1) Информационная политика Церкви
Дело в том, что у нас довольно туманное представление о содержании понятия «информационная политика Церкви», то есть присутствуют лишь смутные представления о том, что нужно делать, а что нет. При этом предполагается по умолчанию, что мы владеем неким общественно значимым содержанием, что только дай нам силу, власть и деньги, и тут же «мир ляжет к нашим ногам», все будут слушать только нас. Патриарх и синодальные отделы будут возглашать, а всем остальным остается только технически решить, как донести сказанное до максимально большой аудитории. Тут есть очень верная интуиция, что главное наше сокровище – Христос, Слово Божие,- это действительно то, к чему следует прислушаться. Но вопрос в том, как донести это слово, как сделать так, чтобы к нему прислушались? Церковь настолько велика, просто соразмерна всему нашему российскому обществу, настолько разнообразна в своих средствах массовых коммуникаций … Можно ли выстроить из всего этого какую-то гигантскую и при этом управляемую структуру? Может быть, скорее нужно говорить о том, какие задачи Церковь перед собой ставит в том или ином направлении, например, церковные задачи в отношениях с властью, в политике, в формировании общественных настроений, в создании собственного имиджа и пр. И как эти задачи решать с помощью информации. Информация, в свою очередь, может быть и инструментом миссии, и средством пропаганды, пиара и т.д. Эти вещи нужно различать и не сваливать в одну кучу. Когда всё это смешивается, то мы неизбежно зайдем в тупик, потому окажется, что мы решаем противоречивые и порой взаимоисключающие задачи. Отсюда и в Церкви возникают многие конфликты, например, по вопросу о миссии, так как под миссией подразумеваются взаимоисключающие деятельности. Если мы будем яснее выстраивать задачи, то мы, соответствующий получим и результат. Первое, мы должны понять, что мы хотим получить от работы с информацией. Воспринимаем ли мы ее как инструмент миссии, или как инструмент общения Церкви с обществом, или как инструмент социальной деятельности. Когда мы точно определимся с этим, тогда мы сможем определить, что такое информационная политика Церкви.
Церковь сильна тем, что является, говоря словами политтехнологов, сетевым проектом. Мы хор, который может иногда и поет нестройно, но поет об одном. Поэтому чем разнообразней будет количество церковных СМИ со своей собственной адресной аудиторией, тем будет лучше. Каждое маленькое или большое агентство, издание, газета или сайт обращены к своей аудитории. А так как аудитория церковных СМИ - это всё наше общество, то, естественно, каждая отдельная его часть требует особого языка и особой «политики». Если же говорить о Церкви в целом, то мы проповедуем Христа Распятого. Приведение народа в Церковь - это наша главная задача. Но как мы это делаем, зависит и от профессионализма, точного знания своей аудитории, умение с ней говорить на интересные ей темы на понятном ей языке. Невозможно сконструировать такое универсальное издание, которое вместило бы в себя читателей «Народного собора», и «Радонежа», и «Фомы», и «Альфы и Омеги», и «Славянки». А этот все наши братья и сестры во Христе, все это члены Христовой Церкви.
2) Церковные СМИ как общественно значимые инструменты
СМИ могут иметь много задач. Они могут быть инструментом влияния, продвижения товаров, развлечения, пропаганды, зарабатывания денег, наконец. И церковные СМИ могут ставить перед собой многообразные задачи, в частности быть общественно значимым инструментом – то есть максимально эффективно влиять на общество. Общество же наше крайне разнообразно, различается по многим параметрам, и естественно, говорить о значимости церковных СМИ надо с учетом того, к какой аудитории они обращаются, к какому её сегменту и насколько успешно этот диалог происходит. Если аудитория находит для себя адекватное издание и общение идет успешно, то в этом, в общем-то, весь смысл общественной значимости СМИ. Например, «Журнал Московской Патриархии» - это узко корпоративное издание, оно по определению не может быть популярным. Этого и не нужно, вообще смешно требовать от него популярности, это все равно, что требовать популярности от Управляющего делами Патриархии. Епархиальный вестник или приходской листок иногда тоже называют газетой, но разве это то же самое, что газета «Радонеж», «Русь Державная» или журнал «Фома»? Нет, конечно. Все эти издания обращены к своей собственной аудитории. Как разнообразны люди, так разнообразны и издания. Необходимо точно ставить задачи: что мы пытаемся добиться от общества или от власти. Если мы ставим задачу создать из СМИ общественно значимые инструменты, то под задачу нужно и выбирать инструменты: лом, лопату или скальпель. Каждый инструмент предназначен для какой-нибудь определенной задачи. Понятно, что решать с помощью журнала «Фома» или «Нашего наследника» проблемы отношения Церкви и власти невозможно. Если мы хотим чего-то добиться от власти, то мы должны обращаться к власти с помощью соответствующего, скажем, аналитического издания. С другой стороны, аналитика в приходском листке бессмысленна и глупа. Всё должно иметь свое место и свой адрес.
Православные люди как все наши граждане имеют право на свободное выражение своих мнений обо всем на свете. Но официальные церковные структуры не могут и не должны нести ответственность за высказывания групп православных людей и их СМИ. 85% населения России считают себя православными людьми. Каждый имеет право высказываться в соответствии со своей совестью о происходящем в обществе, опираясь на свои СМИ. Сколько людей, столько и мнений. Церковь может высказываться по острым вопросам тогда, когда в этом есть необходимость. В Церкви всё разумно, это тысячелетний организм, в ней всё упорядочено давно и ладно. От имени Церкви может высказываться в полноте своей власти Святейший Патриарх или те, кому он делегирует эти права, - это голос Церкви, это церковное высказывание. Совершенно очевидно, что православные СМИ, или СМИ, которые в большей или меньшей степени являются религиозными по своей тематике, конечно, не могут высказываться от имени всей полноты Русской Православной Церкви. Но они совершенно необходимы для полнокровного диалога с обществом, для осуществления того, что можно назвать информационной политикой Церкви.
3) Роль СМИ в урегулирования конфликтных ситуаций
У СМИ вообще и у церковных, в частности, есть совершенно четкая и ясная задача, - СМИ должны услышать глас народа, т.е. проблему беспокоящую общество. Этот глас народа должен быть переведен на нормальный человеческий язык, потому что в большей части этот глас предстает часто как нечто не очень артикулированное, а то и просто как истерика. Задача церковной журналистики услышать проблему, и эту проблему артикулировать, перевести на внятный русский язык. После того как проблема сформулирована, задача СМИ - заставить себя слушать власть, общество, водителей народа или еще кого, кто эту проблему может решить. Дальше эти проблемы решаются соответствующими инстанциями. Это против природы СМИ - делать вид, что конфликта не существует, замазывать его (если, конечно, не поставлена задача пропагандистского обеспечения). Это абсолютное детство, это не реалистично. Возможность урегулирования конфликтной ситуации зависит от того, насколько мы можем друг друга слушать и слышать. Церковь - это гигантский организм, это почти весь русский народ в той или иной степени воцерковленности. Одни люди более воцерковлены, другие менее, одни более культурны в религиозном смысле, другие менее, одни чуть левоваты, другие правоваты. Отсюда, собственно, и происходят все конфликты.
4) Отношение Церкви к богохульству в СМИ, клеветническим публикациям
Церковь должна, прежде всего, заботиться о правде. Это нам Господь заповедовал: «Блаженны алчущие и жаждущие правды». Поэтому наша задача - искать правду. Богохульников же нужно сторониться, а обществу указывать на сам факт богохульства, так как общество настолько находится в диком нравственном состоянии, что само и распознать-то его не может, и нужно делать все, чтобы общество не примирялось с этим. Борьба с богохульством и клеветой - это не задача Церкви. Церковь лишь должна назвать это своим именем. А борьба - это задача общественных православных и корпоративных журналистских организаций. Если журналист клевещет, то это нарушение кодекса журналистской этики. Журналисты должны следовать тем правилам, которые они на себя приняли, иначе корпорация должна их исторгнуть из себя. Церковь же должна соизмерять силу и не стрелять из пушки по воробьям. В обществе есть механизм, с помощью которого можно разобраться с клеветниками, существуют судебные инстанции. А если клеветник принадлежит к Церкви, то есть церковный суд. Сначала с таким человеком надо внутри Церкви разобраться. Не Церковь должна бороться с богохульством в СМИ, а церковные журналисты. Наша задача усовестить этих людей, показать, что стоит за богохульством. Ведь есть редкие сознательные богохульники - сатанисты, а есть просто хулиганы, которые в силу своей слаборазвитости, просто не понимают той гигантской ответственности, которая лежит на каждом человеке за свои поступки. Нагрешат, а потом будут, как старики, стыдиться своих обвисших татуировок, сделанных в юности. Необходимо объяснять, что богохульство - это страшная вещь, которая вредит, прежде всего, богохульнику. Мы должны рассказывать обществу о последствиях богохульства.
5) Вопрос ответственности журналистов
Профессиональному журналисту важно руководствоваться своей православной совестью и своей церковной культурой в каждом конкретном случае. Мы отвечаем перед Богом за каждое сказанное слово, ведь сказано, что даже за каждое праздно сказанное слово мы дадим ответ. Церковный журналист должен в полной мере осознавать эту ответственность. Насколько мы церковные люди, настолько мы и ответственны.
Евгений Никифоров, председатель общества «Радонеж», специально для «Русской линии»