Известный публицист, протодиакон Андрей Кураев выступил против проекта решения Архиерейского Собора «Отношение Русской Православной Церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в отношении Церкви». Его единичное голосование в Межсоборном присутствии против данного проекта, о чем он громогласно объявил граду и миру в своем «живом журнале», вызвало массу толков и комментариев. По своему обыкновению, вначале отец Андрей не дал разъяснение своей позиции и лишь сейчас выступил с ее объяснением. Откровенно говоря, оно меня огорчило. Уж лучше бы он не выступал с ним вовсе.
Он пишет: «Главный свой аргумент я уже привел: друзей этот текст Церкви не прибавит, а число врагов умножит». Во-первых, все относительно. «Нам не дано предугадать, /Как слово наше отзовется,/- И нам сочувствие дается, /Как нам дается благодать». Я высоко почитаю духовные способности отца Андрея, но откуда у него пророческий дар? Во-вторых, насчет врагов и друзей. Насколько я понимаю, главное для нас - исполнять правду Божью в нашей жизни. Делай, что должен - и будь, что будет - вот девиз каждого церковного человека. В этом смысле, не стоит нам задумываться об умножении числа врагов и об умножении числа друзей. Тем паче, что «врагов имеет в мире всяк, но от друзей спаси нас, Боже!», как сказал Александр Сергеевич Пушкин. Друзья бывают разные, которые умеют удушать в своих объятьях. Вопрос в другом - будет ли этот документ способствовать спасению душ человеческих или нет? На мой взгляд, и не только мой, но и многих церковных людей, этот документ, безусловно, будет этому способствовать. Потому что дело всякого человека Церкви, в том числе священнослужителя, - защищать святость, церковную святыню, святость Имя Божия до последней капли крови.
И кроме того, основной посыл отца Андрея примерно такой: что будет говорить княгиня Марья Алексеевна? Он пишет: «Я просто вижу, какие именно места из этого текста и как будут использовать против нас. Кроме того, поскольку этот текст выйдет в дни празднования интронизации Патриарха Кирилла, именно его будут преподносить как итог двух лет нового понтификата». Во-первых, досточтимый отец Андрей, слово «понтификат» относится к папе Римскому и только. Как Вы смеете так подставлять нашего Святейшего Патриарха, который по Диптиху Патриархов находится лишь на пятом месте и не претендует на первое место среди православных Патриархов? Зачем такие соблазнительные и провокационные термины? Уж если говорить о том, что может быть использовано против нас, так это подобные выражения. Вспомним знаменитые слова в американской полиции: отныне любое слово, сказанное Вами, может быть использовано против вас. Враги Церкви могут любое наше церковное слово направить против нас.
Помимо этого текста выходит ряд важных проектов таких, как «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших», «Общественная деятельность православных христиан». Но, на чужой роток не накинешь платок. Свинья грязь найдет или грязь придумает.
Он пишет: «Многих пугает сближение Церкви и госвласти». Действительно, пугает, но может пугать по-разному. Одних - честных и благомыслящих - пугает возможность того, что коррумпированные чиновники могут и Церковь заразить коррупцией. Но, если наш церковный организм будет здрав, силен и духовен, то уж эту опасность, надеюсь, мы превозможем. А вот других пугает совершенно иное - возможность того, что Церковь оздоровит государство и, в конце концов, нравственными средствами заставит государство служить народу и Богу.
Он пишет: «Многие недоумевают - где границы этого сближения». Мне кажется, что они достаточно четко прописаны в «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». И уж не указать на этот документ со стороны столь компетентного человека, как отец Андрей, было бы нехорошо.
Отец Андрей недоумевает: «причем тут апелляция к законодательству ИМПЕРАТОРА Юстиниана? Он ведь грозил вполне земными карами за оскорбление Неба». Во-первых, если уж соблюдать корректность, то святого Императора Юстиниана. Он является святым Православной Церкви, он устроитель 5 Вселенского Собора, он подвизался за Православие и сделал очень многое. Во-вторых, в своем законодательстве он прописал отношения Церкви и государства в своей 6 Новелле: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое (священство, церковная власть) заботится о божественных делах, а второе (царство, государственная власть) руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу. И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие между ними во всем, что служит на пользу и благо человеческого рода. Потому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем». Текст этой новеллы приведен в документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Как раз юстинианово видение церковно-государственных отношений является для нас в высшей степени ценным и важным. А что касается ссылки на Юстиниана в контексте документа «Отношение Русской Православной Церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в отношении Церкви», то она здесь более чем уместна.
Вот что говорит святой Император Юстиниан: «Если не оставляются без наказания злословия против людей, то тем более заслуживают наказания те, которые злословят Бога». Это бессмертное изречение, которое нужно написать в каждом суде и в каждой газете. Против чего протестует отец Андрей? Он протестует против наказания людей за злословие? Тогда это становится понятным: он защищает, прежде всего, свои собственные интересы. Потому что, увы, достаточно часто он принимал участие в передачах, типа «Школа злословия». Достаточно часто он злословил уважаемых людей, в том числе архиереев. Обидно, что уважаемый протодиакон, член церковного клира, личное предпочитает общецерковному. И еще более обидно, что он ставит Божественное ниже человеческого, либо считает, что не должно наказываться ни злословие против человека, ни злословие против Бога.
В его рассуждениях теряется вертикаль. Одно из двух: либо, по его логике, должно оставляться без наказания всякое злословие, но тогда жизнь наша превратится в полную информационную клоаку. Либо человека, тварь, мы будем почитать в нашей судебной деятельности паче Создателя. То есть: «пожалуйста, богохульствуйте, сколько угодно, но господина N, господина X, отца такого-то или преосвященного такого-то не троньте». Но, это уже мерзость перед Богом. Очень хочется надеяться, что отец Андрей имел в виду нечто другое. Но пока оснований для таких надежд он не дает.
Далее он пишет: «Непонятно, к кому он обращен. Если к людям церковным - им и так понятно, что богохульство это грех». А тут, извините, к отцу Андрею как популярному автору «живого журнала» и известному публицисту, к авторам его комментариев в его ЖЖ, возникают очень большие вопросы. Временами те высказывания, которые в них присутствуют, находятся даже не на грани, а за гранью богохульстве. Это и высказывание отца Андрея Кураева об Иоанне Крестителе, о Благодатном Огне, о Матроне Московской, это и его высказывание во время докладов о «филиокве» и многое другое, в чем отец Андрей не то что покаяния, а извинения перед Церковью не принес.
Он пишет: «Им надо просто предлагать средства исцеления от него - и всё (одно из них - игнорирование богохульных помыслов, неассоциирование себя с ними)». Извините, средства такие предлагаются постоянно, но временами, в случае, если больной не намерен лечиться и плюет на лекарства, эти средства нужно предлагать с известной властью. И святые каноны, которые отец Андрей предлагает «поцеловать и поставить на полку», дают достаточные для этого основания. Он недоумевает: «Если же к людям нецерковным - то зачем там так много цитат из Писания и к чему угрозы вечными муками?» Во-первых, угрозы вечными муками являются достаточно эффективными даже для людей нецерковных. А, во-вторых, что касается цитат из Писания именно с целью информационной, чтобы люди нецерковные и незнающие поняли, с чем они имеют дело. Тем паче, что у нас не так много людей не воцерковленных, но сочувствующих Православию и имеющих какой-то примитивный страх Божий, хотя бы на шкурно-инстинктивном уровне. Этот документ для них. Что касается ссылок на международные законодательные акты, так извините, уровень уважения к ним в нашем обществе не так уж и высок.
Он задается вопросом: «Непонятен и контекст этого документа. Что такого произошло в жизни Церкви или вокруг нее, что именно сейчас понадобилось клеймить именно этот грех?» Возникает такое впечатление, что отец Андрей решил «мирскаго мятежа уклонитися», бежал в пустыню, отсек всякую связь с миром и ничего общего с современным информационным пространством не имеет. Будто он не знает о существовании Невзорова , Познера. Будто он не видел выставки «Осторожно, религия!» Будто он не в курсе сомнительной и греховной выставки «Двоесловие/Диалог». Будто он не видит того вала профанаций и чудовищного потока всяческих кощунств и мерзостей, в которых мы задыхаемся. Конечно, он в курсе всего этого. Меня поразило, какая вялая реакция на богохульство Невзорова была в его ЖЖ, в то время, как «Русская народная линия» и другие православные ресурсы выражали свое негодование. Наше общество и, к сожалению, уже наша церковная жизнь нуждаются в серьезном очищении. Временами это очищение нужно проводить не только с любовью, но и с властью и твердостью. Именно к этому и призывает документ.
Далее у отца Андрея возникает ряд вопросов чисто юридического порядка. Но, насколько я понимаю, в самом документе даются трезвые, четкие и ясные ответы на эти вопросы. В документе, в частности, говорится: «Как правило, дискуссия о правовой допустимости в демократическом обществе оскорбления религиозных чувств верующих подменяется обсуждением возможности или невозможности наказания за «богохульство» в светском государстве. Однако объектом посягательства со стороны лиц, осуществляющих публичные богохульные действия, и, соответственно, объектом конституционной и уголовно-правовой охраны являются не религиозные убеждения, а верующие граждане, чьи религиозные чувства оскорбляются и чье человеческое достоинство унижается указанными публичными богохульными действиями. В этом смысле действия государства, направленные на пресечение публичных богохульных акций, имеют юридическое обоснование». А также: «Довольно часто сторонники свободы публичных богохульных акций утверждают, что будто бы лица, чье человеческое достоинство было унижено по признаку отношения к религии и чьи религиозные чувства были оскорблены какой-либо публичной акцией, имели возможность не обращать внимания на эту акцию. Однако такой подход оправдывает любые виды антиобщественного поведения, включая пропаганду национальных фобий. Согласно данной логике не следует запрещать пропаганду любых аморальных явлений, если несогласные с данной точкой зрения могут просто не знакомиться с подобной продукцией».
Очень важно, что в документе прописана проблема христианофобии: «Так, актуальна реакция на случаи христианофобии, имеющей место в различных странах мира и проявляющейся в нетерпимости и ненависти к христианским ценностям, традициям и символам, которые большая часть населения планеты определяет как неотъемлемую часть своей личности. Христианофобия проявляется также в унижении человеческого достоинства и оскорблении религиозных чувств христиан, в возбуждении религиозной вражды к ним и их дискриминации. Оскорбление религиозных чувств и унижение человеческого достоинства такой значительной социальной общности - это реальная угроза миру». Учитывая страдания христиан, теперь уже не только в странах Востока, но и в странах Запада, а также и в нашей стране, это в высшей степени актуальный документ.
Отец Андрей задает ряд вопросов: «Кто полномочен подавать иск от имени оклеветанной Церкви? Если это сделает мирянин, будет ли он сочтен светским судом надлежащим истцом? Будет ли он поддержан церковным начальством? В какой форме? Например, будет ли Церковь оплачивать его судебные издержки?» Если принимается документ на таком высоком уровне, если он принимается Архиерейским Собором, то, само собой разумеется, что высшая церковная власть в ряде случаев будет сама подавать подобные иски, а в ряде случаев будет поддерживать иски мирян. Уж, по крайней мере, механизм будет создан. В этом смысле обращение отца Андрея в высшей степени актуально, возможно, что Архиерейский Собор этот механизм и пропишет. Он спрашивает: «Может ли священник подавать в светский суд за оскорбление своей веры и Церкви?» «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» подобное обращение приветствуют. «Но потом за подобные обращения клириков чаще карали», - пишет отец Андрей. Но их карали только в том случае, если оно шло через голову архиерея. Трудно себе представить ситуацию, если речь идет о религиозной оскорблении, когда архиерей окажется равнодушным.
Далее очень у отца Андрея есть интересный момент. «Лет 10 назад МК опубликовал откровенно клеветническую статью про меня». Но, только что отец Андрей говорил об оскорблении своей веры и Церкви, а здесь речь идет о личной клевете в его адрес. Получается, что клевета на него - это есть уже оскорбление Православной веры? Далее он говорит: «Я обратился к Управляющему делами Патриархии митр. Сергию. И попросил его узнать мнение Патриарха Алексия - могу ли я подать в суд. Через неделю Владыка сказал, что Святейший не благословил… Для меня это благословение на всю жизнь…» Это и есть благословение не защищать в юридическом порядке Православную веру и Православную Церковь? Странно. Он пишет: «Еще один вопрос: клевещут про многих. Но вот один священник подал иск и выиграл суд. А второй промолчал. В этом случае его молчание будет истолковано как отсутствие аргументов и согласие с обвинениями… И он не сможет сказать, что для него духовно недопустимо оправдываться. Ибо за такой ответ теперь его обвинят еще и в гордыне: ты, мол, считаешь себя духовнее первого пастыря». Тогда это означает призыв к бездействию? Скажем, устроил батюшка детский сиротский дом, а другой не устроил. Первому не надо было это делать, потому что его обвинят в гордыне… Это просто призыв к ничегонеделанию, энтропии.
И совсем уже смешно звучат следующие слова отца Андрея: «А список святынь будет опубликован? Являются ли таковыми "екатеринбургские останки"?» Для любого нормального православного человека становится ясно, что есть святыня. Если отец Андрей желает, каталог можно опубликовать. Только странно, что он, диакон, предстоящий пред престолом, расписывается в отсутствии чувства того, что есть святыня.
Он пишет: «Ну не надо подражать мусульманам в стремлении запугать своих оппонентов. У нас разные основатели и разные образцы для подражания. Христианство сильно именно своим крестным бессилием». Это чисто капитулянтский текст. Отец Андрей, очевидно, забывает, что слово Христово было со властью, что Спаситель явил на кресте не только бессилие, но и свою великую мощь. И что Он воскрес как Творец и победитель смерти. Запугивать оппонентов не надо, но надо показать им, что трудно идти против рожна и что слово крестное для нас спасаемых сила Божья. И не подвизаться за благочестие, за здоровье нашего общества и здоровье нашего народа, я считаю, преступно.
Он пишет: «Кстати, странно, что среди возможных мер реакции на клевету и богохульство в проекте документа не предписывалось молитва за клеветника, не предлагалось Церкви усилить свои молитвы о нем.». Наверное, он прав. Среди прочего помимо всех санкций, конечно, за душу богохульника, конечно же, надо помолиться. Но в случае его полной безнадежности и явного цинизма стоило бы вспомнить о таком старинном и верном церковном средстве как конечном отсечении богохульника от Церкви - анафеме. В свое время это средство было весьма и весьма действенным.
Все это я говорю не для того, чтобы задеть или обидеть своего собрата отца Андрея Кураева, а для того, чтобы наши читатели еще и еще раз убедились в том, что принимается весьма нужный, важный, актуальный и дельный документ, полезный для Церкви и еще более для нашего несчастного, запутавшегося, сбитого с толку и во многом профанированного общества. Он необходим для его очищения, освящения и преображения.
Диакон Владимир Василик, специально для «Русской народной линии»
Он пишет: «Главный свой аргумент я уже привел: друзей этот текст Церкви не прибавит, а число врагов умножит». Во-первых, все относительно. «Нам не дано предугадать, /Как слово наше отзовется,/- И нам сочувствие дается, /Как нам дается благодать». Я высоко почитаю духовные способности отца Андрея, но откуда у него пророческий дар? Во-вторых, насчет врагов и друзей. Насколько я понимаю, главное для нас - исполнять правду Божью в нашей жизни. Делай, что должен - и будь, что будет - вот девиз каждого церковного человека. В этом смысле, не стоит нам задумываться об умножении числа врагов и об умножении числа друзей. Тем паче, что «врагов имеет в мире всяк, но от друзей спаси нас, Боже!», как сказал Александр Сергеевич Пушкин. Друзья бывают разные, которые умеют удушать в своих объятьях. Вопрос в другом - будет ли этот документ способствовать спасению душ человеческих или нет? На мой взгляд, и не только мой, но и многих церковных людей, этот документ, безусловно, будет этому способствовать. Потому что дело всякого человека Церкви, в том числе священнослужителя, - защищать святость, церковную святыню, святость Имя Божия до последней капли крови.
И кроме того, основной посыл отца Андрея примерно такой: что будет говорить княгиня Марья Алексеевна? Он пишет: «Я просто вижу, какие именно места из этого текста и как будут использовать против нас. Кроме того, поскольку этот текст выйдет в дни празднования интронизации Патриарха Кирилла, именно его будут преподносить как итог двух лет нового понтификата». Во-первых, досточтимый отец Андрей, слово «понтификат» относится к папе Римскому и только. Как Вы смеете так подставлять нашего Святейшего Патриарха, который по Диптиху Патриархов находится лишь на пятом месте и не претендует на первое место среди православных Патриархов? Зачем такие соблазнительные и провокационные термины? Уж если говорить о том, что может быть использовано против нас, так это подобные выражения. Вспомним знаменитые слова в американской полиции: отныне любое слово, сказанное Вами, может быть использовано против вас. Враги Церкви могут любое наше церковное слово направить против нас.
Помимо этого текста выходит ряд важных проектов таких, как «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших», «Общественная деятельность православных христиан». Но, на чужой роток не накинешь платок. Свинья грязь найдет или грязь придумает.
Он пишет: «Многих пугает сближение Церкви и госвласти». Действительно, пугает, но может пугать по-разному. Одних - честных и благомыслящих - пугает возможность того, что коррумпированные чиновники могут и Церковь заразить коррупцией. Но, если наш церковный организм будет здрав, силен и духовен, то уж эту опасность, надеюсь, мы превозможем. А вот других пугает совершенно иное - возможность того, что Церковь оздоровит государство и, в конце концов, нравственными средствами заставит государство служить народу и Богу.
Он пишет: «Многие недоумевают - где границы этого сближения». Мне кажется, что они достаточно четко прописаны в «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». И уж не указать на этот документ со стороны столь компетентного человека, как отец Андрей, было бы нехорошо.
Отец Андрей недоумевает: «причем тут апелляция к законодательству ИМПЕРАТОРА Юстиниана? Он ведь грозил вполне земными карами за оскорбление Неба». Во-первых, если уж соблюдать корректность, то святого Императора Юстиниана. Он является святым Православной Церкви, он устроитель 5 Вселенского Собора, он подвизался за Православие и сделал очень многое. Во-вторых, в своем законодательстве он прописал отношения Церкви и государства в своей 6 Новелле: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое (священство, церковная власть) заботится о божественных делах, а второе (царство, государственная власть) руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу. И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие между ними во всем, что служит на пользу и благо человеческого рода. Потому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем». Текст этой новеллы приведен в документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Как раз юстинианово видение церковно-государственных отношений является для нас в высшей степени ценным и важным. А что касается ссылки на Юстиниана в контексте документа «Отношение Русской Православной Церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в отношении Церкви», то она здесь более чем уместна.
Вот что говорит святой Император Юстиниан: «Если не оставляются без наказания злословия против людей, то тем более заслуживают наказания те, которые злословят Бога». Это бессмертное изречение, которое нужно написать в каждом суде и в каждой газете. Против чего протестует отец Андрей? Он протестует против наказания людей за злословие? Тогда это становится понятным: он защищает, прежде всего, свои собственные интересы. Потому что, увы, достаточно часто он принимал участие в передачах, типа «Школа злословия». Достаточно часто он злословил уважаемых людей, в том числе архиереев. Обидно, что уважаемый протодиакон, член церковного клира, личное предпочитает общецерковному. И еще более обидно, что он ставит Божественное ниже человеческого, либо считает, что не должно наказываться ни злословие против человека, ни злословие против Бога.
В его рассуждениях теряется вертикаль. Одно из двух: либо, по его логике, должно оставляться без наказания всякое злословие, но тогда жизнь наша превратится в полную информационную клоаку. Либо человека, тварь, мы будем почитать в нашей судебной деятельности паче Создателя. То есть: «пожалуйста, богохульствуйте, сколько угодно, но господина N, господина X, отца такого-то или преосвященного такого-то не троньте». Но, это уже мерзость перед Богом. Очень хочется надеяться, что отец Андрей имел в виду нечто другое. Но пока оснований для таких надежд он не дает.
Далее он пишет: «Непонятно, к кому он обращен. Если к людям церковным - им и так понятно, что богохульство это грех». А тут, извините, к отцу Андрею как популярному автору «живого журнала» и известному публицисту, к авторам его комментариев в его ЖЖ, возникают очень большие вопросы. Временами те высказывания, которые в них присутствуют, находятся даже не на грани, а за гранью богохульстве. Это и высказывание отца Андрея Кураева об Иоанне Крестителе, о Благодатном Огне, о Матроне Московской, это и его высказывание во время докладов о «филиокве» и многое другое, в чем отец Андрей не то что покаяния, а извинения перед Церковью не принес.
Он пишет: «Им надо просто предлагать средства исцеления от него - и всё (одно из них - игнорирование богохульных помыслов, неассоциирование себя с ними)». Извините, средства такие предлагаются постоянно, но временами, в случае, если больной не намерен лечиться и плюет на лекарства, эти средства нужно предлагать с известной властью. И святые каноны, которые отец Андрей предлагает «поцеловать и поставить на полку», дают достаточные для этого основания. Он недоумевает: «Если же к людям нецерковным - то зачем там так много цитат из Писания и к чему угрозы вечными муками?» Во-первых, угрозы вечными муками являются достаточно эффективными даже для людей нецерковных. А, во-вторых, что касается цитат из Писания именно с целью информационной, чтобы люди нецерковные и незнающие поняли, с чем они имеют дело. Тем паче, что у нас не так много людей не воцерковленных, но сочувствующих Православию и имеющих какой-то примитивный страх Божий, хотя бы на шкурно-инстинктивном уровне. Этот документ для них. Что касается ссылок на международные законодательные акты, так извините, уровень уважения к ним в нашем обществе не так уж и высок.
Он задается вопросом: «Непонятен и контекст этого документа. Что такого произошло в жизни Церкви или вокруг нее, что именно сейчас понадобилось клеймить именно этот грех?» Возникает такое впечатление, что отец Андрей решил «мирскаго мятежа уклонитися», бежал в пустыню, отсек всякую связь с миром и ничего общего с современным информационным пространством не имеет. Будто он не знает о существовании Невзорова , Познера. Будто он не видел выставки «Осторожно, религия!» Будто он не в курсе сомнительной и греховной выставки «Двоесловие/Диалог». Будто он не видит того вала профанаций и чудовищного потока всяческих кощунств и мерзостей, в которых мы задыхаемся. Конечно, он в курсе всего этого. Меня поразило, какая вялая реакция на богохульство Невзорова была в его ЖЖ, в то время, как «Русская народная линия» и другие православные ресурсы выражали свое негодование. Наше общество и, к сожалению, уже наша церковная жизнь нуждаются в серьезном очищении. Временами это очищение нужно проводить не только с любовью, но и с властью и твердостью. Именно к этому и призывает документ.
Далее у отца Андрея возникает ряд вопросов чисто юридического порядка. Но, насколько я понимаю, в самом документе даются трезвые, четкие и ясные ответы на эти вопросы. В документе, в частности, говорится: «Как правило, дискуссия о правовой допустимости в демократическом обществе оскорбления религиозных чувств верующих подменяется обсуждением возможности или невозможности наказания за «богохульство» в светском государстве. Однако объектом посягательства со стороны лиц, осуществляющих публичные богохульные действия, и, соответственно, объектом конституционной и уголовно-правовой охраны являются не религиозные убеждения, а верующие граждане, чьи религиозные чувства оскорбляются и чье человеческое достоинство унижается указанными публичными богохульными действиями. В этом смысле действия государства, направленные на пресечение публичных богохульных акций, имеют юридическое обоснование». А также: «Довольно часто сторонники свободы публичных богохульных акций утверждают, что будто бы лица, чье человеческое достоинство было унижено по признаку отношения к религии и чьи религиозные чувства были оскорблены какой-либо публичной акцией, имели возможность не обращать внимания на эту акцию. Однако такой подход оправдывает любые виды антиобщественного поведения, включая пропаганду национальных фобий. Согласно данной логике не следует запрещать пропаганду любых аморальных явлений, если несогласные с данной точкой зрения могут просто не знакомиться с подобной продукцией».
Очень важно, что в документе прописана проблема христианофобии: «Так, актуальна реакция на случаи христианофобии, имеющей место в различных странах мира и проявляющейся в нетерпимости и ненависти к христианским ценностям, традициям и символам, которые большая часть населения планеты определяет как неотъемлемую часть своей личности. Христианофобия проявляется также в унижении человеческого достоинства и оскорблении религиозных чувств христиан, в возбуждении религиозной вражды к ним и их дискриминации. Оскорбление религиозных чувств и унижение человеческого достоинства такой значительной социальной общности - это реальная угроза миру». Учитывая страдания христиан, теперь уже не только в странах Востока, но и в странах Запада, а также и в нашей стране, это в высшей степени актуальный документ.
Отец Андрей задает ряд вопросов: «Кто полномочен подавать иск от имени оклеветанной Церкви? Если это сделает мирянин, будет ли он сочтен светским судом надлежащим истцом? Будет ли он поддержан церковным начальством? В какой форме? Например, будет ли Церковь оплачивать его судебные издержки?» Если принимается документ на таком высоком уровне, если он принимается Архиерейским Собором, то, само собой разумеется, что высшая церковная власть в ряде случаев будет сама подавать подобные иски, а в ряде случаев будет поддерживать иски мирян. Уж, по крайней мере, механизм будет создан. В этом смысле обращение отца Андрея в высшей степени актуально, возможно, что Архиерейский Собор этот механизм и пропишет. Он спрашивает: «Может ли священник подавать в светский суд за оскорбление своей веры и Церкви?» «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» подобное обращение приветствуют. «Но потом за подобные обращения клириков чаще карали», - пишет отец Андрей. Но их карали только в том случае, если оно шло через голову архиерея. Трудно себе представить ситуацию, если речь идет о религиозной оскорблении, когда архиерей окажется равнодушным.
Далее очень у отца Андрея есть интересный момент. «Лет 10 назад МК опубликовал откровенно клеветническую статью про меня». Но, только что отец Андрей говорил об оскорблении своей веры и Церкви, а здесь речь идет о личной клевете в его адрес. Получается, что клевета на него - это есть уже оскорбление Православной веры? Далее он говорит: «Я обратился к Управляющему делами Патриархии митр. Сергию. И попросил его узнать мнение Патриарха Алексия - могу ли я подать в суд. Через неделю Владыка сказал, что Святейший не благословил… Для меня это благословение на всю жизнь…» Это и есть благословение не защищать в юридическом порядке Православную веру и Православную Церковь? Странно. Он пишет: «Еще один вопрос: клевещут про многих. Но вот один священник подал иск и выиграл суд. А второй промолчал. В этом случае его молчание будет истолковано как отсутствие аргументов и согласие с обвинениями… И он не сможет сказать, что для него духовно недопустимо оправдываться. Ибо за такой ответ теперь его обвинят еще и в гордыне: ты, мол, считаешь себя духовнее первого пастыря». Тогда это означает призыв к бездействию? Скажем, устроил батюшка детский сиротский дом, а другой не устроил. Первому не надо было это делать, потому что его обвинят в гордыне… Это просто призыв к ничегонеделанию, энтропии.
И совсем уже смешно звучат следующие слова отца Андрея: «А список святынь будет опубликован? Являются ли таковыми "екатеринбургские останки"?» Для любого нормального православного человека становится ясно, что есть святыня. Если отец Андрей желает, каталог можно опубликовать. Только странно, что он, диакон, предстоящий пред престолом, расписывается в отсутствии чувства того, что есть святыня.
Он пишет: «Ну не надо подражать мусульманам в стремлении запугать своих оппонентов. У нас разные основатели и разные образцы для подражания. Христианство сильно именно своим крестным бессилием». Это чисто капитулянтский текст. Отец Андрей, очевидно, забывает, что слово Христово было со властью, что Спаситель явил на кресте не только бессилие, но и свою великую мощь. И что Он воскрес как Творец и победитель смерти. Запугивать оппонентов не надо, но надо показать им, что трудно идти против рожна и что слово крестное для нас спасаемых сила Божья. И не подвизаться за благочестие, за здоровье нашего общества и здоровье нашего народа, я считаю, преступно.
Он пишет: «Кстати, странно, что среди возможных мер реакции на клевету и богохульство в проекте документа не предписывалось молитва за клеветника, не предлагалось Церкви усилить свои молитвы о нем.». Наверное, он прав. Среди прочего помимо всех санкций, конечно, за душу богохульника, конечно же, надо помолиться. Но в случае его полной безнадежности и явного цинизма стоило бы вспомнить о таком старинном и верном церковном средстве как конечном отсечении богохульника от Церкви - анафеме. В свое время это средство было весьма и весьма действенным.
Все это я говорю не для того, чтобы задеть или обидеть своего собрата отца Андрея Кураева, а для того, чтобы наши читатели еще и еще раз убедились в том, что принимается весьма нужный, важный, актуальный и дельный документ, полезный для Церкви и еще более для нашего несчастного, запутавшегося, сбитого с толку и во многом профанированного общества. Он необходим для его очищения, освящения и преображения.
Диакон Владимир Василик, специально для «Русской народной линии»
