«Господь среди нас!»

Время неумолимо. И оно совсем не компьютерная программа фотошоп – назад ошибочные ходы не отыграешь. Как сказал когда-то один мой хороший знакомый: «Чем дольше живёшь, тем меньше друзей».

Свобода воли человека – опасная вещь, это как обоюдоострый нож. Кому-то она даёт возможность встать на путь Спасения, а кому-то - на путь погибели. Это сейчас братство иеросхимонаха Рафаила (Берестова) само себя вывело из ограды Русской Церкви. И их сегодняшнее надрывное «стояние в Истине» печально и даже трагично! Перебирать их заблуждения здесь не буду. Бог всё знает и Сам!

Но так было далеко не всегда. Вокруг них, а точнее – вокруг фигуры самого отца Рафаила, всегда было очень много почитателей. И в России, и в Абхазских горах, и на греческом Афоне. Среди них долгие годы был и я. И о том периоде своего духовного юношества у меня остались самые яркие, тёплые и благодарные воспоминания. Да, был у старчика излишний радикализм, детская доверчивость и утопичная наивность. Поэтому, доведись мне сейчас монтировать свой фильм «Я плачу о России» (2007г.), я сделал бы его более спокойным и взвешенным.

Ловец человеков

Однако, все батюшкины несовершенства с лихвой перекрывала его Любовь! Она подкупала и буквально обволакивала. И далеко не меня одного. Он обладал потрясающим даром сострадания к людям и готовностью их выслушать и утешить. Они это чувствовали и тянулись к нему, как тянутся дети к родному ласковому отцу. Отец Рафаил даже обличал нас кротко, деликатно и иносказательно. О том, что он меня фактически поругал, я догадывался лишь спустя несколько дней.

Несомненные духовные дары едва ли не зримо почивали не нём, и различным чудесным случаям, то и дело происходившим с ним или вокруг него, никто уже особо и не удивлялся. Именно об одном из них я и хочу вам сегодня рассказать…

Горный монашеский скит

Мы карабкались сюда двое суток с великой осторожностью и конспирацией. О месте расположения скита не должны были знать (по идее пустынников!) ни охотники, ни лесники, ни милиция, ни горный спецназ абхазской армии, ни местные разбойники. Мы продирались через густую «родадУ», заросли папоротника, шумные и стремительные горные потоки, а порой, по требованию провожатых, даже шли «след в след». Цель одна – встретиться со старцем и попытаться снять беседу с ним на видео.

Май 2006 г. Абхазские горы (где-то далеко-далеко от ближайшего жилья).

И вот мы сидим за длинным импровизированным столом, который отцы-пустынники удивительным образом сумели вмонтировать, встроить внутрь кроны здорового ветвистого дерева. Сложите свои две ладони друг к другу и растопырьте пальцы. И Вы легко представите, как выглядела вся эта славная конструкция.

Помост пола опирался на три основные несущие ветви дерева, а уже на нём стоял сам стол и две длинные скамьи по его краям. С земли к помосту вела добротная лестница. А над столом ребята растянули прямоугольный тент-балаганчик: и от жары хорошо, и от дождя неплохо, и для конспирации самое то. В общем, всё продумано.

То весеннее утро было очень солнечным. Однако, лесная сырость давала себя знать и заставляла немного ёжиться. Да и само солнце было лишь где-то высоко вверху, будто застрявшее в густой кроне абхазских буков. Крутой уклон горы, на котором расположился этот тайный монашеский скит, был ими «заставлен» очень плотно. Ровные, гладкие стволы деревьев уходили высоко в небо и очень напоминали бетонные осветительные столбы в наших городах.

Ну, чудо как чудо. И что?...

За тем столом нас одновременно уместилось тогда восемь человек, по четыре с каждой стороны. Рассадка получилась такая: с одной стороны, с угла, сели отец Рафаил и его келейник отец Авель, а я оказался напротив, с другого угла. Отец Авель (Стебелев-Веласкес), который был у нас провожатым из Сухума, принёс с собой из города в подарок батюшке коробку торта «Птичье молоко». Шли праздничные пасхальные дни, и он очень хотел порадовать своего старца.

И вот тут началось самое интересное - отец Авель принялся делить торт. Коробка была стандартной прямоугольной формы, поэтому вначале он разрезал торт ножом посередине вдоль. Соответственно, получилось два куска. После этого он разрезал их поперёк. Кусков стало четыре. Чтобы всем восьмерым досталось по кусочку, разрезал каждый из них ещё пополам. Стало восемь.

Закончив, отец Авель стал из блюдца раздавать каждому из нас по кусочку: сначала отцу Рафаилу, потом следующему, и так, по часовой стрелке, всем. Последнему положил себе. Но… Что-то его остановило, и он продолжал молча стоять и куда-то смотреть. Мы все, энергично жуя свой кусочек торта, подняли головы и посмотрели на него.

- «Отцы! А кто не взял себе кусочек?...» - удивлённо произнёс отец Авель, растерянно оглядывая наши тарелки.

На блюдце, что было в его руках, одиноко лежал ещё один, ДЕВЯТЫЙ, кусочек торта!!

Повисла долгая пауза. В образовавшейся тишине отец Рафаил развёл в стороны ладошки и тонюсеньким детским голоском произнёс: «Господь среди нас!»…

Произнёс буднично, спокойно. Его добрый и мудрый взгляд медленно обошёл всех нас и словно сказал: «Ну, что вы, право, так удивляетесь? Ну, чудо как чудо. Одним чудом больше, одним меньше. Стоит ли так обращать внимание?»

***

Что мы сделали тогда с девятым куском? Разрезали на восемь маленьких частей и съели. На этот раз всё прошло «штатно», без чудес…