Как сообщалось, генсек НАТО Йенс Столтерберг заявил, что ПРО в Румынии «нужна для обороны». В свою очередь, Россия рассматривает эту систему как угрозу своей безопасности и принимает меры предосторожности.
Так, не позднее следующего года на боевое дежурство поступят межконтинентальные ракеты «Булава-30», оснащенные разделяющимися боеголовками и способные поразить несколько целей на территории Америки.
Отметим также, что председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров не исключил выход России из договора сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ) в ответ на размещение в Восточной Европе новых систем противоракетной обороны (ПРО).
«Безусловно, это — совсем крайняя мера и, я надеюсь, дело до нее не дойдет, но не случайно российский парламент, ратифицируя новый СНВ, сделал оговорку о том, что развертывание элементов ПРО может стать одной из причин выхода России из договора», — цитирует слова Озерова РИА Новости.
По его словам, выход из СНВ возможен, если Россия увидит, что развертывание элементов ПРО «носит необратимый характер и существует реальная угроза нашей безопасности».
Россия рассматривает размещение на базе ПРО в Румынии пусковых установок МК-41 как нарушение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), поскольку запускаемые с МК-41 ракеты имеют двойное назначение: установки могут использоваться ВМС США как для запуска ракет-перехватчиков, так и крылатых ракет средней дальности Tomahawk.
Ранее пресс-секретарь Президента РФ заявил, что Россия примет защитные меры от ПРО НАТО в Европе.
Ситуацию прокомментировал в интервью «Русской народной линии» известный военный эксперт, заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ, подполковник запаса, кандидат технических наук Владимир Валерьевич Евсеев:
Мы не можем запретить НАТО создавать различного рода объекты, включая базу противоракет. Это совершенно объективно. Но мы можем осуществлять асимметричные меры. В качестве асимметричных мер, например, если говорить о Польше, мы можем развернуть в Калининградской области оперативно-тактические комплексы «Искандер», которые могут обходить создаваемую систему противоракетной обороны.
Если говорить о Румынии, то Россия имеет различного рода возможности по уничтожению этого объекта в случае необходимости. Для этого могут быть использованы, например, крылатые ракеты большой дальности. Поэтому этот объект будет входить в список целей для поражения в угрожаемый период. Однако принимать какие-то дополнительные меры, например, выходить из существующей системы договоров я считаю нецелесообразно, потому что мы сейчас не сможем никаких новых договоров заключить. А если мы, предположим, из чего-то выйдем, то в этом случае совершенно понятно, что, даже выходя из договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, против нас могут развернуть не меньшее количество систем, чем те, которые мы можем создать.
Если говорить о пражском договоре по СНВ, то он для России выгоден в том отношении, что нет никаких ограничений на триаду стратегических ядерных сил. Можем создавать так, как нам нужно. Если мы хотим делать тяжелую баллистическую ракету типа «Сармата», то нам никто это не мешает делать, исходя из пражского договора о СНВ. Можем создавать железнодорожный комплекс типа «Баргузин». И здесь нам никто не мешает это делать.
Получается, что ситуация следующая: договор не накладывает на нас никаких ограничений по формированию собственной триады, в то же время накладывает ограничения на американцев, которые должны его выполнять. Они должны выполнять не только по носителям, но и по боеголовкам. Тут следует подчеркнуть, что на вооружении каждой ПЛАРК типа «Огайо» стоит не менее 24-х баллистических ракет, каждая из которых может нести более 10 боеголовок. Однако в соответствии с пражским договором по СНВ им придется их разгружать, то есть размещать меньше на каждой ракете. Таким образом, мы вынуждаем США уменьшать свой потенциал, который они имеют. Это отвечает российским национальным интересам.
Поэтому я не вижу целесообразности выхода. Одно дело угрожать выходом, другое дело — реально выходить. Реальных причин выхода я не вижу, потому что это не мешает развивать нам стратегические ядерные силы, и те потолки, которые обозначены, для нас достаточны. Другой вопрос: мы не обязаны идти на дельнейшее сокращение — это да.
1. Выход России из договора СНВ вряд ли целесообразен