Взвейтесь, «соколы», орлами!

То, что подавляющее большинство российских высших учебных заведений в конце XIX - начале XX вв. являлось одним из первостепенных рассадников либеральных и социалистических идей (иными словами - «рассадником революции») давно уже является исторической аксиомой.

О «славном революционном прошлом» отечественных университетов и институтов написана масса научных трудов, произведений художественной литературы и газетно-журнальных статей. Что же касается политических взглядов противоположного - монархического - свойства, сторонники коих, естественно, также наличествовали в среде российской профессуры и студенчества, то здесь исследовательская мысль явно «пробуксовывает».

Причин тому, конечно, множество: от сохраняющихся «реликтов» мышления советской эпохи и активно пробивающего себе дорогу «научного восприятия» отечественной истории через призму западного либерализма - до конъюнктурной бесперспективности изучения роли меньшинства, «путавшегося под ногами» либерально-социалистического «мейнстрима».

Одним из хрестоматийных образцов «прогрессивных» высших учебных заведений Российской Империи считался (и считается доныне) Императорский Казанский Университет (ИКУ), ныне - Казанский (Приволжский) федеральный университет, до последнего времени носивший имя своего самого известного (но отнюдь не самого прилежного и «усидчивого») студента - В.И.Ульянова-Ленина.

Ни в коей мере не желая ставить под сомнение тот огромный вклад, который его либерально и революционно настроенные студенты и преподаватели внесли в подрыв устоев, развал и крушение «царской России», а также в организацию братоубийственного гражданского противостояния, считаю нужным отметить, что и здесь можно было обнаружить людей с твёрдыми монархическими убеждениями. Причём, это были отнюдь не «единичные экземпляры».

Достаточно сказать, что к ИКУ имели непосредственное отношение два наиболее ярких и деятельных лидера правомонархического (черносотенного) движения в Казани и одноимённой губернии: председатель Совета Казанского отдела «Русского Собрания» (КОРС) и Комитета «Казанского Общества Трезвости» (КОТ), университетский казначей и типограф А.Т.Соловьёв и председатель Совета Казанского «Царско-Народного Русского Общества» (КЦНРО), известный российский правовед и экономист профессор В.Ф.Залеский.

Здесь же в конце XIX - начале XX вв. работали: руководитель «Казанского Русского Национального Клуба» и «Казанского Русского Избирательного Комитета» профессор Н.Ф.Высоцкий, профессора А.И.Александров, И.М.Догель, Н.А.Засецкий, К.С.Мережковский, В.П.Неболюбов, Н.В.Сорокин, Ф.М.Суворов, Ф.М.Флавицкий, С.П.Шестаков и другие, входившие в «группу правых профессоров».

Вокруг них (и, особенно, профессора В.Ф.Залеского) группировались студенты с монархическими взглядами и те, кто пришёл в университет учиться, а не «делать революцию». Некоторые из них (Н.А.Александров, И.А.Британ, В.Н.Казин, В.В.Ковалёв, П.Я.Полетика, Н.В.Сергиевич и другие) в период первой революционной «смуты» и после неё активно выступали на страницах правой прессы (главным образом, газеты «Казанский Телеграф»). Большинство из них составили костяк будущей молодёжной монархической организации.

«Партия студентов-академистов» («Партия Академического Порядка»)

           

Первая по времени серьёзная попытка организационного оформления правого и «умеренного» студенчества в Казани (а точнее - в ИКУ), судя по сообщениям прессы, была предпринята на «избирательной волне» в конце 1906 г., чему способствовала многомесячная подготовка, проводившаяся на страницах местной правой прессы.

            9 декабря 1906 г. газета «Казанский Телеграф» разместила небольшое «Воззвание Партии студентов-академистов», называвшейся также в самом тексте «Партией Академического Порядка» (ПАП), под которым поставили подписи четырнадцать его «организаторов»: Н.Брудиш, Л.Н.Беляевский, Владыкин, Е.Г.Геркен, А.Е. и П.Е. Дмитриевы, А.М.Зимнинский, В.Л.Евдокимов, В.Н.Казин, В.В.Ковалёв, М.И.Мозер, П.Я.Полетика, А.И.Сенаторский и Н.В.Сергиевич.

            При этом в «Воззвании...» прописывались «Цель партии» и предложения по её практическому достижению.

Первая заключалась в том, чтобы: «Поддерживать непрерывное и правильное течение академических занятий и тем способствовать утверждению автономного университетского управления».

Далее конкретизировалось, что: «Для проведения в университетскую жизнь указанных начал Партия Академического Порядка предлагает следующие основные положения:

§ 1) Университет только для науки и студентов.

§ 2) «Забастовка» (прекращение занятий) академическая, а тем более политическая, в университете совершенно не допускается.

§ 3) Партия Академического Порядка никаких бойкотов не признаёт, будет бороться с участниками бойкота и, вообще, противодействовать легальными способами всякому насилию в стенах Университета.

§ 4) Резолюции общестуденческих сходок и постановления каких бы то ни было студенческих организаций для Партии Академического Порядка необязательны.

Примечание. Резолюции и постановления студенческих сходок Партией Академического Порядка принимаются лишь в том случае, если оне не противоречат её уставу».(1)

Кончалось «Воззвание...» словами: «Итак, к объединению, товарищи!». Кроме того, в нём сообщалось, что запись в ПАП производится «у студента Е.Г.Геркена(2) (Черноозёрская ул[ица], Номера Архипова)».(3)

Особую активность в плане организации «академического» студенчества проявляли в то время П.Я.Полетика и И.А.Британ, вызывавшие особое раздражение у своих левых «коллег». Помимо прочего, это, было связано, по-видимому, с тем, что их обоих считали евреями, а это «не вязалось» с сотрудничеством П.Я.Полетики и И.А.Британа с «антисемитским» «Казанским Телеграфом».

Так, известный партийно-советский функционер А.Я.Аросев, вспоминая о своей с В.М.Скрябиным (Молотовым) бурной казанской молодости, утверждал, например, будто те одобрительно относился к погромам, что (особенно в приложении к взглядам и национальности И.А.Британа) не имеет под собой веских оснований. «[П.Я.]Полетику и [И.А.]Британа, - писал он, - я сам знал и видел не однажды. Первый - высокий, чёрный, густо обросший усами и бородой. Другой - маленький, рыжий, веснушчатый, без шеи с белёсыми глазами, бритый. Они всегда ходили под-ручку и щеголяли в среде казанской интеллигенции своей реакционностью».(4)

Однако на самом деле евреем (причём, вероятно, крещёным - православным) являлся только один из них - И.А.Британ(5), порвавший вскоре с монархистами. П.Я.Полетика же принадлежал к старинному малороссийскому роду, среди представителей которого были как «мазепинцы», так и известные российские государственные деятели, учёные и литераторы.

Именно публикации П.Я.Полетики и И.А.Британа, размещавшиеся в «Казанском Телеграфе», дали толчок процессу объединения студентов-академистов, а затем - и собственно монархистов. Среди них можно выделить статьи и заметки П.Я.Полетики «Открыть университет или нет?» (12 января 1906 г.), «Что должно делать студенчество. (Письмо в редакцию)» (14 января 1906 г.), «Необходимо организоваться!!! (К университетскому вопросу)» (17 января 1906 г.), и другие.

При этом поподробнее стоит остановиться на личности самого П.Я.Полетики, являвшегося одной из наиболее ярких фигур местного молодёжного монархического движения.

Пётр Яковлевич Полетика родился 10 июня 1884 г. в городе Конске Радомской губернии в семье младшего врача 27-го Витебского пехотного полка (будущего городового врача Владивостока) Якова Петровича Полетики, женатого на Марии Петровне Полетике (в девичестве - Фёдоровой), у которых впоследствии родилось ещё пятеро детей (четыре сына и дочь). Потомственный дворянин, православного вероисповедания.

В 1893 г., в возрасте девяти лет, П.Я.Полетика, вместе с семьёй, прибыл в Приморскую область, где прожил около десяти лет. С сентября 1895 г. по февраль 1904 г. он учился во Владивостокской мужской гимназии при Восточном институте, проявив «отличное» поведение и «весьма хорошее» прилежание.

17 июня 1904 г. П.Я.Полетика написал прошение о приёме на юридический факультет ИКУ, которое было удовлетворено, и отправился из Владивостока в Казань. Здесь он проучился с 1904 по 1909 гг.,(6) прослушав, при отличном поведении, «полный курс наук».(7)

При этом, за время пребывания в Казани в жизни П.Я.Полетики произошло несколько весьма важных событий личного свойства, отразившихся в известной степени и на его учёбе, и на отношении к ранее незнакомому городу.

6 января 1905 г. в возрасте 47 лет скончался отец П.Я.Полетики, а в 1906 г. он решил связать себя узами брака с девицей Елизаветой Викторовной Дмитриевой - дочерью чиновника Казанской казённой палаты («отставного титулярного советника») В.А.Дмитриева. Испрашивая 22 апреля 1906 г. у ректора ИКУ разрешение на него, П.Я.Полетика, в частности, писал, что: «Средства к жизни я имею личные, обладая наследственными недвижимыми имуществами в Курской и Черниговской губерниях».(8) Тем не менее, у него неоднократно возникали проблемы с взносами платы за обучение, в результате чего П.Я.Полетику несколько раз отчисляли из ИКУ, а затем опять принимали.

Во время учёбы в университете П.Я.Полетика сблизился с правыми студентами, преподавателями и публицистами, и, в первую очередь, с В.Ф.Залеским (лекции которого он посещал несколько семестров) и редактор «Казанского Телеграфа» Н.А.Ильяшенко.

Как отмечал в своём выступлении на состоявшемся 18 марта 1910 г. «прощальном обеде» в честь отъезжавшего из Казани П.Я.Полетики инспектор народных училищ Казани А.С.Рождествин: «Свою публицистическую деятельность Пётр Яковлевич начал своими мужественными, полными глубокого патриотизма и вдохновения статьями, направленными против революционного студенчества, обратившего храм науки в вертеп революции».(9)

Причём, в скором времени «академическое» отрицание всякой «партийности» сменилось у П.Я.Полетики стремлением к объединению студенчества на монархической платформе. Так, уже через год после создания ПАП некоторые из её основателей пришли к выводу о необходимости учреждения в Казани молодёжной политической организации (студенческого кружка) правого толка. При этом не делалось практически никакого секрета из того, кто собственно навёл их на эту мысль.

4 декабря 1907 г. в «Казанском Телеграфе» была опубликована заметка П.Я.Полетики «Наш кружок», в которой сообщалось, что: «В самом непродолжительном времени в Казани организуется кружок русской монархической молодёжи, который будет иметь особые подотделы при университете и при ветеринарном институте.

Учредительное собрание кружка, по слухам, состоится на днях, причём, по тем же слухам, в организации кружка заинтересованы сильнейшим образом руководители местных монархических партий и виднейшие представители правой профессуры.

Ясно, что при такой поддержке со стороны общества самый вопрос об организации кружка становится на прочную, реальную почву и без сомнения даст соответственные результаты».(10)

При этом П.Я.Полетика подчёркивал, что: «Создание организации правого студенчества - лучшее средство к развитию в среде современного студенчества здоровой гражданственности и осмысленного патриотизма». Он также утверждал: «Эта организация во многих университетах уже получила своё осуществление, а теперь, очевидно, пришла и наша очередь проснуться и сказать своё слово».

21 марта 1910 г. «Старый друг» писал в «Казанском Телеграфе» о П.Я.Полетике, что: «На подготовленной им почве зародился и окреп местный кружок монархической молодёжи, в котором Казанский университет имеет, в настоящее время, надёжного и уже не малосильного защитника своих действительных интересов, своих истинных задач рассадника положительных знаний».(11)

На мой взгляд, многочисленные факты дают возможность утверждать, что учреждённый вскоре кружок стал в известном смысле совместным проектом «Казанского Телеграфа» (вокруг которого группировались активно привлекавшиеся его редактором Н.А.Ильяшенко к работе в газете правые студенты) и председателя Совета КЦРО профессора В.Ф.Залеского, непосредственным образом контактировавшего с представителями университетской молодёжи (особенно, со студентами-юристами). Не случайно именно газета «Казанский Телеграф» превратилась в его главный «рупор» и «информационный ресурс», оставаясь до сего времени самым обширным и ценным источником по истории молодёжного монархического и тесно связанного с ним военно-патриотического движений в Казани.

2 декабря 1907 г. эта же газета сообщила: «Из самых достоверных источников мы узнали, что среди Казанского студенчества в непродолжительном времени организуется кружок студентов монархистов.

Кружок организуется вне университета, так как его участники смотрят на академию, как на храм науки.

Помещение для кружка, по слухам, даёт союз русского народа».(12)

И уже в самом скором времени эта информация получила своё подтверждение.

Таким образом, создание новой политической организации вовсе не означало ликвидации студенческой «академической» организации, главным принципом существования которой провозглашалось дистанцирование от любой «политики». Однако на деле участие практически одних лиц и в монархическом, и в «академическом» движениях вызвало определённые идейные расхождения, выливавшиеся в открытые конфликты между бывшими соратниками.

«Русский Кружок Монархической Молодёжи»

В воскресенье 23 декабря 1907 г. в Казани начал свою деятельность «Русский Кружок Монархической Молодёжи» (РКММ).(13)

Первоначально он задумывался в качестве организации, призванной объединить всех студентов-монархистов, то есть тех, кто придерживался как правых, так и умеренно-монархических взглядов. В означенной выше заметке «Наш кружок» П.Я.Полетика писал: «Мы знаем, конечно, что за первое время нас будет немного, что громадных усилий будет стоить сплотить и этих немногих.

Правое студенчество делится на октябристов и союзников.

Нам нужно слить эти оба крыла.

Для этого я считаю вредным придавать кружку партийный характер.

Наш кружок объединяет студентов монархистов и другую молодёжь, исповедующую монархические идеи.

Если мы назовём свой кружок кружком студентов союза русского народа, то к нам не пойдут октябристы, и обратно, а такая жизнь погубит всё дело.

Не нужно фанатизма партийности».(14)

П.Я.Полетика весьма оптимистично полагал, что сама жизнь со временем «сгладит прежнюю партий[н]ость, от которой так страдает Отчизна», «октябристы со временем подойдут к правым, а правые к октябристам». «И нам из-за пустяков не следует обострять отношений. - Заключал он. - Совместной работой мы скорее сгладим те шероховатости и препятствия, которые лежат между нами, чем самой упорной борьбой».

Однако принятая вскоре «Программа русского кружка монархической молодёжи» (состоявшая из шестнадцати пунктов) носила уже ярко выраженный правомонархический характер с несущественными «добавками». Во всяком случае, компромиссной она совсем не выглядела.

Было заявлено, что РКММ будет бороться: «за господствующее положение русской народности» и «православной религии» («отстаивая в то же время терпимость к остальным вероисповеданиям»), «за восстановление начала соборности во всех сферах государственной и общественной жизни от самого низа - мира - общины и до самого верха - Государственной Думы и церковного собора», «за восстановление единения Царя с народом» («с устранением всякого средостения между ними, как бюрократического, так и парламентского, и с сохранением неограниченности Царского Самодержавия, как единственной гарантии против всяческих насилий, злоупотреблений и произвола»), а также «за нераздельность Империи, за недопустимость автономии окраин, как первого шага к отделению от Империи, за постепенное обрусение их».(15)

Кроме этого, в «Программу...» были включены ещё одиннадцать пунктов, где декларировались те принципы и нормы, которые РКММ признавал и намеревался отстаивать. Прежде всего, признавалось, что «неприкосновенность личности гарантируется законом, кроме моментов государственных бедствий, когда действие этого принципа приостанавливается». Указывалось, что «должна быть установлена свобода слова устного и печатного, но с гарантиями против злоупотреблений свободой слова путём усилений кары за преступления».

На предложения РКММ по решению «аграрного вопроса», судя по всему, оказала сильное влияние особая позиция КЦНРО. «Для прочного аграрного вопроса необходимо: - говорилось в «Программе...», - а) сохранение общины с поощрением выделения особых цельных участков в вечнонаследственное владение отдельных семей с возложением на общину забот о земельном обеспечении своих членов; b) поднятие сельскохозяйственной культуры; с) государственная помощь малоземельным крестьянам; d) самая щедрая помощь переселению на Дальний Восток и в Среднюю Азию, как наилучшему способу обеспечения крестьян землёю и закрепления окраин за Империей».

При этом подчёркивалось, что необходимо «сохранение крестьянского сословия, но не в смысле ограничения в правах, а в смысле особого покровительства крестьянскому сословию как основному ядру русского государства». Программа РКММ указывала также на то, что «необходимо расширение земского самоуправления путём понижения выборного ценза и расширения участия крестьян». Причём, отмечалось, что: «Институт местного самоуправления по мере обрусения окраин должен распространяться и на них».

Для разрешения «рабочего вопроса», по мнению РКММ, было необходимо: «а) установить государственное страхование рабочих, охрану женского и детского труда; b) проявить всемерную заботу о гигиеничности обстановки труда; с) допустить свободу стачек при отсутствии каких-либо насилий, свободу локаутов; устройство примирительных камер; d) свобода стачек не может быть допущена в предприятиях, имеющих общественное и государственное значение».

В области осуществления образовательной политики РКММ выступал за «национализацию школы» и «возвращение русской высшей и средней школы к порядку», а также за «введение всеобщего обучения».

В финансовой сфере кружок ратовал за то, что «должна быть создана национальная денежная система».

«Армия и флот, - говорилось в «Программе...», - должны быть реорганизованы и восстановлены в таких размерах, которые обеспечивали бы спокойствие Империи от любых покушений».

Характерной особенностью РКММ являлись откровенные симпатии к панславизму, а также повышенное внимание к геополитическим проблемам, в чём, на мой взгляд, также прослеживалось влияние КЦНРО и лично профессора В.Ф.Залеского. «Необходимо, - подчёркивалось в «Программе...», - создание континентального союза с особыми заботами о славянстве, что внешняя политика России по отношению к Дальнему Востоку и Средней Азии должна быть упорядочена и стать на соответствующую достоинству нации высоту, что русскому народу должен быть обеспечен свободный выход на Тихий и Индийский Океаны».(16)

25 декабря 1907 г. «Казанский Телеграф» опубликовал весьма обстоятельный репортаж о торжественном собрании («открытии») РКММ, произошедшем за два дня до этого. Из него, в частности, явствовало, что на таковом в качестве почётных гостей присутствовали Казанский губернатор М.В.Стрижевский, епископ Мамадышский Андрей (князь А.А.Ухтомский), «вице-губернатор, профессора и другие».

Торжество открылось «служением молебна», совершённого владыкой Андреем (князем А.А.Ухтомским), который затем произнёс «прочувствованное слово». Суть его сводилась к следующему: «Болезнь века нашего, - сказал епископ, - полная беспринципность. Люди уже не ищут истины; ибо назвать исканием истины то шатание общественной мысли, которое наблюдалось за последнее полустолетие, нельзя. Это не искание истины, а просто какое-то любопытство. Русские люди забыли русскую историю, забыли, что воспитание должно основываться на исторических началах. В этом грех нашего времени, и в этом заключается причина нашего бессилия».(17)

Закончив своё «слово» тёплым приветствием РКММ и указав на крест, он заметил, что «с крестом и с верой в свою историю кружок одержит победу над овладевшим Русью безверием и смутой». Позже епископ Мамадышский Андрей (князь А.А.Ухтомский) произнёс ещё одну речь, где в свойственном ему духе сказал, «что истину нужно искать не в партиях, а в истинах православной веры».

После открытия заседания перед собравшимися выступили председатель РКММ студент П.Я.Полетика и член его Совета студент В.В.Ковалёв, охарактеризовавшие текущую политическую ситуацию, рассказавшие о программе кружка и выступившие с призывами к молодёжи принять активное участие в его деятельности. Была также «сказана речь представителем московского кружка молодёжи студ[ентом] [Б.П.]Башинским, приветствовавшим местный кружок от имени московских монархистов».

Весьма характерную для него, «образную» речь произнёс и председатель Совета КЦНРО профессор В.Ф.Залеский. «Я долго задумывался над вопросом, почему наша молодёжь так раболепствует перед иудеями. - Начал он. - Долгое время я не находил решения, наконец, истину мне открыл греческий мудрец Аристотель, который говорил: «Люди от природы делятся на рабов и свободных». Тогда я понял, почему наша русская молодёжь идёт в поводу у жидов; но теперь я вижу здесь свободных молодых людей, которые не страшатся поднять Русское знамя.

Жива ещё Россия! - закончил проф[ессор] [В.Ф.]Залесский».

«Особенно яркую речь» произнёс также председатель Совета КОРС А.Т.Соловьёв, «проведший параллель между нынешним студенчеством и прежним».

Едва организовавшись, РКММ решил заявить о своём существовании высшим сферам в лице Императора Николая II (которому, по единогласному решению присутствовавших, была направлена телеграмма с выражением верноподданнических чувств), а также председателя Государственной Думы третьего созыва Н.А.Хомякова и его брата Д.А.Хомякова - «сыновьям А.С.Хомякова, родоначальника русской национальной школы». Как сообщил 29 декабря 1907 г. «Казанский Телеграф», в ответ на посланную Н.А.Хомякову телеграмму председателем РКММ П.Я.Полетикой был получен ответ: «Сердечно благодарю за приветствие».(18)

В завершение торжественного собрания «был исполнен трижды присутствовавшими народный гимн, покрытый громовыми криками «ура!».

25 декабря 1907 г. в том же «Казанском Телеграфе» было напечатано весьма эмоциональное и неоднозначное «Воззвание Казанского кружка Русской Монархической молодёжи». «К тебе, русская молодёжь, ещё не забывшая Бога, Царя и свой Народ, - говорилось в нём, - обращён наш призыв».

Живописав лежащие вокруг руины, которые и есть «некогда великая, Святая Русь, твоя Отчизна», а также обрисовав в самых катастрофических тонах все угрозы и беды России, авторы «Воззвания...» выдвинули целый ряд, по большей части, националистических лозунгов, суть которых сводилась к следующему: «Россия - для русских, как Америка для американцев!». В конце же его сообщалось, что: «Записываться в члены кружка можно ежедневно от 12 - 4 часов дня. Улица Гоголя, дом Данилова, кв[артира] [П.Я.]Полетики, третий ход от ворот».(19)

Как сообщил 1 января 1908 г. «Казанский Телеграф», 29 декабря 1907 г. состоялось заседание РКММ, на котором, главным образом, обсуждался устав формируемой организации. А уже вскоре кружок начал выносить собственные суждения не только по общим политическим вопросам, но и по текущей ситуации в правомонархическом (черносотенном) движении. Та же газета писала, в частности, 8 января 1908 г., что на состоявшемся за два дня до этого собрании РКММ «обсуждался вопрос об инциденте между [В.М.]Пуришкевичем и [А.И.]Дубровиным, причём, вынесена резолюция в том смысле, что подобные ссоры, как вредящие общему русскому делу, нежелательны».

Как только в Казани появились более-менее «осязаемые» слухи о скором создании «политической партии» под названием «Всероссийский Национальный Союз», которая «занимает место между октябристами и союзом русского народа»,(20) в РКММ проникло и это новомодное и вполне гармонирующее с позицией П.Я.Полетики по сглаживанию «шероховатостей» политическое веяние. Позднее, 23 марта 1908 г., на собрании «монархической молодёжи» студентом В.В.Ковалёвым был сделан доклад на тему «Национализм и космополитизм». При этом следует отметить, что одним из главных проводников «националистической» линии в местной молодёжной среде, как и в целом в Казани, являлся упоминавшийся уже выше Б.П.Башинский - личность достаточно известная в «узких кругах» и столь же «загадочная».(21)

Решив узаконить деятельность кружка, его основатели в скором времени пришли к выводу о необходимости преобразовать такового в общество.

«Казанское Общество Русской Монархической Молодёжи»

10 января 1908 г. на имя Казанского губернатора М.В.Стрижевского было направлено заявление с просьбой о рассмотрении и утверждении устава «Казанского Общества Русской Монархической Молодёжи» (КОРММ). Учредителями общества выступили трое студентов ИКУ - В.Н.Казин, П.Я.Полетика и Я.А.Чуклин.(22) Однако регистрация устава КОРММ Казанским Губернским по делам об обществах Присутствием, в силу необходимости дополнительных согласований, неоднократно (в том числе, 22 января и 1 апреля 1908 г.) откладывалась, затянувшись до июня указанного года. Окончательная же его легализация была осуществлена министерством внутренних дел только в апреле 1912 г.

Причём, уже в первые же месяцы своего существования КОРММ не избежало крупного скандала. Главным возмутителем спокойствия выступил идеолог чистого «академизма» студент И.А.Британ, который, разошедшись во взглядах со своими соратниками и Н.А.Ильяшенко, заявил об этом со страниц либеральной газеты «Волжско-Камская Речь» - главного конкурента «Казанского Телеграфа». Здесь было помещено его обширное «Письмо в редакцию», которое И.А.Британ просил перепечатать другие газеты.

«Казанский Телеграф» не преминул ответить по принципу талиона. Короткая заметка «Счастливый путь!» кончалась словами: «Этой чести мы ему не окажем, а просто от души поздравим с благополучным возвращением в лоно Авраама, Исаака и Иакова».(23)

В результате возникла словесная перепалка, во время которой стороны перешли в обращении друг к другу к использованию откровенно оскорбительных эпитетов.

12 марта 1908 г. И.А.Британ в своём очередном «Письме в редакцию», размещённом в «Волжско-Камской Речи», открыто обвинил Н.А.Ильяшенко в «гаденькой измене» тому, что тот «пропагандировал вчера», печатая его «статьи, где раздавались требования чистой, беспартийной академической свободы». Теперь же, по словам И.А.Британа, «последние фиговые листочки «Телеграфа» были сорваны, и господин [П.Я.]Полетика провозгласил vivat примату не науки, а обниманью с мракобесами Грингмут-Суворинской фирмы».(24)

Ответная реакция его бывшего товарища П.Я.Полетики оказалась также весьма бурной и не располагавшей к примирению. Заявив, что «змея шкуру сбросила», он парировал: «Правое студенчество может пожелать г[осподину] [И.А.]Британу одно: благополучно приобщиться к союзу радикальных пархат-доцентов».(25)

Разразившийся скандал, разумеется, не мог не сказаться на идейно-политическом самочувствии членов общества, что проявилось уже на его Общем Собрании, прошедшем 6 апреля 1908 г. Как отмечалось, в частности, в «Казанском Телеграфе», «угнетающе подействовало на собрание заявление председателя, что общее количество отсутствующих на собрании достигает 80 % всего состава».(26) Однако КОРММ удалось преодолеть этот кризис и не распасться.

Частыми гостями общества стали местные правые деятели и журналисты. Так, например, известно, что на его заседании, проходившем 9 марта 1908 г., делались доклады на политические и исторические темы. Причём, среди выступавших значились председатель КЦНРО профессор В.Ф.Залеский и журналист Г.И.(О.).Клепацкий (бывавший у Л.Н.Толстого, знавший Г.Е.Распутина и других известных людей, а впоследствии ставший одним из временных редакторов «Казанского Телеграфа»). Ещё один будущий временный редактор последнего - студент Н.А.Александров - сделал доклад на тему «Самодержавие до Петра I и после него».

Известно, что, помимо прочих, почётным членом организации (названной в опубликованной 17 декабря 1909 г. в «Русском Знамени» статье «Юбилей казанского деятеля-патриота»(27) «Казанским студенческим обществом Русской Монархической молодёжи») являлся и председатель Совета КОРС А.Т.Соловьёв. В поздравительном адресе, зачитанном во время его чествования 29 ноября 1909 г. товарищем (заместителем) председателя Совета КОРММ В.В.Ковалёвым, говорилось, в частности: «Общество с восторгом вспоминает, что в тяжёлые октябрьские дни 1905 г. Вы, глубокоуважаемый Александр Титович, один из первых вышли на защиту исторических Русских начал и смело подняли национальное «Русское Знамя».(28)

Как и большинство монархических обществ и союзов, новая организация остро нуждалась в денежных средствах. Поэтому уже 3 февраля 1908 г. в помещении Казанского губернского дворянского собрания был проведён бал-концерт «с хорошим материальным успехом». Затем подобные мероприятия стали для КОРММ традиционными.

18 июня 1908 г. Казанское Губернское по делам об обществах Присутствие приняло постановление о регистрации устава КОРММ, согласно которому его целью являлось «объединение монархической молодёжи обоего пола г. Казани и Казанской губернии, развитие среди молодёжи национального самосознания, охранение русских исторических начал Православия, Самодержавия и Народности, борьба с крамолой мирным путём и средствами».(29)

Первоначально учредители общества предполагали принимать в его члены студентов университета, Ветеринарного института, Казанской духовной академии (КДА), слушательниц «Высших женских курсов», а также всех прочих совершеннолетних лиц «обоего пола не старше 30 лет». Однако в скором времени они вынуждены были отказаться от намерения привлечь в свои ряды духовных лиц, попросив в заявлении от 8 февраля 1908 г. вычеркнуть из проекта устава слова «студенты Духовной Академии».

Впоследствии Святейший Правительствующий Синод (СПС) официально запретил своим подопечным участвовать в деятельности КОРММ. В «разъяснении» СПС, представленном 5 мая 1909 г. Казанскому губернатору М.В.Стрижевскому ректором КДА, епископом Чистопольским Алексием (А.Я.Дородницыным), сообщалось, что «Св[ятейший] Синод находит, что участие студентов духовных академий в каких-либо общественных организациях, хотя бы даже преследующих такие почтенные цели, как Казанское Общество Русской Монархической Молодёжи, отвлекая их от исполнения прямых обязанностей, заключающихся в научных занятиях, не может быть допущено».(30)

В дальнейшем - в июне - июле 1910 г. - этот вопрос по каким-то непонятным причинам вновь «всплыл» - теперь уже в прессе, в том числе, в кадетских газетах «Речь» и «Современное Слово», одна из перепечаток была помещена также в «Казанском Телеграфе».(31) Но никаких подвижек в связи с этим не произошло.

Довольно чётко был очерчен этнический состав членов КОРММ. Его действительными членами, в соответствие с уставом, могли быть «молодые люди славянского происхождения и христианских вероисповеданий». В примечании к параграфу 1 при этом указывалось, что: «Старообрядчество во всём почитается наравне с православием». Членами-соревнователями же могли состоять также и «лица других национальностей и вероисповеданий, кроме лиц иудейского происхождения и вероисповедания, которые совсем в общество не допускаются». Равно иудеи не могли избираться и в почётные члены КОРММ.

По принципам своей организации КОРММ во многом напоминало правомонархические (черносотенные) общества и союзы. Управлялось оно Советом в составе председателя, двух его товарищей (заместителей), секретаря, казначея и нескольких выборных членов, избираемых Общим Собранием из числа действительных членов. Совету КОРММ, которому предписывалось собираться не менее одного раза в неделю, принадлежало «право устройства рефератов, чтений, собеседований на общественные, политические, литературные и религиозные темы».

Первоначально в уставе КОРММ прописывалось, что оно имеет свою печать, «особый знак», право издавать свой печатный орган и т.д. Однако с официальным утверждением его атрибутики также возникли проблемы.

6 января 1909 г. Общее Собрание КОРММ, помимо прочего, утвердило выработанные Советом «рисунки» (или «форму») «печати и знака» общества, предназначавшегося для ношения на груди. Но Казанское Губернское по делам об обществах Присутствие в своём постановлении от 19 мая 1909 г. определило ходатайство КОРММ об утверждении «особого знака» отклонить, в силу циркуляра министерства внутренних дел № 18 от 26 апреля 1905 г., в соответствии с которым, как говорилось, «нагрудные знаки, безусловно, не допускаются ни для каких обществ».(32)

Очевидно, что долгие бюрократические «согласования» отнюдь не способствовали развитию деятельности общества. По разным причинам, до апреля 1912 г. из устава КОРММ был изъят целый ряд пунктов. Так, историк Е.М.Михайлова отмечает, что: «В окончательном варианте исключены §§ 4, 6, 11, 12, 17, 18, 19, 20, 25, 26, 32, 33, 34, 39, 44, 47, 49, 50, 51, 54 - 63. Ряд параграфов был изменён и скорректирован».(33) Причём, в значительной мере это касалось положений о функционировании при КОРММ гимнастического кружка «Беркут».

В разное время во главе общества, согласно сохранившимся документам, состояли известные в Казани своими правыми взглядами студенты П.Я.Полетика, Н.В.Сергиевич и Н.А.Александров, а патронировали его, главным образом, Совет КЦНРО и лично В.Ф.Залеский, а также редактор «Казанского Телеграфа» Н.А.Ильяшенко.(34)

Члены КОРММ вели правомонархическую пропаганду в стенах местных вузов, инициировали кампании по удалению из них либерально и революционно настроенных студентов и преподавателей, а также занимались научно-исследовательской деятельностью (готовили и обсуждали рефераты, проводили собеседования на общественные, политические, литературные и религиозные темы).

КОРММ приняло активное участие в подготовке и проведении в Казани 21 - 25 ноября 1908 г. Первого Волжско-Камского Областного патриотического съезда (ПВКОПС).

21 ноября 1908 г. в газете «Казанский Телеграф» было опубликовано следующее объявление: «В воскресенье, 23 сего ноября в Дворянском Собрании имеет быть Славянский Патриотический КОНЦЕРТ-БАЛ.

Чистый сбор пойдёт на усиление средств Общества Монархической Молодёжи.

В концерте принимают благосклонное участие: г[оспо]жа [Е.В.]Мышецкая, артистка Русской оперы; гг[оспода] И.В.Д. (виолончель), В.В.*** (скрипка), [И.А.]Кукарников (декламация)(35), В.Ф.*** (баритон)(36) и хор под управл[ением] г[осподина] Генералова.

После Концерта ТАНЦЫ. Бой конфетти и серпантин. Котильон! Световые эффекты! Новые декорации! Во время танцев играет оркестр военной музыки. Танцами дирижирует В.В.Ковалёв.

Билеты продаются в конторе газеты «Казанский Телеграф», М[алая]-Лядская, д[ом] [Е.(Г.)И.]Парамонова, в типографии [И.Н.]Харитонова, Поп[еречно]-Казанская, соб[ственный] дом, в типографии И.С.Перова, на Булаке, и у П.Я.Полетики, ул[ица] Гоголя, д[ом] Данилова».(37)

На самом съезде от КОРММ выступали тогдашний председатель Совета П.Я.Полетика (сделавший 25 ноября 1908 г. доклад «О положении правой печати в провинции»), В.Н.Казин, В.В.Ковалёв, Н.В.Сергиевич, а также некий студент «К». Помимо прочего, П.Я.Полетика огласил адрес от КОРММ почётному председателю ПВКОПС князю А.Г.Щербатову и преподнёс ему билет почётного члена общества.(38)

«Старшие товарищи» изначально возлагали на КОРММ большие ожидания. Так, в опубликованной в «Казанском Телеграфе» 11 апреля 1910 г. неподписанной заметке «На новый путь» говорилось: «В заключение маленький совет казанскому обществу монархической молодёжи: господа! очищайте, оздоравливайте казанский университет!

Примите участие в общей заботе монархистов!».(39)

Общее Собрание КОРММ, прошедшее 6 января 1909 г., помимо прочего, постановило принять предложение Совета Н.В.Сергиевича(40) «расширить политическую программу общества». Здесь же последний сообщил о том, что Советом КОРММ избрана «Комиссия для выработки плана рефератов и чтений». Для выяснения количества лиц, желавших принять участие в чтениях, Н.В.Сергиевич выразил просьбу в адрес тех, кто находил нужным способствовать деятельности КОРММ в данном направлении, записываться у В.В.Ковалёва.(41)

Однако следует признать, что, несмотря на все усилия, широкого сочувствия в «распропагандированной» либералами и социалистами студенческой среде политические начинания молодых монархистов не вызвали. Но известный противовес деструктивным действиям «прогрессивного» студенчества они всё-таки создали.

В то же время, относительное общественное «успокоение» позволило им уделять повышенное внимание просветительно-образовательной и благотворительной деятельности.

На прошедшем в первой половине марта 1910 г. годичном собрании КОРММ (где выступили председатель Совета Н.В.Сергиевич и секретарь Н.А.Александров), по сообщению «Казанского Телеграфа», помимо прочего, указывалось «на то обстоятельство, что, так как острый момент политической жизни страны миновал, настало сравнительное успокоение, то монархические организации, сверх своих прямых задач, имеют возможность посвящать часть своих сил и другой деятельности».

«В последнее время, - уточнялось далее, - монархические организации к делу распространения и укрепления своих идей присоединили благотворительную и просветительную деятельность».(42)

Как и в РКММ, большую популярность в КОРММ приобрели идеи панславизма.

Так, на упомянутом выше мартовском 1910 г. годичном собрании КОРММ, В.Ф.Залеский, «призывая молодёжь с неослабным старанием распространять монархические идеи и иметь всегда наготове сильные кадры защитников этих идей», развивал далее «ту мысль, что монархическая молодёжь не должна отставать и от общеславянского дела».

«Теперь настало время мировой политики, - передавал его слова «Казанский Телеграф». - Славян со всех сторон плотно окружают враги. Сами же славяне, кроме русских, территориально разъединены. Нужно уничтожить ту разъединённость, ту чересполосность, которая так вредно сказывается в деле слияния славян».(43)

Весной 1910 г. - после торжественных проводов - из Казани на Дальний Восток уехал один из главных вдохновителей и организаторов КОРММ П.Я.Полетика. 18 марта 1910 г. состоялся «прощальный обед», на котором происходило его чествование. Среди тех, кто произнёс речи в честь отъезжающего П.Я.Полетики, были: профессора ИКУ В.Ф.Залеский и К.С.Мережковский, редактор «Казанского Телеграфа» Н.А.Ильяшенко, инспектор народных училищ Казани А.С.Рождествин, председатель Казанского Временного Комитета по делам печати М.Н.Пинегин, председатель Совета КОРММ Н.В.Сергиевич и Н.А.Александров. Помимо прочего: «Н.А.Ильяшенко сообщил, что уполномочен профессорами Н.Ф.Высоцким и Б.В.Варнеке, по случайным обстоятельствам не участвовавшим в обеде, передать П.Я.Полетике их сердечный привет и лучшие пожелания».(44)

Известно также, что после оставления Казани П.Я.Полетика продолжил политическую борьбу, в том числе, и на «казанском направлении». Например, в том же 1910 г. он послал министру народного просвещения докладную записку об агитационном характере содержания учебников кадета профессора ИКУ В.В.Ивановского.(45)

О дальнейшей его жизни и деятельности сохранились весьма скудные сведения. Так, известно, в частности, что П.Я.Полетика определялся «на государственную службу» на Дальнем Востоке и служил секретарём в Приморском областном статистическом комитете.(46)

Помимо П.Я.Полетики, наиболее заметную роль в деятельности молодёжного крыла казанского правомонархического (черносотенного) движения играл студент Н.А.Александров, рано ушедший из жизни, но успевший проявить себя на общественно-политическом поприще.

Николай Александрович Александров родился 6 мая 1884 г. в Саратове в семье учителя (впоследствии - директора Сердобского реального училища, статского советника) Александра Ивановича и Ольги Николаевны Александровых. Русский, православного вероисповедания.

С августа 1894 г. учился в гимназии в Саратове, с августа 1897 г. - в Сызранском реальном училище. При этом Н.А.Александров «с большим интересом занимался опытною физикой и естественной историей».(47)

После окончания Сызранского реального училища и досдачи в Саратовской 2-й гимназии экзамена «по древним языкам», в 1903 г., согласно прошению, он был зачислен студентом на отделение естественных наук физико-математического факультета ИКУ. Однако университетское обучение Н.А.Александрова затянулось до 1911 г., что было связано с «затруднительным денежным положением», тяжёлой болезнью проживавшей в Сызрани матери, требовавшей постоянного ухода, и последовавшей затем смертью отца.

ИКУ он окончил в 1911 г. с дипломом второй степени, прослушав, при отличном поведении, полный курс наук на означенном отделении. После этого Н.А.Александров был определён на должность сверхштатного ассистента при кабинете гистологии и эмбриологии того же факультета.

16 октября 1912 г. он оставил университет, перейдя на должность преподавателя природоведения и географии в Казанскую 3-ю женскую («Котовскую») гимназию. Вместе с этим, Н.А.Александров преподавал географию в средних классах Казанского 1-го реального училища, законоучителем которой одно время был известный деятель местного правомонархического и трезвеннического движения о. Н.М.Троицкий.

Н.А.Александров являлся активным членом и руководителем целого ряда казанских правомонархических (черносотенных) организаций: входил в Совет КЦНРО,(48) затем получил известность в качестве одного из организаторов и лидеров КОРММ и действовавшего при нём «Казанского Гимнастического Кружка «Беркут» (впоследствии - «Гимнастического Общества «Сокол» в Казани»).

10 сентября 1910 г. - в составе депутации КЦНРО - он присутствовал на приёме у гостившего в Казани П.А.Столыпина, на котором вручил председателю Совета министров Российской Империи отчёт о деятельности кружка «Беркут».(49)

В период избирательной кампании в Государственную Думу четвёртого созыва Н.А.Александров, примкнув к «националистам», принимал живое участие в организации «Казанского Русского Национального Клуба» и предвыборного блока правых монархистов и октябристов. Он состоял членом редакционной комиссии по изданию патриотического сборника «За Родину», а также являлся учредителем и участником различных обществ и «комитетов».

«Помню его во время освободительного движения, - писал позже Б.П.Башинский в заметке «Памяти Н.А.Александрова», - в местных патриотических союзах и организациях.

Он не скрывал своих правых убеждений, состоял членом царско-народного русского общества - до выборов в Государственную Думу четвёртого созыва, когда он примкнул к националистам и был одним из учредителей национального клуба и видным работником по созданию избирательного блока октябристов и монархистов».(50)

Одновременно Н.А.Александров был хорошо известен как журналист с ярко выраженной правой позицией. Со студенческой скамьи, вместе с членами «академического кружка», он принимал участие в редакционной работе газеты «Казанский Телеграф», с 12 октября 1911 г. являлся её «временным редактором», с конца 1912 - начала 1913 г. - «правой рукой» редактора Н.А.Ильяшенко.

Н.А.Александрову, часто выступавшему под псевдонимом «Волжин» и считавшемуся «независимым журналистом», принадлежало авторство целого ряда актуальных статей на местные и военные темы. Известно также, что он являлся постоянным участником своего рода монархического «дискуссионного клуба», сложившегося в знаменитой казанской гостинице («номерах») «Франция».

Н.А.Александров скончался от перитонита утром 28 июня 1915 г. на тридцать первом году жизни. На его похоронах, состоявшихся 1 июля 1915 г., помимо прочих, присутствовали Казанский губернатор П.М.Боярский, Казанский вице-губернатор князь Л.Л.Голицын, редакторы газет «Казанский Телеграф» Н.А.Ильяшенко, «Камско-Волжская Речь» Н.П.Гусев и «Город Казань» Ю.А.Еленев, заведующий редакцией журнала «Земская Неделя» Ю.С.Геркен, и многие другие.(51)

Одновременно с собственно монархическим молодёжным движением в Казани развивалось и движение студентов-«академистов», которое тесно «переплеталось» с ним.

Так, в № 24 за 1908 г. редактировавшейся и издававшейся А.Т.Соловьёвым в Казани газеты «Русь Православная и Самодержавная» был опубликован призыв П.Я.Полетики от имени «Академического бюро», в котором, в частности, говорилось: «Объединяйтесь, товарищи, в академическую организацию, которая охватит все высшие учебные заведения г[орода] Казани.

Устав и программу мы выработаем на общем собрании.

Объединяйтесь и помните, что уже идёт страшный слух о новой забастовке.

Наш долг - помешать ей».

Однако «академическое» движение долгое время существовало, главным образом, на уровне «призывов» и деклараций о намерениях.

В 1912 г. явочным порядком («на основании 17 и 18 статей Временных Правил об обществах и союзах») было образовано общество под названием «Кружок Беспартийных Студентов Академистов Высших Учебных Заведений г. Казани» (КБСАВУЗК), целью которого являлось «противодействие забастовкам и всяким вообще беспорядкам в высших учебных заведениях для обеспечения нормального хода учебных занятий».(52)

Об этом 28 февраля 1912 г. учредители объявили Казанскому губернатору М.В.Стрижевскому. А 20 марта 1912 г. управляющий Казанским учебным округом, помощник попечителя П.Д.Погодин отписал, что со стороны его ведомства к существованию кружка «препятствий не встречается». 25 апреля 1912 г. эта информация была принята Казанским Губернским по делам об обществах Присутствием, что фактически означало легализацию КБСАВУЗК.

Членами-учредителями кружка выступили одиннадцать студентов: М.М.Быстров (юрист, 1-го курса), А.А.Городцов (юрист, 4-го курса), А.Д.Григорьев (медик, 5-го курса), Б.Д.Григорьев (юрист, 2-го курса), А.Д.Гусев (медик, 5-го курса), Н.Н.Измайлов (юрист, 2-го курса), Б.В.Селышев (юрист, 1-го курса), В.Н.Кубашев (юрист, 1-го курса), В.В.Неболюбов (медик, 1-го курса), В.И.Онуфрович (юрист, 1-го курса), А.А.Святухин (юрист, 1-го курса).

Районом деятельности кружка объявлялась Казань. Во главе его стояло Правление, избираемое Общим Собранием в октябре каждого года. Первым председателем КБСАВУЗК назывался студент-юрист Владимир Николаевич Кубашев (а адрес дома, в котором он проживал, - Нагорная улица, дом 9, - считался адресом Правления). Вместе с тем, как сообщал 11 апреля 1912 г. «Казанский Телеграф», на Общем Собрании КБСАВУЗК, проходившем 5 апреля, его председателем был избран А.Д.Гусев.

14 марта 1912 г. ряд членов-учредителей кружка - Б.Д.Григорьев, А.Д.Гусев, Н.Н.Измайлов и В.В.Неболюбов, бывшие делегатами Первого Всероссийского съезда академистов, представлялись Императору Николаю II. В память об этом событии им были «Всемилостивейше пожалованы снимки с изображениями Его Величества и Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича».(53)

Как и КОРММ, названный кружок действовал под опекой монархистов и являл собой, по сути дела, частично деполитизированный вариант первого.

5 апреля 1912 г. в Казанском губернском дворянском собрании состоялось Общее Собрание КБСАВУЗК, на котором были заслушаны доклады делегатов Первого Всероссийского съезда академистов, выработан «постоянный устав» кружка и избрано Правление. В состав последнего, по сообщению «Казанского Телеграфа», вошли: А.Д.Гусев (председатель), Н.Н.Жаков (товарищ /заместитель/ председателя), Б.Д.Григорьев (секретарь), В.Н.Кубашев и В.В.Неболюбов. На Общем Собрании присутствовали: А.Н.Боратынский, Н.Ф.Высоцкий, В.Ф.Залеский, П.Д.Погодин и другие известные в местных черносотенном и умеренно-монархическом движениях лица.

«Первый доклад, - говорилось в газете, - был прочитан К.Н.Измайловым. Докладчик обрисовал общий ход съезда и Высочайшую аудиенцию у Государя Императора.

Отчёт о работах первой секции, обсуждавшей меры объединения всех академических организаций, прочитал А.Д.Гусев. Затем Б.Д.Григорьев познакомил собрание с работами второй секции о мерах взаимопомощи трудовой, учебной и денежной. Особый интерес был вызван докладом В.В.Неболюбова о мерах борьбы с забастовкой, выработанных третьей секцией съезда. Докладчик секции говорил, что, по постановлению съезда, меры борьбы должны быть чисто культурные».(54)

17 октября 1913 г. кружок «в своём собрании» выбрал план дальнейшей деятельности, постановив «обратиться ко всем товарищам (студентам университета, духовной академии, ветеринарного института и слушательницам высших женских курсов), для которых дорого правильное течение академической жизни, с предложением принять посильное участие в деятельности кружка и записаться в члены его». Запись проводилась у председателя кружка В.Н.Кубашева и секретаря А.И.Юшкова.(55)

Наиболее заметную роль в кружке, что опять же весьма характерно, играли те же студенты-юристы. 24 марта 1914 г. его председатель В.Н.Кубашев представил профессору В.Ф.Залескому (с уверением в глубоком уважении и преданности) «список членов Академистов, состоящих студентами юристами Университета», в котором значилось десять человек:(56) П.П.Аристов, М.М.Быстров, И.А.Геллертов, Н.Н.Измайлов, Б.В.Ильяшев, А.А.Корюкин, В.Н.Кубашев, В.И.Онуфрович, В.И.Прасолов и Б.П.Соловьёв.(57)

 «Правый спорт»

             Известно, что казанские правые монархисты уделяли значительное внимание нетрадиционным для политических объединений своего времени формам деятельности.

            При этом части из них, помимо прочего, был свойственен весьма живой интерес к развитию спорта и физической («телесной») культуры. Наибольшую активность в данном отношении проявлял уже неоднократно упоминавшийся председатель Совета КЦНРО профессор В.Ф.Залеский, «спортивно-организаторские» инициативы которого нашли положительный отклик среди молодых казанских монархистов.

            Незадолго до открытия деятельности РКММ В.Ф.Залеский и казанский мещанин П.П.Андреев (проживавший в доме колонии малолетних преступников) решили выступить учредителями «Казанского общества любителей спорта и атлетики» (КОЛСА). 27 сентября 1907 г. они отправили на имя Казанского губернатора М.В.Стрижевского соответствующее прошение и устав новой организации, включавший в себя тридцать параграфов.

            «Казанское общество любителей спорта и атлетики, - говорилось в первом параграфе его устава, - учреждается в целях содействия укреплению здоровья и развитию телесных сил своих членов посредством упражнений в гимнастике, ходьбе и беганье военным строем, беганье на лыжах и коньках, велосипедной и верховой езде, гребном спорте, фехтовании, стрельбе из лука и огнестрельного оружия, метании диска и мяча и в прочих, тому подобных, отраслях гимнастики и спорта».(58)

            Предполагалось, что районом деятельности КОЛСА станет Казань и Казанская губерния, а его членами смогут быть «лица мужского пола не моложе 21-го года» (лица же от 16 до 21 года - «учениками»). В устав общества закладывалось также, что оно «может по программам военно-учебных заведений с общеобразовательным курсом открывать гимнастические школы для мальчиков от 8-и до 16-тилетнего возраста».

Однако проект создания нового общества так и не нашёл реального воплощения, ибо вскоре при КОРММ был учреждён «кружок любителей гимнастики и спорта» «Беркут», устав которого вобрал в себя ряд положений устава КОЛСА. Данный проект, в реализации которого В.Ф.Залеский принял непосредственное участие, оказался весьма успешным, и в марте 1909 г. лидер казанских «царско-народников» официально отказался от своей прежней идеи, заявив, «что настоящее общ[ест]во заменено кружком «Беркут» при об[щест]ве Монархической молодёжи».(59)

            Тем не менее, в дальнейшем В.Ф.Залеский ещё раз вернулся к идее создания спортивного кружка - теперь уже при учреждённом им, С.Т.Голубевым и А.Е.Дубровским «Казанском Союзе Русского Народа» (КСРН), зарегистрированном постановлением Казанского Губернского по делам об обществах Присутствия от 7 марта 1911 г.

            В 37-м параграфе проекта устава КСРН говорилось, что: «При Союзе состоит кружок любителей воздухоплавания, спорта и атлетики». При этом круг спортивных интересов его потенциальных участников был, по сравнению с КОЛСА, заметно расширен. «Кружок любителей воздухоплавания, спорта и атлетики при Казанском Союзе Русского Народа, - прописывалось в 38-м проекте его устава, - учреждается в целях содействия укреплению здоровья и развитию телесных сил членов кружка посредством упражнений в гимнастике, ходьбе и беганье, военным строем, беганье на лыжах и коньках, велосипедной и верховой езде, гребном спорте, фехтовании, стрельбе из лука и огнестрельного оружия, метании диска и мяча и в прочих, тому подобных, отраслях гимнастики и спорта, а также в воздухоплавании и летании».(60)

            Район деятельности и состав членов нового кружка предполагался таким же, как и в КОЛСА, устав которого, очевидно, стал основой для регламентирующих его существование параграфов. Весьма любопытным при этом представляется 54-й пункт проекта устава КСРН, в котором говорилось, что: «Во время пожаров, наводнений, землетрясений, ураганов и иных народных бедствий - кружку дозволяется оказывать помощь находящимся в бедствии организованными совместными усилиями его членов - в форме тушения огня, извлечения и охраны имущества, охраны порядка и оказания необходимой помощи».

К сожалению, о деятельности «Кружка любителей воздухоплавания, спорта и атлетики» при КСРН пока не удалось обнаружить никакой информации. Вероятнее всего, он так и не был открыт, разделив печальную судьбу местных «союзнических» структур, чья деятельность постепенно затухла из-за взаимных распрей и утраты былой популярности у населения. Спортивная же составляющая в деятельности казанских монархистов продолжила успешно развиваться в несколько ином виде.

            При этом само время подтвердило правильность выбора ими данного направления деятельности. Так, 25 октября 1915 г. - в разгар Первой мировой войны - Н.Полянин отмечал в опубликованной в «Казанском Телеграфе» статье «Школа здорового духа и тела», что «правых» в своё время сильно критиковали за то, что они выступали «ревностными поборниками идеи физического развития юношества». По мнению «левых», данная установка «никуда не годилась и, как затея, выходившая из «правого» лагеря, должна была рассматриваться, как «обработка» молодёжи в духе «чёрной сотни».

            Но, как резюмировал автор статьи: «Жизнь показала истинное значение этой «затеи» правых. Показала она нам особенно наглядно в этой войне».(61)

Полёт «Беркута»

25 ноября 1908 г. в манеже Казанского пехотного юнкерского училища (КПЮУ)(62), располагавшегося на территории Казанского Кремля, было объявлено об открытии «кружка любителей гимнастики и спорта» при КОРММ под названием «Беркут», фигурировавшего далее в документах также в качестве «Казанского Гимнастического Кружка» (КГК) «Беркут» или просто «Гимнастического Кружка» «Беркут».

В «Отчёте о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909» указывалось на то, что он являлся «автономным кружком» при КОРММ, «учредители которого поставили себе целью не только умственное, но и физическое развитие своих членов, а равно, принимая принципы своих идейных предков - Великих Славянофилов - Национализм и Единение Славянства - считали, по примеру других славянских народностей, гимнастические общества одним из могущественнейших средств как для развития национального самосознания молодёжи, так и для развития объединения славянских племён».(63)

Создание КГК «Беркут», произошедшее согласно § 6 и некоторым другим параграфам устава КОРММ, прописывавшим распорядок и управление будущим кружком, было предусмотрено заранее и произошло по обретению им просторного помещения для занятий и первой, хоть и небольшой, финансовой оказии. В том же «Отчёте...» отмечалось, что, «как только Общество получило возможность - оно сейчас же ассигновало то, что было в состоянии - 330 р[ублей] и, насчитывая всего 6 человек членов, «Беркут» начал своё существование».

Причём, «возможность открыть его функции, имея столь малую денежную наличность», появилась «исключительно благодаря высокой милости, оказанной Кружку ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЫСОЧЕСТВОМ ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ КОНСТАНТИНОМ КОНСТАНТИНОВИЧЕМ, предоставившим ему право бесплатного пользования помещением и приборами манежа местного Военного (тогда юнкерского) училища, а, также, разрешившего пригласить преподавателей его в качестве инструкторов».(64)

Вообще, военные оказывали деятельности КГК «Беркут» весьма заметное содействие. Среди них, сами «беркуты» выделяли, в частности, начальника КПЮУ (в 1904 - 1908 гг.) (а затем - Александровского военного училища в Москве) генерал-майора Н.И.Геништу, начальника КВУ (в 1908 - 1917 гг.) полковника В.И.Кедрина (будущего «белого» генерала), и других.

Причём, помимо КПЮУ и КВУ, «беркуты» (а затем и «соколы») охотно использовали для проведения своих мероприятий и другие «военные площадки». Так, например, известно, что 4 июля 1910 г. они устроили спортивный вечер во дворе расквартированного в Казани 230-го резервного пехотного Ветлужского батальона.(65)

Во главе КГК «Беркут» стояло Правление, в которое в первый год его существования входили шесть человек: председатель - В.Н.Казин, товарищ (заместитель) председателя и, одновременно, казначей - В.В.Ковалёв, члены Правления - Н.А.Александров, Н.В.Сергиевич, Н.А.Баксюк, секретарь - В.П.Рылеев.

Первоначально членами КГК «Беркут» могли состоять учащиеся высших учебных заведений Казани, а также прочие совершеннолетние лица в возрасте не старше тридцати лет.

Существует мнение, что он исполнял роль черносотенной молодёжной «боевой дружины».(66) Но на самом деле никаких специфических «боевых» (тем более, мифических «погромных») задач этот кружок перед собой не ставил.

Действительно, некоторые его руководители заявляли, что «Беркут» имеет своей целью «практиковать молодёжь на случай активной борьбы с революцией», но мирными средствами, под которой подразумевалось, главным образом, «преследование» революционных бойкотов и забастовок. «Боевой», террористической деятельностью (в отличие от революционно настроенных студентов) члены кружка никогда не занимались, отдавая предпочтение проведению многолюдных спортивных соревнований и патриотических вечеров, а также участию в праздновании многочисленных общероссийских юбилеев.

Изначально КГК «Беркут» создавался по образцу и подобию славянских национально-патриотических молодёжно-спортивных организаций (болгарских «юначеских» дружеств и чешских «сокольих» обществ) с заметным правомонархическим уклоном, хотя и носил отличное от них «птичье» название.

На обложке «Отчёта о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909» был помещена в качестве девиза строчка из стихотворения Н.Я.Языкова «Услад»: «Немного нас, но мы - Славяне!». Там же был опубликован и «Гимн Гимнастического кружка «Беркут»(67), который заканчивался словами:

«Козни разрушим, врагов победим, -

Царство могучих Славян создадим!

Бодро вперёд! - «Беркута» молодцы,

Дети Отчизны, - лихие борцы!...

Грудью мы встанем за Русь и народ,

Дружно товарищи! - Смело вперёд!».(68)

При этом «необычный» спортивный характер «Беркута» привлекал к нему молодых людей в значительно большем количестве, чем к самому КОРММ. Во главу угла в его деятельности была поставлена спортивно-оздоровительная работа в военно-патриотическом духе, основанная на принципах «здорового национализма» и бескорыстной службы Отечеству.

Более «прагматично» причины создания КГК «Беркут» изъяснил, в частности, в своём выступлении на ПВКОПС его первый председатель В.Н.Казин.

«Необходимость атлетического и гимнастического развития, - излагал содержание выступления «Казанский Телеграф», - выразилась особенно ясно в 1905 году, когда вооружённые анархисты громили русских беззащитных людей.

Тогда ещё возникла мысль об учреждении кружка, где бы люди приучались к организованным действиям.

За образец настоящего кружка взято чешское общество «Сокол», существующее уже 60 лет и насчитывающее в своей среде 180000 членов.

Е[го] И[мператорское] В[ысочество] Великий Князь Константин Константинович всемилостивейшее разрешил о[бщест]ву пользоваться помещением манежа для упражнений и занятий.

«Общество вручает себя покровительству св[ятого] Равноапостольного кн[язя] Владимира; на него наша надежда!».(69)

При этом сам В.Н.Казин, являвшийся одним из вдохновителей создания КОРММ и КГК «Беркут», на мой взгляд, также заслуживает отдельного упоминания.

Владимир Николаевич Казин родился 26 декабря 1885 г. в семье потомственных дворян Николая Ниловича и Софии Петровны Казиных. Русский, православного вероисповедания. Происходил из известного дворянского рода Казиных (в 1886 г. «сопричислен к роду отца своего в шестую часть дворянской родословной книги Казанской губернии»).

В.Н.Казин являлся правнуком героя Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов русской армии Д.Н.Казина. Племянник известного земского деятеля, члена Государственной Думы четвёртого созыва от Казанской губернии (фракция правых) Ф.Н.Казина (1858 - 1915): сын его не менее известного старшего брата - Николая Ниловича Казина (1856 - 1916) - прокурора, а затем - председателя Казанского окружного суда.(70)

Два с половиной года В.Н.Казин обучался в Екатеринбургской гимназии и пять с половиной лет в Императорской Казанской 1-й гимназии, где проявил отличное поведение и «достаточные» прилежание и любознательность. 4 августа 1905 г., согласно прошению, он был принят в число студентов юридического факультета ИКУ.

При этом начало получения В.Н.Казиным высшего образования пришлось на время, когда в университете происходили бурные революционно-либеральные волнения, вследствие чего занятий практически не велось.

В этих условиях В.Н.Казин, тяготевший к военной службе, на следующий год поступил в Тверское кавалерийское училище, затребовал документы из ИКУ и был уволен из числа его студентов 29 июля 1906 г. Однако уже через несколько месяцев, по каким-то не афишировавшимся соображениям, он направил декану юридического факультета ИКУ прошение о восстановлении, которое было удовлетворено 27 октября 1906 г.

Здесь он до 1910 г. прослушал «полный курс наук по юридическому факультету», окончив обучение в январе 1911 г., и будучи «за время своего образования в Университете» поведения «отличного».(71)

При этом, как и многие правые студенты-юристы, В.Н.Казин поддерживал доверительные отношения с профессором В.Ф.Залеским и посещал его лекции по предметам «Энциклопедия права» и «История философии право», которые тот, из-за объявленного «прогрессивными» студентами бойкота (продолжавшегося с осени 1905 г. по 1908 г.), вынужден был читать у себя на дому. Сохранились также сведения, что В.Н.Казин предупреждал его о возможности физической расправы со стороны организаторов бойкота.

В.Н.Казин неоднократно публиковался в «Казанском Телеграфе», пропагандируя идеи монархизма, «сокольства» и всеславянского братства.

Причина того, почему молодые казанские монархисты избрали для своего спортивного кружка именно гимнастический профиль, была пространно изложена в упомянутом «Отчёте о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909».

«Признавая гимнастику основой физического развития и руководствуясь примером иных гимнастических Обществ, как русских, так и иностранных, - говорилось там, - Правление постановило считать занятия ею(72) обязательными для гг[оспод] членов Кружка, т[ак] к[ак] только систематически и правильно поставленные гимнастические упражнения дают возможность вполне развиться всему организму, развивают силу, ловкость, выносливость, хладнокровие, дисциплину и чувство товарищества - качества, столь необходимые, как в частной, так и в общественной жизни, а равно и потому, что лишь занятия гимнастикой дают возможность членам Кружка участвовать на всех - славянских торжествах-слётах Соколов и примыкающих к ним гимнастических об[щест]в - торжествах, столь поднимающих дух славянства и столь способствующих его объединению, это объединение является одной из главных целей основания Кружка».(73)

Первоначально гимнастическим занятиям были отведены два дня в неделю (по два часа). Затем их интенсивность возросла. Гимнастика в КГК «Беркут» подразделялась на три отдела: «подготовительная» («вольные движения по программе военных училищ»), «основное строевое учение» (построения, смыкание и размыкание, марширование и т.п.) и «гимнастика на машинах». Кроме этого, к числу гимнастических упражнений были отнесены бег(74) и подвижные игры. С 16 ноября 1909 г. в программу занятий была введена «шведская гимнастика».

Спортивная составляющая деятельности кружка была весьма разнообразной: кроме разных видов гимнастики («подготовительной» - по программе военных учебных заведений, «шведской», «на машинах», «сокольской»), практиковались: французская и швейцарская борьба, «джиу-джитсу», тяжёлая атлетика, «основное строевое учение», бег, стрельба, фехтование на эспадронах,(75) лыжи, прыжки, копьеметание, «катание на лодках», «подвижные игры» и т.д. Встречались и весьма специфические виды «спорта»: например, как-то была организована «охота на зайцев с облавой в имении г.г[оспод] Казиных».

Повышенное внимание при этом, помимо гимнастики, уделялось также французской борьбе. Уже в первый год существования КГК «Беркут» его Правление ввело для желающих обучение французской борьбе, заказав мат и пригласив инструктором члена кружка П.М.Камнева (согласившегося преподавать её безвозмездно). Для занятия французской борьбой также были отведены два дня в неделю (по два часа).

В марте 1909 г. КГК «Беркут» организовал первое в Казани «любительское публичное состязание по французской борьбе», на которое были допущены и «представители лиц», не состоявших членами кружка. Состязание закончилось победой члена КГК «Беркут» П.П.Бредихина, получившего «звание чемпиона г[орода] Казани по отделу французской борьбы на 1909 г.».

Летом 1909 г., когда в Казани проходил чемпионат по французской борьбе, «многие из принимавших в нём участие известных европейских борцов посещали занятия кружка». При этом известный русский борец - ученик И.М.Поддубного, «чемпион мира» и России И.М.Заикин «оставил даже на пользование кружку свой реквизит - 2 штанги 5 и 8 пудов, бульдог 4 пуда, 2 пирамиды по 2 пуда», что дало возможность Правлению КГК «Беркут», «дополнив имевшимся у него собственным набором штанг, гирь и гантелей, открыть отдел тяжёлой атлетики, для лиц, желающих ею заниматься».

Другой ученик И.М.Поддубного - борец Г.В.Калотин (Каллотин), также участвовавший в чемпионате, «посещал аккуратно все занятия французской борьбы (число которых было увеличено до 3-х в неделю), заняв место инструктора, причём, делал это совершенно безвозмездно». В благодарность при отъезде ему были поднесены золотой жетон КГК «Беркут», почётная лента и адрес.(76)

В те же летние месяцы 1909 г. кружком было организовано в Казани «1 любительское состязание в борьбе в цирке братьев Никитиных».

По данным, приведённым Е.М.Михайловой, с декабря 1908 г. по ноябрь 1909 г. «состоялось всего 176 занятий, в т.ч. 50 - по гимнастике, 120 - по борьбе и 6 - по фехтованию», и, помимо того, «по инициативе кружка и его непосредственной организации устраивались в Казани различные виды соревнований».(77)

Несмотря на то, что КГК «Беркут» возник на студенческой основе, он открыл свои двери для представителей практически всех социальных и национальных групп населения (в чём можно легко убедиться уже по прочтении списка его членов, где встречаются и татарские имена: например, Мухамед Рахимович Гайнуллин и Мухаммед Рахиммович Юнусов).

Чтобы расширить ряды членов кружка, были также инициированы изменения § 11 устава КОРММ, согласно которым число лиц, могущих быть принятыми в КГК «Беркут», дополнялось почётными членами, «членами-соревнователями обществ и лицами по рекомендации». Кроме того, Правление КГК «Беркут», не имея права принимать в его члены лиц, моложе 21 года, разрешило некоторым членам кружка принимать молодых лиц в возрасте «не младше 15 лет» «частными их учениками» на платной основе.

Для членов КГК «Беркут» была открыта библиотека, которая содержала книги и журналы, «посвящённые спорту и атлетике».

Благодаря всему этому, а также формальному дистанцированию кружка от «политики», КГК «Беркут», перерегистрировавшийся осенью 1913 г. в «Гимнастическое Общество «Сокол» в г. Казани», пережил февральскую революцию 1917 г.

«Организованный молодёжью кружок, - писал, в частности, 5 февраля 1913 г. «Казанский Телеграф», - насчитывающий около 200 членов, в состав которых большею частью входят молодые люди, служащие в различных торговых учреждениях, мастерских и т.п., кружок, объединивший эту молодёжь в славных идеях сокольства - это такое, к сожалению, редкое и отрадное явление в наши дни развивающейся распущенности!».(78)

В этой связи необходимо также отметить, что КГК «Беркут», помимо прочего, выполнял весьма важную социальную функцию, так как среди его членов было и «очень много лиц, совершенно необеспеченных, не имеющих возможности уплачивать взносов в кружок»(79), которые не могли посещать на общих основаниях «обычные» платные физкультурно-спортивные кружки.

Сюда же следует присовокупить и то обстоятельство, что постановка в учебных заведениях Казани физического воспитания оставляла в то время желать лучшего. Как писал, к примеру, 24 августа 1913 г. «Казанский Телеграф», инспектор народных училищ Казани А.С.Рождествин неоднократно «просил городскую училищную комиссию войти в городскую думу с ходатайством об ассигновании средств на обучение учащихся городских начальных училищ гимнастике и военному строю», однако вопрос этот так и «не получил разрешения».(80) Таким образом, кружок в известной мере восполнял то, до чего «не доходили руки» у местного самоуправления.

При этом по преимуществу студенческий состав руководства кружка, вполне закономерно, предполагал «текучесть кадров». Известно, что председателями «Беркута» (затем - «Сокола») в разное время являлись студенты В.Н.Казин (1908 - 1911 гг.), Н.А.Александров (1911 - 1913 гг.) и В.В.Ковалёв (с 1913 г.).

Известно, что в начале своей деятельности кружок объединял всего шесть (по другим сведениям - семь) членов, осенью 1909 г. его численность достигла ста человек(81), а менее чем через три года после открытия кружка - в начале ноября 1911 г., когда «беркуты» торжественно провожали его первого председателя В.Н.Казина, отбывавшего «к месту своего служения в [Санкт-]Петербург», в нём состояло уже сто семьдесят человек.

25 ноября 1909 г. исполнился год с момента создания КГК «Беркут». Это событие профессор В.Ф.Залеский отметил написанием специального стихотворения «Беркут», которое сохранилось в его архиве.(82)

26 ноября 1909 г. - на второй день после закрытия ПВКОПС - председатель КОРММ В.Н.Казин «и другие» направили Императору Николаю II всеподданнейшую телеграмму с выражением верноподданнических чувств «по случаю празднования первой годовщины состоящего при названном обществе гимнастического кружка». При этом означенное обращение удостоилось «ВЫСОЧАЙШЕЙ, ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, благодарности».(83)

Средства для своего существования КГК «Беркут» черпал, главным образом, из сумм, выделяемых КОРММ, и выручки от устройства спортивных и иных мероприятий. Так, в первый год его существования весь «приход» составил 996 рублей 15 копеек, которые поступили: от КОРММ - 345 рублей, «за состязания» - 497 рублей 94 копейки, из членских взносов - 127 рублей, и «остальных поступлений» - 26 рублей 21 копейки.(84) Не трудно догадаться при этом, что с расширением деятельности кружка потребность в деньгах стала более острой.

Так, например, анонсируя намеченный на 15 января 1912 г. «гимнастический вечер» КГК «Беркут», «Казанский Телеграф» отмечал: «Надеемся, что казанское общество поддержит молодых людей, тем более, что средства кружка очень и очень незначительны».(85)

Со временем КГК «Беркут» удалось привлечь к преподаванию настоящих чешских «соколов». «В текущем году, - сообщал 10 ноября 1910 г. «Казанский Телеграф», - кружку явилась возможность пригласить для руководительства гимнастикой «соколов» гг[оспод] [Ф.И.]Славика и [И.В.]Германа».(86) Тогда же для руководства фехтованием Правление КГК «Беркут» пригласило лучшего в Казани преподавателя - офицера, имевшего призы «за бой».

8 октября 1911 г., «на заседании правления» КГК «Беркут» сложил свои председательские полномочия В.Н.Казин. Вместо него, на том же заседании, новым председателем кружка был избран Н.А.Александров. Было также принято решение о чествовании В.Н.Казина и объявлено, что: «В пятницу 14-го окт[ября] в кружке начнутся состязания по французской борьбе на переходящий кубок имени Б.П.Башинского. Последние борьбы предполагаются публичными. Состязания будут происходить по вторникам и пятницам в 8 ч[асов] вечера в манеже [Казанского] воен[ного] учил[ища]. В состав жюри приглашены представители иных спортивных обществ и местной прессы».(87)

10 ноября 1911 г. в газете «Казанский Телеграф» за подписью «N.» была опубликована весьма содержательная заметка «Проводы В.Н.Казина», в которой подводился своего рода итог первых лет существования кружка.

Особое внимание при этом, по понятным причинам, уделялось заслугам самого первого председателя. В частности, отмечалось, что при ближайшем участии В.Н.Казина были выработаны «устав, правила и программа занятий», что он отдавал «любимому «Беркуту» всё своё свободное время», создав «ныне такую прочную и сильную организацию» «без всяких средств, без какой-либо помощи извне, наоборот, преодолевая многие препятствия (как это ни кажется невероятно), лишь при сотрудничестве своих ближайших друзей».

«Надо заметить, - говорилось там же, - что кружок «Беркут», безусловно, имеет и государственное значение. За эти 3 года через него прошло не менее 500 молодых людей, большею частью лишённых возможности каким-либо иным способом развивать своё здоровье. Здесь они получали правильное физическое развитие, выходили окрепшими и телом, и духом, т[ак] к[ак], хотя никакой политики в кружке нет, но в нём твёрдо стоят принципы здорового национализма. В то время, когда слышно везде об измельчании, слабости и болезненности народа, такие организации, как «Беркут», делают большое дело. Оне дают Родине сильных и здоровых сынов, и мы, действительно, знаем, что во всех воинских частях, куда [бы] ни поступали бывшие «беркуты» для отбывания воинской повинности, они сейчас же выделялись здоровьем, умственным развитием и отличной подготовкой.

Эта идея подготовки достойных и любящих Родину сынов развивалась в «Беркуте» уже тогда, когда о «потешных» ещё не было и слышно».(88)

Когда В.Н.Казин в последний раз прибыл на занятия кружка, его преемник Н.А.Александров, «от лица всего «Беркута», огласил специально подготовленный по сему случаю адрес.(89) После этого «под не смолкавшие клики(90) «ура» «беркуты» подняли на руки и долго качали своего первого председателя». В ответ растроганный В.Н.Казин поблагодарил «и своих ближайших сотрудников, и своих братьев «беркутов».

Известно также, что в дальнейшем В.Н.Казин вновь оказался в Казани. По состоянию на 23 февраля 1916 г., он являлся вольноопределяющимся 1-й батареи 2-й запасной артиллерийской бригады, располагавшейся в городе.(91)

В 1910 г. было также открыто «женское отделение» (в других источниках - «русский женский отдел») КГК «Беркут» во главе со спортсменкой Инной Георгиевной Корибут-Кубитович, бывшей, в известном смысле, его «душой» и главным движителем. К сожалению, о первой председательнице «женского отделения» кружка практически ничего не известно, кроме того, что она, судя по всему, являлась двоюродной племянницей знаменитого русского театрального и художественного деятеля, антрепренёра С.П.Дягилева.(92)

В 1912 г., вследствие отъезда И.Г.Корибут-Кубитович из Казани, деятельность отделения «заглохла», но на следующий год вновь возобновилась.

17 февраля 1913 г. в «Казанском Телеграфе» было опубликовано «Открытое письмо русским женщинам г[орода] Казани» за подписью «Беркутки», в котором, в частности, сообщалось, что «теперь, в феврале 1913 г., беркутки возобновляют занятия сокольской гимнастикой», а также содержался призыв принять в них самое активное участие. «Дело образуется, - разъяснялось в нём, - будут выборы председательницы, с 18 февраля начнутся правильные занятия. Помещение очень большое, отличное - манеж военного училища. Польза сокольской гимнастики громадна и неоспорима. Учитель-руководитель - уважаемый Ф.И.Славик, чех-сокол, выдающийся специалист сокольства. Членский взнос 50 к[опеек] в месяц. Заграницей, в Чехии, наши сёстры чешки все образуют женские сокольские общества, и в итоге от этого оне здоровы, бодры, жизнерадостны. Обращаемся к женщинам гор[ода] Казани для их же пользы и здоровья, поддержите нас, беркуток, развивайте полезное, разумное дело, начатое высокоуважаемой И.Г.Корибут-Кубитович. Приходите к нам, записывайтесь и занимайтесь».(93)

Помимо вышеперечисленных, в источниках упоминается ещё целый ряд высококвалифицированных преподавателей, в разное время привлекавшихся для работы с «беркутами» и «соколами». Так, например, известно, что в первый год существования КГК «Беркут» для ведения гимнастических занятий его Правлением был приглашён командир IV роты КПЮУ Д.Н.Григорьев, а для руководства по занятию «шведской гимнастикой» - преподаватель того же училища штабс-капитан М.А.Муравьёв.(94)

Местная пресса (особенно «Казанский Телеграф») весьма охотно писали об устраивавшихся «беркутами» («соколами») спортивных мероприятиях. Из них, к примеру, можно узнать, что в марте 1910 г. КГК «Беркут» проводил состязание в стрельбе по неподвижной цели, в котором участвовали 23 человека, а 20 апреля того же года на «спортивном вечере» в манеже КВУ председатель кружка В.Н.Казин, в числе прочего, демонстрировал приёмы «джиу-джитсу».(95)

При этом события спортивного характера сочетались с культурно-развлекательными мероприятиями, проводившимися по линии местного дворянского общества, и участием в общественно значимых историко-патриотических торжествах.

27 марта 1912 г. «в залах» Казанского губернского дворянского собрания «с большим успехом» прошёл «первый бал гимнастического кружка «Беркут», на котором, как писал «Казанский Телеграф»: «Молодые «Беркуты» предстали перед публикой заправскими «соколами».

В его программу, помимо гимнастики, были включены «характерные танцы, поставленные г[оспо]жой [А.А.]Добровольской, при её личном и главном участии». «Понравился публике «Матросский танец», - отмечал также «Казанский Телеграф», - бойко исполненный четырьмя беркутами, и «Украинский казачок». Оба номера биссированны. С огоньком протанцевала г[оспо]жа [А.А.]Добровольская «Русскую» под музыку великорусского оркестра, и с несколько меньшим успехом «Танец восходящему солнцу» (жанр [А.]Дункан).

Программа была выполнена быстро и сменилась оживлёнными танцами учащейся молодёжи. Наружным убранством бал не отличался, зато оживление было полное».(96)

Во время танцев, которыми дирижировали «беркуты» во главе с А.П.Сокольским, играл «хор трубачей» 5-го Драгунского Каргопольского полка.

Весьма показательно, что среди присутствовавших на бале был цвет казанской аристократии, в том числе: О.Н.(97) и В.А.Стрижевские, Казанский вице-губернатор В.И.Петкевич, Казанский губернский предводитель дворянства С.С.Толстой-Милославский с супругой, предводитель дворянства Казанского и Царёвококшайского уездов, член Государственной Думы третьего созыва А.Н.Боратынский с дочерью, председатель Казанской судебной палаты П.И.Храбро-Василевский с супругой, и многие другие.

В том же 1912 г. «беркуты», наравне с местными монархическими и иными организациями, приняли активное участие в подготовке и проведении в Казани торжеств, посвящённых празднованию столетнего юбилея Отечественной войны 1812 г. В частности, КГК «Беркут», вместе со спортивным обществом «Сила и Здоровье»(98), принял участие в посвящённом этому событию параде, прошедшем 26 августа 1912 г.

«На левом фланге, - писал, в частности, «Казанский Телеграф», - расположились «потешные» части: штабные и первого полка, в солдатских рубахах и амуниции, при ружьях; второго полка в форме Александровских времён и др[угие]. Линию довершали команды гимнастических обществ «Беркут» и «Сила и Здоровье». Беркуты - в присвоенной им национальной одежде; члены общества «Сила и Здоровье» - в гимнастических рубашках, некоторые на велосипедах».(99)

При этом своеобразным пиком активности КГК «Беркут» следует считать осень 1912 г., когда численность его членов приблизилась к 250-и (ежедневно на занятиях бывали от сорока до семидесяти человек). Все они были разбиты на четыре группы, «судя по развитию и подготовке», каждой из которых руководил инструктор «из старых членов кружка». Общей же постановкой дела заведовал Ф.И.Славик. К указанному времени был также «заново отремонтирован» и переоборудован манеж КВУ.(100)

Набранный высокий темп деятельности был характерен и для 1913 г. «Занятия в кружке ведутся в текущем году даже более интенсивно, чем в предшествующих: - писал 12 января 1913 г. «Казанский Телеграф», - сокольской гимнастике уделено 3 дня в неделю (ранее было 2), что показывает всё более возрастающий интерес к чисто гимнастическим упражнениям членов кружка».(101)

С распространением в Российской Империи «сокольского движения», основанного на принципах национализма и панславизма, казанские «беркуты» решили сменить (а точнее - несколько обновить) «оперенье».

Одним из побудительных мотивов послужило стремление преодолеть организационную изолированность кружка. Судить об этом можно, в частности, по появившейся 25 марта 1910 г. в «Казанском Телеграфе» неподписанной заметке, где говорилось, что: «У нас в Казани есть гимнастическое общество «Беркут», но, видимо, оно не имеет большого развития, и участия на выставке физического развития, бывшей в 1909 г. в [Санкт-]Петербурге, не принимало.

Казанскому обществу и казанским сред[ним] школам нужно озаботиться учреждением сокольничества среди учащейся молодёжи. Посмотрите на Чехию: вот пример, достойный подражания!

Сбросим с себя азиатчину, вспомним свою связь с западным славянством и заведём казанскую сокольническую «Задругу».(102)

Вскоре КГК «Беркут» получил приглашение от «совета правления болгарских гимнастических дружеств «Юнак», от имени всех гимнастических дружеств Болгарии, на общеславянский сокольско-юначеский съезд, проведение которого намечалось в Санкт-Петербурге на 27 - 29 июня 1910 г. «Слава Богу, - комментировал, в частности, это событие, «Казанский Телеграф», - за последние годы отношение правительства к сокольству в корне изменилось. Не только уже нет прежних затруднений, которые раньше делались нарождающимся гимнастическим организациям, но там лишь, где только можно, правительственные агенты всюду оказывали им помощь и содействие. Общество же реально показало своё отношение тем, что ныне более чем в 50 русских городах уже завелись сокольские гнёзда, хотя носящие иногда и другие, свои старые имена».(103)

При этом следует отметить, что особенно дружественные отношения у «Беркута», судя по всему, сложились именно с «Юнаком». Так, известно, в частности, что 4 октября 1912 г. (то есть через несколько дней после начала Первой Балканской войны) председатель КГК «Беркут» Н.А.Александров получил приветственное письмо от «управительного совета болгарского союза гимнастических обществ «Юнак», представители которого отправлялись «на поле битвы». В ответ казанцами была направлена приветственная телеграмма. Сообщение об этом было также сделано в торжественной обстановке 5 ноября 1912 г. перед началом занятий в манеже КВУ, куда собралось около ста «беркутов».(104)

В новый 1913 г. КГК «Беркут» вступил с новым председателем. 12 января 1913 г. «Казанский Телеграф» сообщил, что «на бывшем недавно годичном собрании кружка» его председатель Н.А.Александров «за полным недостатком времени» сложил свои полномочия. В результате председательскую должность занял его бывший товарищ (заместитель) В.В.Ковалёв.(105)

К этому времени в кружке уже имелись свои «старожилы» и опытные наставники. Анонсируя спортивный вечер, состоявшийся в манеже КВУ 3 февраля 1913 г., та же газета, помимо прочего, сообщала, что: «Участвующие на гимнастике разделены на группы, которыми руководят особые руководители, из старых «беркутов», под общим руководством Ф.И.Славика».(106)

«Беркуты», - отмечалось здесь же, - давно уже завоевали себе славу отличных гимнастов, и их публичные выступления всегда привлекают массу публики своей разнообразной программой и законченной отделкой номеров».

В отчёте об указанном вечере «В-нъ» писал, в частности, что его «посетили почётные гости: г[осподин] старш[ий] пред[седатель] суд[ебной] палаты П.И.Храбро-Василевский, пом[ощник] попеч[ителя] [Казанского] учеб[ного] окр[уга] П.Д.Погодин, проф[ессор] В.Ф.Залесский,(107) директора: I гим[назии] Н.А.Клюев, III-й гимн[азии] М.М.Иванов, 1-го реал[ьного] уч[илища] С.Н.Алексеев, нач[альник] офицер[ской] фехт[овальной] школы кап[итан] Наумов, предс[едатель] клуба лаун-тенис А.Д.Иенидуния, Ю.Г.Корибут-Кубитович, полк[овник] Отрыганьев и др[угие]».(108)

10 мая 1913 г. общее собрание кружка постановило переменить наименование «Беркут» на «Сокол», чтобы иметь возможность присоединиться «к всероссийскому сокольскому союзу», а также утвердило некоторые соответствующие изменения в своём уставе. Однако выяснилось, что без закрытия КГК «Беркут» открыть общество «Сокол» не представляется возможным.

23 июля 1913 г. состоялось ещё одно общее собрание КГК «Беркут» (на котором присутствовало 69 его членов), постановившее закрыть кружок - в виду возникающей новой организации «с той же целью, под названием «Сокол». Было решено, что всё имущество и долги «Беркута» переходят «Гимнастическому Обществу «Сокол» в г. Казани», все члены первого автоматически становятся членами второго, а члены Правления «Беркута» - членами Совета «Сокола» (до новых выборов, назначенных на 25 ноября 1913 г.), учредителем же «Сокола» назначался КГК «Беркут» в лице своего председателя В.В.Ковалёва.

На основании этого решения последний 25 июля 1913 г. обратился с аналогичной просьбой к Казанскому губернатору. По поводу же регистрации общества «Сокол» было возбуждено особое ходатайство.(109)

«Соколиная» охота

12 ноября 1913 г. постановлением Казанского Губернского по делам об обществах Присутствия был утверждён устав «Гимнастического Общества «Сокол» в Казани» (ГОСК), районом деятельности которого являлись город Казань и Казанская губерния.

При этом новое общество, в отличие от КГК «Беркут», не имело юридической привязки к КОРММ, деятельность которого к тому времени была уже практически незаметна. Вместе с тем, в сформулированной в уставе цели ГОСК присутствовали, хотя и в значительно размытом виде, «националистическая» и панславистская составляющие. «Общество, - говорилось в нём, - имеет целью способствовать физическому и нравственному совершенствованию своих членов путём развития в них телесной выправки, ловкости, мужества, дисциплины, чувства единства и долга, подготовляя родине достойных сынов, а также способствовать среди своих членов развитию Русского самопознания и стремления к единению славянства».(110)

Далее прописывались задачи и программа деятельности ГОСК. В том числе, указывалось, что для достижения своей цели общество: устраивает «телесные упражнения всех видов для взрослых и детей», поощряет «фехтование, сокольскую борьбу, бокс, бег на коньках и лыжах, плавание, греблю, стрельбу в цель, верховую езду, циклизм,(111) воздухоплавание, хоровое пение, оркестровую игру и т.п.», организует «публичные упражнения, состязания, прогулки, торжественные собрания, чтения, а также музыкальные и танцевальные вечера», открывает «библиотеки, читальни, музеи, выставки», свои отделения, и т.д. Помимо прочего, отмечалось, что ГОСК «следит за развитием гимнастического дела вообще и поэтому сносится с другими гимнастическими организациями в России и за границей, вступает с ними в соглашения и союзы».

Членами общества, согласно 4-му пункту устава, могли быть «совершеннолетние лица обоего пола славянского происхождения, сочувствующие сокольской идее, рекомендованные двумя членами Общества и принятые Советом Общества». Весьма любопытно при этом, что в общество принимались и мусульмане. «В виду особых этнографических условий Казанской губ[ернии], - говорилось в том же пункте, - членами Общества могут быть лица магометанского вероисповедания».(112)

Члены общества делились на почётных, учредителей, пожизненных, действительных, соревнователей и «посетителей». Членами ГОСК не могли быть «юнкера и нижние воинские чины, состоящие на действительной службе, учащиеся в средних и низших учебных заведениях и лица, подвергшиеся ограничениям прав по суду и исключённые из других Обществ».

Делами ГОСК управляли: Общее Собрание (которое предписывалось созывать ежегодно в «день рождения» КГК «Беркут» - 25 ноября), Совет и Технический Совет. В Совет общества входили: председатель, его товарищ (заместитель), начальник-руководитель, шесть членов и три заместителя. По мере надобности, Совет имел право избирать из своей среды секретаря, казначея, заведующего хозяйственной частью, библиотекаря и других должностных лиц. Технический Совет состоял из начальника-руководителя, двух его товарищей (заместителей), членов-руководителей и их помощников. При этом «собрание руководителей под председательством начальника» ведало «телесными упражнениями».

ГОСК имело своё знамя, а его члены имели право носить «сокольский костюм». Для решения частных споров между «соколами» создавался Третейский суд.

1 декабря 1913 г. состоялось Общее Собрание ГОСК, на котором констатировалось, что «за минувший год деятельность общества резко усилилась»: «Количество членов увеличилось более чем в два раза. В женском отделении членов и посетителей 40 человек, в мужском 202, почётных 20, а всего 262 человека».(113) Занятия велись под руководством тех же И.В.Германа и Ф.И.Славика, которым помогали ещё двенадцать руководителей.

Председателем ГОСК был избран В.В.Ковалёв, его товарищем (заместителем) - А.В.Ковалёв, начальником-руководителем - И.В.Герман. Кроме них, в Совет общества вошли шесть членов - А.В.Вишневская, А.Н.Власов, А.С.Желков, Н.О.Злобин, А.И.Протогенов, А.Т.Уколов, а также три заместителя - Л.В.Башмачникова, А.А.Захаров и Ф.Е.Усов. В почётные члены ГОСК были единогласно избраны: директор 3-й Казанской мужской гимназии М.М.Иванов, попечитель Казанского учебного округа Н.К.Кульчицкий, помощник попечителя Казанского учебного округа П.Д.Погодин и Ф.И.Славик.

В заключение Общего Собрания «были выпущены многочисленные приветствия от братских сокольских обществ и от членов о[бщест]ва, находящихся в других городах».

В данной связи следует также обратить особое внимание на личность первого председателя ГОСК, который к тому времени уже успел проявить себя и в качестве одного из руководителей казанского молодёжного монархического движения, и в качестве активного «беркута». К сожалению, известно о нём пока немногое.

Владимир Владимирович Ковалёв родился 18 июня 1887 г. в уездном городе Козьмодемьянске Казанской губернии в семье потомственных дворян Владимира Николаевича и Ольги Николаевны Ковалёвых. Русский, православного вероисповедания. Отец его в то время являлся нотариусом Казанского окружного суда. Любопытно при этом, что одним из восприемников В.В.Ковалёва, крещёного 15 июля 1887 г., являлся князь-«странник» С.Н.Болховской.

Учился в Казанском реальном училище, после окончания которого и досдачи в Казанской 2-й гимназии экзамена по латинскому языку, в 1906 г., согласно прошению, поступил на юридический факультет ИКУ. 4 марта 1908 г., «как не внёсший платы за право учения, а, равным образом, и профессорский гонорар», В.В.Ковалёв был уволен из университета со второго курса, но уже 19 апреля 1908 г. «восстановлен в правах».

Здесь он сблизился с близкими по духу студентами-монархистами и профессором В.Ф.Залеским, лекции которого исправно посещал. В 1910 г. В.В.Ковалёв успешно закончил ИКУ, прослушав, при отличном поведении, полный курс наук по юридическому факультету.(114)

При этом, оставшись в Казани, он продолжил свою активную деятельность по развитию «беркутско-сокольского» движение, что в итоге и привело В.В.Ковалёва на главный руководящий пост в ГОСК.

С обретением нового организационного качества казанские «беркуты»-«соколы» приступили к реализации весьма интересных проектов. Появился целый ряд спортивных нововведений.

Так, анонсируя намеченный на 15 декабря 1913 г. «в залах» Казанского губернского дворянского собрания «гимнастический вечер и бал», «Казанский Телеграф» писал, что: «Программа вечера очень интересна, но особенный интерес представляет выступление соколов, которые между прочим исполняют упражнения с шарфами. Эти упражнения, составленные специально для участниц сокольского слёта, имеющего быть в Петербурге в 1914 году, отличаются трудностью и в то же время замечательно красивы и изящны.

Затем соколками будут исполнены упражнения на параллельных брусьях и коне; это новинка для Казани, так как в женских учебных заведениях сокольская система введена с некоторыми ограничениями, и на приборах не занимаются.

Мужское отделение принимает участие в вольных движениях, в пирамидах и в упражнениях на параллельных брусьях».(115)

После «спортивного отделения» были обещаны танцы, в том числе «специально выписанный» для вечера из Москвы «котильон спортивного характера».(116)

С 22 декабря 1913 г. в ГОСК начало действовать детское отделение, куда принимались дети от 8 до 14 лет. «Занятия по воскресеньям для мальчиков от 1 до 2 ч[асов] дня, для девочек от 2 до 3 ч[асов] дня. - Писал, в частности, «Казанский Телеграф», анонсируя его открытие. - Плата 30 к[опеек] в месяц. Программа занятий, главным образом, подвижные игры, затем вольные движения и упражнения с палками по сокольской системе, ходьба, бег, прыжки и пр[очее]».(117) С того же дня открылись для желающих членов общества «уроки фехтования» под руководством И.В.Германа.

29 декабря 1913 г. и 1 января 1914 г. были организованы лыжные прогулки, в которых приняли участие «как мужское, так и женское отделения» (следующая прогулка была назначена на 6 января 1914 г.). «В скором времени, - сообщал «Казанский Телеграф», - Совет общества предполагает приобрести партию лыж, чтобы давать их на прокат своим членам за особую плату. Включив лыжный спорт в программу своей деятельности, Совет постановил ввести катанье на лыжах также и в детском отделении».(118)

Со временем «Сокол», как и многие другие «дочерние» общественные организации местных монархистов (и, в первую очередь, КОТ), стал неотъемлемой частью городского «организма» Казани. Так, например, сохранилось упоминание о том, что 13 апреля 1915 г. на заседании городской финансовой комиссии, при обсуждении доклада училищной комиссии «по вопросу организации разумных развлечений для народа», в числе прочих, рассматривался вопрос о выделении ГОСК пятидесяти рублей для организации в «народный праздник» Святой Троицы спортивных игр в парке «Русская Швейцария».(119)

Ощутимый спад в деятельности общества начался в 1914 г., когда ГОСК по «техническим» причинам («отток» значительной части членов на фронт и недоступность необходимого помещения для занятий) приостановило свою работу. Затем - осенью 1915 г. - занятия вновь возобновились.

«Гимнастическое общество «Сокол», - писал 25 сентября 1915 г. «Казанский Телеграф», - успевшее зарекомендовать себя с лучшей стороны не только в качестве спортивного кружка, но и как учреждение, преследующее высокую цель единения славянства, вынуждено было в прошлом году приостановить свою деятельность, за неимением помещения.

В настоящее время манеж военного училища снова предоставлен обществу в известные дни и часы с тем, чтобы в нём происходили занятия гимнастикой и другими отраслями спорта.

Масса членов общества поступили в ряды армии добровольцами; тем не менее, налицо имеется старых и вновь вступивших членов до 40 человек.

Дело, таким образом, налаживается и, несомненно, принесёт свою долю пользы в смысле физического развития молодёжи, готовящейся к защите родины от вражеского нашествия».(120)

Состав руководства ГОСК к 1916 г. оставался практически прежним. Его председателем состоял В.В.Ковалёв, товарищем (заместителем) председателя - А.В.Ковалёв, начальником-руководителем - И.В.Герман, секретарём - А.С.Желков.(121)

Трудное военное время, безусловно, не могло не отразиться и на деятельности казанских «соколов». Тем не менее, вынужденные перерывы в деятельности ГОСК неизменно сменялись новыми подъёмами активности.

Не стало исключением и начало 1917 г. В прессе было объявлено, что «занятия сокольской гимнастикой» будут возобновлены 9 января 1917 г. При этом добавлялось, что: «Запись в члены принимает казначей общества в помещении манежа в часы занятий (с 7-ми час[ов] до 10-ти час[ов] вечера по понедельникам, средам и пятницам)».(122)

Последним серьёзным спортивным военно-патриотическим проектом «Сокола» можно, пожалуй, считать открытие в Казани курса допризывной подготовки. При этом начало его реализации, по непредвиденному стечению обстоятельств, пришлось на первые дни февральской революции 1917 г.

25 февраля 1917 г. в газете «Камско-Волжская Речь» было помещено объявление, в котором говорилось, что: «Совет гимнастического о[бщест]ва «Сокол» доводит до сведения, что в воскресенье, 26 февраля, в здании манежа (в крепости) будет отслужен молебен по поводу открытия курса допризывной подготовки.

О[бщест]во «Сокол», идя навстречу интересам и нуждам времени, получило полномочие от военно-спортивного комитета и взяло на себя всю организацию курса допризывной подготовки.

Запись для желающих будет открыта с понедельника, 27 февраля, в здании манежа с 7 до 8 час[ов] вечера и будет продолжаться ежедневно в указанное время.

Подробности программы и прав этого курса будут опубликованы особыми афишами».(123)

К настоящему времени мне удалось проследить деятельность ГОСК только до 10 апреля 1917 г. В помещённом 8 апреля 1917 г. в газете «Голос Казани» объявлении «Гимнастическое о[бщест]во «Сокол» говорилось, что: «После пасхальных каникул занятия возобновляются в понедельник 10 апреля в обычное время».(124)

Как в дальнейшем сложилась судьба общества, пока остаётся только догадываться. История и опыт его деятельности, несомненно, нуждаются в более подробном и серьёзном изучении. Но, в любом случае, очевидно, что ГОСК не пережило непрекращающейся череды революционных потрясений и в итоге сошло на нет. Полёт казанских «соколов» был прерван начавшейся гражданской «смутой».

Тем не менее, подводя итог сказанному, можно утверждать, что именно русские монархисты и националисты стояли у истоков развития в Казани молодёжного спортивно-оздоровительного и военно-патриотического движения. Однако, к сожалению, об этом сейчас в столице Татарстана, готовящейся к XXVII Всемирной летней Универсиаде 2013 г., никто не вспоминает. А, возможно, стоило бы.

Игорь Евгеньевич Алексеев, кандидат исторических наук

г.Казань

            Сноски:          

(1) Казанский Телеграф. - 1906. - № 4149 (9 декабря).

(2) Евгений Георгиевич (Юрьевич) Геркен родился 17 октября 1886 г. в Казани в семье адъютанта командующего войсками Казанского военного округа поручика Георгия (Юрия) Сергеевича Геркена и Юлии Дмитриевны Геркен (урождённой - Боратынской) - внучки выдающегося русского поэта Е.А.Боратынского. Русский, православного вероисповедания. Потомственный дворянин.

Окончил курс Казанского реального училища. С 1906 по 1910 гг. учился на юридическом факультете ИКУ, однако юрист из него не получился.

В дальнейшем Е.Г.(Ю.)Геркен стал в большей мере известен в качестве поэта, драматурга и переводчика (литературный псевдоним: «Геркен-Боратынский»). Являлся автором поэтических сборников «Лирические стихотворения» (Казань, 1909 г.) и «Башня: Стихи» (Ленинград, 1926 г.). Первые творческие шаги сделал в «Казанском Телеграфе». Публиковался в «Аполлоне», «Журнале театра Литературно-художественного общества», «Ниве», «Русском Богатстве», «Русской Мысли», и т.д.

В 1933 г. Е.Г.(Ю.)Геркен был арестован и репрессирован. Освободился из заключения в 1954 г. Скончался Е.Г.(Ю.)Геркен в Москве 23 марта 1962 г. (похоронен на Переделкинском кладбище).

(См., например: Национальный архив Республики Татарстан /НА РТ/. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 36196. Л.л. 10, 13, 17, 22.; Евгений Геркен/ Век перевода. - http://www.vekperevoda.com/1855/gerken.htm ; Обломки истории// Alessio Barbarussa/ Live journal. - http://barbarussa.livejournal.com/148373.html ; Хайрутдинова Л.Ф. Г.Геркен /потомок Е.А.Боратынского/ - поэт и критик/// Литературные чтения в усадьбе Боратынских// Музей Е.А.Боратынского/ Музеи Татарстана. - http://www.tatar.museum.ru/Boratynsk/Clubs_2_200_S_3_Tez.htm)

(3) См.: Казанский Телеграф. - 1906. - № 4149 (9 декабря).

(4) Аросев А. Казанские очерки о революции 1905 г. - Казань, 1925. - С.с. 84 - 85.

(5) Следует заметить, что И.А.Британ является весьма загадочным и неоднозначным историческим персонажем.

Илья Александрович Британ родился 22 мая 1885 г. в Кишинёве в семье врача Александра (Арона) Исааковича и Софьи Ильиничны Британов. Еврей. В упоминаниях о И.А.Британе часто указывается, что он был крещёным (православным) евреем. Однако в его личном деле, хранящемся в фонде ИКУ, упоминаний об этом не содержится, напротив, в целом ряде справок указывается на то, что он был иудейского вероисповедания. Возможно, И.А.Британ крестился уже в студенческие годы или после окончания университета.

Известно, что в конце XIX - начале XX вв. семья Британов проживала в Саратове. С августа 1895 г. по 1903 г. И.А.Британ учился в 1-й Саратовской мужской гимназии, которую окончил с серебряной медалью. Несмотря на мелкие проступки, поведения и прилежания он был «отличного», проявив, помимо прочего за время обучения отличную же любознательность «к русской словесности» и выразив желание поступать на юридический факультет Императорского Московского Университета.

Однако, по какой-то причине, мечты о Москве пришлось оставить, и 17 июля 1903 г. И.А.Британ подал прошение о принятии на юридический факультет ИКУ, которое было удовлетворено. Судя по сохранившимся документам, И.А.Британ обучался здесь, с перерывами, с 1903 по 1908 гг., получив 15 апреля 1909 г. на руки «выпускное свидетельство». При этом известно, что он посещал лекции профессора В.Ф.Залеского, в том числе, и во время объявленного тому «бойкота». Активно сотрудничал в «Казанском Телеграфе», публикуясь под псевдонимами «Б-н», «И.Б.», «Илья Б-н». Но в начале 1908 г. он в резкой, оскорбительной форме разорвал отношения с Н.А.Ильяшенко, объяснив своё прежнее сотрудничество с газетой тем, что: «Раз прогрессивная пресса совершенно несправедливо поставила меня в такое положение, что писать в ней искренно и открыто я не мог, раз она без всякого основанья сама толкнула в редакцию правой газетки, то - что же оставалось делать?».

Между тем, непримиримый «академизм» И.А.Британа и его сотрудничество с «Казанским Телеграфом» стали причиной того, что «бойкот» был объявлен и ему самому. «Прогрессивные» студенты отказались сдавать вместе с И.А.Британом экзамен. Причём, руководство юридического факультета фактически встало на сторону последних, вследствие чего И.А.Британу пришлось ходатайствовать о праве допуска к экзамену в министерстве народного просвещения. Однако уже в 1908 г. он разошёлся во взглядах со своими товарищами, променявшими чистый «академизм» на «партийность», и, судя по всему, вскоре покинул Казань.

Какое-то время И.А.Британ занимался юридической практикой. Писатель Дон-Аминадо (А.П.Шполянский), давая ему в своей книге «Поезд на третьем пути» весьма яркую характеристику, писал, в частности, что И.А.Британ: «Не удовлетворившись казённым дипломом, блестяще защитил диссертацию и именно по вопросу о наследственных пошлинах, а в свободное время писал на каких-то замусоленных обрывках бумаги или на пожелтевших календарных листках отличные лирические стихи, и считал Иннокентия Анненского первым и единственным поэтом на всю Россию и на весь мир».

Дальнейшие сведения о жизни и деятельности И.А.Британа носят весьма разрозненный и противоречивый характер (причём, даже отчество его пишут то «Александрович», то «Алексеевич», что, возможно, также связано с крещением). Некоторые из авторов упоминают даже о том, что на тридцатом году жизни И.А.Британ ушёл в монастырь и «провёл пять лет в кельи». В период революционных потрясений и гражданской войны И.А.Британ, видимо, не оставался в стороне от событий. Позднее его поминали и как «депутата Московского Совета», и даже как «бывшего сотрудника московской ЧК», что весьма сомнительно.

Так или иначе, но однозначно можно утверждать лишь то, что главным творческим занятием И.А.Британа в последующие годы стала поэзия, в которой он весьма преуспел. Впоследствии его стихотворные произведения получали различные оценки: К.Д.Бальмонт, к примеру, высказывался о них весьма сочувственно, а Г.В.Адамовича таковые оставили «глубоко равнодушным». Любопытно также, что для одних он являлся «борцом-русофилом», а для других «еврейским поэтом» (хотя в поэзии И.А.Британа были весьма сильны христианские мотивы).

Известно, что в 1922 г. (по другим сведениям - в 1923 г.) И.А.Британ был выслан из России (по одной из поздних «версий» - за «речь, благоприятную [Л.Д.]Троцкому»). Затем он оказался в Берлине, где вышли сразу несколько книг И.А.Британа: «Богу» (1924 г.), «Разноцвет» (1924 г.), «С детьми» (1924 г.), мистерия в стихах «Матия» (1927 г.), и другие. Здесь же (в издательстве «Логос») - в 1924 г. - увидел свет и его знаменитый антибольшевистский памфлет «Ибо я - большевик!», якобы представляющий собой письмо Н.И.Бухарина И.А.Британу (которого некоторые называли «бывшим другом» «любимца партии»). О том, что именно знакомый ему И.А.Британ являлся автором «нашумевшей ныне в белогвардейских кругах книги «Ибо я большевик», писал и А.Я.Аросев в изданной в 1926 г. книге «Как мы вступали в революционную работу».

В начале 1930-х гг. И.А.Британ переехал во Францию, продолжая активно «вращаться» в эмигрантских кругах. 12 июня 1938 г. его упомянул, в связи с «бухаринским» посланием, в письме редактору газеты «Ла Флеш» Л.Д.Троцкий, указавший, в частности, что, «если публикация исходит от Ильи Британа», то «его роль в аппарате пропаганды белых эмигрантов или фашистской Германии не может оставлять места сомнениям».

Однако, с последним утверждением «демон революции» явно переборщил, что подтвердила дальнейшая трагическая судьба И.А.Британа. 15 декабря 1942 г. он был расстрелян фашистами в числе девяноста других заложников во дворе казармы в городе Монруж в предместье Парижа. В своём предсмертном письме сыну И.А.Британ признавался, в частности, что: «Больше всего на свете я любил тебя, несчастливую нашу родину, музыку Рахманинова. И ещё... русскую литературу, единственную в мире».

(См., например: НА РТ. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 34860. Л. 14.; Архив В.Ф.Залеского// Отдел редких рукописей и книг Научной библиотеки имени Н.И.Лобачевского Казанского государственного университета /ОРРК НБ КГУ/. - Ед. хр. 2584. - Л.л. 1 об., 2 об. - 3, 4 об., 6 об., 9 - 13, 15 - 16, 23 и об.; Волжско-Камская Речь. - 1908. - № 153 /12 марта/ /утренний выпуск/.; Аросев А. Как мы вступали в революционную работу. - Москва - Ленинград: «Московский рабочий», 1926. - С. 48.; Британ Илья Алексеевич (1885 - 1942)// Войной расстрелянные строки: Журнал «Лексикон». - Май 2010. - № 50. - http://www.lexicon555.com/voina2/britan.html ; Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути/ Lib.Ru: Библиотека Максима Мошкова. - http://az.lib.ru/d/donaminado/text_0010.shtml)

(6) Известно также, что, помимо П.Я.Полетики, впоследствии - с августа 1911 г. по 5 сентября 1914 г. (шесть семестров) - на юридическом факультете ИКУ учился также его брат Иван (родившийся 1 февраля 1891 г.). Однако вскоре после начала Первой мировой войны И.Я.Полетика забрал из университета документы для поступления «в Военное училище». (См.: НА РТ. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 39964. Л.л. 10, 24.)

(7) См.: Там же. Д. 35103. Л.л. 2 - 4, 7, 27.

(8) См.: Там же. Л. 15.

(9) См.: Казанский Телеграф. - 1910. - № 5092 (21 марта).

(10) Там же. - 1907. - № 4432 (4 декабря).

(11) Там же. - 1910. - № 5092 (21 марта).

(12) Там же. - 1907. - № 4431 (2 декабря).

(13) В некоторых источниках фигурирует также название «Казанский кружок Русской Монархической молодёжи». - И.А.

(14) Казанский Телеграф. - 1907. - № 4432 (4 декабря).

(15) См.: Там же. - № 4448 (23 декабря).

(16) Там же.

(17) Там же. - № 4449 (25 декабря).

(18) Там же. - № 4450 (29 декабря).

(19) Там же. - № 4449 (25 декабря).

(20) Сообщая об этом, «Казанский Телеграф» 26 февраля 1908 г. отмечал, в частности, что: «Организаторами партии являются [М.О.]Меньшиков, Н.Д.Сазонов, А.[И.]Суворин (в оригинале - «Суворов». - И.А.) и ряд политических и общественных деятелей, примыкающих к «Новому Времени». Характерно, что во главе союза молва называет С.Ю.Витте, который в последнее время, будто бы, сильно поправел». - И.А.

(21) Известно, что Борис Петрович Башинский, родившийся около 1886 г., являлся сыном отставного штабс-капитана Петра Семёновича Башинского. Первоначально он проживал в Самаре.

В августе 1903 г. Б.П.Башинский был принят в число студентов Технологического Института Императора Николая I в Санкт-Петербурге, на первом курсе которого оставлен на второй год. В 1905 г., согласно прошению, Б.П.Башинский был уволен из института, после чего поступил на первый курс юридического факультета ИКУ. Но уже через несколько месяцев он отозвал свои документы и, в соответствии с постановлением Правления Императорского Московского Университета от 24 ноября 1905 г., с января 1906 г. был зачислен на юридический факультет последнего.

Б.П.Башинский фигурировал в различных источниках в качестве «представителя московского кружка» монархической молодёжи и одной из значительных фигур всероссийского движения русских «националистов».

Впоследствии Б.П.Башинский состоял чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел. Помимо прочего, он являлся талантливым публицистом. Активно публиковался в «Казанском Телеграфе» (псевдонимы: «Алин», «Бэта», «Б.Б.» и другие). Перед выборами в Государственную Думу четвёртого созыва Б.П.Башинский часто бывал в Казани, где негласно выступал в качестве «политтехнолога» русских «националистов» и депутата Государственной Думы третьего созыва от Казанской губернии Н.Д.Сазонова - старшего брата министра иностранных дел Российской Империи С.Д.Сазонова. Критически настроенная против Б.П.Башинского газета «Камско-Волжская Речь» назвала его в 1913 г. «избирательных дел мастером».

Известно также, что Б.П.Башинский неоднократно бывал у Г.Е.Распутина. Согласно сведениям, приведённым в книге О.А.Платонова «Жизнь за Царя (Правда о Григории Распутине)», он посетил его с октября 1914 г. по декабрь 1916 г. шесть раз.

(См., например: НА РТ. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 35814. Л.л. 1, 4 - 6, 8 - 9.; Камско-Волжская Речь. - 1913. - № 5 /6 января/.; Платонов О.А. Жизнь за Царя /Правда о Григории Распутине/. - Санкт-Петербург: Издательство «Воскресенiе», 1996. - С. 150.)

(22) См.: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 15. Л. 4.

(23) Казанский Телеграф. - 1908. - № 4496 (26 февраля).

(24) Волжско-Камская Речь. - 1908. - № 153 (12 марта) (утренний выпуск).

(25) Казанский Телеграф. - 1908. - 14 марта.

(26) См.: Там же. - 1908. - 8 апреля.

(27) Статья была подписана: «Патриот из Казани». - И.А.

(28) Русское Знамя. - 1909. - № 280 (17 декабря).

(29) См.: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 15. Л. 18.

(30) См.: Там же. Л. 28 и об.

(31) См.: Казанский Телеграф. - 1910. - № 5171 (1 июля).; Речь. - 1910. - № 173 (27 июня).; Современное Слово. - 1910. - № 889 (27 июня).

(32) См.: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 15. Л. 38.

(33) См.: Правые партии и организации в Поволжье: идеологические концепции и организационное устройство (1905 - 1917)/ Сост., автор пред. и комментариев Е.М.Михайлова. - Москва: Московский институт развития образовательных систем, 2002. - С. 134.

(34) См.: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 15. Л.л. 5, 9 - 11, 23, 29 об., 31, 43 об., 67.; Казанский Телеграф. - 1910. - 17, 21 марта.

(35) Вероятно, речь шла о профессоре В.Ф.Залеском, известном, в том числе, и своими выдающимися вокальными способностями. - И.А.

(36) Скорее всего, речь шла о театральном актёре И.А.Кукарникове - сыне председателя Совета «Общества церковных старост и приходских попечителей города Казани» и Совета Боголюбского (Адмиралтейского) отдела «Союза Русского Народа» А.И.Кукарникова. - И.А.

(37) Впоследствии время проведения концерта было перенесено на несколько дней «по болезни двух участвующих артистов». (См.: Казанский Телеграф. - 1908. - №№ 4712 /21 ноября/, 4713 /23 ноября/.)

(38) См.: Первый Волжско-Камский Областной патриотический съезд в Казани 21 - 25 Ноября 1908 г. - Харьков: Типография журнала «Мирный Труд», 1909. - С.с. 34 - 35.

(39) Казанский Телеграф. - 1910. - № 5109 (11 апреля).

(40) Об общественно-политической деятельности Н.В.Сергиевича сохранилось совсем немного сведений. Тем не менее, очевидно, что он принимал активное участие в деятельности местного молодёжного монархического и спортивно-патриотического движений.

Николай Васильевич (впоследствии - Владимирович) Хондаков (впоследствии - Сергиевич) родился 14 ноября 1887 г. в Казани в семье коллежского секретаря Василия Петровича и Ольги Александровны Хондаковых. Русский, православного вероисповедания.

В 1895 г. он был усыновлён, с согласия родителей, вдовым капитаном Окского резервного батальона Владимиром Ивановичем Сергиевичем - участником Русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг., принимавшим участие в штурме Плевны и других известных военных операциях. Дворянин «по усыновлению». Кроме Николая, у В.И.Сергиевича было ещё двое детей: дочь Ольга (родилась 25 июня 1885 г.) и сын Александр (родился 3 октября 1895 г.).

Три года Н.В.Сергиевич обучался в Нижегородском дворянском институте и шесть лет - во 2-й Казанской мужской гимназии, где был «отличного» поведения и «весьма аккуратен» в посещении уроков. В июле 1906 г. он подал прошение на имя ректора ИКУ о зачислении в «штат студентов 1-го курса» юридического факультета. Просьба была удовлетворена, и Н.В.Сергиевич проучился на последнем до 1910 г., окончив юридический факультет ИКУ с дипломом первой степени. При этом, судя по сохранившимся ведомостям, в 1907 - 1909 гг. он посещал лекции профессора В.Ф.Залеского.

Послереволюционная судьба Н.В.Сергиевича документально не прослеживается. Известно только, что по состоянию на 2 апреля 1937 г. он проживал в городе Волчанск Харьковской области и намеревался «перейти на педагогическую работу».

(См.: НА РТ. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 37020. Л.л. 5 об., 6 об., 7 об., 8 об. - 12, 13 об., 28 и об., 31 - 34 об.)

(41) См.: Там же. Ф. 411. Оп. 1. Д. 15. Л. 25 об.

(42) Казанский Телеграф. - 1910. - № 5088 (17 марта).

(43) Там же.

(44) См.: Там же. - № 5092 (21 марта).

(45) См.: Там же. - № 5125 (4 мая).

(46) См.: Приморский областной статистический комитет/ Справочник Научных Обществ России. - http://www.snor.ru/?an=sc_390

(47) См.: НА РТ. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 34624. Л.л. 16, 18.

(48) Анонсируя, к примеру, 7 ноября 1910 г. намеченное на тот же день в манеже КВУ общее собрание членов КЦНРО «и прочих монархических организаций», «Казанский Телеграф» приводил следующие его «предметы занятий»: «1) Доклад председателя В.Ф.Залесского о значении переживаемого момента.

2) Доклад А.Е.Дубровского по поводу Португальских событий и волнений рабочих в главнейших европейских государствах.

3) Речь Н.А.Александрова об убийстве мальчика Коханчика.

4) Вопрос о праздничном отдыхе (по поводу домогательств татар о разрешении им торговать по воскресеньям и другим праздникам)». (Казанский Телеграф. - 1910. - № 5276 /7 ноября/.).

(49) См.: Там же. - № 5231 (12 сентября).

(50) Там же. - 1915. - № 6616 (3 июля).

(51) См. также: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 15. Л.л. 56, 67., Д. 96. Л. 5 об.; Ф. 420. Оп. 1. Д. 19. Л. 12.; Казанский Телеграф. - 1910. - № 5276 (7 ноября).; - 1915. - № 6614 (1 июля).

(52) См.: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 57. Л. 1.

(53) См., например: Казанский Телеграф. - 1912. - №№ 5686 (11 апреля), 5854 (7 ноября).

(54) См.: Там же. - № 5686 (11 апреля).

(55) См.: Там же. - 1913. - № 6127 (20 октября).

(56) В связи с неразборчивостью почерка в оригинале возможны искажения фамилий. - И.А.

(57) См.: Переписка В.Ф.Залеского с 1867 г. по 1914 г.// ОРРК НБ КГУ. - Ед. хр. 2583. - Л.л. 89, 92.

(58) НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 8. Л. 7 об.

(59) См.: Там же. Л. 7.

(60) Там же. Д. 44. Л. 9.

(61) Казанский Телеграф. - 1915. - № 6706 (25 октября).

(62) С 1 сентября 1909 г. КПЮУ было трансформировано в Казанское военное училище (КВУ). - И.А.

(63) См.: Отчёт о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909. - Казань: Типо-литография И.С.Перова, 1910. - С. (9).

(64) См.: Там же. - С. 10.

(65) См.: Казанский Телеграф. - 1910. - № 5176 (7 июля).

(66) См.: Михайлова Е.М. Черносотенные организации Среднего Поволжья между буржуазно-демократическими революциями (1905 - 1917 гг.). - Дис.... канд. ист. наук. - Казань, 1994. - С.с. 92 - 93.

(67) Авторами слов и музыки гимна КГК «Беркут» являлись Е.Ю.Геркен и М.А.Голубев. - И.А.

(68) Отчёт о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909. - С. (3).

(69) Цит. по: Алексеев И.Е. На страже Империи/ Выпуск II: Статьи и документы по истории черносотенного и белого движений. - Казань: ООО «Стандарт Инвест», 2007. - С. 297.

(70) См., например: НА РТ. Ф. 407. Оп. 1. Д. 853. Л.л. 12, 19 - 20.; Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 35586. Л.л. 13 - 14.

(71) См.: Там же. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 35586. Л.л. 1 об., 2 об., 10 - 11, 18 - 20, 22, 25.

(72) В оригинале, по-видимому, описка - «его». - И.А.

(73) Отчёт о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909. - С. 10.

(74) 10 мая 1909 г. в помещении манежа КПЮУ были устроены первые состязания в беге на скорость (на дистанции в две версты). Первый приз взял Р.А.Танаевский, «скорость которого 9 м[инут] 5 с[екунд] записана в книгу рекордов». 8 сентября 1909 г. там же прошло «вторичное состязание». Любопытно, что одним из его рекордсменов стал член КГК «Беркут» А.Л.Драверт - брат одного из лидеров местных эсеров (известного в дальнейшем своей антибольшевистской деятельностью), в будущем - крупного русского учёного-геолога, профессора П.Л.Драверта. (См.: Там же. - С. 11.)

(75) Фехтованию, признанному «необязательным», в первый год существования КГК «Беркут» первоначально отводился один день в неделю. Причём, для занятий им были приглашены преподаватели КВУ. Затем время занятий фехтованием расширили. (См.: Там же. - С. 14.)

(76) См.: Там же. - С. (13).

(77) См.: Правые партии и организации в Поволжье: идеологические концепции и организационное устройство (1905 - 1917). - С. 134.

(78) Казанский Телеграф. - 1913. - № 5924 (5 февраля).

(79) См.: Там же. - 1912. - № 5670 (20 марта).

(80) См.: Там же. - 1913. - № 6081 (24 августа).

(81) В «Отчёте о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909» был помещён список его членов, в котором значилось 111 человек (хотя в самом тексте отчёта говорилось, что «число членов кружка равняется 112, учеников 32»). - И.А.

(82) См.: Залеский В.Ф., профессор. Стихотворения его, рукописные и печатные// ОРРК НБ КГУ. - Ед. хр. 3613. - Л. 5.

(83) См.: НА РТ. Ф. 1. Оп. 5. Д. 1184. Л. 121.

(84) См.: Отчёт о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909. - С. (6).

(85) Казанский Телеграф. - 1912. - № 5613 (10 января).

(86) Там же. - 1910. - № 5278 (10 ноября).

(87) В кружке «Беркут»// Там же. - 1911. - № 5545 (14 октября).

(88) N. Проводы В.Н.Казина// Там же. - 1911. - № 5567 (10 ноября).

(89) Адрес был вложен «в изящную папку с серебряными украшениями». А незадолго до того, «беркуты» снялись на фото «в группе» с В.Н.Казиным, и карточки были выставлены «в окне фотографич[еского] магазина Герингслаке». (См.: Там же.)

(90) Так в оригинале. - И.А.

(91) См.: НА РТ. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 35586. Л. 20.

(92) В фонде № Р-1801 Государственного архива Пермского края «Архивная коллекция документов по истории рода Дягилевых» (опись № 1: «Документы по истории рода Дягилевых, фотографии») сохранились сделанные в Казани фотографические снимки: «Инна Юрьевна и Юрий Юрьевич Корибут-Кубитовичи, двоюродные племянники С.П.Дягилева, дети его кузена Ю.Г.Корибут-Кубитовича. Групповой портрет.» (дело № 25) и «Инна Юрьевна Корибут-Кубитович, двоюродная племянница С.П.Дягилева, в форме медсестры [резервного батальона в Казани]. Портрет.» (дело № 26: 1904 - 1906 гг.). (См.: Фонд № Р-1801 «Архивная коллекция документов по истории рода Дягилевых»/ Государственный архив Пермского края. - http://www.archive.perm.ru/showopis.php?id=184415)

(93) Далее сообщалось: «Приём записей в Кремле, в манеже военного училища, между 7 и 8 ч[асами] вечера или на квартире г[осподина] председателя «Беркута» В.В.Ковалёва - Грузинская ул[ица], д[ом] Ге». (Казанский Телеграф. - 1913. - № 5935 /17 февраля/.)

(94) См.: Отчёт о деятельности Гимнастического кружка «Беркут» за первый год существования с 25IXI 1908 - 25IXI 1909. - С.с. 10, 15.

(95) См.: Казанский Телеграф. - 1910. - №№ 5084 (12 марта), 5116 (23 апреля).

(96) См.: Там же. - 1912. - № 5675 (29 марта).

(97) О.Н.Стрижевская являлась супругой Казанского губернатора М.В.Стрижевского. Вместе с С.П.Казиной - супругой председателя Казанского окружного суда Н.Н.Казина и матерью председателя КГК «Беркут» В.Н.Казина - она принимала «энергичное участие» в организации этого бала. (См.: Там же. - № 5670 /20 марта/.)

(98) Устав спортивного общества «Сила и Здоровье» был зарегистрирован Казанским Губернским по делам об обществах Присутствием 7 марта 1911 г. Согласно ему, целью общества являлось «распространение физических упражнений, необходимых и полезных для телесного развития и укрепления здоровья». При этом здесь же оговаривалось, что: «Политическая агитация в обществе недопустима». Учредителями общества выступили: ветеринарный врач Н.Н.Киселёв, доктор медицины Г.И.Губкин и врач Московско-Казанской железной дороги В.Т.Уклеин. (См.: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 48. Л.л. 1 - 2, 7.)

(99) Казанский Телеграф. - 1912. - № 5798 (28 августа).

(100) См.: Там же. - № 5851 (3 ноября).

(101) Там же. - 1913. - № 5905 (12 января).

(102 Там же. - 1910. - № 5095 (25 марта).

(103) Там же. - № 5113 (16 апреля).

(104) Там же. - 1912. - № 5854 (7 ноября).

(105) См.: Там же. - 1913. - № 5905 (12 января).

(106) Там же.

(107) В «Архиве В.Ф.Залеского» сохранился «ПОЧЁТНЫЙ БИЛЕТ» на этот вечер. (См.: Переписка В.Ф.Залеского с 1867 г. по 1914 г.// ОРРК НБ КГУ. - Ед. хр. 2583. - Л. 98.)

(108) Казанский Телеграф. - 1913. - № 5924 (5 февраля).

(109) См.: НА РТ. Ф. 411. Оп. 1. Д. 15. Л. 75.

(110) См.: Устав Гимнастического Общества «Сокол» в Казани. - Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1914. - С. (3).

(111) Велоспорт, велосипедные гонки. - И.А.

(112) Устав Гимнастического Общества «Сокол» в Казани. - С. 5.

(113) Казанский Телеграф. - 1913. - № 6167 (10 декабря).

(114) См.: НА РТ. Ф. 977. Оп. «Личные дела студентов». Д. 36475. Л.л. 3 об., 4 об., 5 об., 8 об. - 11, 19, 22 об. - 25.

(115) Казанский Телеграф. - 1913. - № 6172 (15 декабря).

(116) Там же. - № 6167 (10 декабря).

(117) Там же. - № 6178 (22 декабря).

(118) Там же. - 1914. - № 6183 (3 января).

(119) См.: Там же. - 1915. - № 6553 (15 апреля).

(120) Там же. - № 6682 (25 сентября).

(121) См.: Адрес-календарь и справочная книжка Казанской губернии на 1916 год/ Издание Казанского Губернского Статистического Комитета. - Казань: Типография Губернского Правления, 1916. - С. 373.

(122) Камско-Волжская Речь. - 1917. - № 6 (8 января).

(123) Там же. - № 44 (25 февраля).

(124) Голос Казани. - 1917. - № 19 (8 апреля).

 

Подписи к иллюстрациям:

1.     Геркен Евгений Георгиевич (Юрьевич) (г. Казань, 1905 г.).

2.     Полетика Пётр Яковлевич (г. Владивосток, 1904 г.).

3.     Башинский Борис Петрович (г. Самара, около 1903 - 1905 гг.).

4.      Рисунок знака КОРММ, утверждённый Общим Собранием КОРММ 6 января 1909 г.

5.      Проект печати КОРММ (1906 г.), утверждённый Общим Собранием КОРММ 6 января 1909 г.

6.     Сергиевич Николай Владимирович (г. Казань, около 1906 г.).

7.     Александров Николай Александрович (г. Казань, около 1910 г.).

8.     Печать КОРММ (1910 г.).

9.     Печать КГК «Беркут» (1913 г.).

10.    Казин Владимир Николаевич (г. Казань, около 1909 г.).

11.   Казанское губернское дворянское собрание (с открытки конца XIX - начала XX вв.).

12.  Здание бывшего манежа КПЮУ (февраль 2011 г.).

13.  Ковалёв Владимир Владимирович (Екатеринбург, около 1904 г.).

14.  Устав ГОСК (Казань, 1914 г.).