Светлана Замлелова. В некотором царстве… Сказки Агасфера: роман в новеллах. – М.: Московская городская организация Союза писателей России, 2024. – 424 с.
Творчество Светланы Замлеловой хорошо известно отечественным читателям. Наследие национальной традиции она подвергает художественному осмыслению в контексте разных исторических эпох, событий и человеческих характеров, стремясь увидеть в разрозненных эпизодах русской жизни единое, преемственное и необъятное пространство российского бытия.
Роман «В некотором царстве... Сказки Агасфера» в определённом смысле обобщает творческие наработки, осуществлённые автором в предыдущих произведениях, таких как «Гностики и фарисеи», «Посадские сказки», «Исход» и др. Замысел выразить непрерывность русской московской жизни в её духовной полноте, социальном многообразии, бытовой и общественной динамике потребовал от автора значительной предварительной работы, результаты которой, рассредоточенные по предыдущим творческим этапам, являются подступами к обобщающему труду. Главным инструментом этой работы, определившим её успех, является литературный язык. Описывая сюжеты и ситуации в период от XIX до конца XX в., Светлана Замлелова с потрясающей достоверностью воссоздала ментальную линию, скрепляющую и объединяющую эти эпизоды в своего рода художественный портрет нашего народа – историю, не претендующую на завершённость, но дающую важные ориентиры. Русский язык на протяжении всего романа пульсирует стилистически, в зависимости от исторического и социального контекста, оставаясь при этом всё тем же великим и универсальным русским языком – средством общения, выразителем глубоких мыслей, больших исторических событий, малых бытовых эпизодов и сложных психологических состояний.
Роман «В некотором царстве… Сказки Агасфера» – текст многоплановый, но обладающий строгой концептуальной структурой. Речь идёт о цикле отдельных произведений (новелл, рассказов, даже небольших повестей), имеющих отдельные сюжеты, художественные и содержательные концепции, стилевые особенности, но в то же время объединённых общей идеей, по отношению к которой все эти произведения являются составными элементами, в своей совокупности воплощающими творческий замысел автора. Задача это непростая, поскольку требует от писателя прежде всего максимальной осознанности масштаба замысла, на осуществление которого он претендует. Каждое отдельное произведение, входящее в состав романа, выполняет свою конкретную задачу и является законченным художественным миром.
Суть концепции романа – единство и непрерывная преемственность, онтологическая цельность русской жизни. Роман охватывает период от начала XIX до конца XX в. В историях, рассказанных в романе, действуют представители разных возрастов, социальных слоёв, профессиональных групп, национальностей. Ситуации, лежащие в основе сюжетов, характеризуют живую напряжённость русского бытия, его внутренние противоречия, выливающиеся зачастую в весьма драматичные коллизии. Но все эти ситуации происходят на фоне неотвратимого хода Истории, в процессе которого, порой в муках и дерзновениях, творится великий синтез, формирующий образ Русского народа – в высшем духовном смысле этого понятия.
Главным элементом художественной концепции является Москва – как центр русской жизни, русского бытия, системообразующий фактор русского национального синтеза. Именно в Москве происходит действие всех историй и сюжетов романа. Внимательный читатель обратит внимание на то, что многие персонажи из более ранних глав встречаются в более поздних на втором плане, выполняя функции внутренних скреп художественного единства текста. Не будет преувеличением сказать, что именно Москва – главный герой романа, выраженный через посредство многих персонажей и жизненных обстоятельств.
Не секрет, что, создавая художественное произведение на историческую тему (особенно на тему истории в её преемственности), писателю сложно бывает избежать тенденциозности. Описывая исторические события, писатели зачастую высказывают свои идейно-политические предпочтения, делают оценки, порой весьма категоричные, и таким образом вольно или невольно навязывают читателю свою, авторскую точку зрения. На это можно было бы смотреть как на нормальное и естественное явление, если бы это во многих случаях не снижало художественную планку, перемещая художественную прозу на уровень публицистики (т.е. другого жанра, со своими законами и критериями оценки). Светлана Замлелова тщательно избегает подобных смещений, ориентируя читателя исключительно художественными средствами в системе традиционных духовно-нравственных координат и, естественно, предоставляя ему возможность самостоятельно прийти к выводам по поводу того или иного вопроса, поставленного автором в контексте повествования.
Персонажи романа при всех своих различиях остаются типичными представителями Русского мира (даже если принадлежат к другой национальности и другому вероисповеданию). Глубокая погружённость в русское бытие, взаимосвязанность с жизненными процессами русской московской жизни и многие другие факторы осуществляют синтез зачастую разнородных явлений, формируя русский народ не в узкоэтническом, а в высоком духовном смысле – на основе принадлежности к русской культуре, русскому языку, русским государственным и общественным делам. И стольный град Москва выступает здесь как символ России в её духовной полноте и человеческом многообразии. Герои романа – люди, своими помыслами и поступками создающие русское мировоззренческое и бытовое пространство, на котором находит себе место полнота бытия. В этом идея романа, в этом его осуществлённая задача. И о ком бы мы ни читали – будь то вздорная купчиха Кокорева, закрывшаяся в своём герметичном мире и не желающая видеть подступающей реальности; блаженный Макарушка, противопоставляющий безумному миру экзистенциальное юродство; злосчастный русский еврей Аарон Шнеерсон, испивший чашу страданий при столкновении с неотвратимой силой судьбы и людских предрассудков и лишь чудом нашедший правду; Никанор Ильич Покровский, сделавший отчаянный и страшный шаг в безнадёжном стремлении исправить жизненную ошибку, или кто-то из других персонажей, встающих перед читателем во всей красе своих дерзновений, – каждый из них будет ярким всплеском одной из неисчислимых волн бушующего русского людского моря, за которым стоит в сияющей чистоте невыразимая и недоступная окончательной разгадке душа России. И читатель скользит по волнам этого моря, сопереживая его персонажам – всем вместе и каждому в отдельности. Русским духом наполнен текст романа, духом свободным и неукротимым, который дышит там, где хочет.
В последние годы много говорится о необходимости возврата к истокам. Зачастую в этот призыв вкладывается установка возрождения архаики, восстановления традиций, отмерших ещё в прошлом веке или существующих по инерции, но проявивших свою нежизнеспособность в современной системе бытийных координат. Возврат к истокам следует понимать только как действительное, а не декоративное возвращение к традиционным религиозным ценностям и к основанному на этих ценностях светскому гуманизму. Роман «В некотором царстве… Сказки Агасфера» убедительно показывает, что неизбежная и неотвратимая эволюция внешних форм русской жизни не наносит ущерба национальному самосознанию, а наоборот, даёт ему живые импульсы к развитию в условиях добросердечной открытости в отношении всего жизнеспособного, приходящего из внешнего мира, и к формированию здорового иммунитета к тенденциям вырождения и угасания, нередко прорывающимся из того же источника. На этом пути герои романа делают свой жизненный выбор, за который держат ответ перед собой и своей совестью.
В заключение хотелось бы сказать ещё об одном качестве романа «В некотором царстве… Сказки Агасфера» – качестве, присущем всей прозе Светланы Замлеловой: роман удивительно благоприятен для чтения. Занимательность историй обогащена художественными достоинствами языка, драматичность сюжетов не переходит в столь модную сегодня чернуху, добрая ирония далека от вульгарного цинизма. Внимание читателя не спотыкается о проявления современного новояза, неизбежно присутствующие в творчестве многих модных писателей современности. Читая роман, словно приникаешь к чистому роднику русской речи, не осквернённой тлетворным воздействием массовой культуры и политических тенденций. Роман обладает той степенью универсальности, которая делает его достоянием самого широкого круга читателей. Здесь нет нравоучений и наставлений, сама авторская мысль, оформленная художественно, выводит читателя на широкую дорогу понимания и обобщений. Следуя традициям русской классической литературы в современных условиях, проза Светланы Замлеловой осуществляет преемственность по отношению к этим традициям, становится полноценным звеном в неразрывной связи этих традиций. В этом её значение, в этом её ценность для современной отечественной словесности.
