Публикуем заключительную главу самого крупного сочинения - «Народная Русь» - русского бытописателя, поэта, журналиста, переводчика Аполлона Аполлоновича Коринфского (1868-1937) .
Публикация (в сокращении, приближенная к современной орфографии) подготовлена специально для Русской Народной Линии (по первому изданию: Коринфский А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. - М.: Изд. книгопродавца М.В. Клюкина, 1901). Разбивка на части - редакции РНЛ.
***
«Красные дни - сей пшеницу!» - дает совет присмотревшийся за долгие века полевой страды к прихотям природы деревенский люд. «Сей пшеницу, когда зацветет черемуха!», - приговаривает советчик: «Пшеничный сев - полдень!», «Закрасуется нива пшеничным руном, как посеешь ведреным днем!»... Сеется на Руси пшеница в средней (мало) и в южной - больше - полосах; везде предпочитается яровой (весенний) сев, и только в немногих, не боящихся мороза-стужи, местах высевают ее на озимь. В последнем случае зовется пшеница «зяблою» и «ледянкою». Есть разные пшеницы: русская («серая»), египетская («саидка»), красная, «черноколоска-чернотурка», «белотурка», «кубанка» и другие. Но, - говорит народ: «Как пшеницу ни зови, а все рожь-матушка поименитее будет, - даром, что всего одно у нее, у кормилицы, имечко!»
Полба с ячменем слывут в народной Руси за пшеницыну родню: «Полба - пшенице меньшáя сестрица, ячмень усатый - полбин брат». По слову крестьянской мудрости: «Полба из беды мужика не выручит, а только есть пироги выучит!», «Полба уродилась - полбеды долой, ржи невпроед - беды и не было!» Ячмень в некоторых местностях зовется еще «житарем». Это - самый северный хлеб, меньше всех страшащийся лихих угроз старика Мороза со всеми его сыновьями - Морозовичами. Приметливые люди торопятся сеять ячмень в те дни, когда цветет калина-ягода. «Ячмень на свежем навозе сей в полнолунье!» - приговаривает деревенский люд. Когда ячмень колосится, соловей замолкает, - гласит примета. Плохо тот ячмень родится, который посеян при западном и юго-западном ветре. «Приелся как сухой ячмень беззубой кобыле!» - вылетела на светлорусский широкий простор смешливая народная поговорка об этом подспорье крестьянского хлеба насущного. «Спорá ячменная каша, спорей того ячные (ячменные) блины!» - говорят на студеном севере, но говорят только потому, что в тех местах греча-дикуша совсем не родится.
«Не все мужики - гречкосеи!» - можно услышать из уст словоохотливой деревни. - «Не все гречкосеи, да всем в охотку гречневая кашка!»... Суровый, закаленный в горниле непокрытой нужды-невзгоды, крестьянский опыт оговаривает эту поговорку: «Сей рожь, а греча - не пéча (не забота!)», «Был бы хлеб, а каша будет!», «Без каши не помрешь, а без хлеба не проживешь!» Но охочие до каши хлеборобы не умолкают. «Каша - мать наша!» - говорят они: «Горе наше - грешневая каша: есть не хочется, покинуть не можется!» (или «есть не можется, отстать жаль!»), «Грешная каша - матушка наша, а хлебец ржаной - кормилец родной!», «Сладкая грешневая каша - что твой липец-мед», «Без грешневой каши мужику ни в чем спорины нет!»
Не всякая земля - на гречиху спора... «Не равна гречиха, не равна и земля!» - говорит народное слово. « Не верь гречихе на цвету, верь в - закрому!», - приговаривает оно, указывая на то, что греча - самый зябкий хлеб, почему и сеется позднее всех других. Ненадежен этот хлеб: «Холь гречиху до посева да сохни до покоса!». По сельской примете: «Гречиха плоха - овсу порост!», «Гречиху сей, когда рожь хороша!» (по иному разносказу: «когда трава хороша»). «Сей гречиху или за неделю до Акулин (смотря по местности и погоде), или спустя неделю после Акулин!» ( день св. Акулины-«гречишницы» - 13-е июня), - приговаривает умудренная хозяйственным опытом деревня: «Не ровна гречиха, не ровна и земля: в иную и воз бросишь, да после зерна не соберешь!», «Осударыня-гречиха ходит боярыней, а как хватит морозу, веди на калечий двор!»
В старину бывал у благочестивых хозяев на Акулину-гречишницу корм нищей братии: варилась «мирская каша» - для всех живущих Христовым именем на крещеном миру. Благодарили убогие гости хлебосольных хозяев особым причетом, «Спасибо вам, хозяин с хозяюшкой, с малыми детками и со всем честным родом - на хлебе, на соли, на богатой каше!» причитали они: «Уроди, Боже, вам, православным, гречи без счету! Без хлеба, да и без каши - ни во что и труды наши!»
Гречневая каша с незапамятной поры стародавней слывет за любимую еду русского народа: не гнушаются ею даже в богатых хоромах, а не только в бедной хате. Ходит в народе о гречихе старая сказка, повествующая о том, как впервые попала греча на Святую Русь. «За синими морями, за крутыми горами жил-был царь с царицей», - начинает эта сказка свою певучую, изукрашенную цветами слова речь и продолжает: «На старость послал им Господь на утешение единое детище, дочь красоты несказынныя... Возрадовались царь с царицей и не знают от радости, какое имя дать дочери, как ее прикликати: какое имечко ни вспомнится им, есть оно и в других семьях - то у боярской дочери, то у княжеской, то у посадского мужика в семье»... Порешили царь с царицей снарядить посла, идти ему всех встречных-поперечных опрашивать об имени, чтобы дать его красавице царевне. Попалась послу старуха старая: на вопрос посла отвечала седая, что зовут ее «Крупеничкою». Не верит боярин, никогда не слыхивал он такого имечка; но когда стала клясться-божиться старая, взял в толк посланец царский, что за таким-то неслыханным именем и послали его на поиски. Отпустил он старуху - «в Киев-град Богу молиться, а на отпуске наделял золотой казной». Вернулся посол к царю с царицею, поведал им обо всем, и нарекли они новорожденное свое детище «Крупеничкою»... Выросла-повыросла царевна, надумали отец с матерью замуж ее отдавать, послали по всем царствам-королевствам искать себе зятя. Вдруг - ни думано, ни гадано - подымалась орда бесерменская. Не посчастливилось царю в войне с ордой, положил он со всеми князьями-боярами на кровавом поле свою голову. Полонила орда все царство, и досталась царевна во полон злому татарину. Три года томилась красавица в тяжкой неволе; на четвертый шла-прошла старуха-старая через Золотую Орду из Киева, - увидела полоняночку, увидав - пожалела да и оборотила царскую дочь «в гречневое зернышко»; спрятала его в свою калиту да и пошла на Святую Русь. Идет старая, а царевна ей: «Спасла меня от работы великия, от неволи тяжкия сослужи еще службу последнюю: как придешь на Святую Русь, на широки поля привольные, схорони меня в землю!» Просьба царевны была исполнена, но - как схоронила старуха гречневое зернышко, - «и учало то зернышко в рост итить, и выросла из того зернышка греча, о семидесяти семи зернах. Повеяли ветры со всех со четырех сторон, разнесли те семьдесят семь зерен на семьдесят семь полей. С той поры, заканчивается сказка, - на Святой Руси расплодилась греча...»
Дает мужику подспорье и просо пшенной (белою) кашей. Но эта каша - не чета гречневой, не так плотно ложится. По народным пословицам: «Пшенная кашка - ребячья!» «Просо реденько, так и каша жиденька!», «Просо ветру не боится, а морозу кланяется».
Любимая снедь деревенских едоков гречневая каша, но и горох недолго застоится перед ними на столе в чашке: «Горох да репа - мужицкому брюху крепа!» - говорится в народе. Немало цветистых присловий сказалось-сложилось об этом кудреватом растении. «Кабы на горох не мороз, он бы и тын перерос!», « Не смейся, горох, не лучше бобов: размокнешь, надуешься, лопнешь!», «Наш горох никому ни ворог!», «Завидна девка в доме да горох в поле: кто ни пройдет, ущипнет!», «Девку в доме, да горох в поле не уберечь!» Каждое присловье в свой цвет окрашено. Есть и такие смешливые, как: «И за морем горох не под печью сеют!», «Лежебок шилом горох хлебает, да и то отряхивает!», «С твоим умом только в горохе сидеть!» Если хотят сказать о чем-нибудь стародавнем, то выражаются так: «Это было тогда, когда царь Горох с грибами воевал!» Ходят по светлорусскому простору и такие изречения: «К тебе слово - что в стену горох!», «С ним говорить - горох в стену лепить!» Старые сельские хозяева советуют сеять горох в первые дни новолуния и не сеять - при ветре с полуночи. Если при этом (северном) ветре сеять, так, по уверению их, будет горох редок, при западном и юго-западном - мелок-червив.
Загадок о горохе немало. Вот одна из более живучих: «Малы малышки катали катышки, сквозь землю прошли - синю матку нашли; синяя, синяя да и вишневая!»... «Хороши пирожки-гороховички, да я не едал, а от дедушки слыхал; а дедушка видал, как мужик на рынке едал!» - посмеивается деревня, сидя на ржаном хлебце-батюшке да на холодной ключевой водице-матушке. «Сею, сею бел горох: уродися, мой горох, и крупен, и бел, и сам тридесят - старым бабам в потеху, молодым ребятам на веселье!» - приговаривают тороватые краснословы.
Овес кормит не только лошадь, но и мужика и всю его семью: намолотит мужик овсеца, свезет на базар - продаст, привезет домой денег на подати, на расходы домашние, на хозяйственные. «Не лошадь везет, овес едет!», «Не гладь лошадь рукой, гладь овсом!», «Сеном лошадь требушину набивает, от овса (у ней) рубашка (к телу) закладывается!» - замечает деревенская забота о лошади, - крестьянской помощнице. Овес любит, чтобы его сеяли «хоть в воду, да в пору». Сеять его умудренные годами хозяева советуют лишь тогда, когда босая нога на пашне не зябнет, или - когда березовый лист станет распускаться (симбирская примета). Овес неприхотлив: он, по народному слову, и сквозь лапоть прорастет. «На кургане на варгане стоит курочка с серьгами», - загадывается загадка об овсе. Из овса готовят бабы-хозяйки лакомые снеди - толокно да кисель овсяные, напекают иногда и овсяных блинов (постных). «Не подбивай клин под овсяный блин: поджарится, сам свалится!» - говорят охочие до прибауток люди: «Хорош овсяный кисель, ребята едят да похваливают!», «Толокно - и сладко, и споро, и скоро: замеси да прямо и в рот понеси!»
Изстари славился народ русский своим хлебосольством; славится он этим неотъемлемым качеством и в наши дни: любит честных гостей - и званых, и незваных - угощать, с добрыми соседями хлеб-соль водить. «От хлеба-соли не отказываются!», «Хлеб-соль кушай, а добрых людей слушай!», «Без соли, без хлеба - плохая еда!», «Хлеб-соль платежом красна!», «Боронись хлебом-солью!», «Кинь хлеб-соль позади, очутится впереди!» В таких словах и многих им подобных отражается широкая и глубокая - при всей своей простоте - душа пахаря-народа. Твердо памятует он, что «хлеб хлебу - брат», но знает и завет дедов-прадедов, гласящий, что: «Хорош тот, кто поит да кормит, а и тот не худ, кто старую хлеб-соль помнит».
