Владыка Филарет: Если Правительство Черногории не разрешит мне прибыть на территорию страны и на территорию моей епархии, чтобы я мог отслужить службу на большой христианский праздник Успения Пресвятой Богородицы, я начну голодовку!.. "Курир": Но разве голодовка это по-христиански?
Владыка Филарет: Нет. Но, на деле я приступаю к полному, абсолютному посту. Я буду пить воду, соки, принимать лекарства. Если бы я сказал о посте, то было бы непонятно о чем идет речь. Поэтому я говорю - "голодовка". И пока я совершенно не ослабну, я не уступлю.
"Курир": Кто не дает Вам прибыть на территорию Черногории?
Владыка Филарет : Я и сам этого не знаю! Я до сих пор не получил никаких письменных документов. До меня доходят только противоречащие друг другу устные распоряжения. Полицейские с пограничного пункта утверждают, что никаких запретов нет. Я написал министру внутренних дел Черногории, чтобы мне предоставили список из Гааги, в котором находится мое имя. Однако он мне сказал, что никаких списков лично не видел.
"Курир": Как появилась фотография, на которой Вы позируете вместе с некими солдатам и держите ручной пулемет?
Владыка Филарет: Прежде всего, я должен сказать, что это аутентичная, подлинная фотография. Она вышла чудным образом. Я был в монастыре Комоговина (Горно-Карловацкая епархия СПЦ - РЛ), где распределялась помощь народу. Наши захватили танк, а утром, когда мы направились в Глину (город в Сербской Краине - РЛ) для дальнейшего распределения этой помощи, кто-то предложил сфотографироваться на фоне танка. В какой-то момент солдат дал мне ручной пулемет, чтобы я его подержал, пока он забирается на танк. Ну да, действительно, я держал оружие в руках. Как это было, я вам объяснил. Фото сделал какой-то журналист и с тех пор этим снимком, как только не злоупотребляют.
"Курир": Вы пытались выяснить, как появилось Ваше имя в гаагском списке?
Владыка Филарет: Мой адвокат Зденко Томанович направил письмо сербским и черногорским властям, чтобы нам объяснили, кто внес мое имя в этот список, и почему мне мешают выполнять мои пастырские обязанности. Почему ограничена моя свобода передвижения, свобода вероисповедания, почему поставлено под угрозу не только мое, но и достоинство верующего народа Черногории?
Интересно, что священников из моей епархии заманивают в канонически непризнанную "черногорскую православную церковь", предлагая им любую материальную помощь, чтобы они перешли к Дедеичу.
(Мираш Дедеич стал дьяконом в 1988 году на 50-м году жизни, был лишен сана решением Синода от 9 апреля 1997 года, а 12 ноября 1998 отлучен от Церкви и предан анафеме; 6 января 1997 г. избран "митрополитом" "черногорской православной церкви", после "пострига" принял имя Михаил - РЛ.)
"Курир": Если Вы начнете голодовку, то какие требования Вы выдвинете?
Владыка Филарет: Я требую от Гаагского трибунала, Правительства Черногории и Правительства Сербии возбудить против меня уголовное дело и юридически установить мою возможную вину! Если в судебном порядке будет установлено, что я невиновен, в чем я не сомневаюсь, я требую снятия запрета на передвижение и восстановление религиозных и национальных прав. Если есть какие-то доказательства моей вины, пусть их предоставят, я не имею ничего против. Может быть, у них что-то и есть такое, о чем я понятия не имею. Пусть приведут меня в суд, тогда посмотрим, чем они располагают. Как никак, владыка не инопланетянин, чтобы на него законы не распространялись.
"Курир": Гаагский трибунал утверждает, что Ваше имя внесено в список Совета Европы из-за того, что вы оказываете помощь лицам, которых обвиняет Гаагский трибунал.
Владыка Филарет: Я утверждаю, что не знаю, где находятся Младич и Караджич, и тем лучше, что не знаю! Они живут в моем сердце, потому что я христианин. Я должен любить всех. Я не смею никого ненавидеть, ни Младича, ни Караджича. Почему я должен кого-то ненавидеть? Я не ненавидел и Алию Изетбеговича, который спровоцировал войну в Боснии и Герцеговине. Если кто-то не понимает слов "христианин", "человеколюбие", то это другая проблема.
"Курир": В Трибунале утверждают, что доказательства против Вас составляют служебную тайну.
Владыка Филарет: Не знал, что я настолько важная персона. Спасибо им на этом. Здесь нет никакой служебной тайны. Почему они не говорят, кому из обвиняемых я помогал и где? Это правда, что я навещал в тюрьме Слободана Милошевича, и они об этом знают, так как сами мне дали на это разрешение. Пусть скажут: "Владыка, Вы помогали Караджичу и Младичу тогда-то и тогда-то". Я видел Младича в последний раз на похоронах его дочери. Я с его семьей не знаком. Караджича последний раз я видел в Пале в 1994 году.
Если у них есть доказательства, то пусть предоставят. Я их прошу доставить меня в суд! В противном случае, в голодовке я пойду до конца!
А.Милеуснич, "Курир", 28 августа 2007 года
http://www.kurir-info.co.yu/arhiva/2007/avgust/28/V-07-28082007.shtml
Перевод с сербского Михаила Ямбаева
