За последнее время мы много слышали об «успехах» и «укреплении» Русской Православной Церкви. Однако при ближайшем рассмотрении эти «успехи» и «укрепление позиций» оказываются чисто виртуальной реальностью, не имея собственно к Церкви и к делу спасения никакого отношения
Сравнительно недавно мы достаточно подробно, с помощью целого ряда весьма красноречивых примеров уже показали, что в реальности позиции Церкви в современном российском обществе как раз ослабляются ; однако параллельно с этим церковная бюрократия действительно укрепляет свои позиции и в России и в мире, причем делает она это так, что самый непритязательный анализ заставляет говорить о последовательном и все нарастающем перерождении самой церковной институции.
С прискорбием приходится констатировать, что времена сложных аналитических построений, доказательств, основанных на логике и богословских знаниях, стремительно проходят, и в этом смысле мы с горечью ощущаем, что наши собственные, сравнительно недавние, работы быстро устаревают, теряя свое актуальное прикладное значение. Богословие, догматы, каноны и пр. в нынешней церковной «элите» мало кого интересуют; на смену церковности и духовному взгляду на мир приходит «чистая» дипломатия и политика на грани политиканства.
Еще совсем недавно официальные церковные СМИ и разного рода клерки в рясах потратили немало усилий, доказывая, что во время визита Святейшего Алексия в Соборе Парижской Богоматери не было совместного с католиками молебна, а просто православные и паписты молились самостоятельно, отдельно друг от друга; сегодня же впавшая в состояние столбняка православная общественность читает вполне официальные сообщения о том, что католические епископы «присутствовали» за православной литургией, отслуженной митрополитом Илларионом в одном из католических храмов Милана. Мне не вполне понятно, почему столь гостеприимные католики никак не возмутятся этими стереотипными сообщениями патриархийных СМИ: ведь в них фактически предполагается, что те настолько неблагочестивы, что перестают молиться в своих храмах у принадлежащих им святынь всякий раз, как только это начинают делать православные! Столь «дипломатическая» трактовка предполагает, естественно, что католические епископы и не причащались; как быть с многочисленными призывами наших модернистов причащаться за каждой литургией, остается пока неясным…
Такие формулировки, предназначенные для внутреннего использования, рассматриваются в качестве более чем «убедительного» формального препятствия для всякого, кто (конечно же, в силу своей неразвитости и склонности к мракобесию) вдруг станет напоминать о каких-то там апостольских правилах, запрещающих молиться с еретиками. Ведь имело место не сослужение, а дипломатическо-экуменический протокол! К многочисленным разновидностям литургии, имеющихся у современных римо-католиков, следовало бы добавить еще одну литургию — дипломатическую. Впрочем, инициатива в данном случае принадлежит как раз православным!
Такая изощренность экуменической дипломатии предполагает, что в крайне дурацком и, не побоимся этого слова, достаточно непристойном положении окажется всякий, кто станет ломиться в открытую дверь и напоминать о метафизической пропасти, разделяющей Запад и Восток (о чем мы говорили совсем недавно – о неосужденной папистами варлаамитской ереси с ее мировым значением, о духовной прелести позднекатолического «подвижничества», догматически обоснованной в учении о filioque, о ложном, папистском понимании самой Церкви. Незаурядно образованный митрополит Илларион, конечно же, все это хорошо знает. Должны ли мы думать, что принципиальнейшие богословские расхождения, духовность, метафизика и прочие отвлеченности сознательно игнорируются и приносятся в жертву во имя глобальной экуменической политики, органически встроенной в другую «глобальность» – глобальность глобализма?
Но весь этот новый всплеск дипломатической активности ОВЦС в ее, так сказать, «респектабельном» варианте выглядит невинной шалостью на фоне очередного экуменического действа в Мюнхене — с участием представителей РПЦ, где вся картина приобрела какие-то уж поистине гипертрофированные и карикатурные формы. Если сегодня православные, «предстоящие» за экуменическим богослужением, не используют икон, дабы «не смущать протестантов», то какое уже значение имеют на этом фоне продолжающиеся в разных местах всевозможные «богословские собеседования»? Жизнь, реальность в любом случае первична! Никаких формальных решений в духе экуменического «соединения Церквей» не принимается; однако экуменическая идеология все активнее внедряется в повседневную практику!
Все большее число православных, не потерявших веры и церковного сознания, начинает испытывать серьезнейший духовный дискомфорт, не в силах воспринимать происходящее, как какой-то совсем отвлеченный процесс, не имеющий отношения к их жизни в этой Церкви; однако большая часть клириков и архиереев, запуганная историей с Диомидом, продолжает делать вид, что ничего особенного не происходит, надеясь «отсидеться в окопах».
Действия церковной бюрократии порой таковы, что возникают сомнения в какой-либо церковности и самой вере этих людей. Чего стоит (уже воспетое придворными борзописцами) решение традиционный Крестный ход на праздник святых Кирилла и Мефодия заменить неким «патриаршим шествием», куда людей, как сообщают, собрали по разнарядке от префектур! Из тридцати тысяч планировавшихся участников (СМИ сообщают, что собрали сорок) для православных приходов была выделена квота в одну тысячу (!) человек, остальные составили люди, в лучших «совковых» традициях собранные от вузов, предприятий и общественных организаций. Церковная администрация, которая собственноручно расписывается в своем бессилии (или нежелании) собрать на свое мероприятие собственно церковный народ – весьма красноречивая картина реальности, прикрываемая победными реляциями о «православном прорыве»!
Крестный ход – это общественная молитва, освящение города, когда храмовая молитва выходит на улицы; участие в такой молитве возможно лишь по зову сердца; спрашивается, молились ли люди, которых начальственная воля грубо оторвала от учебы, работы для пропитания и других насущных забот? Пиар побеждает все? Значит, цель этой церкви – убедительная телекартинка, а не спасение?
Последний шокирующий ход чувствующей себя абсолютным победителем церковной бюрократии – это решение пригласить на Всемирный Русский народный собор не нуждающуюся в дополнительных эпитетах и рекомендациях гламурную теледиву Ксению Собчак, мотивируя это в очередной раз «миссионерскими целями». Разве кто-то не знает, что Христос, общаясь с мытарями и блудницами, нес им Слово Божие, «Путь, Истину и Жизнь», то есть Самого Себя, обращая их к истинной вере, а не вел с ними политического диалога? Это мы, простые православные, можем каяться в грехах на исповеди; г-жа Собчак должна непременно поучать нас с трибуны ВРНС!
Соборность отсутствует в принципе, мнение православного народа в церковной «элите» никого не интересует. Кому-то еще неясно, что Межсоборное присутствие будет штамповать решения, заранее подготовленные кучкой церковных клерков? Говорите и пишите что хотите, только потише; все непременно будет старательно замалчиваться. У них нет ответа на наши богословские аргументы (по тому же экуменизму), но он и не планируется. «Собака лает, караван идет».
Главный враг церковной бюрократии (и эмоции последней периодически прорываются) – народ Божий, те истинно православные люди, которые, ощущая себя перед лицом Христа, смотрят на жизнь с позиций веры, а не политической целесообразности, примитивной корысти и элитно-клановых раскладов. Именно поэтому всякий раз, когда где-то начинает накапливаться сгусток подлинной духовной энергии и религиозного энтузиазма, она злобно пикирует на этот очаг, всеми силами, любой ценой стремясь его разорить. Сейчас уже вполне ясно, что реальный проект, носителем коего являются «симфонически» сращиваемые церковная и светская бюрократии, заключается не больше не меньше, как в смене самой паствы (для нас это было ясно уже давно). К.Собчак, рокеры-байкеры и Иван Демидов не станут вникать в богословско-канонические вопросы.
Но Промысел победить нельзя. Парадоксальным образом оказывается, что тотальное наступление церковной бюрократии приводит к самому насущному: возгреванию веры, накалу религиозного чувства. Ибо все большее число церковных людей, наблюдая зримые черты последних времен, избавляется от гордыни, перестает уповать лишь на свои слабые человеческие силы; перед ними открывается бесконечная метафизическая перспектива древней Церкви, жившей радостным эсхатологическим ожиданием: Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр. 22, 20).
http://www.pravaya.ru/look/18875?print=1
