Фото: Худ.Н.Баскаков
«Весь мир лежит во зле», – сказал однажды великий апостол (1 Ин. 5: 19). Но, словно островки божественной тверди, разбросанные в этом море земного зла, существуют они – эти самые добрые люди. Наверное, благодаря им мир еще и держится.
Мне на таких людей очень везло в жизни. Можно сказать, они с рождения будто несли меня на руках, бережно передавая друг другу – с рук на руки. И в глубоком детстве, и в юности, да и сейчас я в большом количестве вижу их вокруг себя. Нужно только немного приглядеться. И мой сегодняшний рассказ лишь о некоторых из них…
***
Москва. Белый дом. Глубокая осень 1990 года.
С апреля месяца я – депутат Засвияжского районного Совета народных депутатов в своём родном Ульяновске. Сдуру выиграл выборы и вот теперь мне, молодому зам.начальнику цеха, с военного завода пришлось уйти, поскольку сами депутаты выбрали меня заместителем Председателя Совета.
Москва бурлила. Ещё жив был Советский Союз, однако молодая российская власть - его будущий «могильщик» во главе с Борисом Ельциным, всё больше и больше набирала силу.
В этой шизофренической раздвоенности пребывали, наверное, многие региональные чиновники. Жизнь на местах текла своим чередом, то и дело требовалась финансовая помощь центра, но к кому обращаться? К структурам СССР или к их «дублёрам» из почти уже суверенной молодой России? Паралич союзных органов управления чувствовался всё больше, поэтому нам, чиновникам из провинции, ничего не оставалось, как искать поддержки у новых хозяев России. Нахрапистых и очень решительных.
Не буду врать – на наши молодые, не обременённые жизненным опытом мозги, вся эта перестроечная эйфория действовала убийственно. Она просто сражала наповал! Пламенные речи «прорабов Перестройки» мне довелось слушать «вживую», стоя непосредственно рядом с ними: Б.Ельцин, А.Собчак, Г.Попов, С.Станкевич, Н.Травкин, М.Бочаров – они камня на камне не оставляли от привычной нам идеологической картинки Советского Союза. За время обучения в ВУЗе у меня были только отличные оценки по марксизму-ленинизму, но даже мне было тогда тяжело отделять «мух от котлет» - своими речами эти ораторы словно таранили наши глупые, доверчивые мозги.
На грядущие «похороны» мировой сверхдержавы словно коршуны, слетались крупнейшие западные воротилы бизнеса. NYSE («Нью-Йорк сток эксчейнж» – «Нью-йоркская фондовая биржа») с большой помпой провела в те дни в Москве, в ЦМТ, трёхдневный семинар. Я был там и многих своих соседей по партеру через год-два легко узнавал по телевизору – это были те самые «новые русские» - «звёзды» бизнеса новой России.
Да, ещё всё можно было спасти. Однако, во главе Союза, как и в недалёком прошлом, снова воцарились измена, трусость и обман. Как там, у матушки Людмилы Кононовой? Про святого Царя - батюшку:
«Ох, не было молодчика, славного налётчика, офицера смелого
Да не нашлось крестьянина, Ивана Сусанина из народа целого
И никто спаси не смог, да за него костьми не лёг!
А присягали свято, мнили, на века
Вам триста лет, ребята - словно три денька…»
Увы! Желающих тогда «лечь костьми» за Союз, не нашлось тоже…
***
Удостоверение зампреда райсовета и депутатский значок, при всём своём мизерном масштабе, действовали магически. Хоть дома, хоть в Москве. Охрана, словно загипнотизированная, смотрела на красные корочки и даже не пыталась их открывать и я проходил в любое правительственное учреждение, куда хотел – хоть в союзное, хоть в российское. Чуть-чуть личного обаяния, изобретательности и нахальства - и Вы успешно проскакиваете любой пост охраны. Это, конечно, отражало бардак и сумятицу в нашем тогдашнем разваливающемся государстве. Сейчас всё жёстче.
Позади уже была личная встреча с Борисом Ельциным, тогда ещё Председателем Верховного Совета РСФСР, и две встречи с Иваном Степановичем Силаевым, председателем Правительства новой России. И если от встречи с Ельциным у меня осталось ощущение как от встречи с огромным и мощным асфальтоукладочным катком, то личность Ивана Степановича навевала совершенно другие ощущения – мягкости, доброты, покоя и возможности доверительного, откровенного разговора. Странно – ведь я был у бывшего могущественного министра авиационной промышленности всего СССР, а перед этим - директора Горьковского авиазавода! Легендарные истребители «МиГ-29» – это про него…
Наши две встречи с ним были связаны с «немецкой» тематикой. Дело в том, что далеко не все этнические немцы – граждане СССР, стремились выехать на историческую Родину. Довольно много было и таких, которые хотели остаться в стране, где родились и выросли. И одним из таких мест они выбрали Чердаклинский район Ульяновской области. И не только его.
Но дело упиралось в их финансирование. У меня же здесь был свой интерес. Руководитель ульяновской немецкой диаспоры Е.Н.Миллер сказал мне, что они обязательно будут заниматься фермерским хозяйством. И мне хотелось, чтобы свою продукцию они приезжали продавать именно в наш, крупный, Засвияжский район. Создавая при этом здоровую конкуренцию неповоротливой и медлительной государственной системе торговли.
Так что наши интересы здесь полностью совпали и вот, я в кабинете Ивана Степановича.
Принял он меня в серой вязаной кофте, застёгнутой на крупные пуговицы. Обстановка в кабинете была абсолютно домашней. За окном, в вечернем свете, тускло поблёскивала свинцом осенняя Москва-река и было полное ощущение, что передо мной просто добрый дедушка.
- Миллер говорит, что «он – немец, но советский немец и никуда уезжать не собирается», - говорю я Силаеву.
- Вот! - премьер легонько пристукнул пальцами по столу, - нам такие немцы нужны!
- Тогда, может быть, примете его лично и поговорите? Им деньги надо.
Силаев вызвал секретаря и спросил меня:
- Когда он сможет приехать?
- Думаю, послезавтра точно.
- Оформите им пропуск на этот день, - отдал он распоряжение секретарю и глянул в свой рабочий график, - на 15 часов. Нормально будет?
В оговоренный день состоялась наша повторная встреча. Евгений Николаевич приехал в Москву со своим сыном – Женей. Иван Степанович подробно расспросил Миллера о планах общины, об их нуждах и финансовая часть вопроса была быстро решена, деньги на своё развитие ульяновская немецкая диаспора тогда получила сполна.
***
И вот я снова в Москве, поднимаюсь в лифте на уже знакомый мне третий этаж Белого дома. В приёмную Силаева.
На этот раз меня привела к нему совершенно безвыходная ситуация в ЖКХ нашего района. Уже выпал первый снег, скоро ударят морозы, а оживлённые улицы Рябикова и Автозаводская, стоят раскопанные. Массовые прорывы теплосетей грозят вымерзанием целых жилых кварталов, а мизерный районный бюджет уже давно исчерпан. Город и область помочь тоже не могут. Ситуация плачевная.
Поговорил с Радаевым В.М., моим непосредственным начальником. Предложил попробовать съездить в Москву, попросить на район деньги «через головы» города и области. Виктор Михайлович согласился. Попахивало, конечно, авантюрой но, как говорится, «не догоню, так хоть согреюсь»…
***
Перед заходом к Силаеву сходил в Минфин РСФСР и попал в совершенно комичную ситуацию – в приёмной замминистра Лазарева И.Н. (реальную работу вёл тогда именно он) сталкиваюсь с бывшим ректором моего института, а в тот момент - Председателем Ульяновского облисполкома Казаровым О.В. Олег Владимирович приехал хлопотать за всю область, но я был более чем уверен, что решение нашей больной районной проблемы в его планы тогда не входило.
Увидев меня, он напрягся:
- А ты что тут делаешь? – грозно глянул на меня мой бывший ректор.
Я уже собирался промямлить что-то неопределённое, но к счастью, в этот момент его пригласили к Лазареву И.Н. и я облегчённо выдохнул. Когда минут через двадцать Казаров О.В. вышел из кабинета, сразу же позвали меня.
***
Огромный стол замминистра был завален высокими стопками папок. Он словно загородился ими от посетителей. Лишь поверх них немного сверкала его лысина. Иногда, словно в амбразуру, он выглядывал из-за них и задавал вопросы. Дядька он был, в сущности, неплохой и добрый, но уж больно замотанный. В ту поездку мне приходилось заскакивать к нему аж в девятом часу вечера, и он всегда был на месте.
- Молодой человек, - укоризненно покачал мне головой Игорь Николаевич, когда выслушал мою беду, - понимаете, мы работаем только с субъектами Федерации, с регионами и не ниже. Понимаете – не ниже. Над Вами есть город, область – работайте с ними. Вот, буквально перед Вами Ваш председатель облисполкома заходил, почему Вы с ним Ваш вопрос не решаете?
Пришлось выкладывать всё напрямую. Терять мне было уже особо нечего.
- Игорь Николаевич! Хочу Вам откровенно сказать, что мы у себя пытались это делать. И не раз. Не дают они нам денег, говорят, что нет. А жители района, если сейчас нам не помочь, просто вымерзнут, при первых же заморозках. Нам надо-то, по российским меркам, совсем чуть – чуть… Но только дать нам мы просим «целевым назначением», иначе наши деньги в областном бюджете просто растворятся и до нас ничего не дойдёт.
Замминистра задумался. Затем он снова вынырнул из-за папок и произнёс:
- Вот, видите – у меня письма лежат?
- Вижу.
- Так вот, обратите внимание, к каждому из них сверху прикреплена небольшая жёлтая бумажка. Она называется Поручение. От Правительства. Короче говоря, если будет к Вашему письму такое Поручение – тогда и приходите, а сейчас простите, много работы…
Из здания Минфина я выпорхнул как на крыльях. Во-первых, я узнал «техпроцесс» прохождения нужной бумаги. А во-вторых, перспектива визита в Правительство меня совершенно не пугала – ведь дорожка к Силаеву И.С. была мной давно уже протоптана…
***
Лифт плавно остановился на нужном мне этаже Белого дома. По мягким коврам приёмной премьера иду к его секретарю. Молодцеватый, подтянутый паренёк в гражданском бодро вышел мне навстречу.
- Я к Ивану Степановичу, здравствуйте.
- Но у него сейчас большое совещание, а потом встреча с депутатами Верховного Совета. А какой у Вас вопрос?
Я объяснил.
- Давайте я Вас проведу к его помощнику по экономике, пойдёмте.
- Хорошо, - подумал я, - может, и не придётся безпокоить Силаева. А уж если не получится, тогда и попрошусь на приём.
Мы прошли по коридору к нужной двери. Секретарь постучал.
За столом в ярко освещённом кабинете сидел достаточно пожилой полноватый мужчина в светло-коричневом костюме и что – то сосредоточенно писал.
Секретарь по-военному кратко меня представил и вышел.
Мы остались вдвоём. За окном уже давно стемнело. Поздняя московская осень вовсю заваливала окно липким мокрым снегом.
- Слушаю Вас, молодой человек, - приветливо сказал помощник Силаева, оторвавшись от своих бумаг.
Он доброжелательно смотрел на меня поверх очков и ждал.
- Извините, но Вы не представляете, что у нас там происходит! - возможно, излишне эмоционально начал я свой рассказ, - представляете, крупнейшие улицы огромного района города раскопаны, коммуникации вскрыты, теплоснабжение отключено, больницы, школы, жильё – все мёрзнут! А уже практически зима на дворе!!
Было, наверное, в этом моём напоре, в самом моём облике, в глазах, что-то такое, что всерьёз, по-настоящему «зацепило» профессора «за живое».
- Так что же Вы хотите от меня? – спросил он растроганно.
- Помогите, пожалуйста, мне получить у Силаева Поручение Правительства на наше обращение к Минфину РСФСР. Может быть, пройдём к нему вместе? Я попробую убедить его.
И тут уже настала очередь растрогаться мне самому:
- Боже мой! Боже мой! Какой милый, сердечный человек! Как он заботится о своём родном районе!! – в сердцах, с дрожью в голосе, торопливо проговорил профессор, обращаясь как бы сам к себе.
Этими словами он словно «обнял», «окутал» меня своей теплотой и любовью! Было удивительно, что в этом холодном белом здании на берегу Москвы-реки, в этой цитадели российского чиновничества, оплоте Официоза, можно стать свидетелем проявлений таких сердечных, душевных человеческих чувств.
- Меня тут… попросили в Правительстве… помочь им немного..., - вполголоса, по-стариковски бормоча себе под нос, что-то сосредоточенно искал он на столе. Его очки, в тонкой золотой оправе, едва не падали на бумаги, - а я, вообще-то, экономику в МГУ преподаю…
Наконец, он нашёл стопку жёлтых бумажек с заголовком «Поручение», взял какую-то печать и сделал ею чёткий оттиск на одной из них. Оказалось, что это было факсимиле росписи И.С.Силаева. Юридически, оно имело одинаковую силу, что и натуральная подпись самого премьера.
Прикрепил Поручение к титульному листу нашего Обращения, вручил его мне и сказал:
- Ну, вот. Можете действовать дальше. Успехов Вам!
К сожалению, так и не узнал я его фамилию. С какой радостью сейчас бы за него молился. Как жаль! Как жаль...
P.S.
Факсимиле Силаева свою роль сыграло вполне – с его помощью мне удалось тогда «протаранить» и Минфин, и республиканских снабженцев. В итоге к нам, в Засвияжье, пришли внеплановые запасы труб большого диаметра, краны-задвижки и до наступления зимних холодов две главные улицы района мы успели привести в нормальный рабочий вид.
А деньги, преодолев «ловушки» областного и городского бюджетов, в целости и сохранности «упали» на счёт нашего района. Ну, и главное – в огромное число домов Засвияжья пришло долгожданное тепло!
Мне на таких людей очень везло в жизни. Можно сказать, они с рождения будто несли меня на руках, бережно передавая друг другу – с рук на руки. И в глубоком детстве, и в юности, да и сейчас я в большом количестве вижу их вокруг себя. Нужно только немного приглядеться. И мой сегодняшний рассказ лишь о некоторых из них…
***
Москва. Белый дом. Глубокая осень 1990 года.
С апреля месяца я – депутат Засвияжского районного Совета народных депутатов в своём родном Ульяновске. Сдуру выиграл выборы и вот теперь мне, молодому зам.начальнику цеха, с военного завода пришлось уйти, поскольку сами депутаты выбрали меня заместителем Председателя Совета.
Москва бурлила. Ещё жив был Советский Союз, однако молодая российская власть - его будущий «могильщик» во главе с Борисом Ельциным, всё больше и больше набирала силу.
В этой шизофренической раздвоенности пребывали, наверное, многие региональные чиновники. Жизнь на местах текла своим чередом, то и дело требовалась финансовая помощь центра, но к кому обращаться? К структурам СССР или к их «дублёрам» из почти уже суверенной молодой России? Паралич союзных органов управления чувствовался всё больше, поэтому нам, чиновникам из провинции, ничего не оставалось, как искать поддержки у новых хозяев России. Нахрапистых и очень решительных.
Не буду врать – на наши молодые, не обременённые жизненным опытом мозги, вся эта перестроечная эйфория действовала убийственно. Она просто сражала наповал! Пламенные речи «прорабов Перестройки» мне довелось слушать «вживую», стоя непосредственно рядом с ними: Б.Ельцин, А.Собчак, Г.Попов, С.Станкевич, Н.Травкин, М.Бочаров – они камня на камне не оставляли от привычной нам идеологической картинки Советского Союза. За время обучения в ВУЗе у меня были только отличные оценки по марксизму-ленинизму, но даже мне было тогда тяжело отделять «мух от котлет» - своими речами эти ораторы словно таранили наши глупые, доверчивые мозги.
На грядущие «похороны» мировой сверхдержавы словно коршуны, слетались крупнейшие западные воротилы бизнеса. NYSE («Нью-Йорк сток эксчейнж» – «Нью-йоркская фондовая биржа») с большой помпой провела в те дни в Москве, в ЦМТ, трёхдневный семинар. Я был там и многих своих соседей по партеру через год-два легко узнавал по телевизору – это были те самые «новые русские» - «звёзды» бизнеса новой России.
Да, ещё всё можно было спасти. Однако, во главе Союза, как и в недалёком прошлом, снова воцарились измена, трусость и обман. Как там, у матушки Людмилы Кононовой? Про святого Царя - батюшку:
«Ох, не было молодчика, славного налётчика, офицера смелого
Да не нашлось крестьянина, Ивана Сусанина из народа целого
И никто спаси не смог, да за него костьми не лёг!
А присягали свято, мнили, на века
Вам триста лет, ребята - словно три денька…»
Увы! Желающих тогда «лечь костьми» за Союз, не нашлось тоже…
***
Удостоверение зампреда райсовета и депутатский значок, при всём своём мизерном масштабе, действовали магически. Хоть дома, хоть в Москве. Охрана, словно загипнотизированная, смотрела на красные корочки и даже не пыталась их открывать и я проходил в любое правительственное учреждение, куда хотел – хоть в союзное, хоть в российское. Чуть-чуть личного обаяния, изобретательности и нахальства - и Вы успешно проскакиваете любой пост охраны. Это, конечно, отражало бардак и сумятицу в нашем тогдашнем разваливающемся государстве. Сейчас всё жёстче.
Позади уже была личная встреча с Борисом Ельциным, тогда ещё Председателем Верховного Совета РСФСР, и две встречи с Иваном Степановичем Силаевым, председателем Правительства новой России. И если от встречи с Ельциным у меня осталось ощущение как от встречи с огромным и мощным асфальтоукладочным катком, то личность Ивана Степановича навевала совершенно другие ощущения – мягкости, доброты, покоя и возможности доверительного, откровенного разговора. Странно – ведь я был у бывшего могущественного министра авиационной промышленности всего СССР, а перед этим - директора Горьковского авиазавода! Легендарные истребители «МиГ-29» – это про него…
Наши две встречи с ним были связаны с «немецкой» тематикой. Дело в том, что далеко не все этнические немцы – граждане СССР, стремились выехать на историческую Родину. Довольно много было и таких, которые хотели остаться в стране, где родились и выросли. И одним из таких мест они выбрали Чердаклинский район Ульяновской области. И не только его.
Но дело упиралось в их финансирование. У меня же здесь был свой интерес. Руководитель ульяновской немецкой диаспоры Е.Н.Миллер сказал мне, что они обязательно будут заниматься фермерским хозяйством. И мне хотелось, чтобы свою продукцию они приезжали продавать именно в наш, крупный, Засвияжский район. Создавая при этом здоровую конкуренцию неповоротливой и медлительной государственной системе торговли.
Так что наши интересы здесь полностью совпали и вот, я в кабинете Ивана Степановича.
Принял он меня в серой вязаной кофте, застёгнутой на крупные пуговицы. Обстановка в кабинете была абсолютно домашней. За окном, в вечернем свете, тускло поблёскивала свинцом осенняя Москва-река и было полное ощущение, что передо мной просто добрый дедушка.
- Миллер говорит, что «он – немец, но советский немец и никуда уезжать не собирается», - говорю я Силаеву.
- Вот! - премьер легонько пристукнул пальцами по столу, - нам такие немцы нужны!
- Тогда, может быть, примете его лично и поговорите? Им деньги надо.
Силаев вызвал секретаря и спросил меня:
- Когда он сможет приехать?
- Думаю, послезавтра точно.
- Оформите им пропуск на этот день, - отдал он распоряжение секретарю и глянул в свой рабочий график, - на 15 часов. Нормально будет?
В оговоренный день состоялась наша повторная встреча. Евгений Николаевич приехал в Москву со своим сыном – Женей. Иван Степанович подробно расспросил Миллера о планах общины, об их нуждах и финансовая часть вопроса была быстро решена, деньги на своё развитие ульяновская немецкая диаспора тогда получила сполна.
***
И вот я снова в Москве, поднимаюсь в лифте на уже знакомый мне третий этаж Белого дома. В приёмную Силаева.
На этот раз меня привела к нему совершенно безвыходная ситуация в ЖКХ нашего района. Уже выпал первый снег, скоро ударят морозы, а оживлённые улицы Рябикова и Автозаводская, стоят раскопанные. Массовые прорывы теплосетей грозят вымерзанием целых жилых кварталов, а мизерный районный бюджет уже давно исчерпан. Город и область помочь тоже не могут. Ситуация плачевная.
Поговорил с Радаевым В.М., моим непосредственным начальником. Предложил попробовать съездить в Москву, попросить на район деньги «через головы» города и области. Виктор Михайлович согласился. Попахивало, конечно, авантюрой но, как говорится, «не догоню, так хоть согреюсь»…
***
Перед заходом к Силаеву сходил в Минфин РСФСР и попал в совершенно комичную ситуацию – в приёмной замминистра Лазарева И.Н. (реальную работу вёл тогда именно он) сталкиваюсь с бывшим ректором моего института, а в тот момент - Председателем Ульяновского облисполкома Казаровым О.В. Олег Владимирович приехал хлопотать за всю область, но я был более чем уверен, что решение нашей больной районной проблемы в его планы тогда не входило.
Увидев меня, он напрягся:
- А ты что тут делаешь? – грозно глянул на меня мой бывший ректор.
Я уже собирался промямлить что-то неопределённое, но к счастью, в этот момент его пригласили к Лазареву И.Н. и я облегчённо выдохнул. Когда минут через двадцать Казаров О.В. вышел из кабинета, сразу же позвали меня.
***
Огромный стол замминистра был завален высокими стопками папок. Он словно загородился ими от посетителей. Лишь поверх них немного сверкала его лысина. Иногда, словно в амбразуру, он выглядывал из-за них и задавал вопросы. Дядька он был, в сущности, неплохой и добрый, но уж больно замотанный. В ту поездку мне приходилось заскакивать к нему аж в девятом часу вечера, и он всегда был на месте.
- Молодой человек, - укоризненно покачал мне головой Игорь Николаевич, когда выслушал мою беду, - понимаете, мы работаем только с субъектами Федерации, с регионами и не ниже. Понимаете – не ниже. Над Вами есть город, область – работайте с ними. Вот, буквально перед Вами Ваш председатель облисполкома заходил, почему Вы с ним Ваш вопрос не решаете?
Пришлось выкладывать всё напрямую. Терять мне было уже особо нечего.
- Игорь Николаевич! Хочу Вам откровенно сказать, что мы у себя пытались это делать. И не раз. Не дают они нам денег, говорят, что нет. А жители района, если сейчас нам не помочь, просто вымерзнут, при первых же заморозках. Нам надо-то, по российским меркам, совсем чуть – чуть… Но только дать нам мы просим «целевым назначением», иначе наши деньги в областном бюджете просто растворятся и до нас ничего не дойдёт.
Замминистра задумался. Затем он снова вынырнул из-за папок и произнёс:
- Вот, видите – у меня письма лежат?
- Вижу.
- Так вот, обратите внимание, к каждому из них сверху прикреплена небольшая жёлтая бумажка. Она называется Поручение. От Правительства. Короче говоря, если будет к Вашему письму такое Поручение – тогда и приходите, а сейчас простите, много работы…
Из здания Минфина я выпорхнул как на крыльях. Во-первых, я узнал «техпроцесс» прохождения нужной бумаги. А во-вторых, перспектива визита в Правительство меня совершенно не пугала – ведь дорожка к Силаеву И.С. была мной давно уже протоптана…
***
Лифт плавно остановился на нужном мне этаже Белого дома. По мягким коврам приёмной премьера иду к его секретарю. Молодцеватый, подтянутый паренёк в гражданском бодро вышел мне навстречу.
- Я к Ивану Степановичу, здравствуйте.
- Но у него сейчас большое совещание, а потом встреча с депутатами Верховного Совета. А какой у Вас вопрос?
Я объяснил.
- Давайте я Вас проведу к его помощнику по экономике, пойдёмте.
- Хорошо, - подумал я, - может, и не придётся безпокоить Силаева. А уж если не получится, тогда и попрошусь на приём.
Мы прошли по коридору к нужной двери. Секретарь постучал.
За столом в ярко освещённом кабинете сидел достаточно пожилой полноватый мужчина в светло-коричневом костюме и что – то сосредоточенно писал.
Секретарь по-военному кратко меня представил и вышел.
Мы остались вдвоём. За окном уже давно стемнело. Поздняя московская осень вовсю заваливала окно липким мокрым снегом.
- Слушаю Вас, молодой человек, - приветливо сказал помощник Силаева, оторвавшись от своих бумаг.
Он доброжелательно смотрел на меня поверх очков и ждал.
- Извините, но Вы не представляете, что у нас там происходит! - возможно, излишне эмоционально начал я свой рассказ, - представляете, крупнейшие улицы огромного района города раскопаны, коммуникации вскрыты, теплоснабжение отключено, больницы, школы, жильё – все мёрзнут! А уже практически зима на дворе!!
Было, наверное, в этом моём напоре, в самом моём облике, в глазах, что-то такое, что всерьёз, по-настоящему «зацепило» профессора «за живое».
- Так что же Вы хотите от меня? – спросил он растроганно.
- Помогите, пожалуйста, мне получить у Силаева Поручение Правительства на наше обращение к Минфину РСФСР. Может быть, пройдём к нему вместе? Я попробую убедить его.
И тут уже настала очередь растрогаться мне самому:
- Боже мой! Боже мой! Какой милый, сердечный человек! Как он заботится о своём родном районе!! – в сердцах, с дрожью в голосе, торопливо проговорил профессор, обращаясь как бы сам к себе.
Этими словами он словно «обнял», «окутал» меня своей теплотой и любовью! Было удивительно, что в этом холодном белом здании на берегу Москвы-реки, в этой цитадели российского чиновничества, оплоте Официоза, можно стать свидетелем проявлений таких сердечных, душевных человеческих чувств.
- Меня тут… попросили в Правительстве… помочь им немного..., - вполголоса, по-стариковски бормоча себе под нос, что-то сосредоточенно искал он на столе. Его очки, в тонкой золотой оправе, едва не падали на бумаги, - а я, вообще-то, экономику в МГУ преподаю…
Наконец, он нашёл стопку жёлтых бумажек с заголовком «Поручение», взял какую-то печать и сделал ею чёткий оттиск на одной из них. Оказалось, что это было факсимиле росписи И.С.Силаева. Юридически, оно имело одинаковую силу, что и натуральная подпись самого премьера.
Прикрепил Поручение к титульному листу нашего Обращения, вручил его мне и сказал:
- Ну, вот. Можете действовать дальше. Успехов Вам!
К сожалению, так и не узнал я его фамилию. С какой радостью сейчас бы за него молился. Как жаль! Как жаль...
P.S.
Факсимиле Силаева свою роль сыграло вполне – с его помощью мне удалось тогда «протаранить» и Минфин, и республиканских снабженцев. В итоге к нам, в Засвияжье, пришли внеплановые запасы труб большого диаметра, краны-задвижки и до наступления зимних холодов две главные улицы района мы успели привести в нормальный рабочий вид.
А деньги, преодолев «ловушки» областного и городского бюджетов, в целости и сохранности «упали» на счёт нашего района. Ну, и главное – в огромное число домов Засвияжья пришло долгожданное тепло!
