«Не прикасайтесь к помазанным Моим...»
1 Пар. 16, 22.
«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода».
Ин. 12, 24.
Есть события, которые потрясают всю Вселенную.
Первое из них - смерть Иисуса Христа на Голгофе и Его Воскресение. Своей смертью на Кресте Он искупил грехи всего человечества и даровал нам Жизнь Вечную.
Второе событие: расстрел Государя Императора Николая Второго и Его Августейшей семьи в подвале ипатьевского дома в Екатеринбурге. Своей смертью Николай Второй призвал русский народ к скорейшему покаянию.
Каждый человек, каждый народ, каждая страна, каждый континент должны следовать путем Христа, но далеко не каждый это делает. А если точнее, то следуют за Христом лишь те, кто до конца возлюбил Его. Государь Император Николай Второй всей душой и всем сердцем возлюбил Сына Божия и также, как и Он, добровольно взошел на Голгофу.
Эти два события, разделенные почти двумя тысячелетиями, являются для нас немеркнущими духовными маяками. Как судно не может благополучно достичь гавани, не видя света береговых маяков, так и христиане не могут достичь вожделенной Небесной Гавани, не имея перед собой благодатных духовных маяков.
НАЧАЛО
Царские Дни в Екатеринбурге - это те духовные события, в которых должен участвовать каждый верный православный христианин. Для меня и для моей супруги Людмилы тоже настал момент, когда мы решили совершить паломническое путешествие на Урал. Мы уже заканчивали наши нехитрые сборы, когда радио сообщило: на Урале аномальная жара. Как быть? - рассуждали мы. - Может, отложить поездку до следующего года, когда погода будет нормальной? Может, лучше дома помолиться?
Скоро мы поняли, что эти мысли от лукавого. Какие могут быть сомнения? Где наша вера? Где добрые дела? Царь-мученик Николай и Его Семья зовут нас к себе, а мы будем бояться погоды? А спасение души? А покаяние? Сидя дома и щелкая семечки, к Царствию Небесному не приблизишься. Не медля ни секунды, мы сходили в ближайшую железнодорожную кассу и купили билеты до Екатеринбурга.
Поезд отходил поздно вечером. Мы вошли в наш плацкартный вагон, как входят, наверно, в сауну: очень и очень жарко. Поезд тронулся и скоро набрал ход, а желанной прохлады нет - в полуоткрытое окно воздух почти не поступает. Ну ладно, нам не привыкать: в советские времена и не в таких условиях путешествовали.
В Екатеринбург прибыли рано утром.
ПЕРВЫЙ КРЕСТНЫЙ ХОД
Царские Дни - это не отдых, это серьезное ответственное духовное делание. Это прежде всего глубокая напряженная покаянная молитва. Мы все виноваты в гибели Государя Императора Николая Второго и Его Августейшей Семьи - кто прямым образом, а кто косвенным. Тяжкая вина уже почти сто лет лежит на всем русском народе, и пока мы от всего сокрушенного сердца не покаемся в этом грехе, тучи не разойдутся.
Наступил понедельник, первый день Царских торжеств. Я вышел на балкон и глянул на термометр: жара и не думала уменьшаться, а наоборот, набирала силу. В этот день нам предстояло пройти Крестным ходом от станции Шарташ до Храма-на-Крови.
Тридцатого апреля 1918 года поезд из Тобольска, где Царская Семья находилась в ссылке, прибыл на станцию Шарташ. Здесь Августейшие узники были переданы в руки Уралсовета. Начался их путь на Голгофу, в ипатьевский дом, где в скором времени их ожидала мученическая кончина.
На том месте, где была станция, стоит Памятный крест. Здесь уже собрались участники Крестного хода. Многие из них с рюкзаками, значит, прибыли издалека. Солидная группа казаков с большой, на носилках, иконой Царя-мученика заканчивала последние приготовления. Кругом белые платочки - женщин, как всегда больше, чем мужчин; с удовольствием отмечаю, что довольно много молодежи.
Вдруг раздался колокольный звон, и Крестный ход начался. Впереди - походная лампада, затем хоругвеносцы; икона Царя-мученика Николая Второго, словно морской бриг под парусами, плывет по воздуху на крепких руках казаков; паломники с иконами Царственных мучеников, Божией Матери, Святителя Николая - зрелище величественное и запоминающееся.
Жарко, даже очень. Но - странное дело: идти легко, весело, радостно - ведь вместе с нами идут Царственные мученики, они вместе с нами поют духовные песнопения, помогают нам шагать и не чувствовать усталости, нести хоругви и иконы.
В этом Крестном ходе нет ни одного случайного человека. Под палящим солнцем идут люди, которые молятся о спасении России, о вразумлении заблудших, о том, чтобы епитимья, наложенная на русский народ, была в скором времени снята, а также о том, чтобы Господь побыстрее даровал нам православного Царя, а самое главное, чтобы мы были его достойны.
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий,
Помилуй нас! -
раздается в голове Крестного хода.
И, как эхо, откликается в другой его части:
Сыне Божий, помилуй нас!
Темп Крестного хода довольно высокий, но никто не ропщет. Колокольный звон не прекращается ни на секунду - колокола стоят на машине, которая едет по проезжей части улицы.
На пересечении улиц Восточная и Шевченко мы сделали остановку и совершли краткий молебен.
-В честь какого события тут установлен Памятный крест? - спросил я у одного из священников.
-Дело в том, что Крестный путь Царской Семьи будут украшать три памятных храма, посвященных разным иконам Божией Матери, - ответил батюшка. - Один из них - в честь «Державной» иконы - уже построен. Мы скоро его увидим. На этом месте будет возведен храм в честь «Порт-Артурской» иконы. И наконец третий храм - в честь «Валаамского» образа - будет построен на месте старой железнодорожной станции Шарташ.
Во время молебна казаки поставили икону Царя-мученика на землю. Я воспользовался этим и приложился к ней, попросив Государя укрепить мои силы и благополучно закончить Крестный ход. Это сделали и другие христиане.
Идем дальше. Солнце припекает все сильнее. Делаю глоток воды (поллитровую бутылочку я предусмотрительно захватил с собой). У одной женщины была литровая бутылка; она наливала воду в пластиковый стаканчик и давала попить тем людям, у которых воды не было. Когда у нее вода закончилась, я передал ей свою бутылку - теперь меня будет выручать не вода, а покаянное пение - оно обладает прекрасным свойством утолять любую жажду.
Рядом со мной идет женщина средних лет, она катит детскую коляску, в который сидит годовалый малыш. Он, конечно, самый юный участник нашего шествия.
Все, кто участвуют в Крестном ходе, молитвенно пребывают на Небе, в лучах его незакатной славы; именно там, перед Престолом Божиим, Государь Император Николай Второй и его Августейшая Семья, не переставая, молятся не только о нас, участниках Крестного хода, но и обо всем русском народе.
До Храма-на-Крови - конечной цели нашего шествия - осталось совсем немного. Мы идем по центральной части города, здесь гораздо больше прохожих, которые, кстати, предупредительно отходят в сторону при виде хоругвеносцев.
Жара все равно «достает».
Уже виден Храм-на-Крови, величественный и строгий. Помоги, Господи, одолеть последний отрезок пути!
И вот наконец мы поднимаемся по ступенькам Храма. Закончен первый Крестный ход, довольно изнурительный, но благодатный.
ВТОРОЙ КРЕСТНЫЙ ХОД
Около полуночи мы вышли из дому и через тридцать-сорок минут подошли к Храму-на-Крови. Он был освещен прожекторами. Вокруг Храма, а также на нижней площадке, где уже началась Божественная Литургия, мы увидели «множество много людей». Сюда прибыли православные христиане из Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Иркутска, из Белоруссии, Украины, а также из Греции и других стран. Многие паломники приехали в Екатеринбург сегодня, изрядно устали, поэтому отдыхали на траве, подложив под головы рюкзаки.
Десятки священников исповедовали богомольцев. Я подошел к одному из священников, покаялся в своих грехах, он накрыл мою голову епитрахилью и прочитал разрешительную молитву.
-Батюшка, благословите меня на ночной Крестный ход, - сказал я, поцеловав крест и Евангелие.
-Бог благословит! - жизнерадостным голосом отозвался священник.
Божественная Литургия шла своим чередом. Ее возглавил митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл. У входа в Храм, слева, был установлен большой экран, и богомольцы, находящиеся на верхней площадке, могли следить за ходом богослужения.
Первый раз в жизни я участвовал в таком торжественном богослужении под открытым небом. Небесный свод застыл в изумлении, видя такое количество молящихся людей. Ангелы предстояли престолу, на котором совершалась Безкровная Жертва. Царственные Страстотерпцы молились вместе с нами.
Всякое ныне житейское
Отложим попечение...
Да, сейчас, в эти минуты, наши мысли только о самом важном, только о небесном, только о том, что способствует нашему спасению.
Наступил кульминационный момент Божественной Литургии. Наверно, более пятидесяти священников вышли с Чашами, чтобы причастить несколько десятков тысяч человек.
Теперь Христово воинство готово отправиться в путь!
Загремели церковные колокола - Самый Главный Крестный Ход России начался!
С верхней площадки я смотрел, как людская река, полноводная, радостная, целеустремленная, потекла по широкой улице, заполнив ее до краев и соделав источником, текущим в Жизнь Вечную. Она, эта река, обладала величайшей духовной мощью, противостоять которой не могла ни одна сила в подлунном мире и которая заставляла трепетать всю преисподнюю.
Я и Людмила спустились по нескольким лестничным маршам и влились в эту реку, став ее плотью и кровью. Шагаем резво, как будто кто несет нас на крыльях; покаянная молитва льется сама собой:
Господи, Иисусе Христе,
Сыне Божий,
Помилуй нас!
Громко поем не только мы с Людмилой, молятся все участники Крестного хода - мужчины и женщины, пожилые и молодые, диаконы и священники, те, кто первый раз участвует в этом шествии, и те, кто прошел его не один раз.
Как хорошо идти ночью! Луна освещает улицу, деревья, хоругви, кресты, легкий ласковый ветерок освежает лицо, асфальт не раскален, потому что час назад его окатили водой поливальные машины, все громче звучат церковные песнопения - как будто мы шагаем не по грешной земле, а по райским палестинам.
Никогда еще мне не молилось так отрадно - ведь мне помогали пятьдесят тысяч богомольцев, которые шли в этой колонне! Я шагал среди воинов Христовых, а нашим оружием были не автомат Калашникова и не гранатомет, а крестное знамение и покаянная молитва.
Вскоре город кончился, и асфальтированная дорога вошла в лес. Усталость хоть и давала о себе знать, но среди березок и сосен отступала на задний план.
Выглянуло солнце, но утренняя прохлада еще сохранялась. На дорогу упали тени от деревьев. Некоторые паломники сняли обувь - так идти гораздо легче.
Дорога поднялась на небольшое возвышение, тут был перекресток. Я оглянулся назад: людская лента убегала далеко-далеко и терялась за поворотом. Впереди была другая лента, тоже очень длинная, ее начало невозможно было увидеть - Крестный ход растянулся на несколько километров. Это дело обычное: одни паломники (в основном молодежь) идут быстро, другие, постарше, медленнее, а третьи, еще постарше, и совсем медленно. Но это не имеет никакого значения - как ты идешь: главное - участвовать в этом духовном делании.
Нам с Людмилой очень хотелось попеть покаянную молитву антифонно, и мы нашли такую возможность. Нас выручили две чудесные певицы - мать и дочь. У них были тонкие солнечные голоса. Мы с Людмилой начинали:
Го-осподи, Иисусе Христе,
Сыне Божий,
Поми-илуй нас!
А мать и дочь подхватывали - в другой, более высокой тональности:
Го-осподи, Иисусе Христе,
Сыне Божий,
Поми-илуй нас!
Так мы молились до тех пор, пока не показался монастырь Царственных Мучеников.
Состояние духа у нас было Пасхальное!
Утро разгоралось. Солнце поднялось над лесом. Кругом был сосновый бор. Приятно пахло хвоей.
ГАНИНА ЯМА
Мы вошли в монастырь. Он поразил нас своей красотой. Представьте себе: безкрайний сосновый бор, среди которого - там и сям - словно чертоги Небесного Иерусалима, стоят деревянные красавцы-храмы. На их куполах в ярком солнечном свете сияют золотистые кресты. Вот место, где душа сама, без подсказки начинает молиться неизреченными глаголами, воспаряя к небу. Главный храм посвящен Царственным Стратотерпцам, а другие - преподобному Сергию Радонежскому, Святителю Николаю, преподобному Серафиму Саровскому, а также иконам Божией Матери. Зайдешь в один - и не хочется выходить, такая здесь намоленная атмосфера, зайдешь в другой - и опять не хочется выходить, потому что здесь много святынь.
Но прежде всего надо сказать несколько слов о Ганиной Яме. Что это за место и как оно возникло?
Бывший заброшенный рудник Ганина Яма, расположенный в урочище Четырех Братьев неподалеку от деревни Коптяки, своим названием обязан некоему подрядчику Гавриилу. В эпоху уральской «золотой лихорадки» (середина девятнадцатого столетия) он купил этот участок земли в надежде отыскать на нем золотую жилу. Местные жители называли владельца рудника по-простому - Ганя, а самая большая разработка рудника стала именоваться Ганиной Ямой. Золота Ганя не нашел, а вот руда здесь была, но немного, и ее добыча со временем прекратилась. Рудник был заброшен, наружные разработки превратились в озера, шахты обвалились и скоро поросли травой, кустарником и деревьями.
Ранним утром 1918 года уральские палачи привезли сюда честные останки Августейших Страдальцев и сбросили их в затопленную шахту. Через некоторое время останки извлекли наружу и в течение двух суток уничтожали серной кислотой и огнем.
Начиная с семидесятых годов прошлого столетия в Ганину Яму тайком стали проникать благочестивые христиане, чтобы поклониться этому святому месту и помолиться Царственным Мученикам. Со временем поток богомольцев стал возрастать. В начале нынешнего века здесь возник монастырь. Архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий, совершив закладку первого камня в основание храма в честь Святых Царственных Страстотерпцев, сказал: «Монастырь будет из дерева, мы ставим в основу этого строительства мысль о том, что на этом месте созидается новая Россия, такая Россия, которая была до отречения Государя от престола. Преподобный Сергий Радонежский, когда строил свою Свято-Троицкую обитель, которая позднее стала Лаврой, - тоже возводил не каменный, а деревянный храм...»
Очень много людей на аллеях монастыря - крестоходцы и не только крестоходцы хотят познакомиться с тем местом, где
произошло одно из самых чудовищных злодеяний новейшей истории.
Ноги сами собой привели нас к храму во имя Иова Многострадального, седьмого по счету, около которого находится «открытая шахта» (в нее были брошены тела Августейших Страдальцев). Теперь здесь не очень глубокое, покрытое зеленой муравой углубление, вокруг которого - полукругом - проходит крытая галерея. По ней каждый вечер братия монастыря совершает покаяннный Крестный ход. В нескольких метрах от алтарной части храма возвышается большой дубовый крест, его подарили монастырю благотворители - большие почитатели Царской Семьи. На камне около Поклонного креста начертаны слова из книги пророка Амоса: «Не пощажу его, ибо он пережог кости царя Едомского в известь».
К Поклонному кресту выстроилась длиннющая очередь - все хотят приложиться к святыне и почтить память Царственных Мучеников. Придется постоять несколько часов.
-Тем лучше, - сказал я своей супруге. - У нас прекрасная возможность помолиться.
Мы прошли в центр крытой галереи (она была пустая), остановились и, глядя на Поклоный крест, от всей души и от всего сердца помолились Царственным Страстотерпцам, благодаря их за их Искупительную Жертву. А когда поток паломников иссяк, подошли к святыне, преклонили колени и с большим благоговением приложились к ней.
ТРЕТИЙ КРЕСТНЫЙ ХОД
Алапаевск, небольшой, утопающий в зелени городок, нам очень понравился. Однако познакомиться с ним получше не удалось - в три часа ночи мы уже были около монастыря во имя преподобномученицы Елизаветы Феодоровны.
Вдруг мы услышали отдаленное пение - Крестный ход, начавшись у Свято-Троицкого собора, приближался к нам. Пение становилось все громче и громче, и вот показались хоругвеносцы, а за ними участники торжественного шествия.
Мы влились в колонну - так вливаются маленькие ручейки в большую реку - и зашагали. Темп был очень высоким, даже слишком; со свежими силами, конечно, можно идти и таким высоким темпом, но надолго ли нас хватит?
Но - делать нечего, надо поспевать. Идем и идем, почти бежим, вот уже и город остался позади, а темп все тот же. Это говорит в нас ревность по Бозе, ревность по духовному деланию, ревность по спасению души. Все бы так ходили, все бы так ревновали о Небесном Иерусалиме!
Го-осподи, Иисусе Христе,
Сыне Божий,
Поми-и луй нас! -
громко, не переставая, звучит покаянный мотив - главный мотив верных православных христиан.
Ночью прошел небольшой дождь, он принес живительную прохладу - как будто специально для нас.
Вскоре Крестный ход сделал краткую остановку для отдыха, а также для того, чтобы подтянулись те богомольцы, которые, не выдержав быстрого хода, отстали от основной группы.
Забрезжил рассвет. Порозовел - на востоке - кусочек небосклона. Вскоре он стал алым, как лепесток розы. Из-за горизонта стрельнули первые лучи солнца. Они окрасили редкие облака нежным пунцовым цветом. Над горизонтом показался краешек румяного солнечного диска. Он рос на глазах; не прошли мы и двух сотен метров, как раскаленный диск выкатился на свободу и залил землю сияющим светом.
Теперь мы шли ровным спокойным шагом, и колонна уже не растягивалась, подобно играющей гармони.
Я присел на корточки, чтобы завязать ослабшие шнурки на обуви, а когда поднялся, то увидел... трепещущий на высоком древке флаг; он состоял из трех частей - красной, голубой и белой. Это был сербский государственный флаг. Да, да, именно он: на нем был изображен белый двуглавый орел с сербской национальной символикой на груди.
С нами шли братья из Сербии! Их было пять-шесть человек, в том числе и женщины. Их привело к нам, в Россию, чувство солидарности и любви к русскому народу и в первую очередь к Царю-мученику Николаю Второму и Его Августейшей семье, к великому князю Сергею Александровичу и его супруге Елизавете Феодоровне. Узы, соединяющие Россию и Сербию, настолько прочны и долговечны, что как русские видят в сербах своих самых верных и надежных друзей, так и сербы не мыслят своего существования без братьев-христиан из России.
Наши славянские братья приехали к нам потому, что прекрасно понимают: судьба Сербии, да и не только Сербии, а всего мира зависит от русского народа, от его покаянного подвига, который совершается прежде всего во время Крестных ходов. И в первую очередь во время Крестных ходов, посвященных Царственным Мученикам.
Благодаря сербам наш Крестный ход стал международным, его духовное звучание сильно выросло.
Сербы вместе с нами пели покаянные молитвы (у них были звучные голоса), приближая скорое воскресение как русского, так и сербского народов.
Мы сделали еще один поворот, чуть прибавили ходу, и вскоре показался мужской монастырь во имя Новомучеников Российских.
ПАМЯТНЫЙ КРЕСТ
Первое, что бросилось нам в глаза, когда мы вошли в монастырь, - большой красивый Памятный крест. Он установлен около бывшей шахты, в которую в ночь на восемнадцатое июля 1918 года были живыми сброшены Великая княгиня Елизавета Феодоровна, ее келейница инокиня Варвара, Великий князь Сергей Михайлович, князья императорского Дома: Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи, князь Владимир Палей и секретарь Великого князя Феодор Ремез.
Яма, окруженная изящной железной решеткой и поросшая изумрудной травой, похожа на большую Евхаристическую чашу.
Последние месяцы своей жизни Великая княгиня провела в заключении в школьном здании на окраине Алапаевска.
Ее келейницу разлучили с ней, перевезли в Екатеринбург и предложили идти на все четыре стороны. Инокиня Варвара умоляла оставить ее с Великой княгиней. «Я готова дать подписку своей кровью в том, что желаю разделить участь моей матушки», - сказала она. Ее возвратили в Алапаевск. Варваре было всего тридцать пять лет, но она уже созрела для блаженной Вечности.
ПАСХАЛЬНАЯ РАДОСТЬ
Мы подошли к Памятному кресту, приложились к нему и поблагодарили преподобномученицу Елизавету за то, что наш Крестный ход прошел в покаянном духе.
В десять часов утра в монастырь прибыл митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл. Его торжественно встретили как священнослужители, так и паломники. Началась праздничная Божественная Литургия. Престол, на котором совершалось Таинство Евхаристии, находился в часовне во имя преподобномучениы Елисаветы, а молящийся люд - на улице, в сосновом бору.
Был очень жаркий день, но мы жары не замечали, - кроны золотистых сосен надежно защищали нас от палящего зноя.
Я глядел на лица моих братьев и сестер во Христе и читал на них Пасхальную радость, ту радость, которую испытывают - ныне и присно - жители Небесного Иерусалима.
Наверно, излишне говорить о том, что почти все богомольцы, в том числе и мы, участники Крестного хода, исповедались и причастились Пречистых, Безсмертных, Животворящих и Страшных Христовых Таин.
СВЯТОЕ МЕСТО
Вернувшись в Екатеринбург и немного отдохнув, мы отправились в главную святыню Русской Земли - в Храм-на-Крови. Нашим гидом была Александра Семеновна Коничева, местная христианка.
-В России три Храма-на-Крови, - рассказывала она. - Первый из них построен в городе Угличе на месте убийства царевича Димитрия, второй - в Санкт-Петербурге, где от руки террориста погиб Государь Император Александр II. Ну, а третий - наш, Екатеринбургский.
Сорок лет назад здесь еще стоял дом инженера-строителя Николая Ипатьева, который я хорошо помню. Прекрасный большой одноэтажный дом. В нем нашла пристанище перед своей гибелью Царская Семья. Она прожила здесь почти три месяца. Ее подло и жестоко расстреляли в подвале этого дома чекисты-изуверы. Они действовали по указке свыше.
Достоверно известно, что после казни расстрельную комнату посетил неизвестный человек еврейской национальности. Он начертал на стене четыре каббалистических знака. Позже их расшифровали: «Здесь, по приказу тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы».
Визит незнакомца ясно указывает на то, что убийство Царской Семьи не было случайностью, это был тщательно продуманный тайный заговор, нити которого уходят «за бугор».
Дом Ипатьева дожил до 1977 года. К нему стали приходить верующие люди для поклонения. Это очень не нравилось властям, в частности Ельцину, который в то время возглавлял обком партии. Ипатьевский дом был для него бельмом на глазу. Он несколько раз обращался к московским партийным бонзам с просьбой уничтожить строение. И в конце концов получил разрешение.
Особняк Ипатьева был взорван.
Если бы Ельцин знал, что на этом месте будет возведен Храм-на-Крови, который станет Величайшей Святыней России, он бы, пожалуй, и не стал бы трогать это здание.
Господь любое зло может претворить в добро. Так произошо и в этом случае.
Мы подошли к скульптурному изображению Царской Семьи, поставленному напротив входа в Храм и освещенному заходящими лучами солнца.
-Сколько ступенек вело в подвал ипатьевского дома, по которым Царь-мученик Николай Второй и Его Августейшая Семья шли на казнь? - спросила Людмила.
-Двадцать три, - ответила Александра Семеновна. - Мы сейчас спустимся по ним. То есть, конечно, не по ним, но как бы по ним.
Ступеньки начинались у скульптурной группы и шли в виде винтовой лестницы.
-Раз, два, три, четыре, - начал я счет, шагая по лестнице... - двадцать один, двадцать два, двадцать три.
Когда Царственные Мученики спустились в подвал, вместе с ними спустился (в мистическом смысле, конечно) весь русский народ. Палачи расстреляли Царственных Мучеников и вместе с ними расстреляли (в мистическом смысле) весь русский народ.
Не стало Царя, не стало и России (опять же в мистическом смысле). Царь-мученик Николай Второй - мы не сомневаемся в этом - умолит Господа нашего Иисуса Христа, чтобы Тот даровал нам нового православного Царя, и тогда Россия возродится (и в мистическом, и в историческом смысле).
-А теперь пройдем в то место, где это произошло, - пригласила нас Александра Семеновна.
Мы вошли в нижний храм, прошли к главному иконостасу, а потом повернули направо и остановились.
-ВОТ ЭТО МЕСТО.
Александра Семеновна глазами показала на расстрельную комнату. Она находилась на возвышении. К ней вели несколько ступенек. Я поднялся по ним.
Передо мной была большая комната, а точнее, храм, в центре которого находился престол, а слева - жертвенник. Рядом с престолом - аналой, на нем богослужебные книги. За престолом, у стены, большая икона, обрамленная живыми цветами: крест, которому поклоняются два Ангела. Выше, на стене - икона Царственных Мучеников.
Стены комнаты драпированы алым материалом (под цвет крови Царственных Страдальцев).
Я опустился на колени и сделал земной поклон.
-Простите меня, Царственные Мученики, - помолился я про себя. - Я виноват в том, что не уберег Вас (в мистическом смысле).
-Простите моих ближних и дальних родственников за то, что они не защитили Вас (в мистическом смысле).
-Простите весь русский народ за то, что он предал Вас.
Я встал, а потом снова сделал земной поклон.
-Благодарю Вас, Царственные Страдальцы за то, что Вы не пощадили Своих жизней и пролили Свою Кровь за Христа, а также за весь русский народ.
Я сделал еще один земной поклон.
-Благодарю Вас, Небесные Воины, за то, что Вы молитесь за всех нас у Престола Божия.
-Благодарю Вас за то, что по Вашим молитвам душа русского народа неминуемо воскреснет.
-Благодарю Вас за то, что Россия скоро возродится и станет Святой Русью.
Я поднялся с колен, и все мое существо затрепетало от нездешнего неземного прикосновения; в мгновение ока Царь-мученик как бы перенес меня в Небесный Иерусалим; я снова опустился на колени и замер в земном поклоне, не в силах произнести больше ни одного слова; сколько времени это продолжалось, сказать затрудняюсь, а когда пришел в себя, то встал и медленно спустился по ступенькам.
Выходить из Храма не хотелось, а хотелось остаться здесь подольше. Я так и сделал, тем более до закрытия Храма оставалось еще довольно много времени. «Счастливы те православные христиане, которые живут в Екатеринбурге, - подумал я. - Они могут приходить на свидание с нашим Царем каждый день. И разговаривать с ним, как со своим лучшим другом».
«ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ САВАОФ»
Царские Празднества продолжались на Уральской Земле три дня. Россия станет прежней процветающей Россией, а русский народ снова станет народом-богоносцем только тогда, когда Царские Торжества будут длиться не три, а триста дней, а еще лучше - триста шестьдесят пять.
И это время близко, даже ближе, чем мы думаем. Ибо «так говорит Господь Саваоф: если это в глазах оставшегося народа покажется дивным во дни сии, то неужели оно дивно и в Моих очах?.. Вот, Я спасу народ Мой из страны востока и из страны заходящего солнца; и приведу их, и будут они жить в Иерусалиме, и будут Моим народом, и Я буду их Богом, в истине и правде» (Зах. 8, 6-8).
