В. Г. Короленко родился 15 июля 1853 года в городе Житомире. Отец писателя, уездный судья, происходил из казацкого рода. Суровый и замкнутый, но вместе с тем неподкупный и справедливый, Галактион Афанасьевич Короленко оказал огромное влияние на формирование мировоззрения сына. Впоследствии образ отца был запечатлен писателем в рассказе «В дурном обществе». Мать писателя была полькой, и польский язык Короленко знал с детства. В 1863-1866 годах Владимир Короленко учился в Волынской губернской гимназии. Будущий классик, как свидетельствуют документы, был отъявленным дебоширом. В Государственном архиве Житомирской области хранится список гимназистов, которых в 1864-1865 годах подвергали аресту за дебоширство и прогулы уроков. Среди «героев» есть и Короленко.
В 1871 году он поступил в Петербургский технологический институт, но из-за материальных трудностей вынужден был его покинуть и перейти в 1874 году на стипендию в Петровскую земледельческую академию в Москве. Протестное, как сейчас сказали бы, «девиантное» поведение было свойственно Короленко и в более зрелые годы. В 1876 году за участие в народнических студенческих кружках он был исключен из академии и выслан в Кронштадт под надзор полиции. Там будущий писатель вынужден был заниматься репетиторством, подрабатывать корректором в типографии, а также освоить ряд рабочих профессий. По окончании ссылки Короленко возвратился в Петербург и в 1877 году поступил в Горный институт.
В июле 1879 года в петербургском журнале «Слово» была напечатана первая новелла писателя «Эпизоды из жизни „искателя"». И хотя этот рассказ Короленко первоначально планировал к публикации в «Отечественных записках», редактор журнала М. Е. Салтыков-Щедрин вернул молодому автору рукопись со словами: «Оно бы и ничего... да зелено... зелено очень».
Весной 1879 года по подозрению в революционной деятельности Короленко вновь был исключен из института и выслан в город Глазов Вятской губернии. В наши дни именем Короленко названы публичная научная библиотека и Глазовский государственный педагогический институт.
3 июня 1879 года вместе с братом Илларионом писатель в сопровождении жандармов был доставлен в этот уездный город. Писатель оставался в Глазове до октября, пока в результате двух жалоб Короленко на действия вятской администрации его наказание не было ужесточено.
25 октября 1879 года Короленко был отправлен исправником в Бисеровскую волость с назначением жительства в Березовских починках, где он пробыл до конца января 1880 года. Оттуда за самовольную отлучку в село Афанасьевское писатель был отправлен сначала в вятскую тюрьму, а затем в Вышневолоцкую пересыльную тюрьму. Но Короленко «не остановился» на этом: в 1881 году он отказался присягать императору Александру III, поскольку измыслил в тексте присяги требование стать доносчиком - докладывать «уведав о том, в ущербе его величества интереса, вреде и убытке». После отказа подписать покаянную верноподданническую петицию в 1881 году Короленко был отправлен в ссылку в Сибирь. Отбывал последний срок ссылки в Якутии, в Амгинской слободе.
После сибирской ссылки Короленко было запрещено жить в столичных городах и Петербургской губернии. Он поселился в Нижнем Новгороде, где провел более десяти лет - с 1885 по 1896 гг., сюда перевез мать и сестру с ребенком. В январе 1886 года в Троицкой церкви на Большой Печерской он обвенчался с Евдокией Семеновной Ивановской.
Первое время приходилось часто менять квартиры, пока, наконец, семейство Короленко не въехало в дом Лемке на Канатной. «Живем мы на окраине Нижнего, - писал Владимир Галактионович, - в одной из тех улиц, которые открываются одним концом в пустыри и поля, - другим уходят к городу; наша квартира в верхнем этаже (внизу живут Лошкаревы [семья сестры] и мать). Из моих окон видна церковь в нескольких сотнях шагов от нас, затем сады и дома Нижнего, а вдали полоска Оки и заокские луга и поля». Внешний вид деревянного двухэтажного на каменном фундаменте дома, где жил Короленко, почти не изменился со времен проживания в нем писателя.
Сюда, к уже известному писателю Короленко, в декабре 1889 года пришел молодой Алексей Пешков, чтобы показать свои первые литературные опыты. Потом он вспоминал: «На панели, перед крыльцом, умело работал широкой лопатой коренастый человек в меховой шапке странной формы, с наушниками, в коротком, по колени, плохо сшитом тулупчике, в тяжелых вятских валенках. Я полез через сугроб прямо на крыльцо.
- Вам кого? - Короленко. - Это я. ...Из густой курчавой бороды, богато украшенной инеем, на меня смотрели карие, хорошие глаза... Опираясь на лопату, он молча выслушал мои объяснения причин визита, потом прищурился, вспоминая... Короленко первый сказал мне веские человечьи слова о значении формы, о красоте фразы, я был удивлен простой, понятной правдой этих слов, и, слушая его, жутко почувствовал, что писательство - не легкое дело».
После этого разговора молодой Пешков отложил перо на два года, но потом жажда писательства взяла верх. И Короленко всячески поддерживал его, когда тот испытывал трудности. Так, в конце 1893 года Алексей Максимович жил в старой бане в саду священника Полежаева, которая зимой основательно промерзала. В «поповой бане» написаны были «Дед Архип и Ленька», «Челкаш», «Старуха Изергиль», «Однажды осенью» и другие рассказы. Короленко способствовал публикации в 1895 году «Челкаша» в известном тогда толстом журнале «Русское богатство», после чего имя Горького стало известным. «Среди русских культурных людей я не встречал человека с таким неутомимым стремлением к правде-справедливости», - говорил о нем впоследствии Максим Горький.
Нижегородское десятилетие - период наиболее плодотворной работы Короленко-писателя. В 1886 году вышла его первая книга «Очерки и рассказы», в которую вошли сибирские новеллы писателя, и о нем заговорила читающая публика всей Российской империи. В эти же годы Короленко публикует свои «Павловские очерки» о кустарях-металлистах села Павлова в Горбатовском уезде Нижегородской губернии, задавленных нищетой.
В Нижнем Новгороде вокруг В. Г. Короленко быстро сложилась обширная группа друзей и единомышленников. В квартире на Канатной собиралась пестрая публика - учителя, врачи, капитаны пароходов, юристы, писатели, представители земства. Короленко был участником целого ряда обществ, ставящих перед собой благотворительные и просветительские цели. При его содействии известный в Нижнем Новгороде Всесословный клуб превратился в крупное культурное учреждение, а его библиотека стала подлинной гордостью города. По инициативе писателя в городе было открыто первое в России астрономическое общество, работой которого впоследствии восхищались Горький и Циолковский. В 1891-1892 годах Короленко участвовал в организации помощи голодающим крестьянам Нижегородской губернии.
17 октября 1887 года была открыта Нижегородская губернская ученая архивная комиссия, сыгравшая огромную роль в развитии общественно-культурной и научной жизни города. Уже на втором заседании ее членом был избран Короленко. Он с кипучей энергией включился в работу комиссии, углубился в разбор, описание и исследование архивных материалов. Результатом стало появление серии исторических очерков.
С именем Короленко связывают начало подлинной гласности в Нижнем Новгороде. Он активно издавался в казанском «Волжском вестнике», в солидной московской газете «Русские ведомости», в журнале «Русская мысль» и других. Как правило, его тексты носили обличительный характер. За одиннадцать лет им было написано свыше ста газетных статей о нижегородской жизни, не считая заметок в журналах и других изданиях.
В целом о значении для города пребывания здесь в течение ряда лет В.Г. Короленко говорит емкая характеристика, данная Горьким, который назвал этот период в истории Нижнего Новгорода «эпохой Короленко».
Настоящим триумфом Короленко стал выход его лучших произведений - «Сон Макара», «В дурном обществе» и «Слепой музыкант». Материалом для писателя послужили воспоминания о детстве, проведенном на Украине, обогащенные наблюдениями, философскими и социальными выводами зрелого мастера, прошедшего годы ссылок.
Режим, с которым Короленко «бодался», как известный нам «теленок с дубом», как видим, ничуть не помешал ему публиковаться, в том числе и за рубежом, хорошо зарабатывать, много путешествовать. В 1890-е годы Короленко посетил Крым и Кавказ, а в 1893 году присутствовал на Всемирной выставке в Чикаго. Результатом этой поездки стал философско-аллегорический рассказ «Без языка» (1895 год). С 1895 года Короленко жил в Петербурге, где работал редактором журнала «Русское богатство», а в 1900 году переехал в Полтаву.
Популярность
Короленко была огромна, и правительство было вынуждено считаться с его
публицистическими выступлениями. Писатель привлекал внимание
общественности к самым острым, злободневным вопросам современности. Он
разоблачал голод 1891-1892 годов (цикл эссе «В голодный год»), привлек
внимание к «Мултанскому делу» (выступая
созащитником на суде, писатель помог удмуртскому народу не запятнать
свои честь и достоинство в сфабрикованном деле о человеческом
жертвоприношении), возражал против репрессивных действий власти, в
частности, после подавления революции 1905 года.
В 1900 году Короленко наряду с Львом Толстым, Антоном Чеховым, Владимиром Соловьевым, Петром Боборыкиным и Максимом Горьким был избран почетным академиком Петербургской академии наук по разряду изящной словесности, но в 1902 году сложил с себя звание академика в знак протеста против исключения из рядов академиков Максима Горького. Это было сложное и неоднозначное время, что показали последующие страшные события русской истории. В 1917 году на вопрос, кому быть первым президентом Российской Республики, некоторые, например как А. В. Луначарский, отвечали: Короленко. Однако и после Октябрьской революции Короленко был в оппозиции к власти - открыто осудил братоубийственную гражданскую войну, стал на защиту личности от большевистского произвола, что отражено в его «Письмах к Луначарскому» (1920 год) и «Письмах из Полтавы» (1921 год).
К. Чуковский писал о Короленко: «Да ведь стоит только назвать это имя, и вы тотчас же вспомните что-то милое, задушевное, полузабытое, как именины в далеком детстве. Словно по бархату водишь рукою, когда читаешь его! Да ведь это, может быть, уютнейший уголок во всей российской словесности, а уж что безмятежнейший, так это даже наверное! Одни синенькие обложечки этих книг, и те настраивают как-то особенно мирно. Даже заглавия у них какие-то ласковые: «Лес шумит», «Река играет», «Марусина заимка», «В ночь под светлый праздник». И вдруг, оказывается, в этом чистеньком уголке, где положительно только розовой лампадки не хватает, целая навалена куча гнуснейших каких-то трупов, уродов, монстров, утопленников и удавленников, слепых, безруких, калек, - а мы этого и не замечали. И вот спрашивается, почему же мы этого не замечали, каким образом удалось Короленке скрыть от читателя весь этот ужас, сделать так, как будто ужаса нет совсем и никогда не бывало, зарыть мертвецов в землю, смрад заменить благовонием - и весь мир претворить в ласковую и светлую улыбку? Каким чудом он, вечно стоящий на грани ужасного, вечно влекущийся ко всему трагическому, так легко и весело преодолевает это ужасное и трагическое, и снова и снова побеждает его? И начнет казаться, что весь мир - это наивный пейзаж, и наивный Андрей Иванович, и наивная речка Ветлуга, и наивные тучи на небе, и наивный столб на прибрежьи с наивною надписью: Пожертвуйте проходящие на колоколо Господне.
И исчезнет
из мира ужас, и вот уже все уютно и ясно, как в комнате. Вы ездите,
вслед за Короленкой, за тысячи-тысячи верст, но комнатная уютность мира
ни на минуту не покидает вас. В каком-то рассказе Короленко воскликнул
однажды: «Каких чудес не может случиться вон в этой божьей хатке, что
люди называют белым светом!» И под этим гипнозом великого таланта, как
под лунным сиянием, вдруг на минуту поверишь, что жизнь - это скрытая
легенда, сказание, святочный рассказ, и, посмотрите по сторонам,
вглядитесь внимательнее в окружающих людей: как удивительно они вдруг
переменились! Как красивы стали их движения и нежны слова, и поэтичны
поступки. О, конечно, люди грабят по-прежнему и по-прежнему
насильничают, но все это где-то так далеко, и так давно, и все это вовсе
не страшно, и все это вовсе не главное, а самое главное и единственное,
что на самом деле делают люди в этом волшебном короленковском царстве:
они упоенно и неутолимо мечтают».
В последние годы жизни Короленко работал над большим автобиографическим произведением «История моего современника». Произведение осталось незавершенным. Писатель умер от воспаления легких, работая над его 4-м томом.
Полтава. Могила Владимира Галактионовича Короленко
В Житомире, в доме, где родился Короленко, сейчас открыт мемориальный музей. Хорошо бы и нам - не забывать мечтателя-бунтаря, писателя и общественного деятеля Короленко!
