Не описывал сны никогда в такой форме… так получалось... то забудешь суть, то в течение дня останутся только образы, а снотворный аффект в конце дня кажется уже смешным, заминаешь, забываешь… удивительно…
Парадокс состоит в том, что ты в 3-4 часа ночи «подскакиваешь под потолок» от дикого ужаса - от увиденного, услышанного только что во сне... готов растолкать любимую жену, чтобы рассказать и обсудить мировой масштаб «проблемы»... но хватает сил вовремя себя остановить во имя вашей с ней семьи, любви и уважения, и убедить себя потерпеть до утра, а там обязательно, уж наверняка... И интересно, что же она...
И уже Морфей обнимает тебя, затягивая в свои мягкие, очень крепкие объятия, и ты уже летишь по волнам сновидения...
Знакомая музыка, где? Аааа... будильник... обязательно надо сменить музыку, сто миллионов раз себе об этом говорю. Надоела уже мелодия, порой готов швырнуть в стену телефон, но сегодня это вряд ли возможно, это очень дорого, да и хлопотно: покупка телефона, перекачка данных и т.д.
В советские времена метнул железный будильник, а ему после завода все равно, тикает, изверг!
Потом на смену пришли китайские пищалки... вот их не жалко было, летели только так.
Так вот, снится мне тревожная обстановка, коллектив людей, которых я совершенно не знаю, собран в высотном здании из стекла по военной тревоге. Даны директивы не покидать здание. При нас в комнате человек в военной форме в бронежилете, каске, маске, всё цвета хаки. В солнечном освещении голубоватый оттенок от стекол делает военного практически не заметным в этом офисе, и если бы не его пошипивающая рация, воспринимался бы как мебель…
Внезапно, среди легкого гомона голосов уже потихоньку знакомящихся между собой людей, на пол падает худенькая девушка с темными, длинными волосами. Это происходит как раз рядом с военным человеком, но он, как будто, ничего не замечает. В его глазах читалось, что он бы и рад помочь, но ему ни в коем случае нельзя глаз отрывать от окон.
Я понимаю, что надо оказывать помощь самим, подхожу к девушке, она приходит в себя, открывает глаза и пытается встать, но у нее не получается. Она вновь валится на спину, вновь открывает глаза, я готов подбежать к ней, но в этот момент её глаза стали черными как смоль и она расплылась в зловещей инфернальной улыбке во весь рот и снова отключилась.
В этот момент мимо моих ушей пролетели хлёсткие, как тетива лука, свистки. Понял, что немедленно нужно падать на пол, за мной рухнул замертво военный.
Девушка продолжала «мерцать» в одержимом сознании. Поднялась бы паника, но людей за считанные секунды повалил свист, может, это пули, а возможно осколки стёкол.
На глаза попалась женщина, в голову которой пришлось попадание, она моментально начала преображаться в белокожую, испещренную черными сосудами, большеглазую с редкими полугнилыми зубами чудовищную диву…
Вот тут стало понятно, что надо бежать... и выбежал из сна... Сердце колотилось, конечно... вот это инопланетный захват... а может зомби... надо с любимой обсудить… сейчас отдышусь. Рядом, мирно и глубоко спит моя крошка, не могу ничего поделать от умиления, таю от этого. Беру на заметку... обяз..о ..обсу..о...
Опять Морфей утягивает меня кувырком в свою бездну.
Обнаруживаю себя идущим по Петербургу. Смущает, что иду по набережной, но она настолько выше города, что его я вижу сверху. Слева торчит «кукурузка» Газпрома, справа вся панорама нашего прекрасного и горячо любимого города с жилыми секторами, дворцами и храмами. Дымка благоговейно покрывает этот пейзаж. Какое-то спокойствие обнимает внутри. Невольно поворачиваюсь, чтоб пройтись вдоль набережной...
Вдруг правыми полями зрения цепляю движение вверх, возвращаю взор на город. Меня одолевает ужас. В воздух медленно, неуклюже, без огненного хвоста, начинает подниматься полосатая огромная баллистическая ракета. Рыжие полосы на ней чередуются с белыми.
Весь абсурд ситуации в том, что это было похоже на неудачный запуск, поскольку не виден был огневой залп хвостовой части, а скорость движения была схожа со спокойно подброшенным в воздух мячом. Пролетев совсем немного ракета начинает падать.
В эти минуты человек, наверное, много и интенсивно думает: что делать, куда бежать, стоит ли... да, банальные вещи, налево или направо...
Начал было бег вправо, резко остановился, сменил направление влево. Бежал, что было духа. Сумасшедший раскат взрыва, бегу быстрее. Вижу краем глаза оседающие в труху и пыль здания. Опять этот дурацкий свист снарядов и осколков. Жуть... Масштаб бедствию добавляет картина огромного самолёта, падающего на дома и в мою сторону. Бегу еще быстрее, понимаю, что если сейчас еще не припущу, крылом меня насмерть снесет. Удается. Пыль, звон... Ощупываю себя… вроде цел.
Все потихоньку рассеивается... Справа - руины города. Слева - уцелевшая окраина со старыми домами из черненого бруса. Иду вдоль мелиорационной канавы возле дороги, по краям нестриженый зеленый газон. Иду, пытаюсь собрать мысли в кучу. Понимаю, что справа - одно горе, но у меня пока не хватает духа и сил моральных об этом даже подумать. Машинально иду дальше. Дико хочу курить, не знаю с чего начать. Как планировать свои действия, движения, поиски оставшихся или не оставшихся. Жизнь... Видимо старой - конец. О новой я также не готов сейчас думать. Парализовало поток... звон....
Оклик. Пытаюсь понять - кто? Тут же понимаю, что в этом месте, сам не знаю где, просто быть не может, чтоб нашелся-кто-то знакомый. Нет, уверенно... «Грих!», - как по задуманному сценарию, ко мне направлялся мой друг, Сашка. Как говорят, с горшка вместе, детский сад, школа, институты, поездки на учебу из родного поселка в культурную столицу. В течение нескольких лет радости, разочарования, страшные потери, новые проекты, крестины его первенца. Что нас только не связывало. Это настоящий друг, на кого можно положиться, как на себя. Его приближение ознаменовало, что он уже много успел продумать, знал и понимал, что творится со всеми и со мной в том числе.
В руках у него был моток веревки, который он по ходу движения все подматывал в свисающие кольца.
- Пойдём, у меня тут лодка на моторе пришвартована, понимаю всё, но надо хоть кого-то отыскать.
Я догадывался и читал, что наш город на воде стоит, и предположил, что Саша уже знает, что «там», справа. Передвигаться можно только по воде. Веревка, видимо, многофункционально определена была и для швартовки и подвязки найденного груза. Мы пошли по деревянному помосту, обрывающемся вдалеке случившейся катастрофой. Слева от нас к помосту примыкали редкие широкие дощатые лаги, на одной из них сидела девушка. По поисковым движениям на себе, похлопываниям по карманам было понятно чёткое намерение найти сигареты. Это типичные движения всех людей, имеющих этот грешок. Откуда этот поголовный стереотип в движениях? Видимо на каком-то генетическом уровне. Моё неистовое желание разделить это действие повлекло меня в сторону лаг, и вдруг в этом человеке узнаю старую знакомую по работе. В жизни бы не подумал, что ее тут встречу. Её озадаченность и серьёзность настолько овладела ею, что в этот момент ни я, ни обстановка, ни место не имели значения.
- Настюш, угости, будь добра.., - попросил, как бы между делом. И вновь, машинально начался поиск по карманам, по той же траектории, теми же «вселенскими движениями».
- А что тебя сейчас больше тяготит, поинтересовался я…
- Да, вот не знаю, док, как спасти мой гребаный бизнес...
Мы закурили...
И вот он ненавистный будильник...
Григорий Аркадьевич Григорян, врач-нейрохирург, кандидат медицинских наук
