От редакции: Автор этой статьи подписался инициалами А.К. И хотя мы предпочитаем публиковать только авторские тексты, но в данном случае сделаем исключение ввиду важности проблемы. Так называемые уранополиты, одним из руководителей которых и является публицист и философ Аркадий Малер, стали довольно влиятельной силой в Церкви. Поэтому стоит внимательно присмотреться к их идеям.
...ныне вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства (Лк. 11:39)
В православной среде всегда будут люди, которые ставят себя на роль блюстителей чистоты веры. Но время от времени появляется особый тип церковного «интеллектуала», которому ревность подменяет богословие, а охота за ересями — духовную рассудительность. Аркадий Маркович Малер — яркий представитель именно такого типа. Его роль можно определить просто: цербер догматизма, страж, который сам назначил себя охранником Православия — и теперь рычит на всех, кто не вписывается в его систему координат.
Когда «борьба за чистоту» становится хворобой духа. У Малера есть своя манера — странная смесь самоуверенного догматизма и истерически-обличительного тона. Он выступает не как богослов, ищущий истину, а как прокурор, у которого заранее готов обвинительный приговор. Словно бы Православие — это не Живое Предание Церкви, а набор тестовых вопросов, на которые допускается отвечать только по методичке Малера.
Подобный подход порождает то, что в Евангелии названо совершенно ясно: «отцеживание комара при проглатывании верблюда». Люди вроде Малера цепляются к словам, формулировкам, интонациям — но не для того, чтобы понять смысл, а чтобы навесить ярлык. Малейшее несоответствие — и вот уже перед нами «онтологическая ересь», «неоязыческая метафизика», «мистический модернизм»...
А где же любовь, Аркадий Маркович? Где смирение? Где благодатный взгляд, который видит прежде всего брата, а не врага?
Фарисейство здесь не фигура речи. Внешняя ревность заслоняет внутреннюю пустоту.
Богословие с приставкой «псевдо-». Стиль Малера — это не богословская аргументация, а богословие-пародия, где содержание заменено обвинительным пафосом. Его подход напоминает работу человека, который знает формулы, но не понимает смысла. Он может без конца цитировать святых отцов, но делает это не в духе Церкви, а для того, чтобы использовать авторитет святоотеческого слова как дубинку.
Так возникает псевдобогословие: формально насыщенное цитатами, но лишённое главного — целостного, церковного, аскетического духа.
Феномен «догматического цербера». Вокруг Малера вырастает атмосфера, где страх и подозрительность становятся нормой. Каждый читатель или блоггер внушается мыслью: «А не впал ли я в ересь? А не так ли я сказал? А не неправильно ли молчу?» Люди начинают опасаться шагу вправо, шагу влево — будто Православие стало минным полем.
Но Церковь — не крепость с вышками и прожекторами. И уж точно не охотничья база, где можно увешивать стены трофеями из «поверженных» братьев.
«Цербер догматизма» — это человек, который сам себя назначил охранником, построил вокруг себя клетку и уверовал, что именно он — страж ворот. Только вот проблема: эти ворота ведут не в Церковь, а в его личную систему координат, очень схожую с теми, кого обличал Господь в своих проповедях.
Когда ревность перестаёт быть добродетелью. Ревность по вере — великая вещь. Но когда она превращается в комплекс, в привычку судить и разделять, она становится духовной болезнью. Есть ревность апостольская, а есть ревность малеровская — нервная, язвительная, несамокритичная. Вместо смирения — гордыня. Вместо любви — ярлыки. Вместо богословия — полемическая злость. Так в православной среде появляется некий суррогат церковности — агрессивный догматический активизм.
Малер здесь — не просто самопровозглашённый цербер, а симптом эпохи, когда часть православных, боясь современности, спряталась в догматическую скорлупу. Но скорлупа — это не защита, а темница. И чем громче стучит по ней внутренний духовный вохровец, тем меньше в ней остаётся воздуха.
Церковь живёт благодатью, любовью, смирением, а не подозрительностью, страхом и истерическими обличениями. И рано или поздно вся эта малеровщина рассыпается в пыль, потому что не имеет в себе Духа Христова.
