От редакции РНЛ: Рассуждения Садулаева спорны или вернее неполны и неточны. Его скепсис в отношении узких националистов, национал-демократов справедлив, а вот отношение к русскому имперскому "национализму" предвзято, что, да простит он нас, возможно предопределено субъективным фактором, его национальным происхождением. Но саму статью прочитать стоит.
Трудно анализировать идеологию русского национализма. Прежде всего потому, что её нет. У каждого русского националиста своя идеология и своя система координат. Складывается впечатление, что нет ни одного русского националиста, который был бы согласен с другим русским националистом по всем ключевым идеологическим вопросам.
В русском националистическом движении ровно столько русских националистических партий и русских националистических идеологий, сколько есть русских националистов. Тем не менее я предпринял попытку если не систематизировать, то хотя бы каталогизировать основные течения в том пока ещё аморфном, но уже очень громком и модном явлении, которое условно именуется русским национализмом.
Первый, упаковочный слой я предлагаю называть национал-либерализмом. Хотя обладатели этой формы сознания называют себя иначе, например, национал-демократами, культурными националистами и так далее. Только Владимир Вольфович Жириновский назвал свою партию «либерально-демократической», имея в виду «либерально-националистическая», остальные стесняются. И то сказать, они все очень разные, даже внутри течения. Не то что Константин Крылов с Егором Холмогоровым, с одной стороны, и Владимир Жириновский - с другой, не могут себе позволить справить политическую нужду на общем понятийном пространстве, но даже и между собой Крылов и Холмогоров не считают друг друга в полном смысле слова единомышленниками. Но это характерная черта для всего русского национализма, как было указано в введении.
Объективно есть несколько ключевых моментов, которые объединяют национал-либералов между собой. И - о ужас! - с просто либералами. Ужас потому, что вроде бы и как бы националисты являются оппонентами либералов, а либералы панически боятся националистов и как только видят футболку «Я - русский!», или что-нибудь ещё такое, национальное, так сразу начинают вопить: «волки! волки! фашисты! фашисты!» А как посчитаешь национал-либералов и либерал-либералов на идеологическом калькуляторе, так и видишь, что, как ни странно, а корень квадратный из редьки плюс-минус семь-восемь сотых процента равен хрену в четвёртой степени.
Первое - это отношение к советской власти. И национал-либералы, и либералы склонны считать советскую власть абсолютным злом, а советский период времени - тёмным провалом в светлой русской истории. А царскую Россию у тех и у других принято несколько осветлять и романтизировать.
При этом националисты игнорируют тот факт, что при советской власти русский народ достиг максимума геополитического могущества. На это у них много отговорок о страдальческой судьбе собственно русских в СССР, хотя такие же песни поют националисты абсолютно всех национальностей. Кого ни послушаешь, все в Советском Союзе страдали, у всех была не жизнь, а непрерывный холокост, посыпанный геноцидом. Русских угнетали инородцы. Инородцы страдали под железной пятой русских оккупантов. Все жалуются на евреев, но евреи считают себя обиженными больше всех - по «пятой графе» им не давали всем избранным народом работать в МИДе, ограничивали квотой поступление в институты, а ещё не отпускали уехать в Израиль.
Либералы же как-то умалчивают, что Российская империя была совсем не либеральной страной, в ней был даже царь, потомственный монарх, и практически не было демократии. И капитализм был не очень свободный. И свобода слова была условной, а цензура - реальной. И много чего ещё было нелиберального. Это ничего, говорят либералы, это всё ничего. Главное - не было проклятых коммунистов.
То есть неприязнь и национал-либералов, и просто либералов к советскому строю и социалистической идеологии есть нечто не рациональное и логическое, а скорее иррациональное, что-то из области психического, может, психопатологического. Ярким симптомом либеральной патологии является склонность сводить дискуссию об истории XX века к в общем-то бессмысленной формуле «Сталин - хуже Гитлера». Или к любой другой форме сопоставления «сталинизма» и «гитлеризма», которые были или одинаково плохие, или один был чуть хуже другого, и так далее. Часто при публичном обсуждении «внезапно» оказывается, что националисты (национал-либералы) и либерал-либералы в этом пункте солидарны. Ого! - говорю себе я. Это прямо как в передаче «Найди меня!», родные люди наконец-то узнали друг друга. В этом месте шоу условный Холмогоров должен плакать на груди условной Новодворской.
Второе - экономическая программа. У национал-либералов и либералов одна и та же экономическая теория, или, можно сказать, отсутствие таковой. Либералы провозглашают сказочную русско-даосскую программу «пусть всё течёт, как Волга-река»: капитализм, открытый рынок, свободная экономика, государство в роли «ночного сторожа». Под сурдинку же и тихой сапой имеют в виду, что сторож подкуплен, сторож - наш человек, у сторожа дочка замужем за нашим мальчиком, сторож нам позволит тащить всё, что захотим, и сам поможет, подвезёт к забору на тележке, а вот если какие-то левые фраера захотят позариться на наше, семейное, то сторож будет стрелять на поражение из крупнокалиберных пулемётов.
Националисты, конечно, имеют противоположную риторику: протекционизм, охранение русского национального бизнеса, и так далее. Однако имеется в виду тот же самый капиталистический способ производства. И капиталистические общественные отношения. Разве что с некоторой долей иллюзии, что в XXI веке капитализм может быть «национально ориентированным». Что «русский» делец чем-то отличается от дельца вообще. Что деньги могут иметь национальность. Социалистические реформы национал-либералы отвергают, поэтому государство у них естественным образом остаётся всё тем же «ночным сторожем», только сторож этот должен носить ушанку и валенки, да наигрывать на гармони русские народные мелодии тихими безкризисными вечерами, пока национальные бизнесмены будут обогащаться каким-то принципиально иным, этнически чистым способом эксплуатации трудящихся.
Ну и третье - например, отделение Северного Кавказа и прочих «ненужных» территорий. Либералы полагают, что территориальная целостность России - это какой-то фетиш. Если территориальная целостность противоречит эффективности системы, то можно от неё отказаться. Можно Аляску продать американцам. Уже продали? Ах ты ж блин, опоздали мы... ну, Сибирь продать. И вообще, если Россия, разумеется, «сама» развалится по Уральскому хребту, то не жаль. Плакать не будем. И Северный Кавказ, если неэффективен, то можно его отделить. Тем более они сами хотят! У них там есть Ичкерия, и Закаев в Лондоне, они триста лет с проклятыми русскими оккупантами боролись за независимость, вот и в последней войне боролись, а русские опять железной пятой и тяжёлым сапогом и так далее. Пусть отделятся. Это либерально и демократично. И Абхазию с Южной Осетией нужно Грузии отдать. Они воевали за независимость не от России, а от Грузии? Нет, ну это другое дело. Грузия - либеральная страна, зачем с ней воевать за независимость? Пусть не выпендриваются и входят обратно в Грузию.
Аналогично выступают национал-либералы. Которые рисуют нам те же декоративные предметы производства фабрики Фаберже, только с иного ракурса. Давеча Владимир Жириновский сказал, что нужно отгородиться от Кавказа колючей проволокой. Его за это хотят к суду привлечь. Но он, в принципе, ничего нового и особенного не открыл. Разговоры про «стену» между Северным Кавказом и Россией идут в среде националистов уже давно. И такой был у них ещё интересный клич: «Хватит кормить Кавказ!», который можно по-разному понимать, но и в смысле отделения тоже, хотя я допускаю, что имелись в виду бюджетная дисциплина и противодействие коррупции в рамках Российской Федерации. Однако же и прямо порой говорится - отделить.
И вот что ещё важно, в чём причина, в чём суть, почему национал-либералы и либералы во многих ключевых вопросах заодно, или, может, это просто совпадение? Нет, не совпадение. Есть у них единая идеологическая основа. Можно сформулировать её так: «главное, чтобы человеку (мне) было хорошо, удобно, комфортно». Разница же только в том, что либерал думает: главное, чтобы (богатому) человеку было комфортно. А националист думает: главное, чтобы (богатому) русскому человеку было комфортно. Вот и всё. И тот и другой недовольно морщатся при упоминании об исторической миссии, жертвенности, о правде, справедливости, величии и прочих виртуальных (по их мнению) понятиях. И национал-либералы, и либералы будут вполне довольны, если Россия станет русской демократической республикой, с границами по Уралу и Дону, и будет в итоге допущена в общеевропейский дом, ну, не в сам дом, а спать на половике у дверей, то есть, станет ассоциированным членом Евросоюза на правах Украины третьей степени.
Ребята одной, не скажу крови, но тоже субстанции, возникающей в процессе жизнедеятельности организма. Поэтому для меня нет ничего удивительного в том, что альянс националистов и либералов состоялся в лице известного борца с коррупцией и прочей Россией Алексея Навального. Это лишнее доказательство моей теории.
Представителей другого течения можно назвать национал-имперцами. Они либералам действительно антагонистичны, так как признают «виртуальные» понятия национального величия, национальной гордости, чести, доблести, признают цивилизаторскую миссию русского народа и «бремя белого человека». Мне кажется, искренние национал-имперцы есть промежуточная стадия к русскому имперскому национализму (есть разница).
Мне сложно критиковать национал-имперцев и бить их своим идеологическим молотом, так как сам я пристрастен, сам я имперец, правда, не белый, а красный, советский, социалистический имперец (ред хот чили им-перец). В этой части я вынужден национал-имперцам симпатизировать. И даже в критике евразийства с точки зрения национал-имперцев я вижу рациональные моменты.
Действительно, имперская идеология в варианте евразийства часто скатывается в панмонголизм или пантюркизм. Или существует в некотором варианте евразийского мультикультурализма. Кто знает, о чём я, тот поймёт. Как поют ребята из группы «25/17» («Лёд 9») - если надо объяснять, то не надо объяснять.
Однако в качестве принципиальных пороков мышления национал-имперцев необходимо указать сосредоточенность на телесных, внешних, родовых этнических признаках. Потому они всё же националисты, а не имперцы. Империя не может быть построена на этнизме как мировоззрении. Телесная фиксация у этой группы националистов проистекает от неразвитости мысли, идеи, духа. В случае с интеллектуально развитыми лидерами такая неразвитость не есть следствие недостаточности умственных способностей, весьма напротив. Но сознательный отказ от теоретизирования, выбор «зова крови» и поиск имманентной русскости. Такое нарочитое «опрощение», возможно, чтобы стать ближе к следующей группе.
Которая не является ещё одним интеллектуальным течением в русской мысли. Мысли как таковой здесь нет. Есть чувство. Гнева, фрустрации, заброшенности, обиды и, с другой стороны, силы, гордости, энергии. Я говорю о «естественных», не рефлексирующих «русских националистах». Иногда они связаны с фанатскими и хулиганскими группировками. Иногда имеют неформальные структуры. Чаще никак ни с кем не связаны и не структурированы. Но именно они делают Кондопогу, Пугачёвск, Бирюлёво.
Смешно даже подумать, что где-то там людей мог вывести на улицы интеллигент и национал-либерал Константин Крылов. Иван Миронов, национал-имперец, весьма харизматичный кандидат исторических наук, мог организовать мирный «Русский марш» или забастовку студентов РГТЭУ, но стычки и погромы он не стал бы устраивать, и даже если бы вдруг почему-то внутренне переродившись в хулигана захотел бы, то всё равно бы не смог. И даже Александр Белов или, например, Николай Бондарик и прочие вроде них всегда оказывались «на местах» позже, пытались поучаствовать в уже свершившемся, ни разу никто не только не организовал, но даже и не предугадал, где и как бабахнет!
Стихия низового и беспартийного «русского национализма» никем и ничем не контролируется. А все и со всех сторон пытаются её возглавить. Интеллектуальные течения русского национализма хотят дать народной стихии идею, политические организации всучивают свои знамёна, экстремисты запихивают в толпу провокаторов, полиция внедряет сотнями и тысячами своих агентов и во все националистические организации, и к футбольным фанатам, и к скинхедам, так что, весьма возможно, до половины списочного состава всех перечисленных контор состоит из сотрудников «под прикрытием». Но до сих пор никому ничего не удаётся. Не только возглавить и направить, но даже предвидеть и использовать или предотвратить.
Потому что стихийный русский протест есть движение национальное, но не националистическое. Протест имеет социальное (классовое) и гражданское содержание, он только по форме этнический. Русские (в широком смысле, как большинство россиян отождествляющих себя с Россией, свои интересы с интересами России, считающих Россию своей родиной) выступают против отсутствия русского государства в повседневной жизни страны, отсутствия национальной политики, заботы о народе, сбережения территорий, против без-идейности и без-смысленности господствующей идеологии рыночного фундаментализма (то, что громят именно «рынки», - метафора, сигнал, телеграмма для прочтения от народа к властям).
И русский народ понимает, что власти, скорее всего, не услышат. Но есть и высшая инстанция. Если не услышат земные власти, услышит Бог. И если Бог предпримет меры, то, истинно говорю вам, лучше бы вы услышали раньше.
