Он напомнил, что директива начальника Генштаба о введении в Российской армии должностей военных священников была издана еще в 2009 году. Военный священник должен прослужить в армии не менее пяти лет, иметь высшее образование, иметь хорошую физическую подготовку, готовность к смене места службы и так далее.
По словам представителя Минобороны, сейчас священники занимают соответствующие должности, в основном, в Ракетных войсках стратегического назначения, войсках Воздушно-космической обороны и подразделениях Южного военного округа.
Прокомментировать данные Минобороны мы попросили руководителя сектора Воздушно-десантных войск Синодального Отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями протоиерея Михаила Васильева.
В настоящее время в Министерстве обороны находятся документы примерно на сто кандидатов, отобранных непосредственно в епархиях для служения в воинских коллективах. Они не рассматриваются по существу, с ними не проводится собеседования. Всё бездействует, поэтому говорить о том, что Русская Православная Церковь не занимается этим, будет, как минимум, не честно.
Что касается соцпакета и денежного довольствия для военных священнослужителей, то, несмотря на неоднократные указания Президента и заявления министра обороны о том, что жалование должно коррелироваться с жалованием помощника командира по работе с личным составом, то пока, к сожалению, этого нет. Базовое жалование священника составляет 10-12 тысяч рублей в месяц, а с некоторыми надбавками (климатическими, за сложность, которые есть не везде) будет составлять 15-20 тысяч рублей. Но это в регионах Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока, а в средней полосе России эта сумма будет меньше. И конечно, немногие священники способны жить на такое жалование, не имея никаких других источников содержания и находясь в воинском коллективе 7 дней в неделю. Как правило, у священников многодетные семьи, а такое жалование даже просто физически не дает возможность прокормить семью. Священнику к тому же не предоставляется ни жилье, ни средства для его найма жилья и даже не оплачивается переезд к месту службы.
Кроме того, мешает большое количество самых разных начальников. Это командир части, помощником которого священник и является, а, кроме того, все находящиеся над ним чиновники управления по работе с верующими военнослужащими, это вчерашние замполиты, которые полюбили рассылать циркуляры и различные требования и анкеты священникам на местах. За последние полгода они умудрились трижды провести сборы, имея 26 штатных священников и одного муллу, назначенных за три года в Российской армии. Сборы по 7-10 дней провели в Ростове, Москве и Петербурге, отрывая священников от их непосредственного служения. Священникам рассказывают, как надо делать ватно-марлевую повязку и прочее. Конечно, сборы необходимы, но делать это надо не отрывая священников во время праздников, как это было крайний раз во время Вознесения Господня и Дня памяти святителя Николая. Можно многому научиться непосредственно в части, где они служат. На месте можно научиться надевать противогаз и посмотреть, как открывается дверь в БТРе, все особенности службы можно увидеть в части и большинство священников это все уже знают. На сегодняшний день практически все священники - это люди с большим опытом внештатного окормления военнослужащих. И если не убрать «прокладку между рулем и сиденьем», которой, по сути, является управление по работе с верующими военнослужащими, то ситуация, к сожалению, останется такой же плохой.
К тому же вчерашние замполиты учат батюшек, как им окормлять военнослужащих! С нашим Синодальном отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями свою деятельность названное управление никак не координирует, даже на сборы нас не приглашают. Это странно, но факт. Они решили, что сами могут стать звеном управления над православным духовенством, рассылают циркуляры, которые далеко стоят от традиций пастырского служения в воинских коллективах. Поэтому сотни священников, которые внештатно продолжают трудиться в воинских коллективах, и я в том числе, не пойдут на штатные должности. Слишком много начальников. Любой, уважающий себя пастырь, оставаясь верным послушанию священноначалию, не захочет добавлять множество светских начальников из фактического аналога советского комитета по делам религий, которые будут ему указывать, что и как делать.
Не для хождения на совещания мы идем в воинские коллективы, не для бумажной работы и формализованных мероприятий, мы не хотим потерять связь с живыми людьми и их нуждами, как это недавно произошло с институтом офицеров-воспитателей, которых, к тому же бездумно сократили в последние годы. Вместо того, чтобы исправлять ситуацию, сокращение воспитательного звена её только ухудшило. Сократили очень многих умных специалистов-психологов, специалистов по работе с семьями, опытных людей, каких я многократно встречал в ходе своих командировок в войска. Они были вынуждены уволиться. Сейчас воспитательной работой в войсках занимаются, как правило, совсем другие люди, многие из которых, к сожалению, не имеют даже базового профильного образования. И это большая проблема. Например, в армии Польши сохранили институт воспитателей, назвав его по другому, и добавили к нему институт священников. Есть примеры организации такой работы и в других армиях. В Бундесвере также работа священнослужителей активно включена в формат жизнедеятельности войск.
Мы не драматизируем ситуацию, считаем, что очень важен сам факт принятия решения о работе священников в армии. Сейчас дело за малым, надо чтобы к этому процессу подключились умные люди, которых достаточно в Министерстве обороны, в администрации Президента, в Совете безопасности. Чтобы задумались о том, что необходимо трудиться над этой проблемой, потому что фактически назначения уже несколько месяцев не совершаются, никто не рассматривает кандидатуры пастырей, не ведет важную и кропотливую работу по отбору, которая обязательно должна предшествовать назначению священников. Я могу сказать, что у меня только в ВДВ трудятся 10 священников, которые совершают с личным составом все форматы деятельности от Литургии до парашютных прыжков. Мы сами проводим сборы, в том числе по воздушно-десантной подготовке. Мы даже разрабатываем походную утварь, делаем это все на свои средства, на средства благотворителей. Мы создали образцы мобильных алтарей, ездим на военные учения. Окормляем военнослужащих как должно, только в этом году больше 7000 военнослужащих ВДВ причастились на полевых литургиях. Много это или мало? Только за последние две недели священники совершили десять парашютных прыжков, благословляя на первый прыжок молодое пополнение.
Ни один из этих священников не состоит в штате воинской части и не пойдет в штат, потому что сделано всё без ума. По штату положен один священник на дивизию. В ВДВ соединение - это дивизия четырехполкового состава. Расстояние между полками до 600 километров. Как в такой ситуации один штатный священник может реально работать с дивизией ВДВ? Если полки разбросаны, один из них в Ставрополе, а другой в Новороссийске, а штатная должность только одна, то зачем нормальный священник на неё пойдет? Как он будет работать, окормляя дивизию? Это просто невозможно. А дивизия РВСН численностью 5-6 тысяч человек? Как священнику всё охватить? Это просто не реально. Если на областную больницу поставить одного врача, то сможет ли он победить смертность или эффективно оказывать помощь всем нуждающимся?
Надо же реально к этому подходить, учитывать международный опыт. Во всех НАТОвских армиях один капеллан на батальон, значит на бригаду их 3-4. Один раввин на 150-180 военнослужащих в израильской армии. В арабских странах штатный мулла в каждом взводе, т.е. на роту их четыре. В советской армии был традиционный формат – один замполит на роту, это 80-120 военнослужащих. Как реально может быть один священник на бригаду, если это 4000 человек? Нельзя объять необъятное. Надо же быть на полигоне, в полевом лагере и на пункте постоянного базирования, где находится значительная часть личного состава - как это возможно одновременно совместить? Совершенно непродуманная система.
Министерство обороны заявило, но мало, что сделало для создания механизма реализации конституционного права военнослужащего на свободу вероисповедания. Мы готовы к работе, ждем ответных действий. К сожалению, рабочая группа, созданная представителями традиционных религий и Министерством обороны, уже около двух лет не собиралась ни разу. Уже сменилось несколько руководителей в министерском отделе по работе с личным составом, а «воз и ныне там».
Мы готовы к работе, надеемся, что будет что-то меняться. У нас достаточно пастырей, готовых к работе в воинских коллективах, но они не могут оставить приходскую нагрузку, если не будут созданы условия. В том и смысл штатного армейского духовенства, чтобы Министерство обороны смогло их содержать с семьями, предоставило жилье и реальные условия, чтобы трудиться. Мы будем это делать, если это будет мотивировано реальными условиями и здравым смыслом. Мы просим сделать формат, когда один священник приходился хотя бы на 1000 военнослужащих. Мы не сможем влить на негативную ситуацию в армии, на попытки суицида, дедовщину, если не работать индивидуально. Один священник на 4-5 тысяч военных не улучшит ситуацию. Это, к сожалению, не возможно. Кто-то хочет мероприятий, а труд пастыря это, прежде всего, индивидуальная кропотливая работа. Нельзя строем водить на молитву.
2. Да здравствует!!!
1. Наконец-то мы услышали компетентное мнение