На выставку «Небеса ручной работы. Расписные потолки и иконы из храмов Кенозерского национального парка», которая проходила во Всероссийском художественном научно-реставрационном центре имени академика И.Э. Грабаря, с могла попасть лишь с третьего «захода». Первый мой визит пришелся на субботний день, когда Центр… был закрыт. Во второй раз по независящим от меня обстоятельствам я буквально прилетела сюда за… полчаса до ее закрытия. Третья попытка – в последний день работы выставки – наконец-то оказалась удачной! Вот почему заместителя директора по научной работе Центра имени академика И.Э. Грабаря Светлану Федоровну Вигасину я спросила, прежде всего, о том, почему эта уникальная выставка была так ограничена во времени. Всего 25 дней (с 28 января по 5 марта), исключая выходные! И только до 18 часов, когда большая часть госслужащих только-только заканчивает свой рабочий день. Ведь именно поэтому, по подсчетам Центра, выставку увидело совсем небольшое количество посетителей – всего полторы тысячи человек.
– Этому есть ряд объяснений, – сказала Светлана Федоровна. – Во-первых, мы все еще находимся в стадии ремонта. Ибо всего пять лет назад – в 2005 году – наш Центр въехал в бывшее помещение Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) на улице Радио (станция метро «Бауманская»), где ранее размещалась демонстрационная площадка института и проходили госприемку воздушные суда. Соответственно, мы освободили все ранее занимаемые нами помещения: в Марфо-Мариинской обители, в храмах Воскресения Христова в Кадашах и великомученицы Екатерины на Всполье и на Сретенке (где находился Отдел реставрации деревянной скульптуры). И все эти годы мы приводили и приводим в порядок эти абсолютно неприспособленные под наши профессиональные задачи помещения ЦАГИ, находившиеся в ужасающем состоянии. На крайне скромные средства, выделяемые нам Министерством культуры.
Во-вторых, мы не совсем обычный выставочный зал в привычном понимании этого слова. Наш Центр, прежде всего, закрытая государственная работающая структура со строжайшим пропускным режимом. И со своей профессиональной спецификой: это, в первую очередь, реставрация музейных предметов, которые при счастливом стечении обстоятельств (вот как сейчас) мы показываем публике. Эти возвращенные к жизни в результате трудоемкой и скрупулезной работы наших специалистов-реставраторов бесценные предметы-памятники отечественной истории из самых отдаленных и труднодоступных регионов страны, куда вряд ли кто-то доберется самостоятельно, можно увидеть только у нас (и в этом – наша уникальность). В начале этого года – из Кенозерья, а в конце его – из Холмогор, родины Михаила Васильевича Ломоносова.
«Самый русский»
Как писал академик Д.С. Лихачев, «самое главное, чем Север не может не тронуть сердце каждого русского человека, – это то, что он самый русский. Он не только душевно русский – он русский тем, что сыграл выдающуюся роль в русской культуре. Он спас нам от забвения русские былины, русские старинные обычаи, русскую деревянную архитектуру, русскую музыкальную культуру, русскую великую лирическую стихию – песенную, словесную, русские трудовые традиции – крестьянские, ремесленные, мореходные».
Эти слова со всей определенностью можно отнести и к уникальному Кенозерскому национальному парку в юго-западной части Архангельской области, на стыке Плесецкого, Каргопольского административных районов и Республики Карелия, – одному из последних островков исконно русского жизненного уклада, культуры и традиций.
Богатое культурное наследие Кенозерья (по названию самого большого и глубокого озера – Кенозеро) представлено многочисленными памятниками деревянной архитектуры XVII – начала XX веков и их убранством. Из глубины веков до наших дней дошли 11 деревянных церквей и колоколен (из 18 существовавших ранее), более 30 поклонных крестов, две водяные мельницы (из 50), 35 часовен (из 65), самые известные из которых – Никольская в деревне Вершинино, Иоанна Богослова в деревне Зехново, самая маленькая в России часовня-«крест» в деревне Тырышкино (XVIII в.). Сохранились и два уникальных архитектурных ансамбля XVIII века: Порженский и Почозерский погосты.
Первооткрывателями Кенозерья стали известные русские ученые второй половины XIX века П.Н. Рыбников и А.Ф. Гильфердинг, собравшие в приозерных деревнях прекрасные образцы северорусского фольклора. Следует отметить, что Кенозерский героический эпос вошел в сокровищницу фольклористики: здесь русскими и советскими учеными-этнографами было записано свыше 300 текстов былин, сказок и других произведений устного народного творчества.
Кроме многочисленных ученых-исследователей, в 1903 году в этих удивительных местах в качестве комиссионера (внештатного сотрудника) Этнографического отдела Русского музея Санкт-Петербурга побывал и известный русский художник Иван Билибин. Сделанные им рисунки и фотоснимки кенозерских часовен, образцов резьбы по дереву и вышивок вызвали тогда в кругах российской общественности огромный интерес, донесли и до наших дней их красоту и неповторимость.
В 70-е годы прошлого века известные специалисты в области культуры и искусства, вновь посетившие берега Кенозера, среди которых были член Президиума ЦС ВООПИиК Б.А. Рыбаков, секретарь правления Союза художников РСФСР академик А.А. Пластов, писатель О.В. Волков, кандидаты архитектуры Г.В. Алферова и А.В. Ополовников, обратились с письмом в Совет Министров РСФСР о необходимости принятия срочных мер по сохранению культурного наследия Русского Севера. В письме говорилось и о необходимости организации в таких местах, как Кенозерье, новой для России и прогрессивной формы организации территорий – национальных парков, в основе которых заложен принцип территориальной охраны.
Только через 20 лет, после многолетних дискуссий, обсуждений и всевозможных решений, 28 декабря 1991 года вышло Постановление Правительства РФ № 84 «О создании Государственного природного национального парка ”Кенозерский” Министерства экологии и природных ресурсов РСФСР в Архангельской области».
Теперь Кенозерье внесено и в каталог «Ключевые орнитологические территории международного значения в Европейской России (Important Bird Areas)» (2000), так как играет важную роль в сохранении орнитофауны Северной Европы. В 2004 году Кенозерский национальный парк был включен во Всемирную сеть биосферных резерватов ЮНЕСКО.
Стержень парка – причудливое по своим формам Кенозеро площадью около 100 км2, сформировавшееся в древнем разломе земной коры; местами оно имеет глубину свыше 100 метров. Этот древнейший разлом земной коры вместе с озовой грядой Масельга (фрагментом водораздела Ледовитого и Атлантического океанов), каньоном реки Порженки в древних меловых отложениях с разницей высот до 120 метров и озерно-канальной системой с древними волоками относится к природным феноменам Кенозерья.
Рукотворными же феноменами парка, площадь которого сравнима с государством Люксембург (с севера на юг он протянулся на 72 км, а с запада на восток – на 27 км), являются многочисленные памятники материальной и духовной культуры, архитектуры, монументальной живописи, иконописи, археологии. Высокая степень сохранности культурных ландшафтов и концентрация их ценных элементов делает Кенозерский национальный парк уникальным регионом, аналога которому нет на территории России и других стран мира.
В настоящее время в границах парка расположены 46 сельских населенных пунктов с постоянным населением около 2300 человек (для сравнения: к началу XX века здесь было 102 деревни, в которых проживало рекордное для этих суровых мест количество жителей – 7000 человек).
Идея выставки росписей и икон из храмов Кенозерского национального парка, как рассказала С.Ф. Вигасина, возникла не случайно. Можно сказать, что она «витала в воздухе» еще с 50–60-х годов прошлого столетия, когда известный ученый-пропагандист древнерусского искусства, научный сотрудник Центра имени академика И.Э. Грабаря Николай Николаевич Померанцев побывал в этих местах в серии Онежских экспедиций, провел их фотосъемку, зафиксировал ряд памятников, фрагменты которых, кстати, и были представлены на выставке.
– Отмечу особо, – подчеркнула Светлана Федоровна, – эти чудо-памятники Кенозерья, которые хранятся в сверхсложных природных условиях – повышенной влажности и сурового температурного режима, все это время находились и находятся под пристальным вниманием нашего филиала в Архангельске. По понятным причинам и в связи с совершеннейшим отсутствием финансирования в конце века ХХ нам было не до выставок. К этой идее вернулись уже в XXI веке, когда в 2008 году парк стал победителем ежегодного конкурса для музейных профессионалов «Первая публикация: музейные раритеты» с проектом каталога «”Небеса” Кенозерья», который проводится издательской программой «Интеррос» и Благотворительным фондом В. Потанина с 2007 года.
Сотрудники фонда посетили эти заповедные места и были настолько очарованы ими, что буквально загорелись идеей показать эти красоты и уникальные произведения народного искусства широкой публике.
– На выставке представлена лишь небольшая часть из отснятого ими фото- и киноматериала, в частности фрагменты фильма Юлии Овчинниковой «Небесные часовни и земные хранители», – продолжила свой рассказ Светлана Федоровна. – И, конечно же, отреставрированное на средства Потанинского фонда (реставрация шла у нас в Центре практически год) уникальное, единственное на сегодняшний день подписное «небо» из часовни Николая Чудотворца деревни Усть-Поча. Сейчас, после закрытия выставки, оно готово отправиться на свое исконное место.
Часовые неба
Уединенные места Кенозерья с задумчивыми озерами и дремучими лесами – заповедная земля, где «Бог с людьми пребывает». Поэтому издревле здесь возводились часовни в честь церковных праздников, общерусских и местных святых. Практически каждая деревня имела свою часовню, становившуюся духовным центром поселения.
Часовни на Русском Севере распространены повсеместно, но нигде не наблюдается такого разнообразия в их архитектуре, назначении и использовании, как в Кенозерье. В своем архитектурном облике эти часовни хранят пропорции, композиционный строй и технологические приемы возведения часовен более древних, стоявших ранее на тех же местах.
Одной из причин строительства часовен было и особое географическое расположение деревень – вдали от приходских храмов. Так, крестьянам, жившим по изрезанным берегам и на островах Кенозера, добираться до главного храма было делом нелегким, а во время замерзания или таяния озера это и вовсе становилось невозможным.
Значимым мотивом построения кенозерских часовен был обет, данный Богу в благодарность за что-либо или во избежание падежа скота, эпидемии, «хлебного недорода», пожара или другого стихийного бедствия. «Обетные» часовни наиболее почитались, строили их крестьяне индивидуально или коллективно. В архивных документах выявлены свидетельства о строительстве часовен такого рода. Вот одно из них: «Крестьянин Иван Евдокимов из деревниТамбич-Лахтабыл болен годичное время в расслаблении, то ему неоднократно являлось во сне, чтоб построить часовню во имя Рождества Богородицы, на что он и положил обещание построить, и с того времени сделался здрав, которое он объявил всему обществу их деревни, почему они, крестьяны, вышеписанную часовню и построили».
Стремление сохранить память о явлении иконы, об обретении мощей, видении, гибели или спасении человека становилось основанием для возведения «памятной» часовни. Ряд часовен Кенозерья посвящен святому благоверному князю Александру Невскому. Это не самое распространенное на Севере России посвящение, возможно, является свидетельством исторической памяти: некогда часть земель Поонежья, в состав которых входило Кенозеро, принадлежала князю Александру.
Интересно, что символом Кенозерского национального парка стала Никольская часовня деревни Вершинино (XVIII в.) – подлинный архитектурный шедевр деревянного зодчества. После завершения реставрационных работ в 1998 году, в которых принимали участие российские и норвежские (!) плотники, ее освятил епископ Архангельский и Холмогорский Тихон (Степанов).
Кстати, в те кризисные 1990-е годы неоценимую помощь парку по сохранению культурного наследия оказало… правительство Норвегии, выделившее, кроме всего прочего, уже в 2003 году средства и на реставрацию уникального памятника гидротехники – водяной мельницы XIX века на Левусозере.
Рукотворные «небеса»
Полутьма зала, в котором разместилась выставка, сразу же завораживала, загодя настраивая на встречу с чем-то невиданно-прекрасным. На это же «работали» и три световых пятна, равномерно «разбросанных» по всему выставочному пространству.
В центре – экран с чарующими пейзажами Кенозерья и милыми старушками –смотрительницами часовен (одни имена их чего стоят: Пелагея, Гаюна, Феоктиста, Павла), свидетельницами той жизни и той России, которую мы (увы!) безвозвратно потеряли.
В глубине – раскрытый «веер» потрясающих по мастерству исполнения отреставрированных Центром имени академика И.Э. Грабаря икон из часовни Трех вселенских святителей в деревне Немята (кон. XIX в.): неизвестный иконописец мастерски соединил фигуры апостолов и вселенских учителей с праздничным рядом иконостаса, гармонично подобрал их цветовой ряд.
И вдруг – «небо», а на нем – Новозаветная Троица-Солнце с расходящимися лучами-гранями, между которыми – двенадцать изображений архангелов, евангелистов и Николая Чудотворца с фрагментами его жития (часовня в Усть-Поче, откуда это «небо», посвящена ему). Впечатление все увиденное производило ошеломляющее, и становилось совсем неважным, что написаны образы в примитивной манере, что лица святых, вероятно, списаны с земляков, что иконописец счел возможным оставить здесь же свою подпись…
«Небеса» – это особый тип конструкции потолочного перекрытия в деревянных храмах и часовнях Русского Севера, не имеющий аналогов в мире.
Коллекция «небес» парка составляет 15 комплексов, некоторые из которых дошли до нас фрагментарно. Часть «небес» располагается в кенозерских храмах и часовнях, часть выставляется в музейных экспозициях парка.
«Небо» имеет форму пологой усеченной пирамиды, радиальные грани которой возвышаются к центральному кольцу. Конструкция является сборной и включает в себя жесткий каркас и накладные грани. Такие потолки состоят, в основном, из восьми, двенадцати или шестнадцати радиальных граней. Это своеобразные купола в подражание каменным храмам, где купол символизировал небо (отсюда и название «небеса»).
Каркас конструкции «неба» напоминает солнце с расходящимися лучами. Преобладающий фон «небесных» композиций – голубой. На балках каркаса «неба» часто писали звезды, имитирующее реальное небо. Деревянные грани также украшались звездчатыми орнаментами.
Уникальной особенностью кенозерских «небес» является включение в иконографическую канву под фигурами апостолов и святителей как сюжетов из жизни Иисуса Христа и Богоматери (что создает впечатление, будто два ряда иконостаса – праздничный и деисусный – плавно переместились на «небо»), так и изображений святых покровителей часовни с фрагментами их житий и святых покровителей заказчиков.
На выставке «Небеса ручной работы» были представлены пять комплексов «небес»: из Георгиевской церкви в деревне Порженское, Георгиевской часовни в деревне Минино, часовни Николая Чудотворца в поселке Усть-Поча, часовни Пахомия Кенского в деревне Карпово, часовни Трех вселенских святителей в деревне Немята.
Юный мастер
Имена иконописцев Кенозерья в основном неизвестны: как и по всей России, «небеса» и иконы здесь было не принято подписывать. Однако, как установили ученые, можно с определенной долей вероятности отметить, что в XVIII–XIX веках здесь работали олонецкие мастера, а также онежский иконописец Павел Максимов (середина XIX в.), иконописец из Владимира Стефан Кознов (первая треть XIX в.) и даже целая артель иконописцев Катиновых – крестьян Вологодской губернии (конец XIX – начало XX вв.).
Во второй половине XIX века в храмах Кенозерья активно трудился и местный иконописец-самородок из села Конево Пудожского уезда Федор Захаров Иок (1864 – после 1920), имевший право называть себя «мастером», хотя и был 17 лет от роду.
Статус мастера в те времена присваивался только тем иконописцам, кто официально был записан в ремесленный цех и регулярно платил налоги со своих доходов. Как правило, в цех, который объединял живописцев, поступали только мастера, имевшие школу и опыт живописных работ, а также хорошие рекомендации. Исходя из этих обстоятельств, можно с уверенностью предположить, что Федор, сын Захара Иока, учился в одной из монастырских иконописных мастерских – в Троице-Сергиевом монастыре или на Соловках.
Известно, что во второй половине XIX века Соловецкая обитель принимала 13–14-летних мальчиков-трудников для обучения их живописи. Приглашенные из Санкт-Петербурга и Архангельска учителя в течение двух лет преподавали будущим «богомазам» основы рисунка и композиции, технику живописи и иконографию.
Открытие имени 17-летнего мастера принадлежит научному сотруднику Кенозерского парка Марине Гусевой. В 2008 году при демонтаже «неба» в часовне Николая Чудотворца деревни Усть-Поча на нижней части грани «Евангелист Иоанн Богослов» она обнаружила следующую надпись: «Писаны сии небеса в 1881 году живописцом Федором Захаровым Иоком, урожденцом Олонецкой гу[бернии] Каргопольского уезда Мишковской волости дер[евни] Большого Конева. От роду 17 лет масте[р]».
Федор Иок проявил себя как незаурядный деревенский иконописец, в живописи которого сочетаются архаика и классика, профессионализм и ремесленность. На этом «небе» вместо традиционного Распятия на восточной грани он изобразил святителя Николая, которому и посвящена часовня. Необычным и в какой-то мере «новаторским» является решение выноса на расписной свод не только фигуры святого, но и 17 сюжетов из его жития.
Видимо, манера молодого мастера нравилась заказчикам: Федор Захаров Иок украсил своими «небесами» и иконами и другие часовни Кенозерья: Никольскую в деревне Вершинино, Пахомия Кенского в деревне Карпово, Георгиевскую в деревне Минино и даже церковь села Бережная Дуброва.
Но не только «небеса» были представлены на выставке в Центре имени академика И.Э. Грабаря.
– Мы демонстрируем Кенозерское иконописное наследие XVII–ХХ веков, – продолжила свой рассказ о выставке Светлана Федоровна Вигасина. – Среди самых древних – иконы «Воскресение Христово. Сошествие во ад» и «Апостол Андрей Первозванный и евангелист Иоанн Богослов» из местного ряда иконостаса часовни Иоанна Богослова в деревне Зехново (последняя треть XVII в.). Интересны и сохранившиеся полностью деисусный чин из девяти икон и местный ряд также из девяти икон иконостаса часовни Казанской иконы Божией Матери в деревне Минино (конец XIX – начало ХХ вв.).
Не могу не сказать и об уникальном нагрудном образке «Богоматерь Одигитрия со святыми Николаем и Власием» из Никольской часовни в деревне Бухалово (конец XV – начало XVI вв.). Второй такой был найден в… Великом Новгороде!
Из этой же деревни и кацея XVIII века. Это особый тип кадила – одноручного. В старообрядческой службе, которую проводил не священник, а уставщик, кацея была непременной принадлежностью. Каждение использовалось не только во время церковной или часовенной службы, но и в народной обрядовой практике: в народной лечебной магии, обрядах жертвоприношения, похоронных обрядах.
Не забудем поклонный крест XVIII века из часовни Кирика и Улиты в деревне Филипповская, который, наверное, видел побывавший здесь когда-то художник Иван Билибин. Такими памятными крестами в старину на Кенозере отмечали места, имевшие особое значение: к примеру, там, где когда-то был монастырь или часовня, у перекрестков или развилок дорог – где считали необходимым осенить себя крестным знамением.
И, конечно же, так называемые «заветы» конца XIX – начала XX веков из часовен деревень Горбачиха, Минино, Тамбичлахта. «Завет» – это особый обряд приношения Богу с прошением здоровья и благополучия в делах, своеобразный дар за Его благодеяние, обещание совершить либо паломничество к святым местам, либо… построить часовню. «Кому молишься, тому и завещание даешь», – говорили в Кенозерье.
«Тканные заветы» (а были заветы и, так сказать, материальные: деньги, шерсть, продукты) – это домотканые полотенца, платки, пояса и другие предметы с вышитым изображением человеческой фигуры или креста. «Заветы» эти располагали в часовне над иконами, на специальных деревянных полках и крестах. На нашей выставке их девять.
Всего же у нас демонстрировалось 100 произведений искусства, представляющих художественное наследие Кенозерья. В ходе подготовки выставки большинство памятников были впервые атрибутированы, собран значительный источниковедческий материал, вошедший в научный каталог выставки. Хронологические рамки выставки – XV – начало XX веков.
Данная экспозиция – это искренняя благодарность кенозерцам, архитекторам, сотрудникам музеев, реставраторам и всем специалистам, общими усилиями которых удалось спасти, сохранить и восстановить бесценные памятники истории и культуры Кенозерья.
