Субъекты приморской геополитики
Разворотов, мэр Маньчжурска, намеревался поручить Зауберу Фарадею дополнить стратегию города еще одним мегапроектом. На правом берегу Суйфуна мэр хотел видеть огромный экологический парк. Парк нужен был только для того, чтобы вполне обоснованно забрать кусок земли у ее владельца - корейца Хвана.
Хван несколько лет назад начал собирать участки земли в районе старинного городища Империи Чжурчженей. Золотая Империя, которая пала в средневековье под ударами монголов, оставила свой след в Маньчжурском районе в виде большого земляного вала, фундаментов зданий, каменных черепах, осколков черепичных крыш, ядер камнеметательных машин и каменных зернотерок. Все это археологическое богатство открыто лежало на земле веками. Рядом с этим памятником культуры Хван построил небольшой конезавод и собирался открыть ипподром для своих соотечественников и китайцев. Землю он приобрел фактически даром. По сути, он ее просто забрал у прежних владельцев. В Приморье в теневых кругах Хван имел, как говорится, «большой авторитет». Не то, чтобы его уважали, скорее наоборот. Просто благодаря своей жестокости, организаторским способностям и большой поддержке со стороны своих соотечественников, он умел «решать вопросы». Кореец контролировал часть автомобильного рынка Приморья, в том числе поставки запчастей из Южной Кореи, имел долю в нескольких крупных транспортных предприятиях, регулировал некоторые процессы в лесных и рыбных делах. В его ведении находилась заметная часть гостинично-туристического и ресторанного бизнеса в крае. Хван обладал весьма прочными связями с представителями влиятельнейших кругов из Южно-Корейской Республики. Не реже раза в месяц он летал в Пусан или Сеул. Южные корейцы (или просто «южные») ценили хваткого и оборотистого Хвана. Они щедро финансировали его так называемую общественную деятельность. «Южные», как известно, активно занимались Дальним Востоком. В отличие от китайцев, корейцы охотнее инвестировали в дальневосточный бизнес. Крупнейшая гостиница «Хенде» во Владивостоке или компания по предоставлению услуг сотовой связи «НТК» - примеры успеха корейского бизнеса в Приморье.
Южная Корея поддерживала различные национальные общественные организации и фонды, которые создавали на территории Дальнего Востока так называемые русские корейцы - потомки крестьян, переселившихся в Приморье с Корейского полуострова в конце девятнадцатого - начале двадцатого веков. Больше всего корейцев перебралось в Приморье в годы установления японского протектората над Кореей. Тогда в 1904 - 1905 гг. корейцы просто бежали в Россию, где уже принимались меры по их расселению вглубь Приморья и Хабаровского края. Десятки тысяч корейцев фактически были вывезены японцами на Сахалин в качестве рабочей силы. С этих событий начиналась история сахалинских корейцев. В 1937 г. по решению советского правительства корейцы в массовом порядке депортировались в Казахстан и Узбекистан. Эти довольно жестокие меры были предприняты в то время с целью предотвращения усиления корейского влияния в пограничных территориях Дальнего Востока. Считалось, что корейцы могут поспособствовать отторжению дальневосточных земель от России, отстаивая там свою национальную автономию.
В девяностых годах потомки переселенных в Среднюю Азию корейцев стали возвращаться в Приморье и на Сахалин. Этому активно способствовала Южная Корея, заинтересованная в укреплении своего влияния на Дальнем Востоке.
Талантливый политолог из Владивостока Игорь Санин говорил, что «мировое сообщество» уже поделило Дальний Восток, и Южная Корея, курируемая США, спит и видит здесь свою долю. Перспектива того, что «южные» получат солидный кусок земель и природных богатств Дальнего Востока во многом определялась численностью, сплоченностью и привязанностью к своей исторической родине корейских соотечественников в России. Поэтому руководство Республики Корея изо всех сил способствовало распространению корейской культуры на Востоке России. С этой же целью по дальневосточным регионам разъезжали южнокорейские миссионеры, вербующие адептов в свою церковь протестантской направленности. Когда-то знаменитый русский геополитик Алексей Ефимович Вандам назвал религиозных миссионеров Запада лучшими политическими разведчиками. Корейские пастыри полностью оправдывали свое тайное предназначение.
Бизнесмен Хван занимал довольно высокое место в планах по укреплению влияния Южной Кореи на Русском Востоке. В этом он рассматривался как одна из главных опор в приграничных регионах Дальнего Востока. Невысокий и коренастый Хван был потомком нищего крестьянина, переселившегося еще в семидесятых годах девятнадцатого века в Посьетский район Приморской области. Естественно, прошедшее с того момента время существенно отдалило русских корейцев от культуры их исторических предков. Хван не чувствовал «южных» своими. В душе он посмеивался над ними, и над их геополитическими амбициями. Конечно, больше всего, его интересовало состояние собственного банковского счета. Поскольку «южные» хорошо финансировали его «национально-культурную» деятельность, эта дружба была вполне приемлема. «Южные» понимали, что Хван попросту использует их, но не собирались отказываться от своих планов. Их затраты оправдывались информацией о состоянии дел в Приморье, которую он передавал им. Самому Хвану было плевать, что он уже много лет числился агентом южнокорейской разведки. Посмеиваясь, он легко передавал любые доступные ему сведения о раскладе сил в политической и экономической сферах Приморья, мог делиться своими глубокими знаниями криминальной обстановки в крае. Внимательный Хван в свою очередь сам имел обширную сеть информаторов в Приморье и Южной Корее. Эта сеть необходима была ему для борьбы с конкурентами и успешного ведения своих дел.
Однако в последнее время интерес «южных» к своим соотечественникам на Дальнем Востоке стал ослабевать. Заметно сократились объемы финансирования национально-культурных организаций. Была заброшена идея создания компактного поселения для возвращающихся из Казахстана и Узбекистана. Даже самого Хвана все реже приглашал к себе южнокорейский консул во Владивостоке. Настоящие корейцы, наконец, увидели, что их вложения в подъем национального самосознания своих соотечественников в России не дает ожидаемых результатов. Даже попытка построить корейскую деревню под Маньчжурском провалилась. Поначалу планировалось сделать дома для нескольких тысяч корейских переселенцев из Средней Азии. В результате построили всего тридцать коттеджей, большая часть которых через некоторое время оказалась занятой районными чиновниками и «успешными» предпринимателями. Корейское же самосознание на Дальнем Востоке укреплялось в основном в плане выстраивания собственного бизнеса. И уже соотечественники начинали рассматривать «южных» как своих конкурентов. В результате самим «южным» стало ясно, что можно с таким же успехом опираться и на русских бизнесменов, а в некоторых вопросах даже на китайских. Тем более, что влияние Китая стремительно росло на Дальнем Востоке и это значительно уменьшало геополитические амбиции Южной Кореи. Даже Хван как-то, ухмыляясь пронзительными темными глазами, сказал своему русскому партнеру: «Если придут китайцы, я в отличие от тебя не пропаду. Я сам стану китайцем». Местные корейцы вели свою игру на Востоке России и в этом они лишь хотели использовать «южных», не отводя им какой-либо ключевой роли.
Вообще, складывалось впечатление, что Корею постоянно кто-то использует. Она ведь, по сути, никогда не была самостоятельной, за исключением, может быть сегодняшней Корейской Народно-Демократической Республики. Когда-то Корею использовали китайцы, считая ее своей зависимой территорий, затем пришли японцы, установившие здесь жесточайший контроль, а после второй мировой войны северная часть Корейского полуострова отошла под протекторат СССР, а южная превратилась в экспериментальную площадку США. Советский Союз исчез, а Штаты и сегодня продолжают манипулировать Республикой Корея. Та же хваленая южнокорейская разведка с ее протестантскими пастырями, «направо и налево» вербующими агентуру, была подчинена старшим братьям из Центрального разведывательного управления.
***
Всего две недели понадобилось бодрым колдунам-аналитикам Фарадея, чтобы разработать и просчитать проект экологического парка напротив Маньчжурска. Во Владивостоке в корейском отеле «Хенде» была устроена эффектная презентация столь масштабного и нового для края замысла. Фарадеевские специалисты представили парк в формате 3D. В результате замысел выглядел на экране, словно уже воплощенный. Место расположения парка на презентации не конкретизировалось. Проект вызвал восхищение присутствующих и получил высокую оценку губернатора и федеральных чиновников. Теперь в создании парка была заинтересована Москва и краевая администрация.
- Слушаю, - тихо и безразлично ответил Хван на утренний звонок из администрации Приморья.
- Валерий Петрович, это из приемной вице-губернатора Хрененко Вас беспокоят. Исмаил Кузьмич хотел с Вами поговорить.
Через неделю после презентации Валерий Петрович Хван выехал из своего владения под Маньчжурском на темно-вишневом бронированном «Хендай Гранд Старекс», выполненном на корейском заводе специально для него и подаренного ему «южными». По подмерзшей мартовской гравийке, вминаемой тяжелыми колесами внедорожника, он направлялся на встречу с вице-губернатором.
В просторном светлом кабинете с большим гербом над креслом и государственным флагом в углу Хрененко с полным участия и сопереживания видом объявил гостю, что его земля будет отчуждена в пользу края. На письменном столе вице-губернатора располагалась сувенирная композиция из металла на мощной обсидиановой подставке. Композиция изображала рельефную карту Приморья и Хабаровского края, на которой желтыми буквами светилась надпись «Приморская территория». Вокруг территории стояли небольшие флажки Китая, Южной Кореи, Японии, США. Российский флаг Хван не заметил.
- Валерий Петрович, взамен Вам будет выделен равноценный участок в десяти километрах от границы парка. Кроме того, все затраты администрация готова компенсировать, - как можно торжественнее объявил Хрененко.
Хвана стала охватывать ярость, но он овладел собой. Вице-губернатор ссылался на разработки самого продвинутого московского Института, который проведя комплексные многолетние исследования, полностью обосновал выбор места под создание парка. Чиновник доверительно рассказывал, что парк станет одним из самых привлекательных инвестиционных объектов на саммите АТЭС и положит начало интенсивному развитию юго-западного Приморья. Однако Хван на это уже не обращал внимания, его круглое желтоватое лицо было совершенно непроницаемо. Взгляд спокойный и как будто соглашающийся. Он пытался хладнокровно взглянуть на ситуацию и понять, кто за этим стоит и как удержать землю. Сам забирал эти земли, не предлагая никакой компенсации, используя лишь угрозы и свою природную хитрость. И вот теперь его самого хотят разделать, но при этом, словно издеваясь, предлагают что-то взамен.
- Согласиться на эти подачки и сдать землю? Э, не-е. Посмотрим, кто кому подачки будет предлагать. Столько вложено в эту землю. Да я вас, собак, в эту землю закопаю по кускам, - почти спокойно размышлял по дороге домой Хван. Он понимал, что если его смогут так легко согнать с собственного участка в тысячу гектаров, то его авторитет начнет необратимо снижаться.
А ведь у Валерия Петровича были большие планы. Масштабный человек, что и говорить. Редкий дальневосточник, будь то кореец или русский, не обладает размахом мысли и геополитическим взглядом на мир. Океан и зеленое море тайги этому способствуют. Одним из вариантов воплощения своих растущих финансовых интересов Петрович видел создание корейского автономного округа, который сам бы мог и возглавить. Даже, если придут китайцы, как полагал Хван, округ все равно может стать реальностью. В этом ведь будут заинтересованы живущие на Дальнем Востоке богатые корейцы. В этом будут заинтересованы США и Южная Корея. Корее важны свои национальные интересы на Дальнем Востоке, а штаты таким способом будут создавать систему противовесов Китаю. Хван же сможет договориться с китайцами, пообещав им в силу своего авторитета лояльность местных корейцев.
Китай действительно мягко и уверенно наступал на восточные земли России. Китай наступал на весь мир, но фактическое использование территорий наблюдалось в первую очередь в регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Пока Китай брал эти земли в аренду, чтобы так сказать присмотреться, пристреляться. Вот уже путем какой-то туманной схемы в негласной аренде оказался российский морской порт в поселке Зарубино. К этим местам Китай рвался давно. Заветное словосочетание «устье реки Туманган» уже почти двадцать лет завораживало азиатско-тихоокеанский мир. Здесь сходятся границы трех стран: России, КНДР и КНР. Здесь удобная бухта, открывающая выход в Японское море. Через этот угол по Транссибу проходит большой грузопоток из стран АТР в страны Атлантики. Вот теперь Китай, арендовав российский порт, существенно усиливает свое влияние в Туманганском углу. Сейчас КНР будет перегонять грузовые контейнеры через этот порт из своего Хуньчуня в японскую Ниигату, что получается в разы быстрее, чем раньше через Далянь. Отработав этот маршрут, Китай постарается замкнуть на себя весь грузопоток из АТР по новой трансконтинентальной дороге, куски которой пройдут через Казахстан, ряд прикаспийских и причерноморских государств. Транспортный коридор, в котором так заинтересован Китай, должен восстановить древний «Великий шелковый путь», связавший когда-то Европу и Азию.
***
- В феврале Игорь Санин из Владивостока должен подъехать, - с заметным восторгом сообщил как-то Павел коллегам по проекту «Берег «Р». - Санин - это серьезный кадр - патриот, настоящий дальневосточник, доктор наук и душевный человек! Он там ситуацию как никто знает. Выступления и статьи у него классные. Он всех этих продажных региональных менеджеров, дистрибутеров и менчандайзеров так спокойно и грамотно мочит. Правда, похоже, эти ребята сами уже мечтают его замочить.
Павлу казалось, что с Саниным они давно знакомы. Видел его лишь раз в Москве в девяносто восьмом году, когда в университете управления обсуждался образовательный стандарт по специальности «государственное и муниципальное управление». Таких ярких ученых, поэтов и смелых людей трудно сейчас отыскать. Удивительно, как его терпела приморская власть. Он открыто и вполне обоснованно критиковал их. Скорее даже обличал, показывая полную тупиковость криминального управления краем. Однако приморская политическая и экономическая «элита» старалась не замечать его, пытаясь выставить изгоем, маргиналом, человеком, постоянно чем-то недовольным. Маргинальной скорее была сама «элита», что определялось ее происхождением и ценностными ориентациями.
Главной ориентацией элиты, конечно, были деньги. Ее социальные корни лежали в эпохе начала девяностых. В то время государственные гарантии жителям Дальнего Востока оборвались. Народ оказался один на один со стихией дикого рынка. Толковые специалисты после закрытия крупных предприятий, в том числе оборонных, помыкавшись на Востоке, паковали чемоданы и отчаливали на Запад, то есть в европейскую часть России. Оставались часто те, кто не имел больших профессиональных талантов, но легко вписывался в новую, в основном торгово-спекулятивную жизнь. Из этого социального состояния проросли современные региональные менеджеры. Они-то и смотрели на Санина и подобных ему профессионалов, «сморщив нос».
Друзья, коллеги, студенты любили Игоря Санина. В профессиональной среде его воспринимали, как политолога и социолога. Хотя очевидно, что он был еще и выдающимся геополитиком. На рынке же политического анализа Приморья успехом пользовались заезжие гастролеры присыпанные переливающимися блестками популярности, готовые выполнить любой каприз заказчика в предельно короткий срок.
- Какой узел противоречий в этой крохотной точке Тихоокеанского побережья! - басил Игорь Санин, словно держа этот узел в своей мощной руке и неторопливо с легким удивлением разглядывая его. - И подогревает эти противоречия все та же заокеанская братва из Белого Дома. Проект «Туманган», как вы знаете, - международный. Однако главный интерес в этом международном проекте фокусируется на юго-западном участке русского Приморья. А «крышует», с позволения сказать, это дело замечательная организация на три буквы: «ООН». Не совсем буквально аббревиатуру ООН можно расшифровать, как Государственный департамент США. Мы ведь многократно убеждались, что любые решения, выгодные штатам, были поддержаны ООН. Даже если это касалось бомбежек мирных жителей Югославии и Ирака. Под эгидой ООН в районе устья реки Туманган создается международная свободная экономическая зона. Создание зоны выгодно всем ее потенциальным участникам, за исключением России. В 1992 году, когда проект затевался, Россию вообще никто спрашивать не собирался, не в том, к сожалению, состоянии мы были. Тогда хотели сразу кусок нашей территории отрезать под зону.
- Как вы думаете, зачем это нужно штатам? - спрашивал своих студентов на семинарских занятиях в ДВГУ Игорь Санин. - Збигнев Бжезинский, старый антисоветчик, ненавидящий прежде всего Россию, писал, что для контроля над Евразией США обязательно нужна опорная площадка на Дальнем Востоке, - Санин разъяснял весьма доходчиво, - Штаты и сегодня придерживаются стратегии Бжезинского. Они заходят сейчас на Дальний Восток сразу по нескольким каналам: через корейцев, через благодушно настроенных к штатам местных чиновников и бизнесменов, а также, как ни парадоксально, через китайцев.
- А в чем проблема-то? - перебил профессора Санина высокий и аномально худой преподаватель Хабаровской академии госслужбы Аркадий Ольшанский, когда Игорь делал небольшое сообщение на занятиях политологического клуба ДВГУ.
Игорь Санин говорил как всегда неторопливо, но ярко, уверенно владея словом, раскрывал суть вещей. Он был способен так построить свою речь, что у слушателя возникало совершенно ясное видение обсуждаемого предмета. Вот и сейчас, когда он выступал по теме «Проект «Туманган»: сущность и противоречия», многие из присутствовавших отчетливо увидели хорошо закамуфлированную опасность этого глобалистского проекта для России.
Приехавший из Хабаровска Ольшанский, нервозно постукивая длинными костлявыми пальцами по пластиковой крышке стола, продолжил:
- Россия в этом проекте, не напрягаясь, получает огромные дивиденды. Нам не обязательно отчуждать свою территорию. Достаточно сдать туманганский участок в аренду.
- В аренду кому и на какой срок? - как-то лениво поинтересовался Санин.
- Китаю, конечно. А срок, в общем-то, не имеет значения. Хотя бы и в бессрочную аренду, - с легкостью девицы, не в первый раз выходящей на панель, ответил Ольшанский, раздраженно глядя на богатырскую фигуру Санина.
- А, простите, что мешает нам самим развивать этот участок?
- А людские ресурсы для этого у Вас есть? - парировал Ольшанский, - половина населения Посьета, Зарубино и Хасана уже спилась, молодежь там на игле сидит, ну, кто может, браконьерством занимаются - трепанга из заповедника таскают.
- Да любой, если его лишить нормальной работы, спиться может, - с грустью заметил Санин. - Самим надо развивать все западное Приморье за счет отечественных инвестиций под серьезные государственные гарантии. Тогда появится у людей работа. И новые люди приедут, если им гарантировать здесь занятие нормальным делом. Новые люди с новыми идеями и проектами под государственные гарантии. Зачем нам здесь какая-то международная зона? Мы своих людей привезем: талантливую молодежь из Центральной России, которая мается и не знает, куда себя деть, соотечественников - наших русских из-за границы. Главное, чтобы была железная государственная воля, которая сметет весь этот криминал и гарантирует трудолюбивому человеку нормальные условия для работы. А для начала необходимо в Приморье или хотя бы в его западной части установить прямое президентское правление в силу чрезвычайной геостратегической значимости территории. Вот так.
Санин спокойно говорил, как бы отвешивая своим басистым голосом литые фразы. Ольшанский мотал головой в знак несогласия, но нервозно помалкивал.
- Вот еще несколько слов о проекте «Туманган», - продолжил свое сообщение профессор Санин, глядя на студентов с каким-то особым интеллигентным уважением, как на равноправных и интересных ему собеседников. - Эта туманная идея, где все заинтересованные стороны удовлетворяют себя под чутким руководством США, открывает дверку еще более амбициозного проекта - глобализация практически всего Дальнего Востока, включая Якутию с алмазами и нефтью. России, по замыслу авторов проекта, действительно ничего не надо делать, только лечь и расслабиться. За это конечно нам будет предложен какой-то скромный гонорар. В этом уродливом по своей сути проекте все, как всегда, хотят решить свои проблемы за счет России.
Китаю нужны выходы в Японское море - с Японией торговаться поближе, да и вообще на недалекое арктическое будущее. По проекту Китай получает выход в районе устья Туманной, откуда до Ниигаты 850 км. В конечном итоге, когда товаропоток пойдет по короткому маршруту через Китай и дальше по рельсам Великого шелкового пути, Транссиб будет уже не нужен. Временно не нужен. До тех пор, пока Россия без Транссиба совсем не иссякнет на Востоке. Позднее, когда наша дорога окажется в руках мирового сообщества, она опять заработает.
Свой интерес у Северной Кореи, которая частью своей территории также вовлекается в проект. КНДР просто желает получить мощный толчок к развитию всей территории вокруг своей свободной экономической зоны «Раджин - Сонбон», - лучик лазерной указки очертил на огромной карте корейский участок. Даже Монголия активно включается в туманганскую затею. Монголы лишены моря. И это большой недостаток, который они пытаются компенсировать через проект.
- Коллеги, обратите внимание, какую роль в проекте играет Япония. Страна восходящего солнца, невзирая на всю мощь и амбиции США, а также на очевидные преимущества Китая, видит себя эдаким серым кардиналом во всех этих процессах. Благодаря развитию коротких путей сообщения с КНР в районе устья Туманной, Япония получает прямой доступ к сырью Дальнего Востока и Северо-Восточного Китая. Вживляя в проект «Туманган» свои технологии и капиталы, Япония направляет на себя часть сырьевых потоков, но кроме этого получает возможность использовать китайскую дешевую рабочую силу.
Профессор Санин еще дополнил описание проекта «Туманган» и перешел к выводам. Подводя черту своему выступлению, он сказал: «Проект «Туманган» является совершенно враждебным России замыслом. Он несет реальную угрозу разрушения сложившейся веками целостности Востока России и направлен на геополитический передел восточных территорий нашей страны. Теневые и главные заказчики проекта - все те же англосаксы, сосредоточенные сегодня у подножия «статуи свободы». Англосаксы, как известно, - извечные противники России, поскольку именно наша православная страна всегда стояла и продолжает стоять на их пути к мировому господству. Явным и мощным движителем проекта является Китай, который тоже вольно или невольно рвется к мировому господству. Все остальные участники - пешки в этой игре, хотя и мнят себя, как Япония «серыми кардиналами». Тем не менее, не смотря на создаваемую угрозу национальной безопасности России, проект будет развиваться. В этом сегодня напрямую заинтересованы криминальные группировки Дальнего Востока. Для некоторых местных чиновников проект открывает новые финансовые возможности на более удобной торговле сырьем, на обслуживании новых транспортных коммуникаций и на банальных «откатах» за каждый шаг в продвижении проекта. «А на что Москва, Кремль, президент?» - Резонно может заметить любой здравомыслящий человек. Все дело в том, и, это - наша трагедия, Москва слабо верит в возможность возрождения Востока России. В Москве, похоже, считают, что у страны нет сил, нет людей, чтобы поднять Дальний Восток. Поэтому сдаются острова на Амуре, поэтому запускаются китайцы в наши недра, поэтому будет воплощаться проект «Туманган».
- И что же, мы обречены? - неожиданно громко спросил какой-то мальчишка - первокурсник университета, пришедший на заседание политологического клуба, - мы что, по окончании университета будем впахивать на предприятиях этой международной экономической зоны? Я, например, не для этого сюда поступал, - юноша сильно разволновался, скорее это было похоже на какой-то нервный срыв. «Однако если случится такой нервный срыв хотя бы у сотни студентов, то ведь мало не покажется» - подумал Санин.
Аудитория загудела.
- Не надо нервничать, - повысил голос ведущий встречи декан факультета международных отношений Анатолий Ким, - Игорь Дмитриевич, по-моему, Вы сгущаете краски и это неблагоприятно действует на неокрепшую психику студентов.
Вокруг сообщения Санина развернулась дискуссия. Нашлось немало оппонентов, которые уверяли, что у России просто нет иного пути на Дальнем Востоке, кроме как «сдать его в аренду», играя на интересах разных государств. Предлагалось сдавать территории по очереди разным странам, или сразу нескольким, разбив Дальний Восток на сектора аренды. «Вы же не стесняетесь сдавать свою квартиру, чтобы прокормить семью» - кричали приморские космополиты...
Тепло во Владивостоке в конце апреля. И влажно. Привычная владивостокская морось. Запах морского ветра. Игорь Санин, не раскрывая зонта, прошелся по влажным портовым улочкам с дореволюционными зданиями. По улице Прапорщика Комарова, поднялся по Океанскому проспекту к сиявшему куполами на фоне серо-голубого неба Успенскому Собору. На ступенях перекрестился и вошел внутрь...
Павел не встретился с Саниным. Игорь внезапно скончался во Владивостоке.
***
Прошло несколько месяцев, как отошел ко Господу Игорь Санин. А летом в Приморье случился, как показалось многим, «нервный срыв». Якобы «сорвались» не сотня студентов, а всего лишь несколько пацанов из таежной Кировки.
- Опа-опа - вон, виишь, каски? Виишь, бухают сидят? Чо-то я не пойму, придурки какие-то, броники скинули, а каски оставили.
- Серый, ты че, слепой? Каски на ветки нацеплены, а они без касок сидят, кайфуют.
- А че, давай завалим их, как кабанов.
- Не тупи, Серый. Давай проползем, послушаем, че они там по рации базарят.
Проползая под ветками густых зарослей лещины, накалываясь ладонями на стебли элеутероккока, двое пацанов в камуфляжах с автоматами, аккуратно спускались по склону зеленой сопки в районе одного из притоков Уссури. Внизу у большого прозрачного ключа с каменистым дном отдыхали солдаты. Примерно такие же пацаны, год назад призванные в армию и угодившие во внутренние войска. Их было человек пятнадцать вместе с двумя офицерами. Они ловили «партизан» - так журналистская общественность назвала нескольких молодых жителей поселка Кировский, совершивших ряд зверских нападений на приморских милиционеров. «Приморские партизаны» ушли в тайгу, чтобы, по их словам, бороться с милицейским беспределом. Каждый из них в разное время пострадал от местных ментов. Бороться с милицией - это означает бороться с властью. Поэтому можно сказать, что несколько молодых парней, имевших боевую подготовку, объявили войну государству. У «приморских партизан» появилось множество сторонников, которые «героически» сражались с милицией в Интернете. Сторонники, а это не менее восьмидесяти процентов жителей Приморья, «мочили ментов» в сети, чувствуя себя героическими участниками приморской революции. А в это время «партизаны» шли по тайге, наблюдая время от времени за действиями своего неусловного противника.
- Потрясающе, несколько пацанов «поставили на уши» все Приморье. Похоже, что даже губер со своим войском «обделался», - комментировал в разговоре по телефону с Павлом его знакомый журналист из Владивостока. - Везде, во Владе, в Маньчжурске, в Раздольном бэтэры стоят, омоновцы автобусы городские досматривают. Заходят с автоматами в автобус полный пассажиров. А если там кто-нибудь из народа дернется от страха?! Они же всех покрошат!
Пацанов ловили около тысячи солдат, а они вполне успешно прошли незамеченными по тайге, прокатились по приморским трассам и оказались в Маньчжурске.
- С виду обычные приморские пацаны из таежного поселка, - эта реплика была высказана на экстренной встрече нескольких участников Центра стратегического взаимодействия.
Когда внезапно прорвалась информация о приморских событиях в июне 2010 года, дальневосточники Павел Громов и Константин Кондратьев были встревожены больше всех. Они ведь «кожей чувствовали» все, что происходило на Востоке. Еще накануне появления известий о «приморских партизанах» Павел ощутил необъяснимую тревогу. Никаких поводов для этого не было, а внутри прямо как-то потряхивало. На следующий день стало известно о событиях.
- Пацаны-то вроде обычные, - с мрачным лицом рассуждал Костя, - да, только поведение не совсем обычное. Не похоже это на какую-то спонтанную агрессию в ответ на жестокость местных ментов.
- Да, по многим признакам видно, что действия спланированные, тщательно подготовленные, - высказывал свою точку зрения Иван Ратников, - взять хотя бы оружие, экипировку, схроны в тайге.
- Вообще чем-то на Чечню похоже, - невесело заметил Константин, глядя на запись таежного «обращения кировских пацанов к народу».
- Вот звереныши! - довольно резко прокомментировал боевой офицер Ратников тупое бахвальство, с каким отчаявшиеся кировские мальчики» рассказывали, как зарезали пьяного милиционера.
«Мы свои автоматы пристреливаем по вашей конституции» - словно зомби произносил один «партизан» перед объективом камеры. «Эта страна катится в пропасть. И мы поможем ей докатиться своими убийствами и хаосом...».
- Да, герои - мальчики-террористы. И какой «патриотизм»! - Поможем докатиться России своими убийствами, - невесело усмехнулся Павел, - Ну, а ты, что еще думаешь, Иван Артемыч?
- В Интернете уже появились лозунги о Дальневосточной республике. Боюсь, за пацанами стоят более серьезные силы. Судя по предварительной подготовке, нелюбительской экипировке, по тому, кто выбран в качестве объекта террора, да и по лозунгам, которые они в школе явно не проходили... Не думаю, что вот просто такая обида на ментов была, что решили в партизан поиграть. Ментами сейчас все недовольны, поэтому, чтобы эффект был большим, с них и надо было начать. У пацанов-то обида на милицию была, безусловно, возможно это кем-то использовано. Приморские силовики потому так испугались, что, видимо, догадались: пацаны - это верхушка айсберга. Коль о ДВР заговорили, то у мероприятия солидные заказчики.
- А идея ДВР даже как будто неплохо стыкуется с одной известной дальневосточной стратегией. Чтобы наилучшим образом вписаться в АТР, как требует та стратегия, надо отсечь все лишнее, всю «ненужную» европейскую часть России, - вступил в разговор Василий Петрович Соколов, полковник, долго служивший в центральном аппарате пограничной службы. Теперь Соколов работал в «кадрах» одного из гражданских министерств. Но, как говорится, «всегда держал руку на пульсе».
- Помните, как полтора года назад, во Владивостоке движение «ТИГР» появилось? - вопросительно посмотрел на коллег Соколов. Это на волне выступлений против повышения пошлин на иномарки. Эти тигры на самом деле были, конечно, картонными, но за ними стояли определенные силы, которые также пытались противопоставить дальневосточников Центру. Сайт этих «тигров» был зарегистрирован в штатах. Оттуда, похоже, корни. «Партизаны» - это тоже попытка противопоставить жителей Дальнего Востока всей России.
- Противопоставить и подставить, - бросил реплику Кондратьев.
- Обратите внимание, милиция - это ведь федеральная власть, она подчиняется не мэрам и губернаторам, а президенту, - продолжил Соколов, кивнув Косте. Сейчас заказчики этого «партизанского движения за ДВР» просто мониторят ситуацию, диагностируют состояние общественного организма. Это необходимо, чтобы в дальнейшем подготовить более мощные и эффективные события, направленные на отсечение Дальнего Востока от России.
- Народ-то в Приморье уже вовсю кричит: «Пусть Москва нам не мешает!». Ну, да, мы сами по себе крутые, нам Москва не указ. При том, что край очень богатый. И криминальный. Криминалу Москва давно уже изрядно поднадоела. Ну, в самом деле, - думают они, - чего Москва сюда лезет? Мы без Москвы тут прекрасно живем и еще лучше будем жить, если пошлем ее подальше. Они уже на самом деле от Москвы оторвались. Раньше-то дальневосточники в отпуска на запад отправлялись. Теперь едут в Китай отдыхать. Близко, дешево и комфортно. В Благовещенске пенсионеры покупают в Китае квартиры и по туристической визе живут там. Коммунальные услуги дешевые, еда - копейки, если по-нашему. Считай, на сто рублей можно поесть как в хорошем московском ресторане, - говорил Константин.
- В Суйфэньхэ китайцы уже целые микрорайоны для русских выстроили. Двухкомнатная квартира десять тысяч долларов стоит. Специально в Китайском Банке открыли отделение, где расчеты и оплата при покупке квартиры ведутся в рублях. Наши охотно покупают, едут туда и радуются жизни, - добавил Павел.
- Посмотрите, как народ отреагировал на «партизан», - Ратников взял со стола распечатку результатов социсследований. - Большинство поддержало этих туристов-террористов. Остается еще немного подраскачать ситуацию, ввести туда и надуть псевдолидеров, типа этого Пети Нахального с ямочкой на подбородке. Да еще раскрутить идею референдума и проголосовать за самостоятельное существование Дальнего Востока. Только, смею предположить, самостоятельно ДВР просуществует не более недели. Этот участок будет быстро поделен на сектора между штатами, Китаем, Японией и Южной Кореей. И для тех приморцев, которые так ненавидели ментов по Интернету, сочувствуя таежным зомби, начнется совсем другая жизнь. Это будет жизнь чем-то сильно напоминающая существование индейцев в резервации или негров на плантации.
- А те, кто сегодня помогает китайцам и американцам укрепляться на Востоке, будут, скорее всего, ими же и зачищены. Я говорю в первую очередь о мэрах, губернаторах, «крутых» бизнесменах, взахлеб торгующих с китайцами и лоббирующими их интересы. В лучшем случае эти люди будут лишены должностей, денег и своего бизнеса. В худшем - их просто физически уничтожат, - подытожил Павел.
Продолжение следует...
