В Международном праве есть целый институт международного мирового признания. Он различает признание государств, которые возникают путем образования, объединения, разделения или путем кардинальной смены общественного строя (как, скажем, образование Советской России после крушения Российской Империи), и признание правительств. Ведь когда правительство приходит к власти нелегитимным путем, то обычно требуется его признание. Если же правительство приходит к власти путем выборов, конституционным путем, соблюдая все процедуры, то в признании нет необходимости. Бывают также случаи, когда государство признано, но правительство, пришедшее нелегитимным путем, надо легитимировать.
Есть две доктрины, которые сформулированы в первой половине ХХ века южно-американскими дипломатами - министром иностранных дел Эквадора и министром иностранных дел Мексики. Не забудем, что Латинская Америка - это регион различных переворотов. Первая доктрина предполагает, что для признания необходимо, чтобы правительство контролировало ситуацию в стране, чтобы оно поддерживалось основной массой народа, выполняло бы свои международные обязательства. А вторая доктрина говорит о том, что нельзя вмешиваться во внутренние дела других стран, поэтому другим государствам достаточно продолжить вести дела с новым правительством и таким образом его признать. Поэтому то, что руководство Российской Федерации вступило в контакт с правительством Киргизии, следует трактовать либо как акт его признания, либо как начало этого процесса.
Что касается самой Киргизии, то это одно их беднейших постсоветских государств, там нет ни сколько-нибудь богатых природных ресурсов, ни значимого внутреннего рынка, нет высококвалифицированной рабочей силы. В 1990-е годы Киргизия была витриной стран Азии постсоветских преобразований, потому что к власти там пришел президент Киргизской академии наук, достаточно известный в стране человек, да и на всем постсоветском пространстве, Аскар Акаев. Но как показали дальнейшие события, после распада СССР и советского строя, в различных государствах Центральной Азии стали проявляться разные тенденции. Некоторые страны, например Казахстан, больше продвинулись по пути создания современных государств. Казахстан председательствует в ОБСЕ, организации, объединяющей демократические страны. В других государствах стали в большей степени проявляться те отношения, которые существовали до советского периода, и как оказалось, они не были полностью изжиты, а просто были придавлены слоем политической культуры. После того, как этот пласт отошел в историю, они стали проявляться, например, кланово-племенные отношения (в Азии эти кланы называют жузами).
В Киргизии это стало проявляться в большей степени, поскольку никаких других серьезных политических и общественных организаций там создать не удалось. Реформы Аскара Акаева носили, как оказалось, больше косметический характер. Глубинные пласты киргизской политической культуры, которые уходят к таким клановым отношениям, сдвинуть не удалось. Кроме того, был допущен ряд серьезных ошибок экономического толка. В 1998 году Киргизия вступила в ВТО «по нулевому варианту», т.е. ВТО не выдвинула никаких условий, а Киргизия не выторговала для себя никаких преференций и защитных условий. Просто были открыты границы, и в условиях, когда ВВП Киргизии насчитывал $400 млн, ее экономика просто рухнула, что привело к экономическому хаосу в стране. Может быть, Аскар Акаев рассчитывал на поддержку Запада, на какую-то помощь со стороны ВТО, но это оказалось неэффективным. В итоге в Киргизии произошла революция, в результате которой к власти пришел президент Бакиев. Он тоже пришел неконституционным путем, путем свержения своего предшественника, который эмигрировал в Россию, и по некоторым сведениям, сейчас он живет под Москвой.
Как показали события, правительство Бакиева не справилось с проблемами экономической модернизации и изменением политической культуры страны в сторону демократических форм правления. Появились те же обвинения в неэффективности и клановости, так как представители семьи президента заняли в правительстве государства руководящие посты. Значительных же улучшений в экономике не произошло. Кроме того, Бакиев не показал себя умелым дипломатом на международной арене. На одном из заседаний ОДКБ он заявил, что в 2009 году Киргизия готова закрыть американскую базу "Манас", ведя переговоры с российским руководством и получив определенную поддержку от России. Затем, после переговоров с США, для которых эта база имеет существенное значение, особенно после ухода Америки из Узбекистана, после событий в Андижане в 2005 году, когда Запад занял жесткую позицию по отношению к Узбекистану, Бакиев дал задний ход. В итоге вызвал недовольство и в российских политических кругах, как человек, который не умеет держать своё слово, и в кругах Запада и США, как недостаточно надежный партнер.
Сейчас трудно анализировать все детали происходящих в Киргизии событий, поскольку поток информации достаточно ограничен, некоторых представителей киргизской политической элиты, которые выезжали на различные международные мероприятия, новая власть уже не пускает. Информация международными агентствами подается тоже достаточно дозировано, достаточно осторожно.
Здесь есть несколько причин. Совсем недавно, при администрации Буша, постсоветское пространство стало местом столкновения между США и Россией. Происходила явная политическая борьба, а на примере Грузии эта борьба приобрела силовой характер. Сейчас же, последние переговоры между Россией и Америкой на высшем уровне, подписание Договора о СНВ-2, последняя пресс-конференция Дмитрия Медведева в знаменитом американском университете, говорят нам о том, что отношения между Россией и США явно улучшаются. Президенты говорят о дружеских отношениях, о развитии не только политического, но и экономического сотрудничества, которое традиционно никогда не было лидирующим в наших межгосударственных отношениях. Поэтому соперничество на постсоветском пространстве из-за небольшого государства, которое хотя и имеет авиабазу и субрегиональное значение, вряд ли будет развертываться. Когда на повестке дня стоят вопросы глобального стратегического сотрудничества между Россией и США и политические элиты сейчас разделяют точку зрения, что такое сотрудничество сейчас выгодно, то обе стороны будут вести себя в этой ситуации сдержанно. Можно предположить, что в дипломатических действиях и на уровне спецслужб такое субрегиональное столкновение интересов на фоне глобальной гармонизации интересов России и США было бы контрпродуктивным в современной ситуации. Поэтому президенту Бакиеву оказалось трудным сыграть на противоречиях России и Америки и получить поддержку хотя бы у одной из сторон, чтобы удержаться у власти.
Новое временное правительство во главе с бывшим министром иностранных дел тоже проводит осторожный дипломатический зондаж, оно просит помощи от России, но одновременно туда уже приехали американские эмиссары, которых интересует военная база «Манас» - аэропорт в Бишкеке. Американцы арендуют часть обычного гражданского аэропорта, используют взлетно-посадочную полосу.
С другой стороны мы видим, что произошло обострение межклановых интересов в киргизской политической элите. Это говорит об определенном уровне политической культуры. В политической науке выделяют уровни высокоразвитых стран, например, европейской политической культуры, когда государства пытаются найти решение проблем путем различных диалогов, компромиссов, и уровень слаборазвитых стран, когда не удается политическими, парламентскими методами урегулировать существующие проблемы, и тогда дело доходит до открытых силовых столкновений. Президент Бакиев уехал на юг республики, где базируются его кланы, откуда он родом и надеется на поддержку местного населения. Временное правительство в Бишкеке стало говорить о возможном аресте президента (его пока трудно назвать экс-президентом, поскольку он не был отстранен от власти конституционным легитимным путем). Таким образом, киргизская ситуация сейчас - это очередной переворот на постсоветском пространстве, показавший, что Киргизия оказалась одним из самых нестабильных государств, слабым звеном в цепи постсоветских стран. Особенности этого переворота связаны с изменением геополитической ситуации, когда Россия, США и страны Запада от конфронтации на этом пространстве переходят к определенному сотрудничеству в глобальном масштабе. Это приводит к резкому уменьшению, по крайней мере, видимому, политического и дипломатического соперничества крупнейших держав.
Однако ни одна из сторон не собирается отказываться от своих зон влияния. Мы видим, что Россия хотела бы видеть Киргизию своим ближайшим союзником, она входит в состав ЕвразЭС, и потеря Киргизии была бы нежелательной. Россия стремится сохранить Киргизию и в ОДКБ. В то же время США, имеющие здесь свою базу, которая им важна для поддержки своих сил в Афганистане, придают большое значение этому транзиту для поддержки своего влияния в Центральной Азии. Ситуация в Киргизии обуславливается и тем, что ее политические кланы находятся в конфронтации, но у них не хватает внешнеполитического ресурса, чтобы опереться на какую-то внешнюю силу и добиться решительной победы. Их силы, насколько я понимаю, либо равны, либо у временного правительства они несколько больше, но не настолько, чтобы решить проблему перехода власти в кратчайший срок. А великие державы ведут достаточно сдержанную политику, стремясь не раздражать друг друга, надеясь на какое-то изменение статус-кво в этой маленькой стране, и в то же время не хотят сдавать занятые позиции. Поэтому ситуация в Киргизии напоминает пока патовую. И, по всей видимости, она может быть либо заморожена на нынешнем уровне (тогда может быть применена политическая культура компромисса и поиска развязок), либо кто-то из игроков сделает кардинальный ход, который придаст этой ситуации новую динамику. Но главное, как отмечал недавно Дмитрий Медведев, не допустить в Киргизии гражданской войны. Такое развитие событий не получит одобрения ни со стороны России, ни со стороны Америки, ни со стороны международного сообщества. И результаты такой победы тоже будут неочевидны.
Поэтому, мне кажется, пока можно говорить лишь о том, что симпатии России сейчас на стороне нового правительства. Об этом можно судить и по разговору, который состоялся у главы правительства России, и по тому, что Дмитрий Медведев осудил политику Бакиева. Но как будут развиваться события в целом, сказать трудно. Так что ситуацию в Киргизии нельзя считать закрытой, и информационным агентствам и СМИ еще придется вернуться к этому вопросу и рассмотреть новую динамику развития этой непростой ситуации.
Юрий Косов, д.ф.н., заведующий кафедрой международных отношений Северо-Западной академии государственной службы при Президенте России
