Ворвутся ли террористы в Россию через Центральную Азию?

Ныне появились спекуляции, что к коалиции, которую возглавила Саудовская Аравия, готовы присоединиться Азербайджан и Таджикистан. Однако в Душанбе уже опровергли эту информацию. Все центральноазиатские государства изо всех сил демонстрируют отрешенность от сирийских событий и стараются сидеть, как мышь под веником.

В Азербайджане после введения плавающего курса маната экономика оказалась в сложном положении. Подобные негативные решения для социальной сферы страны должны приниматься только в том случае, если нет иных вариантов. Азербайджан идет по пути Казахстана. Экономики этих республик ориентированы на мировые сырьевые рынки энергоносителей, поэтому происходящее в последнее время с нефтью и нефтепродуктами бьет по Азербайджану и Казахстану даже больнее, чем по России. Российское руководство проводит девальвацию рубля достаточно медленными темпами, а в Казахстане рубят с плеча.

Вчера стало известно, что на постсоветском пространстве казахский тенге выбился в лидеры по обесцениванию за текущий год, упав на 87%. Азербайджанский манат идет вслед за тенге по той же траектории. Демпфером является геополитическое положение Азербайджана, который находится ближе к Европе и к тем проектам, которые пытается изо всех сил протащить брюссельская бюрократия для т.н. диверсификации энергетических поставок. Близость к Европе не принесла Баку никаких осязаемых результатов, поэтому приходится принимать нынешние решения. Недавно прошла неожиданная встреча президента Азербайджана Алиева с главой Армении Саргсяном. Оба государства понимают, что накал напряженности в районах Нагорного Карабаха и армяно-азербайджанского соприкосновения слишком высок, поэтому его необходимо снизить. Сегодня на мировой арене складывается ситуация, когда третьи силы могут поджечь карабахский узел, отвлекая силы России на тушение пожара у своих южных границ.

В связи с этими обстоятельствами возникает вопрос: есть ли угроза России со стороны ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная на территории РФ. – РНЛ)? Конечно. Меня настораживает, что в последнее время об этой угрозе громко начали говорить наши т.н. партнеры. Например, 5 декабря в газете «Times» вышла соответствующая статья, в которой говорилось о том, что на востоке Афганистана уже целые уезды и провинции становятся вотчинами террористов. 7 декабря в газете «Independent» была опубликована заметка с подобными катастрофическими оценками. Настораживает, что англичане вдруг озаботились ситуацией в Афганистане и ее возможной экстраполяцией за его пределы. Однако достаточно взглянуть на динамику присутствия т.н. «Исламского государства» на афганской территории. Еще год тому назад игиловцы только начинали поднимать голову на афганской земле, начиналось некое столкновение интересов между просачивающимися в Афганистан игиловцами и талибами. Позднее между ними стали происходить вооруженные стычки, объявления друг другу джихада и т.д. Есть информация, пока не подтвержденная официальным Кабулом, но неоднократно распространяемая СМИ, что целые уезды отдельных провинций на юге и востоке Афганистана начинают поднимать чёрные знамена. Если сохранится подобная динамика, то через год так называемое «Исламское государство» может превратиться в одну из доминирующих сил на афганской политической арене, превосходящую талибов. Тем более, что в последнее время в рядах движения «Талибан» наблюдается разброд и шатание. Поэтому, если спонсоры из саудовских монархий подбросят деньги, то вполне может реализоваться сценарий массового перехода разнообразных исламистских боевиков под черные знамена т.н. «Исламского государства». Мне трудно предсказать, что за этим последует, потому что официальное правительство Афганистана контролирует только Кабул, лишь номинально осуществляя власть в провинциях.

Ныне положение афганского руководства достаточно слабое и шаткое, потому что оно не может положиться на свои вооруженные силы, которые до сих пор окончательно не сформированы. А недавний позорный захват Кундуза продемонстрировал, что афганская армия не в состоянии контролировать даже крупные региональные центры. Однако пока в регионе не наблюдается угроз российским и среднеазиатским интересам, нет прямого выхода к границам Таджикистана, Узбекистана и Туркмении. Приграничные регионы контролируются талибами. На севере Афганистана игиловцы пока не превратились в серьезную силу, хотя у них все впереди. Если боевики т.н. «Исламского государства» захватят плацдармы на востоке афганской республики, возьмут под свой контроль нарколаборатории, то, помимо геополитического выигрыша, появится еще дополнительный серьезный материальный канал подпитки. В этом случае выход игиловцев на север Афганистана будет лишь делом времени. Самым четким индикатором реальной угрозы террористов для России являются действия среднеазиатских государств, граничащих с Афганистаном. Например, мягко говоря, небогатая республика Таджикистан, существующая благодаря денежным переводам из России, увеличила за последние пять лет оборонный бюджет в 2 раза, с 50 до 100 миллионов долларов. В Киргизии аналогичная ситуация. Во всех центральноазиатских республиках растет трата денег на государственную безопасность: вооруженные силы, спецслужбы, закупки боевой техники, проведение военно-учебных мероприятий и т.д.

Я не дипломат, поэтому могу говорить откровенно: коррумпированные режимы и элиты, руководящие Центральной Азией, не будут просто так отрывать от себя деньги и тратить их на вооруженные силы и полицию. Поведение корыстных режимов является самым ярким индикатором невыдуманной угрозы, возрастающей с каждым годом. Критики могут заявить, что гонка вооружений в Центральной Азии является внутренним региональным делом. Однако если взглянуть на число трансграничных конфликтов, то можно отметить, что в этом году их стало гораздо меньше – сократилось количество случаев применения оружия, вовлечения вооруженных сил в локальные приграничные конфликты и т.д. В 2015 году наблюдалось определенное затишье. Конечно, нельзя сказать, что воцарились мир и дружба, но заметно снижение антитаджикской, антиузбекской и антикиргизской риторики. В этих республиках стали меньше предъявлять друг другу взаимные обиды – исторические, экономические, территориальные. Налицо снижение уровня внутренней конфликтности. Идет вооружение не против соседей, а против т.н. «Исламского государства». Жителям Центральной Азии видно лучше, что у них под боком происходит, чем нашим либералам. Например, в Узбекистане и Таджикистане отлично налажены каналы информирования о событиях в Афганистане. Все региональные государства Центральной Азии прекрасно понимают, что происходит на юге Афганистана, поэтому все готовятся, в том числе за последние полтора года идет активизация ОДКБ.

Я не думаю, что массированные поставки вооружений, расширение зон военного присутствия России в регионе, масштабные военно-учебные мероприятия, в том числе такие, которых даже не было во времена СССР, объясняются сугубо имперскими замашками Москвы. Эту тему очень любили использовать эксперты, сидящие на западных грантах, в Казахстане, Киргизии и Таджикистане. Однако ныне уже не найти подобных заявлений, что подтверждает нависшую угрозу, или, как говорил Галич, «нехорошее что-то в воздухе». Все понимают, что дело не в риторике Москвы, не в нагнетании страха для реализации имперских замашек, а в реальной оценке ситуации в Афганистане. Скорее всего, зимой наступит пауза, хотя в этом году она и так непривычно затянулась. Любой эксперт по Афганистану скажет, что взятие Кундуза в ноябре было чем-то странным, потому что в это время года всегда происходило затухание военной активности на севере республики. Сегодня перевалы все уже занесены, а воевать на афганском севере в нынешних климатических и географических условиях - достаточно экстремальное занятие. До весны политическим режимам и обществам приграничных государств ничего не грозит. Конечно, остается возможность проведения террористических актов, но исключено вторжение крупных бандгрупп.

Весной стоит ждать традиционного обострения внутриафганской ситуации - борьбы талибов с ИГИЛ и с официальным государством, бойни различных группировок друг с другом. Но вполне возможно, что по мере расширения зоны хаоса в Афганистане и укрепления ИГИЛ, если его не остановят, усилится давление на внешние границы. Это проблема не только Центральной Азии, но и Пакистана, Ирана. Все ближайшие соседи Афганистана, начиная от Пекина и заканчивая Тегераном, желали бы избежать появления т.н. «Исламского государства» на афганской территории. Трудно доподлинно сказать, как на этот сценарий смотрит Запад, ведь президент США Обама обещал, что, как минимум, в течение 2016 года войска американской коалиции останутся в Афганистане. Но другое дело, что присутствие американцев (10 тысяч человек) носит номинальный характер. Это недостаточный контингент для того, чтобы вмешиваться во внутриафганские конфликты, разрастающиеся по весне. А на юге республики конфликты будут нарастать вне зависимости от времени года, потому что в районе Кандагара, Джелалабада круглый год царит нестабильность. Мне трудно сказать, что предпримут коалиционные силы. Конечно, они могут наносить удары по боевикам с воздуха, но пример бомбежки «Врачей без границ» в Кундузе показывает точность и эффективность таких авиаударов. Американцы могут сосредоточиться на подготовке афганских силовиков, но прекрасно видно, как в конечном итоге «эффективно» подготовлена афганская армия. Западный воинский контингент не в состоянии повлиять на стабилизацию в Афганистане. Исходя из этих оценок, центральные азиаты и Россия ведут политическую линию, которую мы наблюдаем.

На саммите утвердили Николая Бордюжу в роли генерального секретаря, хотя на предыдущей встрече в Душанбе говорилось о необходимости ротации. Подобное решение связано с тем, что в пору угрозы коней на переправе не меняют, иначе серьезно усложнится управление аппаратом ОДКБ. Поэтому никто не пожелал создавать хаос, делать бюрократические тромбы, ибо введение новой команды займет время. Это главное, а не то, что только Саргсян поддержал Россию в конфликте с Турцией, в то время, как все остальные отмолчались. Однако дело не в Турции, не в каких-то декларациях. Главный итог саммита – сверка позиций. Центральноазиатские лидеры ОДКБ были заинтересованы в том, чтобы прояснить позицию Москвы, выполнит ли она свои обязательства перед ними в случае необходимости.