«История с нападением Израиля на "Флотилию свободы" представляется мне весьма понятной и прозрачной. То движение, которое организовало весь этот поход, является сложным конгломератом различных структур. В его основе находятся европейские левые, которые симпатизируют палестинцам и которых раздражает Израиль. Отсюда присутствие на судах флотилии англичан, ирландцев и т.д. С другой стороны, совершенно очевидно, что Эрдогану этот козырь был нужен для того, чтобы дистанцироваться от американцев в их политике по отношению к Израилю. Правда, я не знаю, как далеко он готов зайти в этом вопросе. Потому что он, скорее, занимает промежуточное положение между имитацией исламизма и настоящим исламизмом. И в этом есть определенная опасность: если премьер Турции совсем уж скатится к имитации, то больше не сможет ничего имитировать. А совсем скатившись в исламизм, он создаст колоссальные проблемы для себя как внутри страны, так и вовне ее», - заявил в интервью порталу KM.ru известный публицист Михаил Леонтьев, комментируя нападение израильских военных на суда с гуманитарной помощью, шедшие в Палестину.
«Не секрет, что Турция формировалась в условиях огромной зависимости от США. Причем не только внешнеполитической, но и внутриполитической. Турецкая армия всегда была очень сильно ориентирована на американцев. Кроме того, она по преимуществу кемалистская (антиклерикальная, по сути), а Эрдоган, в общем, не является кемалистом. Хотя и антикемалистом его назвать тоже трудно. Скорее, он самостоятельный игрок. Вообще, надо сказать, что Израиль создает своим умеренным ближневосточным союзникам колоссальное количество проблем. Вплоть до того, что некоторые из них перестают таковыми быть», - заметил аналитик.
«Понятно, зачем этот караван туда шел, начиная от гуманитарной задачи снятия блокады с Сектора Газа (которая для кого-то кажется чрезвычайно насущной) и заканчивая конкретными политическими задачами (его организаторов). В значительной степени это была провокация, - считает М.Леонтьев. - Но кто сказал, что провокация не является инструментом политики? У провокации всегда есть обозримые границы. Публика, которая оказалась на этом турецком судне, действительно, не производила впечатления страстотерпцев. Но с формально-юридической стороны, никак нельзя штурмовать судно, которое плывет в нейтральных водах. В принципе, они могли расстрелять нападавших из стрелкового оружия. Потому что нападение на иностранное судно в нейтральных водах - это, действительно, акт грубейшего нарушения международного права. У Израиля, в принципе, нет никаких формально-юридических оправданий. Он вообще уже давно привык выходить за рамки формально-юридических оправданий. Но все-таки не до такой степени».
«В связи со всей этой историей у меня возникает только один вопрос: а зачем Израиль-то туда полез? А что делали другие - понятно. Другое дело, что можно разделять или не разделять те цели, которые они преследовали (некоторые из них можно считать "гуманистическими", а некоторые - "циничными"). Тем не менее, это - ясные цели. А вот чего хотел добиться Израиль - непонятно. Свою крутость он уже неоднократно демонстрировал. А тут попал в совершенно проигрышное и предсказуемое положение. В принципе, это такая мини-ливанская война. Когда началась ливанская война, политики Израиля на каждом углу кричали, что похищение капрала было провокацией в отношении их. Замечательно, что они это понимают, но тогда почему же они ведутся на нее? Потому что когда люди говорят о провокации, то сразу же оговариваются "но мы на нее не поддадимся". Это распространенная логическая и семантическая формула. А тут получается, "это - провокация, но мы на нее поддадимся". Спрашивается: зачем? Мне кажется, что это продолжение кризиса израильского государства, где решения принимаются исходя не из интересов государства, а исходя из попытки одной из внутренних групп что-то доказать своим. Конечно, внутриполитическая ориентация политиков - это вполне обычная вещь, потому что всякая политика построена на неких внутренних стимулах. Но здесь проблема в том, что внутренние стимулы, на мой взгляд, полностью оторвались от стратегических интересов существования самого государства», - считает публицист.
«У меня складывается такое ощущение, что все эти решения принимаются в полном отрыве от того, как дальше будет жить израильский проект в этом мире. Еще во время ливанской войны я уже говорил о том, что создается впечатление, что в этом месте эти люди жить не собираются. Если вы вселились в чужую квартиру и начали там выкидывать мебель, бить тещу, поджигать соседям двери, то это может означать одно из двух. Либо вы хотите всех оттуда вышвырнуть (но это уже прошедший этап в географии), либо вы не хотите там жить», - заключил Михаил Леонтьев.
«Не секрет, что Турция формировалась в условиях огромной зависимости от США. Причем не только внешнеполитической, но и внутриполитической. Турецкая армия всегда была очень сильно ориентирована на американцев. Кроме того, она по преимуществу кемалистская (антиклерикальная, по сути), а Эрдоган, в общем, не является кемалистом. Хотя и антикемалистом его назвать тоже трудно. Скорее, он самостоятельный игрок. Вообще, надо сказать, что Израиль создает своим умеренным ближневосточным союзникам колоссальное количество проблем. Вплоть до того, что некоторые из них перестают таковыми быть», - заметил аналитик.
«Понятно, зачем этот караван туда шел, начиная от гуманитарной задачи снятия блокады с Сектора Газа (которая для кого-то кажется чрезвычайно насущной) и заканчивая конкретными политическими задачами (его организаторов). В значительной степени это была провокация, - считает М.Леонтьев. - Но кто сказал, что провокация не является инструментом политики? У провокации всегда есть обозримые границы. Публика, которая оказалась на этом турецком судне, действительно, не производила впечатления страстотерпцев. Но с формально-юридической стороны, никак нельзя штурмовать судно, которое плывет в нейтральных водах. В принципе, они могли расстрелять нападавших из стрелкового оружия. Потому что нападение на иностранное судно в нейтральных водах - это, действительно, акт грубейшего нарушения международного права. У Израиля, в принципе, нет никаких формально-юридических оправданий. Он вообще уже давно привык выходить за рамки формально-юридических оправданий. Но все-таки не до такой степени».
«В связи со всей этой историей у меня возникает только один вопрос: а зачем Израиль-то туда полез? А что делали другие - понятно. Другое дело, что можно разделять или не разделять те цели, которые они преследовали (некоторые из них можно считать "гуманистическими", а некоторые - "циничными"). Тем не менее, это - ясные цели. А вот чего хотел добиться Израиль - непонятно. Свою крутость он уже неоднократно демонстрировал. А тут попал в совершенно проигрышное и предсказуемое положение. В принципе, это такая мини-ливанская война. Когда началась ливанская война, политики Израиля на каждом углу кричали, что похищение капрала было провокацией в отношении их. Замечательно, что они это понимают, но тогда почему же они ведутся на нее? Потому что когда люди говорят о провокации, то сразу же оговариваются "но мы на нее не поддадимся". Это распространенная логическая и семантическая формула. А тут получается, "это - провокация, но мы на нее поддадимся". Спрашивается: зачем? Мне кажется, что это продолжение кризиса израильского государства, где решения принимаются исходя не из интересов государства, а исходя из попытки одной из внутренних групп что-то доказать своим. Конечно, внутриполитическая ориентация политиков - это вполне обычная вещь, потому что всякая политика построена на неких внутренних стимулах. Но здесь проблема в том, что внутренние стимулы, на мой взгляд, полностью оторвались от стратегических интересов существования самого государства», - считает публицист.
«У меня складывается такое ощущение, что все эти решения принимаются в полном отрыве от того, как дальше будет жить израильский проект в этом мире. Еще во время ливанской войны я уже говорил о том, что создается впечатление, что в этом месте эти люди жить не собираются. Если вы вселились в чужую квартиру и начали там выкидывать мебель, бить тещу, поджигать соседям двери, то это может означать одно из двух. Либо вы хотите всех оттуда вышвырнуть (но это уже прошедший этап в географии), либо вы не хотите там жить», - заключил Михаил Леонтьев.
