Россия. Дальнего следования

По Транссибу (до Байкала)

Павел принялся было с интересом разглядывать здание вокзала. Однако пейзаж, скрадываемый темнотой и открывавшийся через окно с верхней полки, похоже не представлял большой ценности.

Другое дело, когда только подъезжаешь к городу. Впечатляют огромные золотые купола, которые ночью вырисовываются подсветкой на фоне темного неба. Многое в судьбе России связано с Владимиром - как-никак Владимирское княжество давний соперник Москвы, один из главных православных центров государства. Во Владимире когда-то покоились мощи Великого Благоверного Князя Александра Невского. Вот уж кто начал с государственным размахом осваивать Восток. Дипломатия Александра Невского остается непревзойденной. Еще немного и татары под влиянием князя приняли бы православие. У Александра Невского надо учиться восточной политике! А ведь Князь бывал даже за Байкалом, когда ездил в ставку к хану в Каракорум. Когда еще русские ходили на Дальний Восток!

Часа через три остановились в Нижнем Новгороде. Павел вспомнил, как год назад строил планы добраться до Нижнего из Козельска, чтобы оттуда поездом двигаться в Маньчжурск. Но тогда Нижегородская область была в огне...

Большой город на слиянии двух красивых рек. Здесь Ока впадает в Волгу. Здесь как во Владимире множество храмов. Недалеко от Нижнего - Дивеево. Там батюшка Серафим Саровский Чудотворец.

Отсюда с Нижнего Новгорода пришло в Смутное время спасение для России. Земский староста Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский двинули ополчение народное на Москву. Очень уж сегодняшнее время напоминает то Смутное. Только теперь, пожалуй, не на Москву ополчение надо двигать, а наоборот оттуда с ополчением народным на Восток уходить.

Лучи майского утреннего солнца наполнили бодростью купе.

- Как спалось, Георгий Федорович? - Антон Боков уже успел побриться. Легкий запах хорошего одеколона развеялся по купе.

- Да я что-то утомился за вчерашний день, поэтому спал прекрасно. Совершенно не заметил, как мы всю центральную Россию пересекли, - Шереметов перекрестился и закрыл, лежавший перед ним на столике, Псалтирь.

- Доброе утро, - заглянул в купе гулявший по вагону Павел, - что никто ни Владимир, ни Нижний не заметил? Вообще-то Павел проснулся еще в сумерках. Сейчас он выходил в тамбур - разминался.

- Да ночью там и замечать-то нечего, - ответил Антон. - Я тоже как Георгий Федорович спал как убитый. - О! Так мы скоро в Кирове будем, - включив установленный в купе монитор, обнаружил Антон.

- Вятка как-то приятнее звучит, - заметил Павел.

- В самом начале восемнадцатого века Вятка между прочим входила в состав Сибирской губернии. Так что по старорусским меркам, мы уже в Сибири, - заметил Шереметов, выходя из купе посмотреть в окно на другую сторону.

День летел, как летели за окном просторы, полустанки, деревни и поселки России.

После обеда рассказывали друг другу разные истории. Одну из них напомнило Антону лицо повара-грузина, оказавшегося в вагоне-ресторане.

-...Когда я дошел до места: «Гризли? - Нет, так задушили», - один паренек сильно насупился, - Зачем ты грузин такими тупыми выставляешь? - сердито спрашивает этот насупившийся. Мишико паренька звали, - Антон вспомнил, как когда-то снимали в Грузии фильм и однажды за столом он «выдал» известный анекдот, в котором два грузина несли на шесте убитого медведя, а смотревший на это американец решил выяснить породу зверя. Вот, услышав этот анекдот, больше всех обиделся Мишико. Так сильно обиделся на этот анекдот, что даже ушел из-за стола в «Макдоналдс». Да, когда Грузия в составе России была, с чувством юмора там было получше. Ну, одни только короткометражные картины «Грузия-фильм» чего стоят!

К вечеру показалась Пермь.

- Как-то очень быстро мы промчались по тем местам, что исконной Россией считаются. Надо же - уже Пермь. Сутки еще не прошли, а мы всю доуральскую Россию проехали! - восхищался Георгий Федорович, прильнув к окну и вглядываясь в проплывающие картины.

- Пермь - это ведь уже почти Урал. Да, лихо проскакали! Получается, все оставшиеся пять с лишним суток мы будем по Сибири и Дальнему Востоку ехать! - поражался Боков, уже приготовивший камеру.

- Да, это Урал и есть. Надо бы выйти посмотреть, продуктов каких-нибудь купить, - Павел отодвинул дверь купе и пошел по мягкой ковровой дорожке слегка покачивающегося вагона. Поезд уже скользил вдоль серого перрона. Группки ожидающих пассажиров засуетились. Меньше суток от Москвы, а люди совсем другие. Другая одежда, другие лица и другие манеры. Здесь был свой стиль - смесь почти столичной деловитости, «цивильности» с простотой, провинциальностью. Это чувствовалось не только в людях, но и в архитектуре города. Грубые промышленные и административные постройки советского времени захламляли образ старинной Перми. И все же этот образ отчетливо прорисовывался сквозь советскую и современную бесвкусицу.

Пермская земля была исхожена русскими людьми задолго до основания в 1723 году города Пермь. Эти места были своего рода перевалочным пунктом в движении России в сибирские земли. Здесь проходил отряд Ермака, направляясь в Сибирское царство. По Чусовой, которая в районе Перми впадает в Каму Ермак пошел за Урал.

- Ермак шел по Чусовой вверх до устья реки Серебряной. По Серебряной плыли два дня до Сибирской дороги. В конечном итоге они выбрались на реку Тура, где начиналось Сибирское ханство, - рассказывал Павел в объектив камеры, стоя на перроне железнодорожного вокзала Перми. Слабый ветер нагонял прохладу. Уже хотелось бы зайти в теплый и уютный вагон, но разве можно упускать такие моменты. - Весь отряд Ермака насчитывал около восьмисот человек, тогда как хан Кучум, хозяйничавший тогда в Сибири, мог вывести не менее десяти тысяч воинов. Тем не менее, Сибирь была покорена, что вряд ли поддается каким-то рациональным объяснениям. Россия шла своим путем, и никакой кучум не мог остановить ее. На то была Воля Божья и Россия ее исполняла. Сколько подвигов совершили и сколько славы обрели русские люди на этом пути на Восток! Часто исследователи пишут о мужестве этих людей, ведь за тысячи километров от своих родных мест в глухой тайге они могли надеяться только на Бога.

- Да-а, Вера православная, которую хранила Русь Святая... Н-да, - Шереметов поддержал было монолог Павла и вдруг на минуту задумался... Кстати, наверное, самое, главное, чем знаменита, пермская земля, так это подвигами Святителя Стефана Великопермского! - произнес он после паузы.

- Да это уж без всяких сомнений, - поддержал Павел.

- Сколько чудес совершил Святитель Стефан, просвещая народ коми, который жил тогда в этих местах, - махнув вдаль рукой, продолжил, не обращая внимания на включенную камеру, Георгий Федорович. - Наверное, можно сказать, что своими подвигами он принес на Северо-Восток русскую цивилизацию. Примерно в конце семидесятых годов четырнадцатого века Святитель Стефан прибыл в земли зырян - так раньше называли коми. То, что он с Божьей помощью сотворил здесь - простому человеку не под силу. Один на глазах зырян разрушал их идолов. Зыряне были язычниками и за такие деяния могли бы мгновенно убить Святителя. В этой коми-пермяцкой земле он основывал православные храмы, создал церковное училище, где обучал зырянских детей. Тогда язык коми не имел письменности, ему пришлось самому составлять азбуку из двадцати четырех букв, а затем переводить на язык зырян богослужебные тексты. Плоды подвигов Святителя Стефана имеют, если можно так сказать, геополитическое значение. Ведь он Словом Божьим расширил границы Руси до Сибири. Святитель Стефан стал первым епископом огромного северного края, просвещал здесь язычников и обращал их в христианство, благодаря чему присоединил Пермский край к Московскому государству. Кстати, Святитель родом из Великого Устюга. И надо сказать, что основная роль в открытии и дальнейшем освоении Сибири принадлежит тем русским, которые проживали на Севере. И немалая доля среди северян - покорителей Сибири выходцев из Великого Устюга.

- По северным землям тогда проходила одна из главных дорог в Сибирь. Мы сейчас едем по Транссибу, который был проложен, можно сказать, совсем недавно, - продолжил разговор Павел, - До появления железной дороги путь в Сибирь и к Тихому океану лежал либо через воды морские, либо через весь континент на лошадях, да плотах и лодках по рекам. И основная дорога проходила севернее Транссиба. Эта линия шла на уровне Тобольска и дальше. По мере освоения восточных территорий и появления новых поселений она выходила на Красноярск, Якутск и далее на Охотск...

Уже в купе Павел, набрав кипятка и отогреваясь после бодрящего пермского ветерка, продолжил свой рассказ о том, какими путями раньше ходили наши люди вглубь Сибири.

- Был еще более северный путь, которым перемещались в основном промысловики. Этот путь протаптывался еще до нашествия монголов. Проходил он самым северным краем с берегов Выми, Мезени и других северных рек. Те, кто пользовался этим маршрутом, ориентировались в основном по затесям на деревьях. Передвигаясь большей частью на лодках, добирались даже от Архангельска до Обской губы. В основном это был путь промышленный. Часто пользовались им для торговли с северными народами. Изначально эта дорога был как бы нелегальной. Однако в конечном итоге, государство частично взяло это дело в свои руки. Для этого были выстроены городок Обдорский и острог Мангазейский. Таким образом, государство устанавливало контроль над провозом товаров по этому маршруту. К этой дороге относилось Туруханское зимовье, основанное в самом начале семнадцатого века. За Енисеем дорога выходила по Нижней Тунгуске на Вилюй.

- Всего же, как писал сибирский историк Петр Словцов, в семнадцатом веке существовало четыре линии, по которым шло освоение и заселение Сибири. Была крайняя северная линия, которую мы только что примерно описали. Существовала южная линия, в основном условная, скорее функции границы выполняла. И две линии проходили примерно посередине. Главная - через Тобольск, как я уже сказал. И еще одна чуть севернее. Кстати, пока Транссиб не построили, сухопутным путем переселенцы на Амур добирались три года...

Павел обрисовал картину, которую в фильме предстояло отразить на карте, а еще лучше - выразить в формате 3D с помощью компьютерных технологий.

Стемнело за окном. В купе включили свет. На купейном столике у окна две небольшие иконы. Повернувшись к иконам, путешественники пропели «Отче наш» и сели ужинать.

- За Сибирь, что ли - предложил Шереметов. Выпили по пятьдесят грамм отличной питерской водки. Бутылку передал на перроне Ярославского Василий Федоров, главный редактор знаменитого интернет-проекта «Русская дорога». Федоров вручил путешественникам целый пакет: булка душистого черного хлеба, банка деревенских соленых огурцов и хороший кусок сала. Под размеренный стук колес поезда, уходящего в вечерних сумерках за Урал, потекла душевная русская беседа...

Георгий Федорович Шереметов после знакомства с Кондратьевым и Громовым просто загорелся желанием проехать через всю Россию. Символически они ведь как бы повторяли многовековой путь русского народа на Восток. Шереметов принялся углубленно изучать, все, что было ему доступно по истории освоения Сибири. Всего за несколько месяцев он сделался неплохим экспертом в этой области. Безусловно, до того он обладал немалыми знаниями. Будучи высококлассным специалистом инженером-железнодорожником, он знал историю Транссиба.

Остроумов тоже собирался, но не смог, разболелся. Надеялся, что как выздоровеет, прилетит самолетом во Владивосток, а может и в поезд подсядет где-нибудь в Иркутске.

Всю дорогу, когда оставалось время, Павел делал записи в своем ноутбуке. Шереметов черкал ручкой в толстой тетради. Антон Боков тоже вез с собой ноутбук и уже пытался монтировать некоторые снятые кадры.

Когда собирались, представлялось, что свободного времени в пути будет навалом. Но вот пошли вторые сутки, а даже толком поспать некогда. Ну, все-таки сели в поезд не для того, чтобы просто добраться до Владивостока. Самолетом-то уж куда проще. А здесь важно самим посмотреть и другим показать Россию и ее спасительный берег - Восток. Показать так, чтобы все увидели и вздрогнули от ясного осознания того, что мы сегодня можем так глупо и бездарно потерять.

Ближе к полуночи - Екатеринбург. По местному времени там уже было около двух часов ночи.

Антон, набросив куртку и прихватив камеру, стал собираться на выход. Павел и Георгий Федорович потянулись за ним, тоже одевшись потеплее...

Вытянутое вдоль перрона сооружение с колоннами и большими светящимися словами на самом верху «СВЕРДЛОВСК» и «ПАССАЖИРСКИЙ» ночью выглядело торжественно и даже могло вселять настроение праздника человеку, не знавшему историю этих мест. Завод - крепость - так начал свою цивилизованную жизнь в 1723 году город, названный в честь супруги Петра I - Екатерины I. Екатеринбург в силу своего географического положения считается ключом к Азии. Однако с началом прозрения русского народа город воспринимается как место слома судьбы России. Точнее попытки слома.

- Судьба России поковеркана, покорежена, но не сломана. И не сломлен русский народ, - глядя на уверенные фигуры Громова и Бокова, подумал Шереметов.

Не хотелось болтать на перроне Екатеринбурга о воротах в Азию, о большом промышленном значении города, о его современных успехах. Не хотелось включать камеру. Все это выглядело бы тускло, нелепо, глупо...

Вышли на перрон. Перекрестились. «Святые Царственные Мученики, молите Бога о нас!» - вот и все слова у екатеринбургского вокзала...

Главный поезд России тяжело тронулся, потому вдруг резко дернулся - так, что попадали пустые кружки и тетради, лежавшие на столике в купе, - остановился. Простояв минуту, поезд плавно поплыл вдоль перрона. Что произошло - так и осталось загадкой. Еще какое-то время ехали молча. Никто не взялся высказываться по поводу резкой остановки поезда и упавших кружек. Павел вышел из купе. Упершись лбом в прохладное стекло вагонного окна, смотрел на пристанционные постройки и мелькающие фонарные столбы. Он смотрел и видел, как спускается в подвал Ипатьевского дома Императорская семья. И вот эта картина, где Святые Император, Императрица, их Святые дети идут в подвал, начинала разрывать сознание. Давно, когда Павел только стал узнавать и понимать, что произошло под Екатеринбургом в проклятом восемнадцатом году, у него возникало состояние, которое, наверное, можно назвать потрясением. И сейчас, проехав через Екатеринбург, он испытал то же. Передать эти чувства трудно, да и незачем. Наверное, любой православный русский человек, когда начинал думать об этой трагедии, переживал что-то подобное...

Еще какое-то время молча сидели в купе. Кто его знает, о чем молчали? Наверное, можно предположить...

- А воевать мы будем, - словно продолжая уже вслух свои внутренние размышления, Павел выпрямил спину, заговорил глухим твердым голосом. - Не потому что очень хочется. Просто либо они нас, либо мы их. Но надо, чтобы мы. Мы ж не за себя, а за Веру, Царя и Отечество. Это у них ничего этого нет - шпана. Всю историю рыскают по земле и по морю, ищут, где у кого чего урвать, хитростью или наглостью. Разносчики гамбургеров и демократии. Когда еще они демократию принесли индейцам. Те в резервациях свободу ценить учились. А Югославия, Ирак, Ливия?

В приоткрытую дверь купе постучали.

- Мужики, здорово! - откатив купейную дверь, в проеме показался, а точнее закрыл его веселый короткостриженный парень в летнем десантном тельнике. Сильвестр Сталлоне, когда еще был Рэмбо, по сравнению с этим парнем щупловат, а Шварценеггер образца 88-го года - слишком закомплексован. На мощном широком плече гостя - армейская наколка: раскрытый синий купол с двумя самолетами и под ним «ДШБ 76». На борцовской шее - потускневшая серебряная цепочка с крестом, проступавшим через тельник. Левая рука в кармане синих спортивных штанов, правой придерживал дверь.

- Здорово, - неспеша рассмотрев гостя, ответили пассажиры.

- А я увидел, что вы там на перроне - вышли, перекрестились... Ну, думаю, хорошие мужики, наверное. Вот, решил заглянуть, поздороваться.

- Так, может, зайдете к нам, - пригласил Шереметов.

Саня, как звали гостя, зашел и его усадили за стол у окна. - А я через одно купе от вас. Но, народ там у нас невеселый попался. Спят уже, - он достал из кармана плоскую бутылку коньяка, поставил на стол.

- Да, у нас водка, - Антон открыл почти полную питерскую бутылку. В первую очередь налил Сане, потом остальным.

Гость, как выяснилось, коренной сибиряк из Тюмени. Живет в Екатеринбурге, жена, дети, работа. Поездом едет в Тюмень к родителям.

Разговорились, словно давно знакомы. О жизни на Урале, в Москве...

- Сань, перед тем, как ты зашел, мы говорили, что в любой момент война может начаться, - Павел как-то непроизвольно повернул безмятежный разговор в невеселое русло, - ну, и если вдруг на самом деле, как будем воевать-то?

Улыбавшийся до этого Саня очень серьезно, даже скорее сурово посмотрел Павлу в глаза. Тяжелый стальной взгляд воевавшего солдата. - Нормально будем воевать, как всегда воевали, - медленно и твердо произнес сибиряк.

Больше к этой теме не возвращались. - Может быть, в НАТО есть неплохое вооружение, но там нет таких тюменских ребят из ДШБ, - подумал Павел, невольно улыбнувшись.

За окном уже светло. На подъезде к Тюмени пассажиры седьмого купе еще спали. В Москве ведь ночь.

- Старинный сибирский город Тюмень, - бодрым голосом объявил Антон, поднявшийся уже когда поезд начал сбавлять ход.

- Сейчас один за одним пойдут старинные сибирские города, - сонно проворчал крепко заснувший под утро Павел.

Очевидно, графу тоже очень хотелось спать, но он молча поднялся.

Душевно распрощавшись на перроне тюменского вокзала с Саней, которого встречали такие же крепкие и бодрые друзья, путешественники опять занялись съемками фильма.

Тюмень строилась еще в конце XVI века как главная на то время опора в освоении восточных земель.

Павел едва успевший отойти от сна и умыться, принялся неторопливо рассказывать о восточной стратегии России, которая отчетливо прорисовывалась с приходом в Сибирь Ермака.

- Рассматривая стратегию освоения Сибири в конце шестнадцатого и в семнадцатом веках, - начал он, слегка поеживаясь от утренней свежести, - мы видим четко выстроенный государственный план, воплощенный не более чем за полвека. К середине семнадцатого века Сибирь несколькими дорогами уже была привязана к России, а ее развитие определено последовательно реализуемой «программой» присоединения и заселения. Русские цари настойчиво продолжали начатое Иоанном Грозным. При Борисе Годунове Сибирь уже становится неотъемлемой частью Руси, она становится самой Русью.

Государство отправляло казачьи отряды, которые осваивали местность, строили жилье и оборонительные укрепления, а на подготовленные площадки приходил обычный народ. Заселялось в первую очередь Верхотурье и оттуда распространялось на юго-восток, северо-восток и восток. Переселенцам выдавали пособие хлебом или деньгами, наделяли их льготами в подати. Такой порядок сложился уже при Государе Михаиле Романове. Двинулось в Сибирь русское монашество, направлялись священники. В середине XVI в. на реке Исеть были основаны два монастыря: Долматов и Рафаилов.

Вся история движения русских на Восток свидетельствует, что пространство это стало Россией в первую очередь благодаря Православию. Православие превращало разнородный люд, стекавшийся в Сибирь из западной России, в единый организм. Православная Вера и Церковь сделали жизнь этого организма осмысленной и неотъемлемой частью жизни всей России. Россия до Тихого океана пронесла Православный Крест и путь нашей страны на Восток по праву называют Крестным.

- Надо что-то о Тюмени сказать, - направлял разговор Антон, - одна из первых опор освоения, находившихся непосредственно в Сибири. - А что такое Тюмень сегодня? - Антон направил камеру на Павла.

- Ну что? - Сегодня - это одна из нефтяных столиц России. Вот и вся, собственно, сегодняшняя восточная стратегия. - А вообще-то, долгое время считался столицей Сибири Тобольск, который не очень-то далеко отсюда. В семнадцатом, восемнадцатом веках из Тобольска осуществлялось все управление Сибирью, ее освоением и заселением. Там проходил Сибирский тракт.

- Да, но позже тракт сместился южнее. Дорога пошла через Тюмень, которая была основана годом раньше Тобольска - в 1586 году. И Тобольск как цивилизационное начало Сибири стал умаляться, затухать. Жизнь пошла стороной, на двести километров южнее. Столицей Сибири теперь становится Омск, - высказался Антон.

- Мне кажется, - негромко заговорил Георгий Федорович, - нам еще предстоит вернуться к идее превращения Тобольска в центр Сибири. Очень уж удобно город расположен. То, что Транссиб в последствие прошел южнее еще не говорит о его геополитических минусах. Есть версия, что смещение главного сибирского пути «пролоббировали» купцы. Государственный же интерес указывает на необходимость возвращения в Тобольск. Здесь ведь помимо прочего очень удобное водное сообщение по рекам. Можно в любую сторону двигаться, хоть на юг, хоть на север. Например, по Иртышу в Обь, и, пожалуйста, по Оби выходить на Северный морской путь в Ледовитом океане. Очень перспективная площадка. Петр I - мощнейший геополитик - официально закрепил за Тобольском статус столицы всей Сибири. А ведь тогда Сибирская губерния включала в себя даже Вятку и простиралась до Тихого океана. Вот каково было значение Тобольска!

- А как вы относитесь к идее перенесения столицы России, например, в Тобольск?

- Плохо, - почти одновременно отреагировали Павел и Георгий Федорович.

- Дело не в Тобольске, - стал пояснять свою позицию Павел. Москва - столица нашей Родины. Это не пустые слова. Москва - это наше духовное ядро, символ Русской православной цивилизации. Символ единства Руси. И переносить Москву никуда не надо!

- Думаю, что даже разговоры на эту тему вредны нашей и без того ослабленной государственности, - добавил Шереметов.

Когда выходили на перрон, было зябко. Но поговорив, окинув внутренним взором огромные просторы восточной России, все трое согрелись так, словно совершили хорошую пробежку.

После Тюмени завалились спать. Сказывалась стремительно увеличивающаяся разница во времени с Москвой. Однако дремали недолго. Хотелось взглянуть на сибирские просторы. Когда еще такое увидишь!

Конечно, природа в середине мая чудесна. Но, все же, порой проплывающие за стеклом полуразваленные дома, неухоженные огороды, заброшенные, бесхозные на вид поселки, невольно нагоняли уныние на путешественников. Люди, выходившие на небольших станциях к поездам дальнего следования, чтобы что-то продать, кого-то встретить или самим сесть в поезд, тоже часто производили впечатление заброшенности и даже нищеты...

Часов через пять прибывали в Омск. Там планировалась длительная стоянка. Старые города Востока России таили в себе гораздо больше, чем собственную историю. Они скрывали ответы на многие вопросы, которые сегодня мучают нас в мыслях о судьбе страны.

- Омск тоже успел побывать столицей. В очередной раз такой статус ему определил адмирал Колчак, объявивший себя Верховным Правителем Сибири, - вспомнил Антон.

Об истории Омска поведал Георгий Федорович Шереметов.

- Как известно, город заложил отряд солдат и казаков, возглавляемый подполковником Бухгольцем. По приказу Петра в 1716 году в устье реки Оми была возведена крепость для охраны Сибири от скитавшихся здесь кочевников. Как и большинство острогов и крепостей Сибири того времени, омские укрепления были возведены на одном из самых удобных в геополитическом плане участков. Крепость позволяла контролировать часть Иртыша - мощной судоходной реки, в которую как раз впадала Омь.

Павел вспомнил, как в декабре 94-го добирался из Владивостока в Питер. Тогда очередную посадку самолет совершил в омском аэропорту. Мороз за тридцать. Ночь. Одной из глупостей, которые он совершал в том путешествии, было мороженное, купленное в аэропорту. Стоя в ледяном тускло освещенном накопителе, Павел доедал это мороженное, не слишком удивляя пассажиров, погруженных в дремотное состояние. Такого мороженного не было в Маньчжурске. Туда оно не доезжало. В Омске тогда бросались в глаза товары, которые не попадали в Приморье. Здесь как будто проходила граница между западной и дальневосточной экономикой. Павел вспомнил все это, забыв на какое-то время об экспедиции. Двадцать лет прошло. Всего двадцать лет. А тогда еще все-все представлялось в далеком будущем. И вот уже это будущее в прошлом... Двадцать лет назад самолетом через Омск Павел летел на запад. Теперь поездом на Восток он возвращался к себе...

Примерно через четыре часа в Барабинске. Здесь стоянка долгая - сорок минут. Конечно, это время не могли упустить продавцы, торговавшие разной снедью прямо на перроне. Покупать, однако, все это было довольно рискованно. Купишь что-нибудь не то, а потом когда еще сюда вернешься, чтобы «спасибо» сказать. Торговцы это хорошо понимали. Участники экспедиции просто прохаживались вдоль импровизированного торгового ряда. Барабинск - это уже Новосибирская область. Хотя до Новосибирска - более трехсот километров. Погодка тихая. Степной ветерок надувал весенние запахи с берега Оми. Сплошные равнины, совсем не видно густого леса и гор. Множество рыбных озер, реки с тихим течением, цветущие разнотравьем луга. Издавна здесь, как и по всему югу западной Сибири жили татары. Проживают и сейчас они в Барабинске. Потому такое множество названий татарских.

Все-таки Павел купил у одного мужика-торговца местной рыбки. Это были соленые чебаки. Чебак для Павла рыба своя - водится в дальневосточных реках. На Западе - в центральной России такую не встретишь. Да и вообще что-то родное уже стало вырисовываться в этих зауральских просторах.

Из Барабинска Павел позвонил Константину. - Считай, что уже дома - чебаки пошли, - сообщил он Кондратьеву, с которым периодически выходили на связь. Костя руководил штабом экспедиции в Москве. Регулярные сводки и фото из главного поезда России, мчащегося по Транссибу во Владивосток, оперативно попадали в СМИ и на специальный сайт экспедиции. Штаб занимался и безопасностью всего маршрута.

К половине одиннадцатого вечера по местному времени прибыли в Новосибирск. Главным городом Сибири считается. Весь сверкает. Красивый, современный.

- Помните, в советское время рассматривались идеи превратить город в столицу России, - начал разговор Антон. - Меня, например, очень впечатляет, как молниеносно здесь академгородок появился. И главное, как народ стремительно стал приезжать. Сейчас под Москвой Сколково построили и пиарят это как какое-то чудо. А тогда в шестидесятых академгородок по-мощнее Сколково был. Что мешает двадцать таких Сколково сегодня на Востоке создать? Думаю, пользы от этого будет гораздо больше.

Время вместе с поездом стремительно бежало вперед. В семь утра по Москве, а в одиннадцать по местному «Россия» подошла к Красноярску. Начались третьи сутки пути. При выходе на перрон путешественников уже покачивало от долгой дороги.

- Красноярск... - мечтательно произнес Павел, выйдя на перрон цветущего города на берегу Енисея. - А кто основал-то этот прекрасный город? - Енисейские казаки! Эти мужественнейшие люди основали поселения, ставшие в последствие крупными городами: Якутск, Иркутск, Баргузин, Нерчинск.

- Казачеству принадлежит роль передового отряда в освоении всего Зауралья, - охотно стал развивать тему бодрый и веселый от свежего енисейского утра Шереметов. - Казачество - это особая сила, в сущности своей бесстрашная, умелая и закаленная в боевых действиях, обладающая таким уникальным качеством как способность к самоорганизации и вместе с тем подчиненная государственному делу.

- Кстати, Бронштейн, то есть Троцкий именно за это ненавидел казаков. За то, что они способны к самоорганизации, - заметил Антон, держа, как обычно в руках камеру.

- Он, как и ему подобные, вообще ненавидели русский народ, - живо отреагировал Шереметов и вновь принялся говорить о казачестве. - Казаки смогли покорить суровые тысячекилометровые пространства, продуваемые арктическими и тихоокеанскими ветрами. Способность к выживанию в любых условиях, готовность принять вызов любого врага и дерзость в бою - то, что нужно было в этих диких местах.

- Да, вот так представить, как шли они тогда по этим совершенно глухим местам, - Павел не преминул подчеркнуть, в каких суровых условиях осваивали казаки Сибирь и основывали поселения, подобные Красноярску. - Сегодня, даже когда Сибирь и Дальний Восток исхожены и порублены заготовителями леса, попробуйте, побродите несколько дней по глухой тайге где-нибудь на севере Хабаровского края, Амурской области или Якутии, - Павел смотрел в камеру и видимо обращался к воображаемым жителям Центральной России, - вот тогда вы почувствуете всю мощь этих мест. Тайга, горы, ревущие на перекатах реки, дикие звери, зимой морозы до пятидесяти градусов, а летом гнус, при этом никакого жилья на сотни километров...

Что-то хотел сказать Георгий Федорович, но Павел не останавливался. Очень уж взбудоражили его картинки с бурными реками и таежными зверями. Он начал говорить так напористо, словно пытался предостеречь потенциальных зрителей Центральной России, которые собирались налегке, в шортах и тапочках побродить недельку-другую в верховьях Енисея...

Через семь часов уже были в Тайшете. Здесь начиналась знаменитая Байкало-Амурская магистраль. Сменился очередной часовой пояс. И теперь часы нужно было переводить на пять часов вперед. В Тайшете стояли всего две минуты. Мало, наверное, для такого важного места. Все-таки западное начало БАМа. Но здесь по всему Транссибу до Владивостока каждый километр - это веха в истории движения России к Тихому океану.

Около семи утра по местному прибыли в Иркутск. Утро прохладное. Чувствовалась близость Байкала и мощной холодной Ангары. Воздух наполнен студеной свежестью. Стоянка почти полчаса.

- Иркутск был столицей Восточной Сибири, которая еще до революции включала в себя все Приморье с Владивостоком, - пояснил Павел.

Встретились с профессором Иркутского университета, который еще месяц назад, узнав об экспедиции, стал проситься проехать в компании экспертов. Он сам давно проявлял большой интерес к теме.

- Вон, похоже, Крючков стоит, - Павел указал в сторону стоявших на перроне нескольких человек с табличкой «Экспедиция «Восток России - Иркутск» и видеокамерами.

Видимо профессором, помимо научного интереса руководило еще и желание прославиться. Конечно, Крючкова знали в Сибири. Он нередко выступал на местном телевидении, любил попиариться на разных весомых встречах. Но здесь ему открывались другие горизонты. Он очень хорошо улавливал перспективность замыслов, начало воплощения которых полагалось этой экспедицией. Правда, желание показать, что, мол «мы тут тоже не лохи», и «побольше вашего знаем», постоянно жило как в самом профессоре, так и в местном научном сообществе. При этом большая часть этого сообщества готова была осваивать Восток России хоть с американцами, хоть с китайцами - лишь бы были хорошие гранты под это дело.

Правда, Крючков старался держаться в стороне от активного сотрудничества с западными грантодателями. В этом отношении он был, как говорится, «наш человек». Планировалось, что с экспедицией профессор только прокатится до Владивостока, а дальше пойдет своим маршрутом.

- А почему у Вас на табличке: «Восток России - Иркутск»? - с легкой претензией, на правах руководителя экспедиции, спросил Павел профессора. У экспедиции одно название: «Берег России».

- Ну, а что тут такого, - претензия не понравилась провожающим Крючкова.

- Да просто так мы людей немного с толку сбиваем. Нужно, чтобы было понятно, кто, куда и зачем едет. Должен ведь быть единый стиль, тогда и восприятие всего проекта будет цельным, - Шереметов попытался снять возникшее было напряжение.

Местные журналисты стали задавать вопросы главным участникам экспедиции. Получилось что-то вроде импровизированной пресс-конференции.

В поезде уже в расширенной компании продолжили разговор.

- Двигаясь вдоль побережья Северного Ледовитого океана, перейдя северную часть Тихого, русские вышли в Северную Америку, - иркутский профессор принялся солидно, по-профессорски, рассказывать об освоении русскими Америки, где огромную роль сыграл Шелехов, в честь которого был назван город рядом с Иркутском.

Русская Америка - это больная тема для Шереметова. Он непроизвольно забрал инициативу у Крючкова и в своем ключе продолжил. - После открытия Америки, туда стремительно двинулись наши зверопромышленники из Сибири. Около сорока лет они хозяйничали в этих богатейших местах, установив дружеские отношения с местными алеутами и другими народами, живущими здесь. После того, как англичанин Кук нашел путь к русской части Тихого океана, сюда потянулись англичане и американцы. Как настоящие варвары они истребляли все, что двигалось в этих местах. И вот через некоторое время по инициативе Григория Ивановича Шелехова, крупного купца и предпринимателя, мыслившего государственными категориями, наши промышленники были объединены в мощную Российско-Американскую компанию. План Шелехова был направлен на ограничение влияния иностранцев в русских владениях. В этот план входило укрепление русского флота и размещение его на Гавайских островах, откуда Россия могла бы контролировать ситуацию в Тихом океане и существенно сдерживать безграничные стремления иностранцев к наживе в нашем пространстве. Замысел Шелехова, скончавшегося в Иркутске, воплощал его сподвижник Александр Андреевич Баранов. Им был основан город Новоархангельск - столица Русской Америки. Город укрепился мощной крепостью на берегу, здесь же была построена судостроительная верфь и меднолитейный завод. Стремительно Новоархангельск превратился в мощный и динамичный порт, в который заходили почти все суда, оказавшиеся в северной части Тихого океана. Благодаря активности Баранова, англичане добровольно ушли из этих мест, а американцы сократили свое присутствие, заняв в Российско-американской компании подчиненное положение...

Продолжение следует