«Серые волки». Часть 1. В ожидании грозы

Предисловие

Часть 1. В ожидании грозы. Глава 1. Малая родина

Часть 1. В ожидании грозы. Глава 2. Зорька

Часть 1. В ожидании грозы. Глава 3. Земля крестьянам, а власть кому?

Часть 1. В ожидании грозы. Глава 4. Заветы отца

Часть 1. В ожидании грозы. Глава 5. Высокое поручение

На следующий день после встречи с ветеранами, под вечер, меня пригласили посетить личное хозяйство одной дoвольно домовитой многосемейной женщины. Отложив все свои дела, я принял такое предложение и потом не пожалел об этом. В доме собралась вся семья, некоторые их родственники и соседи. Я понял, что моя предыдущая встреча с ветеранами начала приносить свои плоды. Разговор шел, в основном, о самом насущном: колхозной жизни и конкретных ее проявлениях.

Мне был задан, казалось бы, простой вопрос:

«Как ты думаешь, чем озабочена хозяйка дома каждый день?»

Я начал говорить, но мой ответ получился пространным. Мне заметили, что все это правильно, но хозяйка дома думает, прежде всего, чем и как накормить детей и других членов семьи сегодня, завтра, в течение месяца и года. Да, голод, охвативший многие районы в начале тридцатых годов, научил людей многому. Поэтому каждая семья стремилась к тому, чтобы дома в кладовых было достаточно до нового урожая зерна, муки, круп, а в погребах и подвалах - картофеля, свежих и квашеных овощей, консервированных ягод и фруктов.

Не забыли люди и о том, что в голодные годы беспощадно преследовались те, кто во время уборки взял с поля горсть колосьев, чтобы утoлить голод ребенка. Это были страшные времена, оставившие о себе незабываемую и недобрую память.

Колхоз же эти проблемы не волновали. На первом плане в коллективном хозяйстве всегда стояли обязательства перед государством, подлежащие неукоснительному выполнению. Каждый же член колхоза выживал как мог. Разговор с людьми, собравшимися на эту встречу, еще раз подтвердил для меня, что материальное стимулирование труда человека должно быть поставлено на первое место. В нашей ситуации это значило, что тем больше и качественно трудился человек, тем больше он должен получить продуктов питания и кормов для животных. Вот с этого и надо было начинать поход за скорейшую уборку урожая на полях и лугах.

Итак, я полагал, что в определенной степени подготовился к бригадным собраниям колхозников. Общее собрание двух бригад организовать было проблематично. Не было подходящего помещения, да и расстояние между поселками было около полутора километров. А собрание надо было проводить в нерабочее время. Срывать рабочий день было бы непозволительной роскошью в сложившихся условиях. Начать я решил с белгородской бригады. Здесь я лучше знал людей, среди которых были и мои родственники, на поддержку которых я рассчитывал. Заранее было сообщено о времени и месте проведения собрания. Накануне я поручил мальчишкам еще раз обойти все дома и напомнить людям о собрании. Погода была благоприятной, поэтому решено было провести нашу встречу на открытой площадке в месте обычной встречи людей.

Когда все собрались и уселись на скамейки, пришло время начинать мою новую работу - открывать собрание. Нового руководителя колхоза обычно представлял работник райсельхозуправления или председатель сельсовета. В данном случае меня представлять было некому. Поэтому я сообщил о том, что два дня тому назад наш колхоз посетили секретарь райкома партии Суслин и председатель райисполкома Мирошин. Председатель, все члены правления колхоза и бригадиры были мобилизованы в армию, и наше хозяйство осталось беспризорным. Я каким-то образом оказался у них на виду, и меня, несмотря на все мои попытки отказаться от такого поручения, назначили руководить колхозом. Они сообщили мне, что в первую очередь на кону стоит уборка урожая и выполнение госпоставок. Но не было сказано ни слова как выполнять такие большие по объему и срочные работы.

Я также обратил внимание моих слушателей на то, что у нас вроде бы проходит первое потрясение, вызванное сообщением о начале войны и мобилизации. Несмотря на отсутствие мужчин, постепенно восстанавливается активность в общественном производстве, более регулярными становятся выходы на работу.

При этом я добавил:

«Однако, для сложных условий, в которых мы оказались, одного выхода в наряд крайне не достаточно. О некоторых намеченных мною предложениях по улучшению организации труда и быта колхозников я сообщу немного позже. А сейчас готов ответить на ваши вопросы и выслушать возможные предложения и замечания. По делу будем говорить, когда установим, что вас мое назначение устраивает».

У меня были серьезные опасения, что мой юный возраст и отсутствие опыта не всем придется по нутру.

И вот, после моего вступительного слова, поднимается с места одна довольно вздорная и невыдержанная на язык колхозница и начинает говорить. Смысл ее выступления сводился к следующему:

«Вот мы и дожили в колхозе до того, что какой-то несовершеннолетний молокосос будет руководить нами, а мы должны выполнять его распоряжения? Да что он понимает в наших делах?»

Одним словом тетка Дуня (Евдокия Азарова) «села на своего любимого конька» и ее «понесло».

Открыто ее выступление поддержала только одна из ее подружек (некая Матрена Васькова), сама далеко не прилежная в труде и не примерная в быту. Однако, тут же двое из моих союзников-старичков резко одернули обеих говоруний, и они умолкли. Мне же теперь надо было дать оценку этому, прямо скажем, вздорному, провокационному выступлению. Мое молчание могло быть расценено присутствующими как слабость - со всеми вытекающими негативными последствиями. Я вспомнил, что Суслин и Мирошин говорили мне о неукоснительном выполнении всех распоряжений в условиях военного времени. Именно этого и надо было добиваться.

Нужно также сказать и то, что в моей душе вспыхнули обида и возмущение, вызванные всем сказанным этими малограмотными гражданками в мой адрес. Тут же возникла мысль дать им решительный отпор и «поставить их на место».

Но вовремя я вспомнил один из советов отца:

«Будь терпелив, выдержан и доброжелателен к людям даже тогда, когда тебя не понимают».

И потом, не исключено, что кто-то из собравшихся думает так же или того хуже. Люди привыкли к покорности и молчанию, могут быть и нервные срывы. Мне приходилось наблюдать взаимоотношения руководителей и подчиненных в нашем колхозе, доходившие порой до рукоприкладства. Людей уже вроде бы приучили к далеко ненормальным взаимоотношениям и в труде, и в быту. Но такой стиль руководства мне не подходил. Да и угрожать, озлоблять и восстанавливать против себя даже одного человека в это необычайно сложное время нельзя. Ведь дурной пример заразителен. Но как тогда по-другому?

Собравшись с духом, я сказал примерно следующее:

«Давайте договоримся о том, что вы этих унизительных дерзостей в мой адрес не говорили, и я их не слышал. В руководители я не напрашивался. Против моей воли и желания возглавить колхоз мне приказали Суслин и Мирошин. Они также предупредили меня, что спрашивать за выполнение приказа будут с меня по законам военного времени. Вы хорошо знаете, что случилось с нашим одноруким односельчанином Городецким по прoзвищу «матрос» (руку он потерял во время службы на флоте). В первый день войны он резко высказался в адрес руководства страны. Его вскоре арестовали, осудили, и где он теперь неизвестно, а семья его осталась без хозяина. Думаю, что мало кому хочется последовать по его следам. Имейте в виду, что Навлинский район объявлен на военном положении, и начали действовать очень суровые законы и правила. Поэтому давайте не будем искушать судьбу. Ну а если и после этого кто-то будет не согласен с моим назначением, то вот вам мой совет. Завтра поезжайте в райцентр и сообщите нашим руководителям о своем несогласии с их решением назначить меня на пост председателя колхоза «Красный Перекоп». Можете предложить им свою или чью-либо кандидатуру, я за эту должность не держусь. Она мне ни к чему, наша семья зарабатывает хлеб своими головами и руками».

Я тут же попросил всех, согласных работать со мной, поднять руку. Подсчитывать не стал, а попросил затем поднять руку тех, кто против. К моему удивлению таких не оказалось. Тогда я попросил поднять руку тех, кто еще сомневается, будет ли он работать со мной и коллективом на уборке. Таких оказалось двое - уже названные мною Азарова и Васькова. Поблагодарив собравшихся за оказанное мне доверие, я подумал, что это, хотя и небольшая, но победа. Дерзай!

Следовало переходить к обсуждению основных проблем. В первую очередь надо было думать об уборке урожая на полях. В краткой форме я изложил следующие мероприятия, намеченные мною после консультаций с колхозниками:

1. На уборочных работах предлагается ввести сдельную систему оплаты. Трудодни людям начислять не за выход на работу, а за количество и качество сделанного. Уборочные трудодни будут оплачиваться в повышенном размере.

2. Для экономии времени, затрачиваемого женщинами на обеденный перерыв и посещение своего дома, предлагается централизованно приготавливать обед и доставлять его к месту работы. Предлагаются и другие меры по более рациональному использованию рабочего времени.

3. Оплату труда по уборке, после окончания госпоставок, производить по мере накопления зерна еженедельно (если будет такая возможность).

4. Для поддержания в порядке конной упряжи и транспортных средств создать ремонтную бригаду из ветеранов и подростков.

5. Создать в обоих поселках детские садики для малолетних детей, чьи матери заняты на уборке.

6. Усилить охрану поселков, особенно в ночное время, на случай возникновения пожаров и других аварийных ситуаций.

7. Установить охрану лошадей на выпасе в ночное время.

8. Попытаться решить вопрос со связью с сельсоветом и районом. Мы оторваны от мира. Хорошо бы нам иметь не только телефонную связь, но и радиотрансляцию, чтобы знать о событиях в стране и на фронтах, да и вообще в мире. Это пока трудноразрешимая для нас задача, но работать в этом направлении будем.

9. Нормализировать отношения между людьми в процессе труда и в быту - исключить грубость.

10. Обустроить отдых молодежи.

11. Обеспечить своевременную медицинскую помощь колхозникам.

Изложив эти соображения, я попросил всех высказываться без стеснения, добавив следующее:

«К нашему сожалению, многие обстоятельства вокруг складываются не в нашу пользу. Главное - это неудачи Красной армии на фронтах. Да и в тылу положение сложилось не лучшим образом. У нас забрали всех здоровых мужчин, изъяли машинотракторный парк и лучших лошадей. Казалось бы впереди только тупик. Но падать духом нам никак нельзя. Такой поворот полностью исключен. Над всей страной, над нами, и надо мной конкретно завис Дамоклов меч. Надо выполнять все, что нам поручено, и при этом не забывать о своих семьях, которые мы должны обеспечить продуктами до урожая следующего года. А год этот, по всей видимости, будет для нас очень непростым».

Мое выступление изрядно накалило обстановку. Со всех сторон посыпались вопросы.

Особенно людей задело предложение о внедрении сдельной оплаты труда - по его количеству и качеству. Потребовалось привести пример, хотя, откровенно говоря, мне и самому было все не так ясно, как это будет выглядеть на практике. Скажем, звено хорошо выполнило определенный объем работ, и за это ему начисляется определенное количество трудодней. Если задание выполнено досрочно, то звено или его отдельные члены по желанию могут продолжить работу за дополнительное вознаграждение, либо использовать это время по своему усмотрению.

Были и высказывания против этого нововведения. Суть их сводилась к тому, что менять ничего не надо, что уборочная кампания и так вроде идет неплохо.

Конечно, во мне колебались разные чувства. Можно было бы и согласиться с этими голосами и все делать «как всегда», то есть пустить дела на «самотек». Но при таких темпах и нынешних условиях половина урожая, скорее всего, может остаться на полях, а луга так и останутся нескошенными. Ведь скоро уже осень с ее дождями, похолоданием, заморозками. Созревшее зерно осыплется на землю, а трава на лугах устареет и потеряет свои кормовые качества.

Подумав, я сказал, что без нововведений нам с нашими задачами по уборке урожая полностью не справиться. Одновременно задал вопрос:

«Уверены ли вы, что в будущем году нам удастся что-либо посеять, убрать и положить в ваши собственные закрома?»

После этого говоруны сразу приумолкли и задумались.

Далее разговор был продолжен в таком тоне:

«Всем должно быть известно, что мы уже выполнили почти половину госпоставок зерновых, но на полях еще много неубранного. У меня для вас не будет никаких угроз. Хотелось бы, чтобы каждый работал от души, думая о своем собственном завтрашнем дне. Неволить никого не будем, но и материальные блага будут распределяться соответственно: что заработал - получи. Хотите ли вы, чтобы все остальное зерно попало бы к вам в кладовые? Ведь обстановка быстро меняется, и может так случиться, что в ближайшее время о нас некому будет заботиться».

В дальнейших выступлениях, как я заметил, люди старались сдерживать свои эмоции и не допускали резких выпадов в мой адрес. Это было добрым знаком. Было вполне очевидно, что мне удалось задеть их за живое, от которого нельзя было просто отмахнуться. Вопрос о внедрении «сдельщины» был поставлен на голосование и принят единогласно. Это был значительный шаг вперед в осуществлении мною задуманного.

Далее мы обсудили вопросы, связанные с порядком проведения перерывов в работе. Они, конечно, были необходимы и людям, и животным. Для восстановления своих сил труженики на них должны получать на них полноценное питание. А что происходит у нас? Одни приносят что-то с собой и питаются этим всухомятку изо дня в день. Другим в это время надо обязательно побывать дома, посмотреть, что там натворили детишки и накормить их. Сама же женщина едва что-то успеет перекусить на ходу, так как опаздывает. И ее можно понять. Это ведь дети, основная часть ее жизни. Она меньше всего в это время думает о себе, но ее обеденный перерыв в то же время затягивается не на один час. Такие примитивные формы обеда здоровья никому не прибавляют. Скорее наоборот. А ведь здоровый человек может намного больше сделать и на колхозном поле, и у себя дома. Он нужен нам и сегодня, и завтра, и в будущем.

Мысль о централизованных обедах, развозимых подростками на участки, всем понравилась. Но как быть с многодетными семьями, в которых нет подростков, способных присмотреть за малышами? Для этого будут созданы садики у тех пожилых женщин, которые уже не в состоянии участвовать в общественном производстве, но имеют большой опыт и любят детей. Им в качестве помощниц будут определены по две-три девочки подростка в возрасте 11-13 лет. Это будет заодно полезно и самим девочкам. Ведь они будущие матери, вот и будет для них первая, хорошая практика работы и общения с малыми детьми. А их мамы в это время смогут спокойно заняться своими заботами на производстве. Для организации отдыха, питания и ухода за детьми у нас все имеется, надо только подобрать для этих работ любящих и знающих свое дело хозяек. Пусть они покажут свое мастерство. И по этому поводу возражений не последовало.

Я продолжил:

«Нам надо создать ремонтную бригаду, куда войдут наши ветераны и подростки. Они будут не только следить за исправностью конной упряжи и телег, но и оказывать экстренную помощь в домашних проблемах по мере их возникновения».

И это предложение было одобрено. Следующим важным, на мой взгляд, вопросом было приобретение материалов для установки телефона в поселках. Дело было щекотливым, так как требовало дополнительных затрат.

Я еще раз обратился к собранию:

«Дело в том, что в нынешних условиях нам никак нельзя жить без связи с внешним миром. Но ни телефона, ни радио в нашем хозяйстве нет. В любой момент у нас может произойти ЧП. До сельсовета от нас более трех километров, а до райцентра все тринадцать. Вот почему я считаю, что нам надо иметь хотя бы телефонную связь». Обсуждений почти не последовало - все были согласны.

Правда, один из моих союзничков-дедков все-таки подкинул мне вопрос:

«Дорогой председатель, а за какие шиши мы будем строить телефон, кто нам на это даст деньги и разрешение? За двадцать лет (!) советской власти из этого ничего не вышло, хотя и говорили об этом на каждом собрании, так почему сейчас выйдет?»

Надо было отвечать на этот вопрос, и не расплывчато, а с уверенностью в возможность осуществления задуманного. Я сообщил, что мы попытаемся заручиться помощью какой-либо крупной организации - потребителя нашей продукции.

«Главное - это ваше согласие и поддержка. Ведь в конечном итоге все это будет сделано за счет колхоза. От властей никакой помощи ожидать сейчас не приходится. Им сейчас не до нас с подобного рода проблемами. Что же касается тех, кто обещал решить эту задачу и не выполнил, то я им не судья. У меня же другой подход к подобным делам: сомневаешься - не обещай, пообещал - сделай! Что касается разрешения на установку телефона, думаю, что поступим так. Сначала попробуем дело сделать сами. Если получится что-либо путное, тогда и заявим об этом. Но оплату материалов и работы нам придется взять на себя».

Возражений не последовало. Собрание уже шло продолжительное время, чувствовалось, что люди устали и думали о домашних делах.

Но необходимо было решить другие вопросы, и я продолжил:

«Речь идет об охране наших поселков от всякого рода случайностей. Вы знаете, что в соседнем селе ночью случился пожар - погибла одна семья и сгорели два дома. Ведь деревянные дома с соломенными крышами горят очень быстро и дотла. Погасить такой пожар - это большая проблема. Но спасти людей и другие дома наша обязанность. К усилению охраны поселков надо привлечь ветеранов-мужчин и подростков. Понятно, что их труд также будет вознагражден. То же самое касается выпаса наших лошадей в ночное время. Они могут привлечь внимание каких-нибудь бродяг или дезертиров, охочих до чужого добра. А у нас сейчас каждая лошадка на счету. Есть возражения на этот счет? Нет. Тогда принимается».

«Далее, ко мне также обратилась группа молодежи по поводу устроения вечерних, хотя бы кратковременных встреч. Чтобы не было здесь перегибов, можно устраивать время окончания таких посиделок и танцев, скажем, в 10-11 вечера. Ведь следующий день начнется с самого раннего утра. И наконец, уважаемые мои односельчане, у меня есть еще к вам одно обращение. Очень часто приходится слышать сетования на то, что на многое не хватает времени. Да, время - это сокровище, которое не должно тратиться даром. Давайте серьезно подумаем об этом, особенно учитывая нынешние обстоятельства».

«И еще один вопрос требует внимания. Он касается взаимоотношений между людьми в производстве и быту. Крестьяне испокон веков славились своим бережным и внимательным отношением друг к другу. Называли своих родных или собеседников уважительно по имени-отчеству, избегали разных кличек, не любили громкоголосых объяснений. Но за последние годы люди изменились не в лучшую сторону, как-то огрубели. Обычаем стало нетерпение, употребление матерных слов, оскорбительных кличек. А ведь каждый человек должен дорожить своим личным и родовым именем (фамилией). Вам известно, что порой из одного конца поселка в другой доносятся отзвуки брани. Сразу становится ясно, что где-то сводят счеты. Но ведь это ненормально, и мы - общество с этим не должны мириться, несмотря на то, что этим грешат и наши районные «вожди». Такое обращение с людьми недопустимо, оно ведет к разрушению всего непреходящего, веками накопленного человеком: дружбы, взаимопонимания, честности, взаимопомощи. Одно дело крик - зов о помощи. Он вполне может быть к месту. А вот повышение голоса до крика в споре, ссоре, доводя разговор до уровня брани, недопустимо для нормального человека. Мне очень хотелось бы, чтобы вы серьезно задумались над этим и не бросались в друг друга пустыми и оскорбительными словами. Поэтому, чтобы сократить, а может быть даже искоренить такие явления из нашей жизни, особенно на производстве, предлагаю принять такое решение: зачинщиков ссор отстранять от работы и удалять от коллектива. Пусть они на досуге подумают о своих поступках. Полагаю, что это будет хорошей воспитательной мерой. К счастью, таких людей у нас немного, но, тем не менее, разлад в работу они могут внести значительный. И поэтому я не вижу смысла в том, чтобы терпеть безобразия, которые нам мешают жить и плодотворно трудиться».

«Подумайте серьезно и о взаимоотношениях со своими детьми. Физические методы наказаний, особенно применяемые к мальчишкам, вроде бы самое доступное средство. Но чрезмерное наказание, как свидетельствует наука, малоэффективно, а также может вызвать озлобление и желание мести за побои и унижения, особенно нанесенные на виду у сверстников. Кроме того, частые наказания формируют жестокость. Конечно, можно понять душевное состояние наших женщин, которые выступают теперь во многих лицах: и работницы, и главы домашнего хозяйства, и воспитателя. Да и положение у нас тревожное. Но я призываю всех призадуматься над моими словами».

Заканчивая, я обратил внимание своих слушателей, что у меня и в мыслях не было учить их уму-разуму. Я всего лишь исходил из смысла народной мудрости о том, что даже самые простые вещи надо повторять как можно чаще, так как заблуждения и ошибки у людей возникают повсеместно и ежечасно.

Было уже поздно, давно пора было закругляться, но нужно было и подумать о первой медицинской помощи на месте. По этому поводу я высказался примерно так:

«Ехать или бежать с каким-то недугом в райцентр далеко и очень накладно. Времени-то в обрез. Да и врачей у нас здорово убавилось в связи с началом войны. Вот что мне пришло на ум, читая одну интересную книгу по истории нашего народа. Издавна на Руси, особенно в сельской местности, повелось травопользование и траволечение многих болезней. Это искусство передавалось из поколения в поколение. Занимались этим, преимущественно, женщины, и они добивались порой изумительных результатов. Наши предки умели извлекать из природных даров великую пользу. В нашей местности цветов, листьев, кореньев и коры лекарственных растений великое множество. У каждой хозяйки на чердаке и в чуланах имелось множество пучков, холщевых мешочков, коробок с заготовленными впрок лекарственными травами, такими как зверобой, мята, девясил, тысячелистник, мята и другими. У нас в поселке живет, правда уже в почтенном возрасте, известная вам Зинаида Ильинична. Она отлично знает множество трав и правила пользования ими. Давайте попросим ее сделать доброе дело для жителей нашего поселка. А в помощь ей порекомендуем пару-тройку шустрых и любознательных девчонок».

«Кстати, еще несколько слов о наших природных лекарях, за которыми далеко ходить не надо. Они рядом, в лесу. Многовековая практика показывает, что очень многие деревья обладают благотворной силой воздействия на здоровье человека, и в первую очередь его нервную систему. Достаточно подойти к дереву, прислониться к нему (а лучше обнять за ствол) и постоять так какое-то время, как начинаешь чувствовать прилив сил и успокоение. Такими свойствами, в той или иной мере, обладают дуб, сосна, ель, береза, ясень. Люди обычно избегают общаться в этих целях с осиной. Но это дерево незаменимо для всякого рода поделок, особенно бочек для квашения различных овощей, фруктов и ягод. Например, брусника очень ценится своими питательными и лечебными свойствами, а главное - она в изобилии произрастает в наших лесах. Главное - не ленись, собирай, засыпай в бочки, наполняй их водой, и она сама себя отлично консервирует и может храниться до следующего урожая».

Итак, все намеченные мною вопросы были обсуждены, и по ним были приняты положительные решения.

В конце собрания выступил один из ветеранов, дед Федор. Обратившись ко всем собравшимся, он сказал, что на его памяти не было подобных собраний, на которых бы так обстоятельно обсуждались такие важные для жизни крестьян вопросы. Мне он высказал свой вопрос-пожелание:

«Теперь, сынок, построже берись за дело, добивайся выполнения принятых собранием решений. В нашей жизни мы, к сожалению, многое перестали по-настоящему ценить и допускаем немало глупостей. Мой же вопрос сводится к следующему. Нельзя ли нам в наших сложных условиях как-то облегчить ручной труд - особенно косьбу зерновых и трав на лугах? Ведь основную часть этих работ теперь придется выполнять женщинам».

Я пообещал подумать над этим, хотя еще не представлял, что можно было бы сделать своими силами.

Далее слово попросила новоизбранный бригадир - моя тетя Фрося, жена дяди по отцу. Это была очень благоразумная и рачительная хозяйка, мать пятерых детей, один из которых уже учился в военном училище, двое были в подростковом возрасте, а остальным двум было два и четыре года от роду.

Она начала с того, что похвалила меня за многие новые и полезные предложения, но тут же и заметила, что не все они сразу укладываются в голове, надо еще прикинуть «что к чему» (сработала исконная крестьянская осторожность):

«Например, как это отдать в чужие руки своих маленьких детишек? Будут ли они там сыты, здоровы, ухожены? Меня вот еще что поражает. Почему в прошлые годы, мирное время, наши руководители, люди в зрелом возрасте, не додумались до таких полезных дел? Наверное потому, что последние годы наши председатели, да и некоторые члены правления, частенько заглядывали в стакан с водкой, и им было недосуг заниматься колхозными делами. Глядя на них, и многие из нас работали кое-как. Пусть наш председатель начинает делать свои добрые и разумные дела и построже спрашивает с нас, а мы должны его поддержать в этом. А если что пойдет не так, то мы его поправим и поможем».

Среди собравшихся послышались голоса одобрения.

После этого я снова обратился к собравшимся:

«И последнее, уважаемые односельчане, что мне хотелось бы вам посоветовать. Колхоз скоро закончит выполнение обязательных госпоставок. Но на наших полях останется еще много неубранного урожая. В этом году мы не будем создавать различные фонды зерна. Поэтому, если справимся с уборкой, то нам будет что распределять по трудодням, особенно уборочным. Каждый получит много зерна, крупы. Прошу вас заранее подумать о том, как сохранить все это богатство в целости и сохранности. Здравый смысл подсказывает, что зерновые не следует складировать в одном месте под крышей дома. Это опасно по двум причинам. Во-первых, возможно появление грабителей, которые легко смогут изъять у вас эти продукты. Вторая причина - возможный пожар, либо случайный, либо умышленный. Подумайте над этим хорошенько. Зерно на длительное хранение надо закладывать подсушенным и освобожденным от всяких примесей. На этом позвольте мне закончить нашу сегодняшнюю встречу. Имейте в виду, что решения по всем важным вопросам приняты, теперь нам нужно дружно взяться за их выполнение, прямо с завтрашнего дня».

После этого случилось то, чего я, откровенно говоря, не ожидал. Ко мне вдруг подошли Азарова и Васькова в напряженном, судя по их виду, состоянии. Они стали просить меня простить их за срыв и необдуманные слова, сказанные ими в начале собрания. Мне подумалось, что на них подействовала сама атмосфера собрания, как и что мы обсуждали, а также моя сдержанная реакция на их оскорбительные слова.

Я призвал их успокоиться, везде хранить благоразумие и в включиться со своими детьми-подростками в наши общие дела:

«Вы, тетя Дуня, не жалейте своих почти взрослых девиц Аню и Любу. Им пора уже трудиться наравне со старшими».

На следующий день подобное собрание удалось провести и во второй бригаде поселка Перекоп. На нем были доложены и обсуждены те же вопросы. Мои предложения здесь почему-то были встречены более настороженно, но явно выраженных неприятий и противодействий не было. Думаю, что опять свою роль сыграла веками отлаженная природа крестьянина. Чтобы что-то одобрить, надо было сначала присмотреться, подумать, «пощупать». С другой стороны, люди уже были знакомы с нововведениями, оглашенными на предыдущем собрании белгородской бригады. Общественный сельский «телеграф», как всегда, работал очень быстро и надежно. В этом я убедился неоднократно и впоследствии.