21 (по старому стилю - 8) июля 2019 г. отмечалось 440-летие со дня явления (обретения) во граде Казани чудотворного образа Пресвятой Богородицы, именуемого «Казанским», к чему в Татарстанской митрополии Русской Православной Церкви и Казанско-Вятской епархии Русской Православной старообрядческой Церкви были приурочены юбилейные церковные торжества. В данной связи уместно будет вспомнить, как в Казанской епархии праздновалось 300-летие этого знаменательного события.
***
«И вняли все ея глаголам, что в недрах Лик земных сокрыт, спешит Архиерей с собором найти бесценный Маргарит...»
Несмотря на то, что Казанская икона Божией Матери являлась (и остаётся по сей день) одной из наиболее высокочтимых в русском православии святынь, празднование юбилея её явления (обретения) носило исключительно внутриепархиальный характер и, к сожалению, не привлекло к себе внимания столичного священноначалия и светских властей. Инициатором проведения этого торжества выступил архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Я./И./Г. Амфитеатров) (1815 - 1879), [22, с. 402] занимавший местную кафедру с 1866 по 1879 гг. и особо заботившийся о развитии миссионерской деятельности.
В № 3 от 1 февраля 1879 г. «Известий по Казанской Епархии» было опубликовано распоряжение епархиального начальства «О предполагаемом праздновании трёхсотлетнего юбилея, от обретения в г. Казани чудотворной иконы Божией Матери, именуемой казанскою».
«Икона сия, - указывалось в нём, в частности, - хранимая и чтимая с подобающим ей благоговением в здешней женской обители и ознаменовавшая себя бесчисленными проявлениями чрез неё чудодейственной силы и неисчерпаемой милости Пресвятой Девы Богоматери ко всему роду христианскому и ко всем православным христианам, благоговейно чтущим Её и прибегающим к Ней с усердными молитвами, не только составляет драгоценнейшую святыню в нашем граде и в здешней стране, но и в целом русском царстве повсюду чтится преимущественно, как известно, пред всеми многочисленными иконами Богоматери, так что в редком городе нет списков с сей св[ятой] иконы, особенно чтимых и ознаменованных даже чудотворениями, а также в весьма многих обителях и даже селениях есть таковые иконы, равно и Божиих храмов с празднованием Божией Матери и иконы Её, именуемой казанскою, находится бесчисленное множество на Руси православной». [23, с. 64]
К 300-летнему юбилею явления (обретения) Казанской иконы Божией Матери известный миссионер, духовный писатель и учёный, заведующий кафедрой древнееврейского языка и библейской археологии Казанской духовной академии (КДА) священник Е.А. Малов (1835 - 1918) подготовил и издал в типографии Императорского Казанского университета книгу «Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние», печатание которой было дозволено Казанским Комитетом духовной цензуры 26 июня 1879 г. (цензор - профессор КДА В.В. Миротворцев). [13, с. (2)]
«Известия по Казанской Епархии» охарактеризовали его в качестве «весьма обстоятельного исторического описания», [22, с. 405] что на тот момент вполне соответствовало истине. Данное издание, по большей части, представляло собой компиляцию доступных Е.А. Малову источников и исследований, объединённых с собранными им сведениями о текущем состоянии монастыря.
Среди авторов, книги и статьи которых использовал Е.А. Малов, были: архимандрит Амвросий (А.А. Орнатский) (1778 - 1827/1828), врач, историк и литератор Н.К. Баженов (1804 - 1848), филолог и историк О.П. Бодянский (1808 - 1877), протоиерей Г.С. Дебольский, церковный историк, профессор КДА П.В. Знаменский (1836 - 1917), церковный историк и писатель, профессор К.И. Невоструев (1816 - 1872), архимандрит Казанского Спасо-Преображенского монастыря Платон (П.И. Любарский) (1738 - 1811) (впоследствии - епископ Тамбовский и Пензенский, архиепископ Астраханский и Кавказский, архиепископ Екатеринославский, Херсонский и Таврический), поэт и литератор, автор «Истории Пугачёвского бунта» А.С. Пушкин (1799 - 1837), казанский историк-краевед и педагог М.С. Рыбушкин (1792 - 1849), профессор Императорского Казанского университета С.М. Шпилевский (1833 - 1907) и др.
Особую ценность при этом представляют приведённые Е.А. Маловым подробные (местами - практически «инвентарные») описания монастырских храмов и прочих построек, образов, иконостасов, крестов, священных книг, церковной утвари, надгробных памятников и т.д., информация о настоятельницах, духовенстве, монастырских учреждениях (в частности, о «рукодельной школе»), хозяйстве и штатах, крестных ходах, посещении обители Высочайшими особами и пр.
Помимо описания истории и «современного состояния» Казанского Богородицкого женского монастыря, Е.А. Маловым был включён в книгу текст под названием «Сказание о явлении чудотворной иконы Пресвятыя Богородицы во граде Казани», который представляет собой «интегрированную версию» нескольких его редакций, подготовленную и опубликованную в «Известиях по Казанской Епархии» [30, с. (449) - 465] двумя годами ранее «А.И.» - предположительно архимандритом Иннокентием (И.М. Новгородовым) (1823 - 1868) - ректором КДА, являвшимся в 1867 - 1868 гг. редактором означенного журнала [2, с. 54]. При этом Е.А. Малов отредактировал и дополнил комментарии «А.И.», а также выделил в особый подраздел «Чудеса от чудотворной казанской иконы Божией Матери, записанные после сказания митрополита Гермогена», дополнив их двумя свидетельствами 1875 - 1876 гг., сведения о которых были получены от настоятельницы Казанского Богородицкого женского монастыря игумении Анфии (Тюлькиной) [13, с. XVI - XIX].
Помимо прочего, весьма примечательной представляется воспроизведённая в книге резолюция архиепископа Казанского и Свияжского Антония (Я./И./Г. Амфитеатрова) от 23 мая 1876 г., последовавшая на обращение игумении Анфии (Тюлькиной), в котором она сообщала ему об одном из свидетельств об исцелении по молитвам пред Казанской иконой Божией Матери, присовокупляя к этому следующую просьбу: «Так как о подобных чудотворных проявлениях, которых бывает немало, в нашей обители не записывается, то, донося об этом событии Вашему Высокопреосвященству, осмеливаюсь покорнейше просить Вас, милостивый архипастырь, дозволить во вверенном мне монастыре завести шнуровую книгу и вписывать в оную на память особенно замечательные события в монастырской и церковной жизни». [13, с. XIX]
На это правящий архиерей ответил, что «благословляется и даже вменяется в обязанность монастырю завести книгу, в которую тщательно вписывать все совершаемые в обители через чудотворную икону Богоматери явные знамения силы Божией; в записи точно обозначать имя, знание и место жительства лиц, по возможности брать при сём и от них рукоприкладство, а также и от бывших при совершении знамений свидетелей из сестёр обители». [13, с. XIX]
Кроме того, игумения Анфия (Тюлькина) оказала содействие в составлении книги «Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние» тем, что, по словам Е.А. Малова, «при окончании печатания настоящей истории [...] доставила нам письма и копию с Высочайших указов, адресованные игумении Назарете, которые мы теперь и помещаем, как знаки особенного внимания Высочайших Особ к святой обители». [13, с. (127)]
В ней была также опубликована канта (кант), составленная архиепископом Казанским Филаретом (Ф.Г. Амфитеатровым) (1779 - 1857/1858) - родным дядей будущего архиепископа Антония (Я./И./Г. Амфитеатрова). «Эта канта, - объяснял Е.А. Малов, - составлена Высокопреосвященнейшим Филаретом, Архиепископом Казанским. Монахини с любовию пели и до сих пор поют ещё эту канту, положенную впоследствии на ноты регентом хора преосвященнейшего Антония О[тцом] протоиереем П.Д. Миловидовым». [13, с. 141] Канта гласила:
«Когда благоволи в Казани
Явитися Мать Царя Христа,
В сиянье огненном и в пламе
Девице знать во сне дала,
Восстав Девица возвещала
Архиереям и властям
И с трепетом им всем вещала,
Что видит чудо чудесам.
И вняли все ея глаголам,
Что в недрах Лик земных сокрыт,
Спешит Архиерей с собором
Найти бесценный Маргарит.
О коль великое виденье!
Открыто Богом, всяк внемли!
Непостижимо разуменью,
Царицы образ скрыт в земли.
Тогда преславная Россия
Блаженна быти начала,
Что с самой высоты святыя
Целебным даром снабжена.
Текут врачебные потоки
От сей Иконы пресвятой;
И многие, пролив слёз токи,
Прияли от Нея покой.
Усердно день сей совершаем
Мы память праздника сего,
Нелестным сердцем почитаем
И воспеваем так Её:
"Заступница усердна верных,
И мати Вышняго Царя!
Болезни душ нелицемерных
Без мзды целиши завсегда;
Всем буди, молим, христианом
Помощница и щит сирот,
И, прекращая путь печальным,
Храни нас, Дево, в род и родˮ». [13, с. 141]
В книге также были размещены два фотоснимка: «Казанский Богородицкий девичь монастырь» и Казанской иконы Божией Матери (с подписями: «Мера и подобие, с явленной иконы Казанския Божия Матери, находящейся в Казанском девичьем, Богородицком монастыре; в Казани с 1579-го - Июля 8-го» / «Рисовал Терентий Гагаев в Казани»).
В настоящее время оригинальное издание книги «Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние» является библиографической редкостью. Весьма интересным при этом представляется экземпляр, находившейся ранее в фонде КДА, а ныне хранящийся в Отделе рукописей и редких книг (ОРРК) Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского (Приволжского) федерального университета, который был подарен Е.А. Маловым выдающемуся русскому миссионеру, педагогу, учёному-востоковеду Н.И. Ильминскому (1822 - 1891/1892) с собственноручной надписью: «Многоуважаемому Николаю Ивановичу Ильминскому от автора. 25 июля 1879».
На волне проснувшегося в 1990-х - начале 2000-х гг. интереса к истории Казанского Богородицкого женского монастыря и Казанской иконе Божией Матери появились «самиздатовские» репринтные воспроизведения книги «Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние».
Наконец, в 2012 г. в г. Казани - в «Издательстве Сергея Бузукина» - она была переиздана в репринтном исполнении под одной обложкой с репринтным воспроизведением впервые опубликованных в 1904 г. в журнале КДА «Православный Собеседник» материалов судебного процесса по делу о похищении чудотворной Казанской иконы Божией Матери, по благословению игумена Казанского Богородицкого мужского монастыря Питирима (М.А. Рыбанина). [14, с. (4), 141, XIX с.] Как указывается на сайте «Издательства Сергея Бузукина», издание было приурочено к другому «круглому» юбилею, связанному с чудотворным образом, - «к 400-летию прославления Казанской иконы Божией Матери при избавлении Москвы и России от поляков в 1612 году». [12]
«Торжественное празднование ... совершилось так, как только мог пожелать истинный христианин»
1 июля 1879 г. в «Известиях по Казанской Епархии» [33, с. 355 - 356], а 7 июля - и в главной местной газете - «Казанских губернских ведомостях» [10, с. 264], был опубликован «Церемониал празднования имеющего исполниться 8 июля сего 1879 года трёхсотлетия от обретения в городе Казани чудотворной иконы Божией Матери, именуемой Казанской», состоявший из пяти разделов.
При этом, помимо всего прочего, обращало на себя внимание заявленное участие в торжественном крестном ходе из расположенного в Кремле («Крепости») Благовещенского кафедрального собора в Казанский Богородицкий женский монастырь вместе с общечтимыми иконами (списками икон) и известными местночтимыми образами - «Божией Матери - Смоленской, Тихвинской, Грузинской, Владимирской, Печерской из Успенского собора и Покрова Пресвятыя Богородицы, также Казанских Святителей, Кизических мучеников» - иконы святого мученика Авраамия Болгарского [33, с. 355], почитание которого было возобновлено в Казанской епархии только в первой половине 1870-х гг. - на волне массовых «отпадений» в ислам кряшен («крещёных татар») и чувашей [3, с. 36 - 52].
Основная заслуга в установлении почитания здесь мученика Авраамия Болгарского также принадлежала архиепископу Казанскому и Свияжскому Антонию (Я./И./Г. Амфитеатрову) - племяннику вышеупомянутого архиепископа Казанского и Свияжского (впоследствии - архиепископа Ярославского и Ростовского, затем - митрополита Киевского и Галицкого) Филарета (Ф.Г. Амфитеатрова). Развивалось же оно, главным образом, стараниями священника Е.А. Малова.
В 1873 г. в Благовещенском кафедральном соборе была помещена икона святого мученика Авраамия Болгарского с частицей его мощей, присланная «по усиленной просьбе» казанского архиерея архиепископом Владимирским и Суздальским Антонием (А.И. Павлинским), вместе со «службою св[ятому] Авраамию Болгарскому, которая совершается во Владимире». Одновременно с этим архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Я./И./Г. Амфитеатров) вменил в обязанность Казанской духовной консистории предписать Благовещенскому кафедральному собору принять ряд мер к обеспечению должного почитания святого и его иконы, в том числе, чтобы таковая «употребляема была в обычных крестных ходах из кафедрального собора, в определённые дни, вместе с иконами - казанской божией матери и святителей казанских - Гурия, Варсонофия и Германа». [6, с. 690]
В 1878 г. в г. Казани - по поручению архиепископа Казанского и Свияжского Антония (Я./И./Г. Амфитеатрова) - был составлен и издан перевод краткого «Жития св[ятого] Авраамия, мученика Булгарского» на «крещёно-татарский», а в юбилейном 1879 г. - на чувашский язык (для ознакомления, по словам Е.А.Малова, «крещёных и некрещёных чуваш и татар с жизнию и мученическою кончиною Аврамия Болгарского»).
Благодаря этому, а также другим немаловажным обстоятельствам, празднование 300-летия обретения чудотворной Казанской иконы Божией Матери обрело актуальное миссионерское звучание.
4 июля 1879 г. - в «Казанских губернских ведомостях» было помещено извещение, в котором сообщалось, что: «Казанское Епархиальное Начальство, по поводу имеющего исполниться 8-го июля сего 1879 года трёхсотлетия со времени явления в г. Казани чудотворной иконы Божией Матери, именуемой Казанской, предположив ознаменовать этот праздник особенно-торжественным Богослужением в Казанском первоклассном женском Богородицком монастыре, а также крестным ходом со св[ятыми] иконами и хоругвями из градских церквей вокруг означенного монастыря и молебствием с акафистом Богоматери, - долгом поставляет известить об этом благочестивых православных жителей г. Казани и вместе с тем пригласить их принять в означенном торжестве своё живое участие». [9, с. 259]
Для участия в торжественном богослужении в г. Казань заблаговременно прибыли епископ Уфимский и Мензелинский Никанор (А.И. Бровкович) (1826 - 1890), являвшийся в 1869 - 1871 гг. ректором КДА, и епископ Старорусский, викарий Новгородской епархии Варсонофий (Я.П. Охотин) (1830 - 1895), бывший в 1864 - 1876 гг. ректором Казанской духовной семинарии (КазДС). Помимо названных, в них принял участие епископ Чебоксарский, викарий Казанской епархии Павел (И.Е. Вильчинский) (1829 - 1908). Возглавил церковные торжества архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Я./И./Г. Амфитеатров) (1815 - 1879).
Необходимо отметить при этом, что правящий архиерей был тогда уже тяжело болен, но нашёл в себе силы совершить богослужение. «Продолжительная и тяжкая болезнь, - отмечалось впоследствии в "некрологическом сообщенииˮ, - не уступавшая искусству лучших казанских врачей, побудила покойного ходатайствовать пред Святейшим Синодом об отпуске, для поправления расстроенного здоровья, на два месяца. Покойный намеревался, кажется, ехать на лето на Кавказ или в Крым. Испрашиваемый отпуск был с Высочайшего соизволения разрешён ему Святейшим Синодом в мае месяце, но преосвященный не счёл нужным воспользоваться им, так как в это время, начавши пить кумыс и принимать сосновые ванны, он стал чувствовать себя значительно лучше и надеялся, что проживание летом в загородном доме, в соединении с названным лечением, ещё более укрепит его здоровье. Не хотелось ему, кажется, воспользоваться отпуском и потому ещё, что 8-го июля готовилось в Казани особенное церковное празднество по случаю трёхсотлетия со дня обретения чудотворной и благоговейно чтимой не только в Казани, но и по всей Руси, иконы Божией Матери, именуемой казанскою. - В этот день, преосвященный, хотя ещё и весьма слабый от болезни, сам совершил в казанском монастыре вместе с прибывшими к празднеству преосвященными уфимским Никанором, старорусским - Варсонофием и своим викарием - преосвященным Павлом божественную литургию и после оной на монастырской ограде водосвятное молебствие». [20, с. 622]
По тем временам для г. Казани одновременное участие в богослужении нескольких известных архиереев было достаточно редким событием. «Таким образом, - отмечалось в "Известиях по Казанской Епархииˮ, - вместе с Высокопреосвященнейшим Антонием, архиепископом казанским, и его викарием, преосвященным Павлом, епископом чебоксарским, принимал участие в церковном торжестве в означенный день небывалый ещё в Казани собор четырёх архипастырей». [22, с. 396]
При этом, как указывалось там же: «Событие сие отпраздновано было в нашем городе с небывалою для Казани торжественностию». [22. С. 396]
Накануне праздника - 7 июля 1879 г. - в Казанском Богородицком женском монастыре тремя архиереями - епископом Уфимским и Мензелинским Никанором (А.И. Бровковичем), епископом Старорусским Варсонофием (Я.П. Охотиным) и епископом Чебоксарским Павлом (И.Е. Вильчинским), в сослужении двух архимандритов, четырёх протоиереев и трёх священников, «при огромном стечении молящегося народа», было совершено всенощное бдение.
Причём, как указывалось в «Известиях по Казанской Епархии», оно имело свои особенности». Во-первых, «пред пением канона прочитан был о. кафедральным протоиереем В.П. Вишневским составленный им же самим по подобию синаксарей, имеющихся в богослужебных книгах на разные дни, синаксар, в котором изложена история обретения в Казани чудотворной иконы Божией матери, именуемой казанскою, и раскрыта самая цель, для которой промысл Божий благоволил даровать ново-просвещённому граду Казани это знамение своих милостей, именно да явятся дела Божии в царстве тьмы, каковым был тогда - за 300 лет пред сим - мусульманский и языческий край казанский, где поэтому и требовалось явление особенного неиссякаемого источника благодати Божией, изливаемого на нас чрез чудотворную икону Богоматери». [22, с. 396 - 397]
Вскоре составленный протоиереем Благовещенского кафедрального собора В.П. Вишневским (1804 - 1885) «Синаксар на праздник явления Казанской иконы Пресвятыя Богородицы» (в который, как следует отметить, помимо подтверждаемых сказанием «Повесть и чюдеса Пречистые Богородицы, честнаго и славнаго Ея явления образа, иже в Казани» свидетельств, перекочевало из ранее опубликованных церковных сочинений несколько «додуманных» обстоятельств) был опубликован в № 14 от 15 июля 1879 г. «Известий по Казанской Епархии». [7, с. 405 - 408]
Второй особенностью вышеупомянутого всенощного бдения стало то, что «чтение, по 6-й песни канона, акафиста Богоматери было предначато старейшим архипастырем, преосвященным Никанором, а с 5-й песни продолжено преосвященным Варсонофием и окончено преосвященным Павлом». [22, с. 397] Уже в одиннадцатом часу торжественный звон колоколов возвестил о его окончании.
В праздничный день 8 июля 1879 г., с раннего утра, по сообщению «Казанских губернских ведомостей», «к собору и монастырю потянулись толпы богомольцев». [32, с. 268] Согласно «Церемониалу...», в девять часов всё духовенство г. Казани, «по отслужении в своих приходских церквах ранних литургий и молебнов Божией Матери», явилось в Благовещенский кафедральный собор, куда были принесены из разных городских церквей, вместе с хоругвями, «святые иконы Богоматери, особенно чествуемые в народе, и некоторые даже признаваемые за чудотворные, именно: иконы Богоматери Тихвинская, Владимирская, Печерская, Грузинская, Покрова пресв[ятой] Богородицы, Смоленская (из Седмиозерной пустыни), Святителя Николая Чудотворца из Гостинодворской церкви - одна из древнейших икон в Казани, также Кизических мучеников и Авраамия Болгарского». [22, с. 397] Стекавшиеся с разных сторон в Кремль («Крепость») крестные ходы «привлекали к себе множество народа, таким образом массы его у собора всё увеличивались». [32, с. 268]
Вслед за этим из Благовещенского кафедрального собора «всем градским духовенством» во главе с епископом Чебоксарским Павлом (И.Е. Вильчинским) был совершён торжественный крестный ход в находящийся недалеко от Кремля («Крепости») Казанский Богородицкий женский монастырь - «с означенными святыми иконами, запрестольными крестами и хоругвями, при колокольном звоне во всех церквах г. Казани». «Крестный ход, - отмечалось в "Известиях по Казанской Епархииˮ, - совершённый духовенством в златоблестящих облачениях, при громадном стечении богомольцев, в самом стройном порядке, представлял собою великолепное и трогательное зрелище». [22, с. 397]
У входа в монастырь крестный ход встретил епископ Уфимский и Мензелинский Никанор (А.И. Бровкович) «вместе с приготовившимся к сослужению с ним духовенством», после чего «иконы внесены были в монастырский храм и оставались там во всё время божественной литургии», которая была отслужена четырьмя архиереями - архиепископом Казанским и Свияжским Антонием (Я./И./Г. Амфитеатровым), епископом Старорусским Варсонофием (Я.П. Охотиным), епископом Уфимским и Мензелинским Никанором (А.И. Бровковичем) и епископом Чебоксарским Павлом (И.Е. Вильчинским), «в сослужении троих архимандритов, четырёх протоиереев и четырёх священников».
За литургией «соответственную значению празднества» проповедь прочёл благочинный домовых градских церквей, протоиерей домовой церкви во имя святой мученицы царицы Александры Казанского Родионовского института благородных девиц И.И. Лепоринский (1817 - 1888), который «красноречиво изложил и напомнил слушателям о той благодатной помощи, которая как прежде была ниспосылаема нашему Отечеству заступлением Богоматери, так и в настоящее время продолжает ниспосылаться всем притекающим к ней с своими молитвами». [22, с. 398]
Произнесённая протоиереем И.И. Лепоринским проповедь - «Слово в день явления казанской иконы Божией Матери» - была опубликована в № 16 от 15 августа 1879 г. «Известий по Казанской Епархии». [31, с. 444 - 449]
Начав её с общеизвестных слов приветствия, сказанных Деве Марии Праведной Елизаветой, протоиерей И.И. Лепоринский, в духе празднества, акцентировал внимание на миссионерском значении для Казанского края обретения иконы Божией Матери, а закончил свою проповедь обличением революционеров, которые - «по имени только, а не по духу Русские», - «с бесстрашием, ещё не бывалым между Русскими, принялись сеять семена зависти и вражды, недовольства и озлобления между сословиями общества - между богатыми и бедными, между высшими и низшими, между властию и повинующимися власти» [31, с. 448].
«Как праведной Елизавете посещение Божией Матери принесло свет и радость: - указал он, в частности, миссионерское значение явления (обретения) образа, - так и нас пресвятая Дева, чрез явление чудотворного образа своего во граде сем, озарила новым светом благодати и истины. Ибо в то время хотя город и страна наша были просвещены уже светом веры Христовой, но кругом облежащий мрак агарянского нечестия и языческого зловерия ещё боролся со светом веры Христовой и не мало препятствовал его распространению. Жизнь по заповедям Христовым для погружённых во тьму и сень смертную иноязычных и иноверных жителей страны сей казалась тяжким и неудобоносимым игом, которое они возложить на себя не хотели. В сие то решительное время, когда обыкновенные средства были бессильны, пресвятая Дева оказала граду и стране сей благодатную помощь чрез явление своего пречистого образа, от коего обильно изливающиеся токи чудес и благодатных знамений вразумили неверующих и утвердили верных в том, что вера Христова есть вера истинная, и путь жизни, указуемый ею, есть единственный путь к спасению и нет иного имени под небесем, данного в человецех, о нём же подобает спастися, кроме имени Иисуса Христа (Деян. IV, 12), что и выражает св[ятая] церковь в своих хвалебных во славу Божией Матери песнопениях, когда называет Её "омраченных смыслом просвещением, агарянского зловерия обличением и христианския веры утверждениемˮ (Акаф[ист] Пресв[ятой] Богор[одице] явления ради чудотв[орной] икон[ы] казан[ской]. Спб. 1868)». [31, с. 446 - 447]
В заключении своей проповеди, обличая тех, кто «в дерзком ослеплении своём» замыслили «потрясти и ниспровергнуть всё, что составляет самыя коренныя основы жизни религиозной, семейной и общественной - и веру, и брак, и право собственности», протоиерей И.И. Лепоринский отметил, что: «Ещё слишком живо в нашей памяти, и ещё так болезненно отзывается в сердце то прискорбное и для имени Русских постыдное событие, до которого простёрлась дерзость их, чтобы упоминать о нём... А посему и мы, после искреннего раскаяния во грехах, коими привлекли на себя столь тяжкий гнев Божий, по примеру предков наших, прибегнем с усердною мольбою к нашей скорой Помощнице и тёплому спасению, покрову Девы (конд[ак]), и так же как они воззовём: "Матерь Божия! Спаси православие, царя и землю Русскуюˮ!». [31, с. 448 - 449]
По окончании литургии «в монастырском храме» начался торжественный молебен Божией Матери («с водоосвящением»), который продолжился «вне храма среди монастырского двора на южной стороне», где была устроена «возвышенная и обширная эстрада для помещения архипастырей и служившего с ними духовенства с святыми иконами, между коими первое место занимала чудотворная казанская икона Богоматери». [22, с. 398] Как было разъяснено заранее, «эстрада для икон и духовенства, для видимости народу» была устроена «на месте дома отца обретшей икону девицы (на котором существовала церковь во имя Рождества Богородицы)». [23, с. 65]
По прочтении архиепископом Казанским и Свияжским Антонием (Я./И./Г. Амфитеатровым) молитвы Божией Матери «и по осенении народа святою казанскою иконою Богоматери», был продолжен крестный ход, проходивший, как и планировалось, «из святых ворот» монастыря «вокруг оного с хоругвями, запрестольными крестами и святыми иконами, и по остановке пред восточными его вратами, где отслужена была лития, сопровождавшаяся осенением народа чудотворною казанскою иконою Богоматери, и также на северной стороне монастырского храма, где также отслужена лития с осенением богомольцев чудотворною иконою Богоматери».
Закончился крестный ход «чрез вступление западными дверьми всех в нём участвовавших в монастырский соборный храм», где «провозглашено было многолетие Государю Императору и всему царствующему дому, Святейшему Правительствующему Синоду (СПС), Высокопреосвященнейшему Антонию, архиепископу казанскому, преосвященным Никанору, епископу уфимскому, Варсонофию, епископу старорусскому, и Павлу, епископу чебоксарскому», а также «настоятельнице и сёстрам, и благотворителям обители, и наконец военачальникам, градоначальникам, христолюбивому воинству и всем православным христианам». [22, с. 398]
Затем чудотворная Казанская икона Божией Матери была возвращена на своё место в иконостасе, после чего «возвращены были к своим местам» и все другие иконы и хоругви, участвовавшие в крестном ходе.
«Собрание участвовавших в этом необычайном торжестве богомольцев в монастыре, - писали "Известия по Казанской Епархииˮ, - было столь многочисленное, что народ наполнял, кроме соборного главного храма, весь монастырский погост и даже помещался на стенах ограды монастырской и на крышах зданий монастыря. Выходя из храма и благословляя народ, Архипастырь вместе с благословением раздавал богомольцам и маленькие финифтяные иконы Богоматери. Народу предложено было после обедни от монастыря на особо устроенных в ограде столах хлеб-соль». [22, с. 399]
«Торжественное празднование трёхсотлетия со дня обретения Чудотворной Иконы Божией Матери, именуемой Казанской, - отмечалось, в свою очередь, в "Казанских губернских ведомостяхˮ, - [...] совершилось так, как только мог пожелать истинный христианин, человек глубоко верующий и почитающий Св[ятую] икону». [32, с. 268]
«Столь светлый и необычайный праздник ... в высшей степени достойно и прилично было бы ознаменовать и увековечить память о нём каким-либо добрым и благотворительным делом»
По окончании богослужения и крестного хода «архипастыри с прочим духовенством и другие почётнейшие гости обоего пола и разных сословий» были приглашены игуменией Казанского Богородицкого женского монастыря Анфией (Тюлькиной) (? - 1880) «в настоятельские келии разделить с нею монастырскую трапезу». Всего в ней приняли участие более ста человек: в том числе, вышеозначенные архиереи, «представители местной администрации, местного суда и разных учреждений».
На трапезе (торжественном обеде) присутствовали: Казанский губернатор, тайный советник Н.Я. Скарятин (1821 - 1894) «с своей супругою и дочерью», Казанский вице-губернатор, действительный статский советник К.Н. Хитрово (1828 - 1890), Казанский губернский предводитель дворянства, действительный статский советник А.Г. Осокин (1818 - 1887), председатель Казанского комитета попечительства о бедных, действительный статский советник Г.И. Горталов (1819 - 1885), помощник попечителя Казанского учебного округа, действительный статский советник М.А. Малиновский (1821 - 1888), исправляющий должность Казанского городского головы, потомственный почётный гражданин В.И. Заусайлов, прибывший из г. Санкт-Петербурга член Совета при министре финансов Российской Империи, тайный советник А.П. Безобразов (1828 - 1905), духовный писатель, издатель и цензор Н.В. Елагин (1817 - 1891), известный деятель образования, директор народных училищ Казанской губернии, статский советник И.А. Износков (1835 - 1917) и др. [22, с. 399]
Во время обеда «монастырский хор постоянно пел духовные концерты, гимны "Коль славенˮ, "Боже царя храниˮ и другие священные песни». [22, с. 399]
Многими собравшимися были произнесены речи и провозглашены тосты. При этом первый тост был провозглашён архиепископом Казанским и Свияжским Антонием (Я./И./Г. Амфитеатровым) «за драгоценное здравие Государя Императора, Государыни Императрицы и всего царствующего Дома». При этом правящий архиерей, помимо прочего, акцентировал в своей речи внимание на покровительство Божией Матери Императору Александру II (1818 - 1881), на которого к тому времени было совершено уже три покушения.
«И ныне благополучно царствующий наш Государь Император, - сказал он, - столько раз чудесно избавлявшийся от угрожавшей Ему опасности жизни, - не заступлением ли Царицы Небесной, не всесильною ли помощию свыше продолжает царствовать над нами и устроять как общее наше благо, так и счастие каждого?... Да, мы знаем, что Он - Державный, как истинный Сын Церкви, чудным промыслом Божиим спасавшийся от опасности жизни, всякий раз по миновании опасности, тотчас же отправлялся в существующий в столице Казанский собор и здесь пред чудотворною казанскою иконою Богоматери изливал свои горячие молитвы пред этою святынею за чудесную свыше дарованную Ему помощь». [22, с. 401]
«Подобно сему державному примеру, в благодарных воспоминаниях о неисчислимых к нам милостях Божиих», правящий архиерей призвал собравшихся помолиться «пред небесною заступницею в день явления чудотворной Ея иконы казанской, за возлюбленного и Благочестивейшего Государя нашего Императора и Благочестивейшую Государыню Императрицу и весь Царствующий Дом» и пожелать им «долголетнего здравия, во всём благого поспешения, на врага же победы и одоления». В ответ на это: «Все присутствовавшие в восторге провозгласили троекратно "Ураˮ! и затем пропели тоже троекратно гимн "Боже, Царя храниˮ! и "Многая летаˮ!». [22, с. 401]
В данном контексте было бы уместным упомянуть также об одном примечательном событии, связанном с совершённым 5 февраля 1880 г. народовольцем Н.С. Халтуриным пятым покушением на Императора Александра II - унёсшим жизни военнослужащих лейб-гвардии Финляндского полка взрыве в Зимнем дворце в г. Санкт-Петербурге, где вновь необъяснимым образом явила себя Казанская икона Божией Матери.
Сообщение о нём было размещено в № 46 от 15 февраля 1880 г. «Санкт-Петербургскими Ведомостями», откуда его затем перепечатали, в том числе, «Известия по Казанской Епархии». «В солдатской караульной главного караула в Зимнем дворце, - сообщалось там, - с давнего времени находилась, заведённая на деньги, пожертвованные нижними чинами гвардейских частей, икона казанской Божией Матери. Она была украшена ризою, в богатой раме, под стеклом и увешана вокруг небольшими образками.
Когда последовал взрыв и солдатская караульная подверглась полному разрушению, киот, иконостас и решётка, их окружающая, разлетелись и разбились в дребезги, и, по-видимому, от священного образа ничего не уцелело. Но когда из-под груды сводчатых обломков и мусора были добыты трупы десяти погибших финляндцев и оставшиеся в живых раненые и изувеченные страдальцы, под тою же грудою мусора, на значительной глубине была найдена вся икона без малейших следов повреждения. Живописный лик Богоматери сохранился всецело, как будто он пребывал всё время вне сферы разрушительного действия катастрофы. Трудно передать словами, какое впечатление это событие произвело на солдат. Рассказывают, что каждый день, после вступления нового караула, нижние чины последнего, в первую свободную минуту считают священным долгом приложиться к лику чудодейственному Богоматери, по их разумению, вполне заслуживающему общего сочувствия, своим могущественным покровом предотвратившей выполнение адского замысла, направленного против священной особы Государя Императора и членов его Августейшей семьи». [24, с. 132]
После архиепископа Казанского и Свияжского Антония (Я.Г. Амфитеатрова) перед участниками торжественного обеда выступил Казанский вице-губернатор К.Н. Хитрово, отметивший заслуги правящего архиерея. «Он - всегдашний неусыпный молитвенник наш за нас, за наших детей, за всю паству, - передавали слова К.Н. Хитрово "Известия по Казанской Епархииˮ. - Мы веруем, что его святыми и пламенными молитвами пред престолом Всевышнего и пред Небесною Заступницей, обретение иконы которой нами сегодня празднуется, - мы охранены и избавлены от тех внутренних невзгод и треволнений и внешних бедствий, от которых к великому нашему прискорбию, нельзя в том не признаться, так сильно пострадали многие местности нашего дорогого Отечества. Он всегда на страже своей паствы; он неуклонно руководит её к познанию Богооткровенной истины и первый с полным самоотвержением служит примером к воспроизведению этой истины в самой нашей жизни. По его прекрасной и глубоко религиозной мысли и его указаниям празднуется и самое нынешнее торжество трёхсотлетия от обретения казанской чудотворной иконы Богоматери, конечно, к нашему назиданию и к нашему благу». [22, с. 401 - 402]
Ответом на речь Казанского вице-губернатора К.Н. Хитрово и провозглашённое им благожелание «За здоровье Высокопреосвященнейшего Антония, архиепископа казанского и свияжского!» стало «самое одушевлённое, всеми исполненное пение многолетия Архипастырю казанскому».
Вслед за Казанским вице-губернатором К.Н. Хитрово на торжественном обеде выступил Казанский губернский предводитель дворянства А.Г. Осокин. Указав в своей речи на то, что «к столь необычайному торжеству явилось в нашем городе и необычайное собрание архипастырей», он выразил уверенность, что: «Рассказ об этом событии, столь небывалом в Казани, без сомнения будет переходить из рода в род, от отцев к детям, так что самые отдалённые потомки наши, при воспоминаниях о настоящем торжестве будут говорить друг другу: "вот какое небывалое в Казани торжество праздновали наши отцы в день трёхсотлетия от обретения чудотворной казанской иконы Богоматери: тогда священнодействовали в монастырском соборе четыре архиереяˮ». [22, с. 402]
В связи с этим А.Г. Осокин провозгласил «в благодарность за сочувствие к нашему местному торжеству» также тост за епископа Уфимского и Мензелинского Никанора (А.И. Бровковича), епископа Старорусского Варсонофия (Я.П. Охотина) и епископа Чебоксарского Павла (И.Е. Вильчинского), которым «снова было пропето всеми торжественное многолетие». [22, с. 402 - 403]
Выступивший вслед за этим помощник попечителя Казанского учебного округа М.А. Малиновский отметил, в частности, что, хотя и недавно «принял участие в заведывании делами по образованию юношества в здешнем учебном округе», но «уже успел настолько ознакомиться с состоянием низших и средних школ здешнего края», что может «с полною уверенностию засвидетельствовать об их самой благоприятной для успехов педагогического дела постановке».
Весьма важным при этом, по его мнению, являлся «один уже тот факт, что не замечено в этих заведениях ни одного события, компрометирующего молодёжь в каком-либо отношении, политическом или религиозно-нравственном», - «напротив, всюду замечаются упроченными среди этих учебных заведений и их питомцами принципы Богооткровенного вероучения, проповедуемые нашею Материю Церковию, принципы доброго порядка, любви к своему Государю и своему Отечеству и подчинения предержащим властям». [22, с. 403]
Причём, «столь благоприятные результаты, достигнутые в деле образования молодого поколения», привели М.А. Малиновского, прежде всего, к мысли о том, «что небесная помощь, без которой немыслимо никакое преуспеяние, ниспосылаемая Заступницею всего христианского мира верующим, не чужда и здешних светских учебных заведений, и что затем духовно-нравственный надзор в воспитательном деле, вверенный правительством главным образом духовенству, и во главе его в здешней губернии всеми любимому архипастырю Высокопреосвященнейшему Антонию, практикуется неослабно и плодотворно». А потому он пригласил всех «повторить тост с пожеланием наилучшего здоровья и счастливого долгоденствия» правящему архиерею. [22, с. 403]
Снова было «пропето всеми многолетие» архиепископу Казанскому и Свияжскому Антонию (Я./И./Г. Амфитеатрову), «который, глубоко тронутый знаками всеобщей любви и уважения к нему от участвовавших в празднике, изволил встать и благодарить всех за выраженные чувства и провозгласил тост за свою богохранимую паству казанскую в лице присутствовавших за трапезою представителей всех сословий её», отметив, что сам он «любит её всею душою и никогда не отделяет себя от неё в своих молитвах и благожеланиях». [22, с. 403 - 404]
Вслед за этим был провозглашён тост и за здравие настоятельницы Казанского Богородицкого женского монастыря игумении Анфии (Тюлькиной) «с сёстрами» и «за процветание святой обители казанской, которая и устроена в память обретения чудотворной казанской иконы Богоматери», а затем - и «последний тост в честь благотворительниц и участниц в настоящем торжестве обители». [22, с. 404]
Наконец, после тостов и речей к собравшимся обратился сам архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Я./И./Г. Амфитеатров), вспомнивший «о тех неисчислимых и многообразных милостях Божиих, которые ниспосылаются нам свыше чрез чудотворную икону Божией Матери», [11, с. 318] а затем заявивший, что «столь светлый и необычайный праздник» было бы «в высшей степени достойно и прилично» ознаменовать и увековечить память о нём «каким-либо добрым и благотворительным делом».
«В нашем городе, - заметил он при этом, - хотя и есть довольно благотворительных учреждений, но наприм[ер] для бесприютных сирот и вдовиц духовного ведомства таких учреждений не имеется, а в городские заведения оне не принимаются, за редкими исключениями, и таким образом часто остаются совершенно без приюта и без всяких средств к жизни. Поэтому нельзя не признать не только благопотребным, но и совершенно необходимым устройство в г. Казани, при здешнем монастыре, богадельни для означенных сирот и вдовиц, число коих может быть по крайней мере до 24, по две на каждый уезд». [22, с. 404]
Но так как средств на устройство подобного учреждения в распоряжении епархиального начальства не было, то сам архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Я./И./Г. Амфитеатров) пригласил к посильным пожертвованиям на данное богоугодное дело «прежде всего участвующих в настоящем торжестве», а затем и всю свою паству, «чтобы таким образом воздвигнуть, хотя бы и не вдруг, достойный памятник ныне празднуемому трёхсотлетию от обретения чудотворной казанской иконы Божией Матери». Приглашение это было принято «с полным и общим сочувствием», а «предложенный для подписки пожертвований лист покрыт был подписями на сумму около 2000 рублей, в число каковой суммы сам Высокопреосвященнейший Владыка изволил подписать от себя 500 рублей и от экономии архиерейского дома столько же». [22, с. 405]
Кроме того, «между присутствовавшими на празднике в келлиях игумении Анфии» возникла мысль поднести ей, «как в благодарность за её неусыпное попечение о прекрасном благоустройстве вверенного её управлению монастыря, так и в память совершившегося при её настоятельстве в сём монастыре трёхсотлетия от обретения чудотворной казанской иконы Божией Матери», золотой наперсный крест, украшенный «драгоценными каменьями».
Как впоследствии писали «Известия по Казанской Епархии», «чрез посредство г-на председателя здешнего попечительного о бедных комитета ведомства Императорского человеколюбивого общества, действительного статского советника Гавриила Ивановича Горталова, все участвовавшие в означенном торжестве, приняв во внимание с одной стороны примерное во всех отношениях благоустройство здешнего первоклассного женского Богородицкого монастыря, где хранится означенная казанская святыня, процветание в нём существующих учреждений, в особенности девичьего училища, школы живописи и рукоделия, а также свечного для выделки восковых церковных свеч для церквей здешней епархии завода, всегдашнее, самое строгое соблюдение при богослужении чина церковного и прекрасное стройное пение, и вообще развитие в монашествующих истинного духа благочестия, с другой - долговременную при здешнем монастыре службу настоятельницы оного, игумении Анфии, которая своими неутомимыми трудами и примером своей безукоризненно-благочестивой жизни довела управляемую ею святую обитель до столь цветущего благосостояния», обратились к архиепископу Казанскому и Свияжскому Антонию (Я./И./Г. Амфитеатрову) «с просьбою об исходатайствовании чрез Святейший Правительствующий Синод Высочайшего соизволения на принятие игумениею Анфиею от представителей разных сословий здешнего общества имеющего быть устроенным на их пожертвования золотого наперсного с драгоценными украшениями креста, как выражения с их стороны глубокой признательности к долговременным отлично ревностным трудам и несомненным заслугам матери-игумении Анфии». [16, с. 48]
«Тотчас же, по примеру архипастырей, - сообщалось в "Известиях по Казанской Епархииˮ, - присутствовавшие подписали на это дело более 300 рублей». [22, с. 405]
В заключение всего правящий архиерей, прощаясь с гостями, раздал каждому «по финифтяной, частию в серебряной, частию в бронзовой оправе, иконе Богоматери, именуемой казанскою», а «иным наиболее почётным даны были писанные монастырскими художниками на досках». Роздано было также «по экземпляру» только что отпечатанной книги священника Богоявленской церкви г. Казани Е.А. Малова «Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние».
«Так совершилось это многознаменательное торжество, память о котором у жителей казанского края без сомне[ния] будет переходить из рода в род», - заключили «Известия по Казанской Епархии». [22, с. 405]
Однако увидеть, как идея создания богадельни в Казанском Богородицком женском монастыре и другие его благие замыслы воплощаются в жизнь, правящий архиерей не успел. Уже через несколько месяцев тяжёлая и продолжительная болезнь прервала его земное существование: в ночь с 7 на 8 ноября 1879 г. архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Я./И./Г. Амфитеатров) скончался на шестьдесят четвёртом году жизни в г. Казани, а 12 ноября - был похоронен в Рождественском приделе Благовещенского кафедрального собора. [20, с. 623 - 624]
«Господь не судил ей получить награду на земле и от людей, уготовав воздаяние Сам и драгоценнее на небесах»
Как уже отмечалось выше, заметный вклад в развитие Казанского Богородицкого женского монастыря внесла игумения Анфия (Тюлькина), которая являлась его настоятельницей с 1867 по 1880 гг. Однако она всего на год с небольшим пережила архиепископа Казанского и Свияжского Антония (Я./И./Г. Амфитеатрова), так и не успев получить выхлопотанную ей местным обществом в связи с празднованием трёхсотлетия обретения чудотворной Казанской иконы Божией Матери высокую награду.
Скончалась мать-настоятельница в ночь с 18 на 19 ноября 1880 г., по одним сведениям на семьдесят шестом [18, с. 472], по другим - на семьдесят девятом [16, с. 46] году жизни, и была погребена 21 ноября в ограде Казанского Богородицкого женского монастыря «при Николаевской церкви». Обряд погребения был совершён архиепископом Казанским и Свияжским Сергием (Н.Я. Ляпидевским-Каркадиновским) (1820 - 1898).
При этом в опубликованных в местных повременных изданиях некрологах особо было обращено внимание на одно «достойное примечания», «замечательное» совпадение: как отмечалось, в частности, в «Казанских губернских ведомостях», «ровно 13 лет тому назад, также 21 Ноября, почившая была посвящена в Игуменьи Высокопреосвященнейшим Антонием, Архиепископом Казанским и Свияжским [1, с. 647; 28, с. 650 - 652] - и вот в этот же самый день совершается её погребение». [с. 18, с. 472]
О игумении Анфии известно, что она была дочерью «отставного военнослужащего, так называемого кандидата из Вятской губернии» [16, с. 46] (по сведениям составителя изданного в 1910 г. краткого исторического очерка «Казанский Богородичный первоклассный женский монастырь» протоиерея А.Ф. Зеленецкого - некоего унтер-офицера Тюлькина) [15, с. 103]. «В самых юных летах (7 или 8 лет)» (по другим сведениям - в 9 лет) [29, с. с. 52] она «поступила в монастырь с своей матерью и, лишившись её, как сирота, принята была в числе прочих на воспитание». [16, с. 46]
«Обучаясь грамоте, Закону Божию и разным рукодельям в монастыре под руководством игумении Евпраксии, - сообщалось в "Известиях по Казанской Епархииˮ, - своею скромностию и своею способностию к рукоделию она заслужила особое её расположение. Воспитанная в страхе Божием и в самых возвышенных правилах монастырской жизни, она, по достижении совершеннолетия, пожелала навсегда остаться в монастыре, и в 1831 году (17 генваря) определена в число сестр означенного монастыря, а в 1840 году 30 ноября пострижена в монашество. Так как она обладала редким искусством вышивания золотом и убирания икон жемчугом, то долгое время, при игумениях Евпраксии, Досифее и Каллисте заведовала рукодельною школою в монастыре. Никто в монастыре лучше её не мог шить золотом, в особенности же устроивать митры и ризы, украшенные жемчугом, и шитьё золотом, для икон». [16, с. 46 - 47]
30 марта 1864 г. Анфия (Тюлькина) была определена благочинной, а 6 апреля 1866 г. - казначеей Казанского Богородицкого женского монастыря. В связи с болезнью игумении Каллисты, настоятельствовавшей в обители в 1865 - 1867 гг., с мая - июня 1867 г. управление монастырём «поручено было казначее Анфии с старшими сёстрами обители: Илариею и Сергиею» [15, с. 102]. 18 сентября 1867 г. - после удовлетворения прошения прежней настоятельницы об увольнении на покой в Свияжский Иоанно-Предтеченский женский монастырь - Анфия (Тюлькина) была определена архиепископом Казанским и Свияжским Антонием (Я./И./Г. Амфитеатровым) исправляющей должность настоятельницы Казанского Богородицкого женского монастыря, а 21 ноября - «в день праздника введения во храм Пресвятыя Богородицы» - во время Божественной литургии возведена в сан игумении. [16, с. 47]
В своей «речи к новопоставленной игумение», произнесённой при вручении ей настоятельского посоха, правящий архиерей, помимо прочего, упомянул о том, что практически вся жизнь Анфии (Тюлькиной) прошла в Казанском Богородицком женском монастыре.
«Помни, - сказал он, - что нужно тебе иметь крепкую любовь к этой обители, каковую, впрочем, полагаю, ты и имеешь, так как с самых юных лет ты в ней пребываешь, в ней возросла, воспиталась и созрела даже до настоятельства после продолжительного подвига доброго послушания в ней, - любовь и ко всем сёстрам о Господе, чтобы не только соутешаться с теми из них, кои уже довольно созрели в жизни богоугодной и сильны в ней, но наипаче немощи немощных носить на себе, по слову апостола, и быть всем вся, всякой доставлять по потребе её, - всех назидать словом или делом, требуемыми внутренним или внешним состоянием каждой, дабы таким образом всех приобрести и спасти, и быть истинною, а не по имени только материю обители». [28, с. 651]
В период настоятельствования Анфии (Тюлькиной) особой её заботой и вниманием были окружены «свечной и воско-белильный завод и рукодельная при монастыре школа». «Оба эти учреждения, - отмечалось в "Известиях по Казанской Епархииˮ, - благодаря неусыпным попечениям игумении Анфии достигли такого благосостояния и успеха, что она постоянно заслуживала от епархиального начальства признательности, которая ей и была выражаема неоднократно. Производство восковых церковных свеч на монастырском заводе, на который не затрачивалось больших монастырских средств, в короткое время доведено до таких размеров, что завод этот мог удовлетворять потребностям в этом отношении всех церквей и монастырей казанской епархии. С другой стороны, и в школе монастырской послушницы обучаются не одним предметам первоначального обучения, но и рукодельям, церковному пению и иконописи. По части иконописи некоторые послушницы достигли таких успехов, что в состоянии исполнять весьма удовлетворительные заказы на написание целых иконостасов для новых церквей. Вообще управление игумениею Анфиею монастырём и существующими в нём заведениями было самое плодотворное и отличалось в то же время характером в высшей степени симпатичным и совершенно материнским. Своё нежное и глубоко сострадательное сердце она особенно обнаруживала в постоянной заботливости об участии и воспитании сирот-девочек бесприютных, и дочерей священноцерковнослужительских, которых в довольном числе помещается в монастыре; а также в изобильных пожертвованиях со стороны покойной игумении и управляемого ею монастыря на пользу больных и раненых воинов в прошлом русско-турецкую войну». [16, с. 47 - 48]
Помимо прочего, Е.А. Малов счёл нужным упомянуть в своей книге «Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние» о том, что игуменией Анфией (Тюлькиной) была перенизана праздничная - золотая - риза чудотворной Казанской иконы Божией Матери, надевавшаяся «на Рождество, Пасху и дни Казанской Божией Матери». [13, с. 31]
Вместе с тем, игумение Анфии (Тюлькиной) не удалось решить вопросы, связанные с актуальными для Казанского Богородицкого женского монастыря строительными вопросами. Как отмечал протоиерей А.Ф. Зеленецкий: «Указом от 16 октября 1867 года и.д. настоятельнице монахине Анфии было предписано: "употребить все зависящие меры к начатию столь необходимой для монастыря постройки, т.е. больничного корпуса с церковию, и к изысканию к тому средствˮ». [15, с. 103]
Однако, «в виду того, что и новая настоятельница отозвалась неимением наличных денег на сооружение нового каменного корпуса с церковью, а на переданные монастырём в строительный Комитет деньги, 3000 р[ублей], нельзя начать разрешённой постройки, Духовною Консисториею предписано было строительному Комитету, в марте 1870 года, действия свои приостановить впредь до возможности к начатию этой постройки, а находящиеся в его распоряжении деньги 1900 р[ублей] в билете Казанского Общественного Банка в 57 р[ублей] 22 ½ коп[ейки] наличных передать в монастырь на предстоящие для него надобности по закупке воска для свечного завода, от которого монастырь может на эти деньги получить большие выгоды, чем на проценты Общественного Банка». [15, с. 103]
Повествуя о жизни и трудах игумении Анфии (Тюлькиной), безусловно, нельзя не упомянуть также о том, что 27 августа 1871 г. ей выпала честь принимать в Казанском Богородицком женском монастыре посещавшего г. Казань Императора Александра II (1818 - 1881), которого сопровождали двое его сыновей: старший - Наследник Цесаревич Александр Александрович (будущий Император Александр III) (1845 - 1894) и третий сын - Великий князь Владимир Александрович (1847 - 1909).
Августейших особ встречали, помимо самой игумении «со всеми монахинями и послушницами монастыря», настоятель собора Казанской иконы Божией Матери (Казанского Богородицкого собора) протоиерей А.Н. Иорданский «с прочим монастырским духовенством». Как сообщалось в «Известиях по Казанской Епархии»: «После краткой литии и многолетия, Государь Император с Их Высочествами изволил прикладываться к местной святыне - чудотворной иконе Казанской Божией Матери, снимок с которой в изящной оправе тут же был поднесён игумениею Его Императорскому Величеству, а казначея монастыря имела счастие поднести Августейшим Посетителям просфору». [17, с. 598]
Ранее игумения Анфия (Тюлькина) уже принимала в качестве настоятельницы в своей обители представителей Царствующего Дома Романовых. Так, например, 17 июля 1869 г., во время своего посещения г. Казани, Казанский Богородицкий женский монастырь навестили Наследник Цесаревич Александр Александрович (будущий Император Александр III), его супруга - Цесаревна Великая княгиня Мария Феодоровна (1847 - 1928) и четвёртый сын Императора Александра II Великий князь Алексей Александрович (1850 - 1908), которые «удостоили посещением игуменью в её келье». [25, с. 465; 26, с. 469]
Кроме того, в разное время, в бытность игумении Анфии (Тюлькиной) настоятельницей монастыря его посещали: 19 мая 1868 г. - Великий князь Алексей Александрович, в 1870 г. - младший брат Императора Александра II Великий князь Константин Николаевич (1827 - 1892), в 1879 г. - внук Императора Николая I Великий князь Пётр Николаевич (1864 - 1931). [4]
«В справедливом внимании» к заслугам игумении Анфии (Тюлькиной) епархиальное начальство «не раз испрашивало ей и Всемилостивейшие награды». Так, 11 и 12 апреля 1870 г. Император Александр II утвердил представленные ему обер-прокурором СПС графом Д.А. Толстым два списка духовных лиц, «удостоенных награждения знаками отличия». В числе таковых игумения Анфия (Тюлькина) была награждена наперсным крестом, «от Святейшего Синода выдаваемым». [8, с. (385) - 386]
Помимо прочего, игумения Анфия (Тюлькина) оказывала активное содействие деятельности Казанского местного управления «Российского Общества Красного Креста». В 1879 г. «за принятие участия в санитарных нуждах войска» в Русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг. «весьма значительными материальными средствами» она была удостоена знака Красного Креста. [16, с. 48]
Как уже указывалось выше, 8 июля 1879 г. участники торжественной трапезы (обеда), приуроченной к празднованию 300-летия обретения чудотворной Казанской иконы Божией Матери, обратились к архиепископу Казанскому и Свияжскому Антонию (Я./И./Г. Амфитеатрову) с просьбой исходатайствовать через СПС разрешение о награждении игумении Анфии (Тюлькиной) золотым наперсным крестом с драгоценными украшениями. При этом в связи с кончиной правящего архиерея ходатайство было внесено в СПС (своевременно) епископом Чебоксарским, викарием Казанской епархии Павлом (И.Е. Вильчинским). [16, с. 49]
Указом СПС от 19 сентября 1880 г. за № 3476 казанскому епархиальному начальству было дано знать «для должных к исполнению распоряжений» о последовавшем 9 августа 1880 г. «Высочайшем соизволении на дозволение настоятельнице Богородицкого женского монастыря, в г. Казани, игумении Анфии принять и носить золотой наперсный крест с драгоценными украшениями, подносимый ей представителями разных сословий г. Казани в выражение признательности к долговременным ревностным трудам её по устройству означенной обители». В данной связи состоялось постановление Казанской духовной консистории, которое было опубликовано в № 21 от 1 ноября 1879 г. «Известий по Казанской Епархии». [21, с. (545) - 546] Помимо прочего, в нём предписывалось дать знать указом игумении Анфии (Тюлькиной) о состоявшемся Высочайшем соизволении, «а равно сообщить и уполномоченному от представителей разных сословий казанского общества по сему ходатайству, председателю казанского попечительного о бедных комитета ведомства Императорского человеколюбивого общества, действительному статскому советнику Гавриилу Ивановичу Горталову». [21, с. (545) - 546]
Однако, как отмечал протоиерей А.Ф. Зеленецкий: «Высочайшее соизволение это застало игумению Анфию уже на одре её болезни. 18 ноября 1880 года она тихо скончалась и похоронена в полисаде, близ тёплого соборного храма». [15, с. 104]
«Означенный наперсный крест с драгоценными каменьями, - отмечалось в некрологе почившей настоятельницы Казанского Богородицкого женского монастыря, - послужил сколько Высочайшею наградою за несомненные и многообразные заслуги покойной игумении Анфии той святой обители, которою она управляла так долго, столько же и доказательством её высоких душевных качеств и добродетелей, которыми украшалась вся её истинно подвижническая жизнь». [16, с. 49]
При погребении настоятельницы - 21 ноября 1880 г. - священником Ф.И. Васильевым, служившим в Казанском Богородицком женском монастыре с 1874 г., [15, с. 124] было произнесено прочувственное слово, опубликованное затем в «Известиях по Казанской Епархии». «Напутствовав себя в грядущий путь всеми таинствами св[ятой] церкви, - рассказал он, в частности, о последних часах жизни игумении Анфии (Тюлькиной), - покончив все расчёты с окружающими прощальным примирением со всеми и ясным завещанием о своих скудных стяжаниях, остаток своих сил она всецело посвятила богомыслию и молитве. Её последний вздох, - когда окружающие, видя близость кончины, молились, да приимет Господь в мир душу её - был о том же; последнее движение ослабевшей руки было крестное знамение. Воистину мы должны сознаться, что её кончина была христианская, непостыдная и мирная, каковой и все мы ежедневно просим у Господа». [29, с. 53]
Упомянул священник Ф.И. Васильев и о последней награде игумении Анфии (Тюлькиной), заключив: «Но Господь не судил ей получить награду на земле и от людей, уготовав воздаяние Сам и драгоценнее на небесах». [29, с. 51]
Отмечая заслуги игумении Анфии (Тюлькиной), нельзя также не упомянуть и о трудах настоятеля собора Казанской иконы Божией Матери (Казанского Богородицкого собора) Андрея Никитича Иорданского (1811 - 1880), переведённого «на протоиерейскую вакансию, упразднившуюся по случаю смерти протоиерея [Ф.Т.] Талантова при казанском женском монастыре» по предложению архиепископа Казанского и Свияжского Антония (Я./И./Г. Амфитеатрова) от 16 мая 1869 г. [27, с. 424] и, по печальному стечению обстоятельств, покинувшего этот мир за два месяца до кончины настоятельницы - 18 сентября 1880 г. [19, с. 618]
Этот авторитетный священник и учёный - выпускник Московской духовной академии 1836 г., профессор философии в КазДС в 1838 - 1840 гг., долгое время служивший на церковном и общественном поприще и удостоенный множества наград, - долгое время участвовал в жизни Казанского Богородицкого женского монастыря. Так, ещё 25 сентября 1853 г. он был определён «благочинным казанского Богородицкого собора и Воскресенской церкви», однако уже 16 июля 1854 г. был уволен «от сей должности по казанскому собору» в связи с определением «благочинным 1 половины казанских градских церквей». [19, с. 619]
В период служения протоиерея А.Н. Иорданского произошли, в частности, положительные подвижки в части приобретения дома для монастырского причта. «В семидесятых годах, - отмечал протоиерей А.Ф. Зеленецкий, - вопрос о постройке церковных домов для причта возбуждён самим Казанским Архиепископом Антонием. Благочинный городских церквей 1 участка от 15 ноября 1873 года за № 107 препроводил при отношении своём на имя настоятельницы монастыря Игумении Анфии Воззвание Высокопреосвященного Антония об устройстве для священно-церковнослужителей домов. Причём там, где есть в церквах значительные суммы денег кружечных и кошельковых, часть этих сумм может быть уделена, за удовлетворением нужд собственно церковных, и на устройство домов для причта.
12 ноября 1880 года, незадолго до кончины своей, Игумения Анфия подала доклад свой Епархиальному начальству о разрешении ей приобрести для монастыря каменный дом с таковым же флигелем, с надворным строением и местом у Казанской купчихи г-жи Соколовой за 25000 р. для помещения монастырского причта. Консистория затребовала от управлявшей в это время, после смерти игумении Анфии, казначеи Иларии необходимые при этом документы и распорядилась провесть опись и оценку дома чрез присяжных оценовщиков и местного благочинного. Покупка этого дома совершилась уже при новом настоятеле Казанского Богородичного собора». [15, с. 124 - 125]
Алексеев Игорь Евгеньевич, кандидат исторических наук (г. Казань)
Список сокращений:
КазДС - Казанская духовная семинария.
КДА - Казанская духовная академия.
ОРРК - отдел рукописей и редких книг.
СПС - Святейший Правительствующий Синод.
Иллюстрации:
1. Явленная икона Казанской иконы Божией Матери в ризе (фото конца XIX - начало XX) [14, с. (2)].
2. Архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Я./И./Г. Амфитеатров) (см.: Антоний (Амфитеатров) // Древо (открытая православная энциклопедия). - URL: https://drevo-info.ru/articles/11717.html /дата обращения: 7.06.2019/).
3. Обложка книги священника Е.А. Малова «Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние» с дарственной надписью Н.И. Ильминскому (см.: ОРРК Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского /Приволжского/ федерального университета. Ед. хр. В 28390.).
4. «Вид женского Богородицкого монастыря в Казани. Рис. Клерже, грав. Гильдебрандт» (иллюстрация из журнала «Нива») (см.: Казань. Казанско-Богородицкий монастырь // Соборы.ру (Народный каталог православной архитектуры). - URL: https://sobory.ru/photo/231924 /дата обращения: 7.06.2019/).
Источники и литература:
1. I. Архиерейские служения в ноябре // Епархиальная хроника / Известия по Казанской Епархии. - 1867. - № 24. - С. 646 - 648.
2. Алексеев И.Е. Очерки по истории Казанского Богородицкого монастыря и Казанской иконы Божией Матери / Выпуск I. - Казань: ООО ПК «Астор и Я», 2018. - 319 с. - (Серия «Русское присутствие»)
3. Алексеев И.Е. Почитание в Казанской епархии во второй половине XIX - начале XX вв. святого мученика Авраамия (Аврамия) Болгарского в контексте миссионерского просвещения кряшен и чуваш // Николай Ильминский и кряшенское национальное движение: материалы научной конференции (27 декабря 2011 г.) / Под ред. А.В. Фокина и Р.Р. Сулейманова. - Казань: Типография ООО «Авента», 2013. - С. 36 - 52.
4. Алексеев И.Е. «Так совершилось это событие, признательная память о котором будет переходить между жителями Казани из рода в род» (Посещение в 1871 г. Императором Александром II Освободителем г. Казани...) // Русская народная линия (15 марта 2019 г.) (дата обращения: 7.06.2019)
5. В воскресенье 8-го июля Казань празднует трёхсотлетие со дня обретения Чудотворной Иконы, именуемой Казанской /// I. Местный отдел // Часть неофициальная / Казанские губернские ведомости. - 1879. - № 53 (7 июля). - С. 264.
6. Вишневский В. Приобретение, для Казанской епархии, св. иконы с частицею мощей св. мученика Авраамия Болгарского // Известия по Казанской Епархии. - 1873. - № 22 (15 ноября). - С. 689 - 691.
7. [Вишневский В.П.] Синаксар на праздник явления Казанской иконы Пресвятыя Богородицы // Известия по Казанской Епархии. - 1879. - № 14 (15 июля). - С. 405 - 408.
8. Высочайшие награды // Известия по Казанской Епархии. - 1870. - № 13 (1 июля). - С. (385) - 386.
9. Извещение /// I. Местный отдел // Часть неофициальная / Казанские губернские ведомости. - 1879. - № 52 (4 июля). - С. 259.
10. Извещение: Церемониал празднования имеющего исполниться 8 июля сего 1879 года трёхсотлетия от обретения в городе Казани Чудотворной Иконы Божией Матери, именуемой Казанскою /// I. Местный отдел // Часть неофициальная / Казанские губернские ведомости. - 1879. - № 53 (7 июля). - С. 264.
11. Извлечение из отчёта Высокопреосвященнейшего Сергия, архиепископа казанского и свияжского, о состоянии казанской епархии за 1879 год // Известия по Казанской Епархии. - 1880. - № 12 (15 июня). - С. 316 - 334.
12. Казанский Богородицкий девичий монастырь //// Из коллекций казанских библиофилов /// Каталог наших изданий // Главная / Издательство Сергея Бузукина. (дата обращения: 6.06.2019)
13. Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние. Священника Евфимия Малова. - Казань: Типография Императорского Университета, 1879. - 141, XIX, (1) с.; 2 ил. (фото).
14. Казанский Богородицкий девичь монастырь. История и современное его состояние. Священника Евфимия Малова. 1879 г. / Судебный процесс по делу о похищении в Казани явленной чудотворной иконы Казанской Божией Матери. Полный стенографический отчёт с приложением всех судебных речей. 1904 г. - Репринтное издание. - Казань: Издательство Сергея Бузукина, 2012. - (6), (4), 141, XIX, (2), 233, (1) с.; ил.
15. Казанский Богородичный первоклассный женский монастырь. Краткий исторический очерк с фотографическими снимками // Составил Протоиерей Александр Зеленецкий. - Казань: Типо-литография Императорского университета, 1910. - 152 с., ил.
16. Н.Р. Некролог // Известия по Казанской Епархии. - 1881. - № 2 (15 января). - С. 46 - 49.
17. Н.Р. О посещении г. Казани Его Императорским Величеством, Государем Императором Александром Николаевичем, в сопровождении Их Императорских Высочеств Государя Наследника Цесаревича Александра Александровича и Великого Князя Владимира Александровича // Известия по Казанской Епархии. - 1871. - № 19 (1 октября). - С. 596 - 600.
18. Некролог /// I. Местный отдел // Часть неофициальная / Казанские губернские ведомости. - 1880. - № 91 (22 ноября). - С. 472.
19. Некрологическое известие. (Протоиерей Андрей Никитич Иорданский) // Известия по Казанской Епархии. - 1880. - № 23 (1 декабря). - С. 618 - 620.
20. Некрологическое извещение о в Бозе почившем Высокопреосвященнейшем Антоние, Архиепископе казанском и свияжском // Известия по Казанской Епархии. - 1879. - № 22 (15 ноября). - С. 621 - 627.
21. О высочайшем соизволении на дозволение настоятельнице Богородицкого женского монастыря игумении Анфии принять и носить золотой наперсный крест с драгоценными украшениями, подносимый ей представителями разных сословий г. Казани // Известия по Казанской Епархии. - 1880. - № 21 (1 ноября). - С. (545) - 546.
22. О праздновании в городе Казани трёхсотлетия от обретения чудотворной иконы Божией Матери, именуемой казанскою // Известия по Казанской Епархии. - 1879. - № 14 (15 июля). - С. 396 - 405.
23. О предполагаемом праздновании трёхсотлетия юбилея, от обретения в г. Казани чудотворной иконы Божией Матери, именуемой казанскою // Распоряжение епархиального начальства / Известия по Казанской Епархии. - 1879. - № 3 (1 февраля). - С. 64 - 65.
24. Об иконе казанской Божией матери, чудесно сохранившейся от разрушения при взрыве 5-го февраля в Зимнем дворце в той самой комнате, где погибло до десяти караульных из финляндского полка // Известия по Казанской Епархии. - 1880. - № 5 (1 марта). - С. 132.
25. Путешествие Государя Наследника и Государыни Цесаревны // Известия по Казанской Епархии. - 1869. - № 15 (1 августа). - С. 463 - 467.
26. Путешествие Государя Цесаревича // Известия по Казанской Епархии. - 1869. - № 15 (1 августа). - С. 467 - 472.
27. Распоряжение епархиального начальства // Известия по Казанской Епархии. - 1869. - № 14 (15 июля). - С. 424.
28. Речь к новопоставленной игумение // Известия по Казанской Епархии. - 1867. - № 24. - С. 650 - 652.
29. Священник Феодор Васильев. Слово при погребении игумении казанского девичьего монастыря Анфии. 21 ноября 1880 года // Известия по Казанской Епархии. - 1881. - № 2 (15 января). - С. 49 - 53.
30. Сказание о явлении чудотворныя иконы Пресвятыя Богородицы во граде Казани // Известия по Казанской Епархии. - 1867. - № 17. - С. (449) - 465.
31. Слово в день явления казанской иконы Божией Матери // Известия по Казанской Епархии. - 1879. - № 16 (15 августа). - С. 444 - 449.
32. Торжественное празднование трёхсотлетия со дня обретения Чудотворной Иконы Божией Матери, именуемой Казанской... /// I. Местный отдел // Часть неофициальная / Казанские губернские ведомости. - 1879. - № 54 (11 июля). - С. 268.
33. Церемониал празднования имеющего исполниться 8 июля сего 1879 года трёхсотлетия от обретения в городе Казани чудотворной иконы Божией Матери, именуемой Казанской // Известия по Казанской Епархии. - 1879. - № 13 (1 июля). - С. 355 - 356.
2019 г.
