То, что ситуация в Сирии будет развиваться по более позитивному сценарию нежели тот, который грозил стране в сентябре прошлого года - несомненно. И это результат, так как дает основания делать прогноз об относительно стабильной Сирии в среднесрочной перспективе, в вероятном контексте которого ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России. - РНЛ) не сможет сконцентрировать достаточных сил для возврата утраченных позиций. В то же время сирийское правительство имеет достаточную энергетику для развития наступления против террористов.
Кроме того, некоторая часть Российских вооруженных сил остается в Сирии теперь уже на двух военных базах, усиленной военно-морской, так как о сокращении военно-морского присутствия нашего флота у берегов Сирии ничего не говорилось, и теперь еще по факту вновь приобретенной базе военно-воздушной, которая, по существу, является нашим стратегическим призом.
Нетрудно предположить, что мы нуждаемся в сокращении расходов по ведению военной операции на Ближнем Востоке. И причина не только в том, что они отражаются на платежеспособности государства, но повторюсь, как нетрудно предположить, возникает множество других точек напряжения, которые могут повлечь за собой существенные расходы бюджета, в том числе расходы военные и... социальные
При всем олимпийском спокойствии правительства, живущем в сфере экономических и финансовых показателей, население никогда не живет в этом как бы зеркальном мире. Мир простых людей весьма реален, наполнен суровым бытом и ежедневной борьбой за выживание.
У правительства всегда выбор между облегчением быта народа и усилением обороноспособности. И возможности одновременного решения обеих проблем никогда не бывают одинаковыми. При таком выборе преимущество остается за военными. В этом суть проблематики государства, ведущего самостоятельную политику.
Все видят, как в затылок Путину дышит Кудрин, уже давно настаивавший на необходимости балансировки бюджета с креном в сторону социальных расходов и соответствующего снижения расходов военных. Если представить этого неоднократно лучшего министра финансов мира у руля страны, то нетрудно увидеть, что это повлечет отступление России по всем стратегическим фронтам.
Множество важнейших решений русских правительств на протяжении всей русской истории никогда или весьма редко имели единодушную поддержку.
И сейчас правительству предстоит проскочить между молотом военных расходов и наковальней социалки.
То, что решения будут историческими - понимают все. В первую очередь это понимают наши заокеанские «партнеры», которые не в меньше степени, чем мы, когда наблюдаем избирательную кампанию Трампа, тоже надеются на смену курса через выборы фигуры альтернативной действующему российскому президенту.
Суть сегодняшней политики не в том, что расстановка сил на мировой арене будет определяться через те или иные столкновения государств, а в том, что в условиях разрушения ялтинской системы мирового устройства, столкновение должно быть исключено по итогам избирательных компаний в США и в России.
Два варианта, которые позволят исключение силовых мер ведущих в военном отношении государств относительно друг друга, как нетрудно предположить, подразумевают, что либо возникнет система - Путин и Трамп, либо - Клинтон и Кудрин. Вариант Путин - Клинтон с высокой долей вероятности может иметь катастрофические последствия для мира. Если в США, где президентские выборы состоятся раньше, чем в России, победит, интеллигентно выражаясь, своеобразная Хиллари, то это будет конкретная заявка на апокалипсис для всего человечества.
В ситуации, когда народ Соединенных Штатов Америки, уже давно не демонстрирующий миру достаточной рассудительности, которая бы соответствовала его самопровозглашенному статусу мирового лидера, изберет в президенты вышеупомянутую даму, то России, в целях сохранения планеты, скорее всего ничего не останется, кроме как рокировка Путина. Именно рокировка, так как принципиальный уход Путина из высокой политики вообще неприемлем.
Соответственно, можно предположить, что для того чтобы продавить соотношение Кудрин - Клинтон нашим «партнерам» нужна дискредитация политики жесткого отстаивания Россией своих интересов на театрах военных действий.
В Сирии это не вышло, и теперь в этих целях могут быть варианты войны на Украине или внутренние волнения по поводу никогда на Руси не преходящей бедности.
Украинская война, по существу сейчас опасна в большей степени для запада, чем для нас. То, что ее военные результаты будут катастрофическими для укропии и для НАТО, в этом все меньше сомнений. В то же время переформатирование сознания населения Украины в существенной части происходит. То есть в той части, в которой оно в принципе может состояться. Все-таки следует учитывать, что после того что великие укры сделали с русско-украинскими отношениями, абсолютное возвращение Украины в ареал русского мира вряд ли возможно. Это, скорее всего, будет фрагментарное воссоединение осколков украинского народа с Россией.
Поэтому вероятность большой войны на Украине, в частности на Донбассе, резко снижается, так как очевидным зачинщиком такой бойни может являться только США, которые отнюдь не гарантированы от жестокого поражения, как своих сателлитов, так и в смысле утраты влияния в Европе в целом.
Поэтому вариант социального протеста внутри России, тем более что он уже неоднократно, в 1917 и в 1991 американцам удавался, выглядит как наиболее вероятный.
У нас принято много рассуждать о социальном неравенстве. При этом не учитывается, что выживание человечества, то есть его способность избежать ядерной катастрофы, никак не зависит от социальной справедливости в рамках одного Российского государства. Более того можно предположить, что изменение существующей имущественной диспропорции в России, то есть та или иная реставрация коммунистических «идеалов» приведет к резкому возрастанию риска мировой бойни по уничтожению всех и вся.
Все-таки, как ни крути, но состоятельные люди у нас в элите сейчас более понятны Западу, чем лидеры коммунистической поры, как и наоборот нашим людям из мира больших состояний более понятны соответствующие элитарные круги нынешних так называемых «партнеров». Если в прежние времена между истеблишментом СССР и США была глухая стена непонимания, то теперь эта стена может и вовсе ни сколько стена, а только небольшой штакетник, который, при острой нужде можно легко перешагнуть и пройти к соседу поговорить.
Основная проблема мировой политики в сегодняшнем мире ядерных технологий - это выстраивание системы отношений между странами, по преимуществу между РФ и США, в виде той системы, которая не разрушиться сама по себе в результате любого кризиса отношений, а даст человечеству гарантии выживания, то есть гарантированно исключит возможность начала термоядерной войны.
Можно с высокой долей уверенности утверждать, что уровень взаимопонимания между элитами РФ и США при всех комом нарастающих ментальных различиях и жестко нарастающей конкуренции в вопросах сырьевого баланса и международных отношений является решающим фактором существования мира как для наших стран самих по себе, так и для всего мира людей.
Думается, что рано или поздно это взаимодействие должно будет прийти к некоему консенсусу. Просто путь этот идет через чье-то поражение в войне ценностей. Так как тупик экономического развития капитализма, влияющий на изменение человека мыслящего в человека потребляющего, предполагает либо гибель традиции, либо ее защиту. То есть конкуренция этих мировоззрений, жесткость которых мы видим на примере нарастания противостояния в Европе между мусульманами как людьми традиции и европейцами как сторонниками человека отвязанного от нравственности, та же конкуренция рано или поздно должна будет перейти в сферу взаимоотношений между РФ и США, если не будут выстроенысистемы лидеров. И здесь, либо победит традиция, то есть система Трамп - Путин, либо новая немораль потребления, то есть система Клинтон-Кудрин.
Учитывая то ожесточение, с которым миру приходиться сталкиваться в вопросах защиты традиции со стороны мусульман, обществам запада, в целях выживания, как самих себя, так и мира в целом придется возвращаться к ценностям христианства... либо исчезнуть исторически мгновенно.
