Фильм Томаса Винтерберга «Курск» (премьера в РФ 27 июня 2019 года), снятый к очередной годовщине трагедии Русского флота в волнах Баренцева моря, вопреки заслуженным ожиданиям, оказался не так уж плох. Именно потому, что это европейское кино. То есть не совсем американское. И хотя знаменитый продюсер «Курска» Люк Бессон уже давно получил голливудскую прописку - фильм отличается.
Во-первых, уважением к флоту. Военному. Что со стороны стран, представивших картину (Бельгия, Люксембург) понятно. Учиться морскому делу резервистам военно-морского флота Бельгии (и, особенно - Люксембурга) лучше на чужих ошибках. Потому что авианесущие победы голливудских фильмов учат только одному - вовремя поднять руки.
Во-вторых, количество штампов «про
русских» не зашкаливает. Режиссёр в одном интервью даже признался, что
привлекал к работе консультантов, в том числе - служивших на подобных
подлодках.
Ну и героизм наших моряков показан, чего не отнять. Поэтому прокатное
удостоверение Минкульта было получено без особых проблем. Тем более, что
расчётливый Бессон на каждом углу объявил: я снял фильм про «Курск» без
Путина.
Что ж, без Путина так без Путина. В отпуске был человек. На момент трагедии...
А вот всё остальное - заставляет. Не может не заставлять. Вновь и вновь переживать события той недели августа 2000 года.
Тем более, что нехитрая интрига фильма сводится к одному: спасут - не
спасут? И здесь ничего нового: гуманные военно-морские европейцы
(англичане) предлагают русским спасти экипаж лодки (уцелевших) уже через
пять минут после взрыва. Русские до последнего упираются (военная
тайна), а когда англичан (они же норвежцы) всё-таки пускают к «Курску»,
уже поздно.
На самом деле было уже поздно, когда начали поиск лодки. Спустя
двенадцать часов после трагедии. Но в течение семи часов после взрыва -
выживших ещё можно было спасти. Только вот нечем и некому...
И здесь стоит отойти от художественной фабулы и задаться главным вопросом «Курска»: что изменилось за минувшие девятнадцать лет?
С одной стороны изменилось всё: русские
военные самолёты закатывают боевиков в песок за тысячи километров от
родных аэродромов, «Калибры» бороздят моря и пустыни далеко за
горизонтами нашего Отечества, подводные ракетоносцы дырявят полигон Кура
на расстояниях, достаточных для Оклахомы или Нью-Джерси.
С другой стороны не изменилось ничего: самолёты, закатывающие боевиков в
песок, валятся в море с единственного авианосца РФ, сам авианосец
застилает дымом своих угольных котлов половину Атлантики, после чего
отправляется в бессрочный ремонт, а подводные лодки (и надводные доки)
тонут и горят по-прежнему (гибель гидронавтов «Лошарика» ещё не стёрлась
из лент новостей).
К этому можно добавить «нештатные
ситуации» с человеческими жертвами на ядерных и неядерных полигонах и
много чего ещё. Можно бы и не добавлять. Но когда слышишь очередное
«роковое стечение обстоятельств» и «они знали на что идут» от
эффективных менеджеров в погонах и без - вспомнить про «Курск»
приходится.
Потому что атомная подводная лодка, лёгшая в августе 2000-го на грунт на
глубине 108 метров, показала нам на какой глубине лежала и лежит, на
самом деле, сама современная Россия.
И дело не в том, что плох нынешний режим, он, возможно, и лучше послебрежневского или ельцинского.
А дело в том, что подводные лодки из ремонта выходят в море с открытыми
торпедными люками, а космические корабли на орбиту - с дырками в
обшивке. Одни начинают тонуть, другие - терять управление.
И только одно не тонет - эффективный менеджмент РФ. Подрядители работ, распределенцы госзаказов, усвоенцы бюджетов.
И как-то трудно избавиться от ощущения,
что даже если мы все утонем, они всё равно всплывут. Со своим
барахлишком, яхтами, вкладами. И уже кадры отнюдь не из свежеиспечённого
«Курска» Винтерберга, а из классического «Бега» Алова и Наумова
приходят на память. С нетонущими-то управленцами.
Так что проблема не в героизме русских, с ним всё в порядке: и чеку из
гранаты окруженные террористами в Сирии выдернут, и атомный реактор,
умирая, заглушат, и последнее письмо любимой и сыну, задыхаясь в девятом
отсеке, напишут.
Проблема в другом: утонет или не утонет
сама Россия? Потому что с командой, набранной по принципу «грабь
недограбленное» и «перераспределяй недоперераспределённое» - страну с
грунта не поднимешь. Да и не для того они в «команду» набрались и в кучу
сбились - чтобы страну с грунта поднимать.
А уж умирать-то героически мы умеем, за тысячу лет - ой как научились! И
кино про нас снимут - закачаешься! С лучшими актёрами! До слёз! Когда
утонем...
Потому что уж очень они нас мёртвыми
любят. Как индейцев. Или папуасов. Только с Чайковским и Менделеевым, с
ракетами и атомными станциями. Но как индейцев.
И это-то и есть главный вопрос «Курска»: насколько нынешний режим «их», а насколько «наш»?
И нет нам ответа...
Источник: Камертон
