Генпрокурор Беларуси А.И.Швед озвучил об установленных фактах, что на протяжении многих лет на территории Брестской и Гродненской областей посредством деятельности лиц, которые финансировались из Польши, проводились мероприятия по реабилитации поляков, совершавших зверские действия на территории Белоруссии под флагами т. н. Армии Крайовой.
Решение о возбуждении уголовного дела принято в связи с попыткой государственного переворота в Белоруссии, осуществляемой странами Западной Европы, причастными к массовому истреблению белорусов и представителей других национальностей республики в 1941-1945 гг.
Итоги расследования лягут в основу идеологической, учебно-воспитательной и информационной работы…
Пока прокуратура будет раскачиваться, белорусские издательства как государственные, так и негосударственные штампуют идеологическую отраву, в которой представляют Армию Крайову антифашистской организацией, представителей шляхты, многие из которых не имеют никакого отношения к Беларуси, борцами за независимость Беларуси. Прискорбно, что авторами таких многих творений являются преподаватели вузов.
Почему не были реализованы установки, озвученные Президентом А.Г.Лукашенко ещё 28 марта 2003 года на постоянно действующем семинаре руководящих работников республиканских и местных государственных органов года по вопросам совершенствования идеологической работы: «Сильная и процветающая Беларусь должна иметь прочный идеологический фундамент»?
«Недопустимо, когда чиновники или преподаватели учебных заведений не разделяют государственной идеологии, а иногда открыто выступают противником власти и того курса, который якобы они проводят и сами должны проводить, будучи вмонтированы в эту систему власти».
Каковы же результаты идеологического обеспечения государственной политики проследим на примере ознакомления (неполные, в основном, только исторического профиля) с литературой, поступившей в Могилёвскую областную библиотеку во второй половине декабря 2023 года.
Начнём с учебного пособия для учреждений высшего образования (кто присвоил такой гриф изданию? – И.М.) Г.К.Аргучинцева (полковник милиции в отставке, работал преподавателем в Минской высшей школе МВД СССР, Академии МВД Республики Беларусь, а ныне доцент БГУ) «История белорусской государственности», изданного в 2022 г., в минском издательстве «Амалфея» (в 2023 году издано в этом издательстве дважды немного дополненное). Ограничимся вначале цитатами из этого пособия.
«Общественно-политическая жизнь второй половины 1940-х– начала 1950-х гг. была сложной и противоречивой. «Беларусы, партызанскія сыны» (как писал о них Я. Купала) считали, что советское руководство должно сделать определенные выводы об изменении осуществлявшейся ранее политики. Многие надеялись, что власть после войны смягчится, станет более демократической, будут распущены колхозы (источник таких сведений? Подчёркнуто, так будет и ниже, нами – И.М.). Но сталинский режим стремился не только восстановить, но и укрепить свои идеологические и хозяйственные структуры. Исход войны не только не открыл возможности для демократических преобразований, которых ждало общество, но еще больше укрепил диктаторский режим. Сталинская пропаганда связывала победу над фашизмом только с «мудрым руководством» партии, с верой советского народа в коммунистические идеалы, с готовностью советских людей к самопожертвованию во имя дела Ленина-Сталина (очевидно, автор не знаком с многочисленными фактами, когда воины, партизаны перед предстоящим боем просили принять их в партию; или такие массовые факты, когда на самолётах, танках были призывы – за Родину! За Сталина! – И.М.). Фашистская диктатура была разгромлена, и этот факт использовался для обоснования тезиса о непобедимости и прочности социалистического строя. При этом учитывалось, что население оккупированных немцами территорий узнало много правды о репрессиях накануне войны, о своей истории, поэтому центральные власти относились к нему с недоверием и подозрительностью (с. 242).
Л. Цанава, который накануне и сразу после войны возглавлял репрессивный аппарат НКВД БССР, считал, что все, кто не принимал активного участия в партизанской борьбе – предатели. Да и многие минские подпольщики, партизанские связные, бывшие военнопленные были брошены в тюрьмы. В конце 1940-х гг. были оклеветаны многие партийные и советские руководящие работники, ученые, деятели культуры. В отсутствии большевистских подходов к изображению советской действительности, в безыдейности, пропаганде буржуазного национализма были обвинены, а затем репрессированы некоторые литераторы» (с. -242) (Кто конкретно? Может автор имеет ввиду под множеством Ларису Гениюш? К его сведению, белорусские политэмигранты уже 27 июня 1941 года написали обращение «белорусов протектората Чехии и Моравии» к Адольфу Гитлеру, под которым стояла подпись и Гениюш. Данный документ был схож с тем, что в 1918 году создали «отцы-основатели» БНР, обращаясь к кайзеру Вильгельму II. Она же на протяжении войны сочиняла панегирики фашистскому режиму и самому Гитлеру – И.М).
«Членство БССР в ООН не привело к каким-либо существенным изменениям в положении республики, как в составе СССР, так и на международной арене. БССР не являлась самостоятельным правосубъектом международных отношений. (??? – И.М.) Ее роль и место на международной арене определялись политикой КПСС и Советского государства. Беларусь могла лишь участвовать во всестороннем сотрудничестве СССР с социалистическими, капиталистическими и развивающимися странами, не делая при этом самостоятельных шагов. Но участие Беларуси в работе ООН объективно имело положительное значение. Оно способствовало росту интереса в мире к истории и культуре белорусского народа, установлению и развитию контактов с другими странами, международными организациями, приобретению дипломатического опыта» (с .241).
«В период оккупации под покровительством немецких властей в Беларуси действовал ряд националистических организаций. Из числа белорусских национальных деятелей, которые связывали свои надежды с фашистской Германией, 22 октября 1941 г. была создана «Белорусская народная самопомощь» (БНС), руководителем которой был назначен И. Ермаченко. Организация брала на себя функции по обеспечению нуждающегося населения, имела право организовывать приюты, интернаты, медицинские учреждения. БНС занималась вопросами образования, здравоохранения, культуры. Было дано разрешение на открытие начальных школ, домов культуры, библиотек и т.д. Делались также шаги по белорусизации церковной жизни, издавались четыре журнала, брошюры, книги на белорусском языке. Были организованы Белорусское научное общество, профсоюзы, Женская лига, Молодежную организацию возглавляли М. Ганько (служил в рядах Красной Армии, попал в плен, перешёл на сторону немцев – И.М.) и Н. Абрамова (оба были агентами германской разведки, окончившими «школу пропагандистов» в Берлине. За свою предательскую деятельность Ганько и Абрамова были награждены фашистскими медалями – И.М.). Ее члены верно служили гитлеровцам. Они являлись костяком добровольческого карательного батальона СС «Беларусь», который активно участвовал в подавлении варшавского восстания летом-осенью 1944 г. (А в Белоруссии они были агнцами? – И.М.) В рядах этой организации побывало около 12 тыс. человек.
29 июня 1942 г. провозглашалось формирование белорусского Вольного корпуса самообороны с целью борьбы с партизанскими силами. Однако его организация осталась незавершенной по причине противодействия со стороны руководства СС, которое не желало создавать национальные формирования» (с. 224).
К сведению автора, партизанами и подпольщиками, а также спецотрядами засылались свои люди во все националистические организациями с целью получения информации о функционерах и членах этих организаций, а также их разложения. (Николай Смирнов, «Особый фронт. Герои, отступники, судьбы…», Мн, 2019, с. 297)
Что такая за БНС, достаточно характеризуют личности, её возглавлявшие.
Иван Ермаченко – бывший полковник белой армии, выполнял функции советника по белорусским вопросам при генеральном комиссаре Кубе.
Вацлав Ивановский – бургомистр Минска, за свои злодеяния убит партизанами.
Борис Рогуля – возглавлял БНС Новогрудского округа. В январе 1944 года сформировал для БНС конный эскадрон, который и возглавил. Оказался в американской зоне оккупации. Готовил диверсантов для заброски на территорию БССР.
Некоторые активные участники БНС были арестованы и осуждены. Все их попытки реабилитироваться даже во времена Шушкевича, когда закрытыми списками реабилитировались фашистские прислужники, представляя БНС благотворительной организацией, были оставлены без удовлетворения.
По мнению автора, «особенно напряженным было положение в западных областях Беларуси, где во время войны и в первые послевоенные годы действовали отряды Армии Крайовой (польские антифашистские отряды, подчинявшиеся буржуазному правительству Польши в Лондоне). Именно здесь НКВД видело «гнездо национализма и кулачества» (и не только там – И.М.). Недоверие распространялось даже на партизан – местных уроженцев (был арестован ряд деятелей компартии Западной Беларуси). Ситуация еще более усложнилась с началом массовой коллективизации (1949 г.) в этих районах.
В общественно-политической мысли второй половины 1940-х гг. возникают идеи возрождения национального сознания, прав, демократических свобод, сохранения и развития белорусского языка, культуры.
Это в основном проявлялось на территории Западной Беларуси, носило стихийный протест против политики русификации в области культуры и образования, создания колхозов.
Носителем этих идей была прежде всего студенческая молодежь. Так, в 1946 г. среди бывших студентов Слонимского учительского техникума создается первая антисталинская подпольная группа «Чайка», которую возглавил Василь Сапрун. Целями ее являлись защита национальных прав и свобод, возрождение национального самосознания и в конечном итоге создание суверенной независимой Беларуси. Этого, считали они, можно достичь через культурно-просветительскую работу среди молодежи. К группе присоединились студенты Брестского железнодорожного техникума, Барановичского учительского института, Жировичского сельскохозяйственного техникума, Ганцевического педучилища и др. Для координации их деятельности образуется «Центр белорусского освободительного движения», но с помощью провокатора (спецслужбы любой страны стремятся внедрить в подрывные националистические организации своих людей, рискующих жизнью, и называть их провокаторами – это что-то новое в юриспруденции – И.М.) все участники группы были арестованы. Участников группы обвинили в проведении «антисоветской националистической пропаганды, подготовке кадров для проведения террористических актов, сборе оружия». (Они только этим и занимались – И.М.)
Однако освободительное движение продолжало развиваться. Так, в 1947 г. в Глубоком и Поставах действовал «Союз белорусских патриотов», созданный студентами педучилищ. Но и он был разгромлен. (с.-243) (Почему Аргучинцев не указал количество таких участников, а также их национальность и вероисповедание и кто их финансировал? – И.М.)
«13 октября 1795 г. была подписана Конвенция между Австрией, Пруссией и Россией об окончательном третьем разделе Речи Посполитой. К России отошли западно-белорусские земли, Литва, часть Западной Украины, Польши. 25 ноября 1795 г. от престола отрекся Станислав Август Понятовский.
Таким образом, Речь Посполитая оказалась жертвой недальновидности, корыстолюбия и прямого предательства своей политической элиты и экспансионистских устремлений соседних государств.» (с. 95).
Абсурдность утверждения, что Россия прирастала землями Польши, казалось бы, доказана и передоказана, но западникам неймётся. И трудна научная судьба кто стремится им перечить. Пример тому – научная судьба Лысенко Петра Фёдоровича, которого мировое сообщество называет белорусским Шлиманом, откопавший Трою, а он старобелорусский город Берестье.
Что же показали раскопки, проведённые Лысенко? Берестье (польский Брест) был основан дреговичами и принадлежал Туровскому княжеству. Такой вывод, прозвучавший на Международной конференции по славянской археологии, проходившей в Болгарии, когда Петру Федоровичу пришлось дважды повторить свой доклад, демонстрируя свыше 50 слайдов, не смогли, как не старались, опровергнуть поляки – задали более 50 вопросов.
Что могли возразить поляки на один из таких артефактов. Египтяне оставили свои первые письмена на папирусе, Русь – на бересте. А белорусы? На южном самшите! Глянул Лысенко на желтый гребешок из раскопа, а на гребешке с двух сторон азбука – аз, буки, веди, глаголь, добро… Милая сердцу кириллица, на которой писали дреговичи, а не польская латиница.
И ещё одно не утешительное для поляков открытие Петра Фёдоровича, что все наши западные приграничные города Брест, Пинск и др. до XVI века, до Люблинской унии, были древнерусскими городами и все храмы в них древнеславянскими и что в Гродно и Бресте костелы появились не раньше XVI века. Доказано, что земли Древней Руси доходили не только до Бреста, но и простирались на 70-80 километров вглубь («Древняя Русь Петра Лысенко», Иван Белоус, «Нёман», № 4, 2007 г., с. 175-181).
Это вывод Лысенко подтвердил и художник Илья Глазунов в своём интервью, сказанное ему немецким археологом Германом: «Могу вам сказать одно, что у нас в ГДР существует огромный склад, набитый славянской археологией и древнейшими книгами, написанными по-старославянски. После окончания войны мы многое свезли в это хранилище и до сих пор никто в нем не копался. Все побережье наше, вплоть до магмы, старославянское».
Исторический факт. Немецкие академики, приглашённые Петром I поднимать российскую науку, писали для нас и русский язык, и историю, против чего русский гений-самородок Ломоносов воевал пером, используя доходчивый народный язык, непереводимый на другие языки, и кулаками. Он был уверен,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.
Ломоносов побил немцев-академиков Миллера, Шлёцера и Байера за норманнскую (норманны – скандинавское племя) версию русской истории, за унижения моральное и материальное немногочисленных русских академиков. За это его присудили к казни. Указом императрицы Елизаветы Петровны Михаил Ломоносов признан виновным, однако от наказания освобожден. Ему лишь вдвое уменьшили жалованье, и он должен был «за учиненные им предерзости» просить прощения у профессоров-немцев.
Прародину русских Ломоносов определил в междуречьи Вислы и Одера. Он составил «Краткий российский летописец с родословием», перечислив все основные события русской истории с 862 по 1725 годы.
На следующий день после смерти Ломоносова его библиотека и бумаги были по приказанию Екатерины II опечатаны Г. Орловым, перевезены в его дворец и исчезли бесследно. Среди изъятых документов было большое количество его работ, в том числе работы в течение 12 лет по истории России. Куда исчезли данные рукописи, до сих пор остаётся загадкой. Без сомнения, там было то, что пугало власть тех лет и мешало осуществлению их извечных планов – поглощения России.
Небольшой коллектив под руководством Лысенко во многом на энтузиазме открыл, что на глубине 4 метров находится часть ремесленного квартала – 28 деревянных жилых и хозяйственных построек ХIII в., две уличные мостовые, частокол, остатки глинобитных печей. Археологическая коллекция Берестья насчитывает более 43 тысяч предметов. Уникальными находками являются шахматная фигурка короля и самшитовый гребень с вырезанными 13 буквами кириллицы, которым присвоен статус историко-культурной ценности категории «1».
Лысенко нашел в Бресте уникальную печь, самую старинную печь среди древностей всех славянских народов. Точно так же, как раньше нашёл в туровском холме свинцовый образок с изображением Кириллы Туровского, златоуста Руси. А затем фундамент самого старинного православного храма в Беларуси, не уступающий по ценности руинам святынь древних бриттов или франков.
Находки были ошеломляющими... Лысенко раскопал избу на 12 венцов (бревён) – такого не знали археологи и в Великом Новгороде! Удачей считается древнеславянская постройка из 3–4 бревён, а тут изба целиком спряталась в речной песок вместе с дверным проемом, окнами и фрагментами крыши – курицами и самцами: так оригинально называются детали.
Лысенко искал всюду: Берестье и Пинск, Туров и Давид-Городок, Мозырь и Слуцк, Рогачев и Клецк и другие города ожили в тысячах находок. Замчища и городища, селища и курганы заговорили, как живые, как равные с равным, с этим мудрым кряжистым человеком – последним зубром белорусской археологии.
Но мало найти артефакты. Деревянные дома следовало сохранить, срочно законсервировать. Спасибо, помогли учёные-химики. Для спасения от сырости необходимо было возвести крышу стоимостью 1,5 миллиона рублей, которые никак не могли отыскать, когда для постройки обыкновенного сельского Дома культуры требовалось 5 миллионов.
Детективный очерк можно написать о том, как Министерство культуры Беларуси не пожелало дать П.Ф. Лысенко звание заслуженного деятеля культуры Беларуси. Мотивация – шедевр чиновничьей логики абсурда – древнее Берестье представляет интерес для науки, но не для белорусской культуры. То, что в руки Лысенко земля отдала тысячи предметов древней культуры – украшения, предметы обихода, обувь, оружие, церковные символы, – не в счет. И музей древней культуры “Берестье” не в счет. Кстати, ему никто не удосужился дать статус НАЦИОНАЛЬНОГО, да Лысенко имя увековечить.
Археологический музей «Берестье», по-прежнему, как пятое колесо в телеге, пришпилен к областному музею. Ни республиканскими, ни местными властями, ни собратьями по профессии не популяризируется. Я трижды в составе общественных делегаций посещал Брест. Нас тепло принимали, показывали Беловежскую Пущу и Брестскую крепость, но ни словом не обмолвились о существовании музея «Берестье», в котором каждый экспонат для поляков как бельмо в глазу.
Поставить разработанный ещё в 1974 году павильон из стекла, алюминия и бетона смогли только после личного вмешательства Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина.
Петр Лысенко – первооткрыватель Батьковщины, бесстрашный труженик, хранитель памяти. Берестье – символ страны сторожевой, воинской, мужественной. Это западный форпост Руси перед кичливыми соседями. В этом он уникальнее Полоцка или старого Вильно. Вот только эту славу и образ Берестья нам еще предстоит осознать. Оно на 400 лет древнее Великого княжества Литовского, о котором столько звона.
Пора бы понять и гордиться, что Берестье – наша белорусская античность. И это не такой уж парадокс. Берестейцы жили сурово и просто и напоминали древних жителей Спарты: мало обнаружено тут драгоценностей и прочих украшений, но зато великое множество всякого оружия.
Написав воз книг и раскопав чуть ли не все Полесье Беларуси, Лысенко, понятное дело, доктором наук стал, но не более того. НЕ ПУСТИЛИ. Ни звания заслуженного, ни госпремии, ни член-коррства, не говоря о звании академика… Россияне, как люди великодушные, приняли П.Ф. Лысенко в Евразийскую академию – за труды в деле славянской истории. В России и на Украине свои археологи, изучившие Новгород и Киев, стали людьми-легендами, ворочают целыми институтами. Тот же А. Цауне, изучавший Ригу, давно стал академиком («Берёзовская Троя». Литературная газета. 16-22 октября 2002 год).
8 января 2020 года коллективу «Археологического Музея «Берестье» за активную деятельность по сохранению национального культурного достояния и создание обновлённой экспозиции филиала музея присуждена премия Президента «За духовное возрождение», но это не изменило отношение чиновников к музею и к Петру Лысенко, который умер 23 марта 2020 года. Соболезнование высказали только Брестский облисполком и Совет депутатов. А из научной среды – лишь личное соболезнование в своём Фейсбуке высказал замдиректора Института истории НАН Беларуси Вадим Лакизо: «Дзякуй ад усёй зямлі дрыгавіцкай. Так закрылась эпоха. Як бы пафасна гэта не гучала, але так ёсць».
А в заключение хоть плачь, хоть смейся.
Похоронен Лысенко на Северном кладбище в Минске. Каждое кладбище гордится известными людьми там похороненными. Лысенко не достоин такой почести. То ли дело белорусско-русско-украинский журналист Павел Шеремет.
Иван Мартынов, доцент, кандидат физико-математических наук, зампредседателя городского «Русского общества»
