«Александр Борисович, как бы Вы поступили на их месте?»

Александр Борисович, Ваша позиция, изложенная в последней статье, понятна. Все, кто не с нами, - все против нас. Никаких полутонов.

Я хочу предложить Вам и Вашим многочисленным единомышленникам просто поставить себя на место тех Русских людей, которые бежали из Совдепа от расправы и осели в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев.

Я не буду сейчас о материальной стороне, буду только о моральной.

Поначалу к «батюшкам», как там до сих пор иногда называют наших соотечественников, местные сербы относились радушно. К концу 1930-х положение начало меняться. Югославия подпадала под влияние коммунистической агитации, и наши эмигранты воспринимались распропагандированной молодёжью как «враги Прогресса», «прислужники капиталистов» и т.д. и т.п.

В конечном итоге это привело к совершенно парадоксальной ситуации. После слома Югославии в Апрельской войне в той части государства, где была сфабрикована клеро-нацистская Независимая Держава Хорватская отношение части местного населения, хорватов, к русским было лучше, нежели на той территории, которая вошла в историю как «Недичевская Сербия».

Для хорватских клеро-нацистов русские эмигранты были теми, кто оказался «по одну сторону баррикад в борьбе с иудео-большевизмом», а для сербов русские эмигранты воспринимались как те, кто находится по другую сторону баррикад.

Не для всех сербов. Сербское общество раскололось на три неравных части, и этот раскол, кстати, не преодолён до сих пор. Этот раскол можно обозначить поэтически как «три лествицы ценностей», но можно и как «три тупика».

Речь идёт о людях, исповедовавших ценности национальной демократии, т.е. Югославского Королевства; людях, исповедовавших ценности интернациональной демократии, т.е. будущего коммунистического федеративного государства; и, наконец, людях, которые полагали, что «Гитлер является тем бичом Божиим, разрушившим искусственное образование, воспитавшее – по словам святителя Николая (Велимировича), - «армию без чести, школу без веры, державу без патриотизма».

Но, давайте без лирики. По существу.

7 июля 1941 года боевики убили на митинге сербских жандармов – и это официально считается началом народно-освободительной войны в Югославии.

Потом были ещё разные события, которые сегодня вспоминают не очень охотно, а зря. Потому что нужно знать: что побудило Гитлера дать отмашку на карательные акции «сто за одного». А побудили его к этому фотографии, на которых были запечатлены обезображенные тела эксгумированных немецких солдат.

Сербы убеждены, что эти кощунства – дело рук неких провокаторов, работавших на британцев, что не в традициях сербского повстанчества глумиться над павшими неприятелями. Убеждён и я, что глумление над телами немецких солдат – дело рук провокаторов, сербы тут не при чём. Но Гитлер разбираться не стал, а дал отмашку на массовые расстрелы заложников.

Эти расстрелы – по мысли организаторов партизанского движения – должны были подстегнуть население к массовой герилье. Предполагалось, что танки РККА «прочешут Румынию за несколько недель» и уже летом оккупанты будут вышвырнуты за пределы Сербии. А то и бывшей Югославии. Танки РККА Румынию не прочесали тогда, в 1941-м.

Ужицкая республика была подавлена, а сербской администрации был поставлен ультиматум: если порядок не будет наведён, то территория оккупированной Сербии будет разделена между хорватами, албанцами и болгарами. Таким образом, сербы лишались бы последнего клочка территории, на которой они имели статус, отличный от статуса бесправного животного, обречённого на отстрел.

Пленённый гитлеровцами генерал Милан Недич принял условия оккупантов и стал фактически адвокатом сербского народа.

Коммуно-либеральная пропаганда пытается прилепить на него ярлык «квислинга», т.е. попутчика, выслуживавшегося перед Рейхом, но всякий человек, хотя бы то немного знакомый с некоминтерновской версией истории Югославии, каких бы убеждений ни придерживался бы, никогда не назовёт Недича «квислингом».

Семьи русских эмигрантов подвергались нападениям местных красных.

У меня вопрос к Вам, уважаемый Александр Борисович: как бы Вы поступили на месте русских офицеров, оказавшихся в этой ситуации?

Часть русских офицеров фактически поддержала режим Недича, и был сформирован Русский Корпус, занимавшийся охраной железной дороги и рудников.

Карательные акции совершали не бойцы русского Корпуса, а т.н. «казаки фон Паннвица». Именно вследствие того, что на совести этого подразделения были бесчинства, творимые ими в Боснии, британцы потом сдали Советскому Союзу в Лиенце не только бывших советских граждан, воевавших в казачьих частях, но и тех казаков, которые никогда не были обладателями «серпастого и молоткастого» паспорта.

А вот бойцов Русского Корпуса британцы не сдали. Подержали в Австрии до осени 1945-го, а потом переместили в Италию.

Сейчас, конечно, можно сказать, что Даллес с Донованом и прочими «рыцарями плаща и кинжала» уже тогда формировали антибольшевицкий резерв. И поэтому к идейным антикоммунистам относились бережно, сбыв лишь наиболее одиозных персонажей. Может быть, и так.

Но, тем не менее, путать бойцов Русского Корпуса с казаками фон Паннвица не стоит. Это не добавит понимания всей сложности и запутанности ситуации на Балканах.

Если, конечно, стоит такая задача: разобраться. А не припечатать идейного противника квачом. Чем мы, собственно говоря, и занимаемся уже какое десятилетие.

Павел Вячеславович Тихомиров, помощник главного редактора «Русской народной линии»