Куда пошли и кто позвал?

Россия, несмотря на санкции, как это уже не раз бывало в истории, ведет себя «не по правилам». Вместо заискивания перед могущественным господином мира – США – страна, которую четверть века назад, по сути, уже вычеркнули из списка мировых игроков, преподносит дерзкие и неожиданные сюрпризы: то Крым, то помощь русскому Донбассу, а теперь вот и боевое участие в поддержке законной власти Дамаска.

Сразу нашлось объяснение происходящему – Путин просто боится оказаться абсолютным лузером и потому, набивая себе цену, «по-пацански» наносит удар первым. Это, мол, безрассудная политика, неминуемо влекущая и его самого, и всю страну прямиком в пропасть. Но разве впервые Россия наперекор воле Запада идет своим дерзким путем? Давайте обратимся к истории, используя при этом не столько документы и хронику, сколько яркие образы, созданные отечественной литературой. Именно они способны в зримой и живой форме передать суть событий.

Восемьдесят лет назад, в 1935 году, тогда мало кому известный литератор, а впоследствии общепризнанный талантливый поэт Леонид Мартынов написал поэму «Правдивая история об Увенькае, воспитаннике азиатской школы толмачей в городе Омске». Начинается повествование с того, что преподаватель отставной поручик Петров задает ученикам вопрос: какие дары направил в Петербург кокандский хан, добиваясь благорасположения русского царя в 1831 году? Лучший ученик Увенькай без запинки отвечает:

Начальник школы полковник Шварц, у которого смышленый Увенькай живет на правах приемного сына, расспрашивает вечером о том, как прошли занятия. Вдруг полковник возмущенно восклицает:

Вот на таком экзотическом во многом примере Леонид Мартынов показывает, как императорская Россия готовила экспансию в Среднюю Азию – тогда, в 30-х годах 20 века, иначе о политике России в СССР говорить было не принято. И, тем не менее, вдумаемся в простой факт: азиатских толмачей-разведчиков стали готовить задолго до того, как уже при другом нашем царе началось активное продвижение государства в Центральную Азию. Тогда не было официальной доктрины в виде какого-либо документа, но, тем не менее, сама стратегическая линия политики прослеживалась в отношении восточных рубежей четко, а рассчитана она была не на год и не на пять лет, а на многие десятилетия. Этим и отличается стратегическая линия от сиюминутных тактических метаний, вызванных конъюнктурными изменениями внешних обстоятельств.

Ярчайший пример именно широкого и долговременного геостратегического взгляда можно найти у классика отечественной поэзии Михаила Лермонтова. В 1841 году он пишет свое знаменитое, ставшее для многих поколей школьников хрестоматийным стихотворение «Спор», где две кавказских вершины, Казбек и Шат-гора (Эльбрус) ведут словесный поединок. Казбек считает Восток вечно неподвижным полусонным пространством:

Но оппонент Казбека неумолим:

        Что-то видно, брат!» 

Он видит со своей огромной высоты уже не сонный Восток, а пробудившийся Север, откуда движутся многочисленные полки. Именно они приведут в смятение спящий Восток, которому десятилетия спустя предстоит самому стать ареной и участником мировых перемен. Однако, заучивая это стихотворение Лермонтова наизусть, наши юные соотечественники разных эпох вряд ли до конца понимали его пророческий смысл, заслоненный для них блеском великолепной поэтической формы. Тем не менее, и в этом произведении прослеживается неуклонная стратегическая линия России на Восток, в этот раз тот, что принято теперь называть Ближним.

Но разве можно и в 19-м и 21-м веке осуществлять восточную политику не встречая мощнейшего сопротивления сперва Англии, а теперь ее преемника на мировой арене – США? Весь 19 и начало 20 века прошли в непрекращающихся дипломатических, и не только, битвах России и Англии. Это отнюдь не одна Крымская война середины 50-х годов позапрошлого века. Так, в 1878 году, когда русские войска подходили к Дарданеллам, английский флот появился там и угрожал расстрелом русских. На волосок от войны с Англией мы были, когда не без помощи многочисленных «увенькаев», разведчиков-толмачей, вплоть до 1885 года наши войска продвигались вглубь Центральной Азии и выходили на границы с Афганистаном, что угрожало господству англичан в Индии. А в 1902 году они заключили союз с Японией, и у той началась подготовка войны с Россией. Так что «туманный Альбион» можно с полным правом считать повивальной бабкой Первой русской революции 1905 года. Да и в 1917 году не обошлось без ее участия, хотя к тому времени наши страны были союзниками по Первой мировой войне.

Есть что-то мистическое в том, что ровно сто лет назад русская и английская армии оказались рядом именно там, где сегодня уже не Англия, а США и наша авиация, поддерживающая сирийские войска, ведут борьбу за влияние на Ближнем Востоке. Правда, мы боремся с ИГИЛ, а американцы лишь делают вид, что этим занимаются. О событиях вековой давности сохранился интереснейший литературный документ. Это повесть «К берегам Тигра», принадлежащая перу советского осетинского писателя Хаджи-Мурат Мугуева. Он был участником необычного рейда весной 1916 года, о чем и рассказывается в повести от имени русского казака Бориса Петровича. Кавалерийская сотня Уманского полка Кубанского казачьего войска, воюющая в северной Персии в составе русского экспедиционного корпуса вдруг получила приказ срочно отправиться в глубокий, более чем тесячекилометровый рейд по турецким тылам черед Курдистан и арабские провинции в расположение английских войск в районе Багдада тогдашней Месопотамии.

Район похода был абсолютно неизвестен казакам. Кроме карты, компаса и нанятых в пути проводников ничего не было. Ни тебе Глонассов, ни спутниковой связи… Для покупки провианта, а, возможно, и лошадей, у курдов и арабов командир сотни получил в штабе корпуса 50 тысяч рублей золотом. Но перед выходом в поход прикомандированный к корпусу майор английской спецслужбы Робертс настоял, чтобы казаки в пути расплачивались исключительно золотыми английскими фунтами с изображением Георгия Победоносца:

Казаки возмущены, но начальник штаба корпуса оправдывается – все согласовано с высшим командованием. Единственно, на что он согласен – путь казаки берут и рубли, и фунты. За его уступчивостью читается мысль: не известно, ребята, вернетесь ли вы вообще из этого похода.

По поводу английской стратегии автор дневника во время рейда делает такую запись:

Несмотря на все потери – в перестрелках с летучими отрядами противника погибло восемь человек, к моменту окончания рейда практически все больны малярией, многие лошади пали – сотня вышла в назначенный пункт, рядом с селением Дераа. Это в нынешней южной Сирии, где уже несколько лет идут бои асадовских войск с исламистами-наемниками из многих стран. А тогда, принявший офицеров сотни английский генерал Томсон сообщил им, что о рейде широко писали в прессе союзников на Западе. В ответ на нескрываемое недовольство есаула, что тем самым был раскрыт секретный характер похода, дивизионный генерал, словно детям объясняет офицерам:

И все-таки последнее слово за есаулом, который гордо произносит:

- Кто знает будущее? Русские солдаты обошли весь мир. Они были и во Франции. Орлы Суворова перешли Альпы. Наконец, как видите, мы же пришли сюда. Казаки поят своих коней водами Тигра.

Разве не пророчески звучат эти слова ровно век спустя? А фунты были под расписку возвращены в Дераа англичанам, несмотря на все их возмущение, так как расплачивались казаки русскими червонцами, которые местное население брало с огромной охотой, да и общались они с русскими, как говорится, без камня за пазухой.

Что можно сказать в заключение? В Сирию мы пришли сейчас, конечно, по просьбе сирийского правительства. Это оно нас позвало. Но вектор восточной политики России – не только сегодняшний день и нынешние драматические события. Это ее естественное, судьбой определенное, предназначение. Восток зовет нас уже не первое столетие. И приведенные выше литературные источники свидетельствуют – Россия не может отказаться от него, с ним она и граничит, и многое нас связывает, и имеет она там немалое влияние. Да, 300 лет назад Петр прорубил окно в Европу, но из дома-то мы выходим не через окна, а через двери. Их у нас, благодаря обширности территории гораздо больше на восточной стороне. В этом ответ тем, кто не перестает восклицать, ханжески заламывая руки: ах, куда влезли и зачем нам это надо!