Недалеко от Москвы, рядом со станцией Шереметьевская Савеловской железной дороги, до сих пор сохраняются остатки старого пейзажного парка. Этот некогда довольно обширный парк существует с XVIII века, когда была заложена тополиная аллея, посажены липы и редкие для Подмосковья сибирские пихты, лиственницы, кедры. Не случайно в свое время парк имел статус памятника республиканского значения.
Стояла здесь и прекрасная усадьба, о которой сегодня напоминает лишь находящаяся поблизости Троицкая церковь конца XVII века. Название усадьбы неоднократно менялось. Чаще всего ее упоминают как Троицкое-Шереметьево, ибо с 1743 года на протяжении почти полутора столетий она принадлежала Шереметевым. Именно при них строился оригинальный главный дом в стиле барокко, для середины XIX века уже не характерном. В плане дом был Н-образным и, в соответствии с усадебными традициями, имел два фасада - парковый и парадный. Фасады, впрочем, различались лишь деталями. Там и здесь - полукруглые фронтоны с гербами и по три овальных верхних окна. Выходы вели на террасы, украшенные скульптурами. Скульптуры стояли также в фонтане парадного двора и, конечно, в парке.
Последним владельцем усадьбы был Александр Всеволодович Всеволожский (родился в 1862 году) - внук и полный тезка А.В.Всеволожского (1793-1864), крупного землевладельца и коллекционера, имевшего знакомство с А.С.Пушкиным и А.С.Грибоедовым, одного из организаторов литературного кружка "Общество Зеленой Лампы".
Соответственно, усадьба стала именоваться Александрово (забегая вперед, заметим, что новое имя в итоге не прижилось, и вскоре после революции название "Троицкое-Шереметьево" вновь возобладало). Александр Всеволодович энергично принялся за обустройство Александрова с целью превратить главный дом в музейно-архитектурный ансамбль, что ему вполне удалось. Все интерьеры были оформлены в стиле ампир. Обстановка каждой из комнат выдерживалась в строго определенном цвете - от колера стен до обивки мебели. Вот, например, как описывает современник библиотеку:
"Ее стены окрашены в темно-красный цвет; ее шкафы покрыты матовой краской также красного цвета, но другого тона; ее кресла обиты красной шелковой материей, но более яркого оттенка, чем у стен и шкафов. Весь пол устилает бархатный ковер такого же цвета и тона, как и обивка кресел. Он без всякого рисунка, и только золотистый орнамент идет по его краям. Вся мебель изящно сгруппирована на ковре около круглого стола, украшенного лампой в стиле "ампир". Даже такая, сравнительно, мелочь, как скатерть, и та предусмотрительно выбрана. Плюшевая - она не только цвета ковра, но и почти такого же тона, как он. Орнамент на ее краях одинаков с орнаментом ковра, но на ковре он - из бархата, а на скатерти - весь шитый золотом.
Книжные шкафы уже сами по себе - произведение искусства. Их колонки, их стеклянные дверцы, весь их ансамбль - в необыкновенной гармонии. В небольших нишах в верхней части шкафов красуются статуэтки севрского фарфора XVIII века на темы из греческой мифологии. Копии с помпейских фресок заполняют на шкафах промежутки между этими нишами.
На камине - несколько редких бронзовых вещей..."
Добавим, что прочие помещения библиотеке ни в чем не уступали.
Однако наибольшую ценность усадьбы представляла расположившаяся в этих прекрасных интерьерах коллекция художественных произведений - в первую очередь портретной живописи: целая галерея изображений представителей древнего дворянского рода Всеволожских. Особо выделялся портрет Всеволода Андреевича Всеволожского кисти Джорджа Дау, выполненный английским художником в период его десятилетнего пребывания в России, - по утверждениям знатоков, одно из лучших произведений Дау. В коллекции находились еще два полотна этого мастера - портреты Николая Андреевича и Никиты Всеволодовича Всеволожских.
Изображали Всеволожских и художники французской школы: участника переворота 1762 года, приведшего к воцарению Екатерины II, пензенского воеводу Андрея Алексеевича Всеволожского - неизвестный автор-француз и участника того же переворота Илью Алексеевича Всеволожского - Александр Рослин, швед по происхождению, писавший во французской манере.
Обращали на себя внимание парные портреты супругов Сипягиных - Николая Мартьяновича и Марьи Всеволодовны (урожденной Всеволожской) и братьев - Дмитрия Александровича и Всеволода Александровича Всеволожских в детском возрасте - оба кисти Августо Дезарно-старшего (последний портрет ныне находится в собрании Третьяковской галереи).
Из произведений русской школы стоит назвать портрет Анны Сергеевны Голицыной, приписывавшийся Ф.С.Рокотову, и тропининский портрет Александра Всеволодовича Всеволожского - деда владельца коллекции.
Жанровая и пейзажная живопись была представлена такими полотнами, как "Мадонна с младенцем" Чезаре-де-Сесто, "Посещение Александром Македонским мастерской Апеллеса" Джованни Баттиста Тьеполо, "Богоматерь с младенцем" и "Святой Себастьян" Аннибала Караччи. Имелись работы голландцев и фламандцев Соломона Рюйсдаля, Даниэля Зегерса, Яна Ван-Касселя, французов Шарля Пароселя, Луиз-Элизабет Виже-Лебрен, Жака-Франсуа Свебаха.
А вот скульптура: мраморные, бронзовые, фарфоровые, гипсовые изваяния, выполненные Клодионом, Федором Шубиным, Иваном Витали...
Даже этот далеко не полный перечень дает внушительное представление о том, что представляла собой усадьба А.В.Всеволожского. После революции она разделила судьбу многих своих "сестер". Дом в качестве музея сохранять не собирались. Коллекцию передали в Государственный Музейный Фонд. Впоследствии она частью разошлась по различным музеям страны и частным собраниям, частью бесследно исчезла. Путеводители 1920-х годов еще предлагали окрестным дачникам совершить интересный пеший поход в Троицкое-Шереметьево, но в 1930-х годах главного дома не стало, закрытый храм обветшал. В нынешних же справочниках не найти ни имени последнего владельца, ни данного им усадьбе имени "Александрово"...
Материал проиллюстрирован фотографиями из "Известий общества преподавателей графических искусств" (М., 1908 г. N 5).
