Где в Библии эволюция?

 

  От редакции. Продолжаем публикацию серии статей, которые будут положены в основу новой книги протоиерея Константина Буфеева «ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О СОТВОРЕНИИ и модернистское богословие». Эта книга задумана автором как продолжение его монографии «ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О СОТВОРЕНИИ и теория эволюции», изданной в 2014 году и получивший гриф «Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС 14-324-2902».

1. О возрождении манихейской ереси в эволюционистском богословии протоиерея Александра Меня

2. Отец Александр Мень: сказочник или сочинитель апокрифов?

3. Церковная оценка тейярдизма

4. Призрак «православного богословия» или неудавшаяся попытка оправдания тейярдизма

5. Софианская ересь и эволюционизм. О трактате Владимира Ильина «Шесть дней творения»

6. Шестоднев и арианская ересь. Критический отзыв на две книги протоиерея Леонида Цыпина

7. Писали ли Святые отцы о смерти до грехопадения?

8. Слуга двух господ. Об учебном пособии для Духовных учебных заведений иерея Олега Мумрикова «Концепции современного естествознания. Христианско-апологетический аспект»

9. Шестоднев в контексте Священного Предания

11. Может ли эволюционист стать православным?

***

Сравнивая данные Откровения с данными науки, а именно, с теориями Ч. Дарвина, Л.С Берга, П. Тейяр де Шардена, мы хотим показать чувство восторга и удивления в душе верующего человека перед Природой, которую мы понимаем как творение Божие и как, по воле Божией, самостоятельно развивающийся комплекс.

Митрополит Иоанн, [2, c.7].

 

1. Книга митрополита Иоанна и его время

 

Митрополит Ярославский и Ростовский Иоанн (Вендланд) - видный иерарх Русской Православной Церкви, одновременно ученый геолог, и вместе с тем - общественный деятель. В его посмертно опубликованной книге «Библия и эволюция» затронуты вопросы самые широкие - богословские, научные, а также социальные. Последние несут на себе в большой степени печать эпохи «развитого социализма», времени, в которое жил высокопреосвященный автор.

«Не для всего космоса, но в рамках земли, энтропия будет уменьшаться в результате деятельности человека при условии, если будет мир, прекратится гонка вооружений. Наступит разоружение. Если же будет пущен в ход накопившийся запас ядерного оружия, произойдет небывалая вспышка энергии, которая вскоре и погаснет над хаосом, и энтропия возрастет сразу в огромных размерах как бесполезная энергия, которая не может быть использована земными средствами. Для земли м и р - обязательное у с л о в и е ж и з н и» [2, с. 47].

«Эгоизм, став свойством общества, порождает такие явления, как эксплуатация, угнетение малоимущих, сверхприбыли монополистов, производство и гонка самых губительных средств истребления людей, гегемонизм, постоянная и страшная угроза миру» [2, с. 99].

Владыка упомянул в книге также «о термодинамическом значении закономерностей, установленных Карлом Марксом»: «Теорию прибавочной стоимости К. Маркса можно кратко изложить так: рабочие требуют для восстановления своей трудоспособности гораздо меньше энергии, чем та энергия (стоимость), которую они произвели» [2, с. 38].

Такому физическому «научному» обоснованию марксизма позавидовали бы многие из партийных идиологов.

Вообще, книга хотя и духовного содержания, но написана вполне по-светски (местами даже вполне по-советски). В списке литературы к трактату митр. Иоанна (Вендланда) приведено 81 наименование. Примечательно, что из Святых Отцов в этом перечне значится один лишь святитель Григорий Богослов, чья цитата использована всего единожды на стр. 71 - о том, что Христос «не созданный созидается» [2, с. 71]. Больше во всей книге упоминаний Святых Отцов нет (за исключением, правда, преподобного Силуана Афонского, писавшего, что «Святые Отцы - это соль земли» - [2, с. 102]).

Таким образом, святоотеческих цитат, подтверждающих мнение Его Высокопреосвященства о Библии и об эволюции не приводится ни одной.

Совершенно очевидно, что этих цитат в книге нет не по причине узкого кругозора автора - владыка Иоанн известен как широко образованный просвещенный человек, говоривший на нескольких европейских языках. Ссылки на Святых Отцов отсутствуют также не по причине трудной доступности их для автора - правящий архиерей древней Ярославской епархии имел все возможности для беспрепятственного пользования любой богословской литературой.

Мысли митрополита Иоанна не подтверждены ни единой святоотеческой цитатой потому, что никто из святых учителей Церкви не разделял мнения высокопреосвященного автора.

Существенным недостатком книги митр. Иоанна следует считать то, что он, поставив в заглавие своего трактата слово «эволюция», не дал своего определения этому понятию. Судя по контексту, владыка употреблял этот термин то в привычном научном смысле последовательного перехода одних видов творения в другие, то - в смысле просто происходящих изменений во вселенной.

 

2. «Шестоднев» эволюциониста

 

Митрополит Иоанн (Вендланд) в главе 1 «Эволюция по Библии» описывает подробно шесть дней творения. В первый день был создан свет.

Казалось бы, в этот день еще пока никакая эволюция не могла начаться. Глаголы, употребляемые пророком Моисеем в отношении света не подразумевают никаких действий в развитии: да будет свет, и бысть свет (Быт. 1, 3), и виде Бог свет (Быт. 1, 4) и нарече Бог свет день (Быт. 1, 5).

После комментария к первому дню творения владыка Иоанн ставит довольно неожиданный вопрос, в котором впервые звучит слово «эволюция»: «Есть ли для мiра еще возможности дальнейшего усовершенствования, если он уже имеет то, чем может быть подобным Богу, а именно - свет, и не следует ли остановить дальнейшую эволюцию, чтобы не пойти назад?» [2, с. 17].

Выражение «дальнейшая эволюция» подразумевает, что «начало эволюции» уже положено. Но кем, когда, каким образом, и главное, как об этом говорится в Священном Писании - остается загадкой. Автор отнюдь не доказывает существование эволюции и не показывает, где это понятие содержится в библейском тексте (хотя бы прикровенно). Он решительно и неожиданно вводит это понятие, привнося с новым термином и новое, чуждое тексту книги Бытия, содержание.

Ответ на свой вопрос владыка дает вполне предрешенный: «Свет хорош, но совершенства Божии беспредельны, следовательно, беспредельна и эволюция!» [2, с. 17].

Итак, незаметно для читателя введено и постулировано новое понятие. Между прочим, из приведенного выражения вытекает, что эволюция имеет божественное качество: она беспредельна как «совершенства Божии».

Описывая второй день творения, митр. Иоанн отмечает, что «в действие Божией любви вовлекается само создание» [2, с. 18]. Про эволюцию ни в тексте книги Бытия, ни в толковании Святых Отцов на эти стихи, разумеется, не говорится ни слова, ни намека. Тем не менее, владыка, проводя последовательно свою линию, пишет: «Бог и создание сотрудничают; и если это сотрудничество будет продолжаться, а эволюция достигнет уровня живых и сознательных существ, достигнет наконец человека, то любовь Божия получит полный одушевленный и сознательный ответ» [2, с. 18].

Чтобы так писать, надо просто верить в эволюцию. Библия говорит одно: И сотвори Бог твердь...(Быт. 1, 7), а владыка Иоанн перефразирует по- другому: «если... эволюция достигнет уровня». Логика не понятна.

Про третий день автор отмечает: «Мы видим дальнейшую эволюцию мiра в том, что он становится более организованным» [2, с. 19].

Новое Божие повеление действительно приводит к большей «организованности» земли, когда она стала отделена от моря и названа Творцом «сушей». Но тот же вопрос возникает у читателя: при чем же здесь эволюция? Когда возводится третий этаж шестиэтажного здания, принято говорить, что это не «эволюция», а очередной этап строительства.

Про появление в третий день растительности владыка Иоанн пишет, что это - «жизнь, полагающая начало дальнейшей богатейшей и все ускоряющейся эволюции, этот крупнейший шаг эволюции, сделанный землей по слову Бога» [2, с. 20]. Итак, появление на земле флоры оценено как «крупнейший шаг эволюции», к тому же полагающий начало дальнейшей эволюции.

Однако, хотя, по Божию повелению, воистину изнесе земля былие травное... и древо плодовито (Быт. 1, 12), но растения при этом никак не представляют собой результат «развития земли». Земля не эволюционировала в зеленые растения. Никакой эволюции от низшей «ступени» до «ступени» растительной жизни Библия вовсе не описывает. Такого «шага эволюции» земля не делала.

Растения появились не в результате эволюционного процесса, а в результате того, что рече Бог: да прорастит земля былие травное... и древо плодовитое. И бысть тако (Быт. 1, 11).

Непонятно на каком основании митр. Иоанн пишет, что появление растений - это шаг, открывающий «перспективу к дальнейшей эволюции, эволюции жизни» [2, с. 20]. С точки зрения обеспечения будущих животных питанием - это, несомненно, справедливо. Но при чем здесь эволюция опять-таки не ясно: ведь ни одно из растений не эволюционировало в животное, но оставалось сохраненным по роду на земли (Быт. 1, 12).

Про сотворение светил в четвертый день, митр. Иоанн утверждает: «Эволюция, в данном случае неорганического мiра, заключается в его упорядочении» [2, с. 21].

О каком «упорядочении» идет речь нам не вполне понятно. Но еще менее понятно, допустимо ли «упорядочение» чего-либо именовать «эволюцией». Так можно назвать «эволюцией» и «упорядочение» дров в поленицу при их укладке.

При описании пятого и шестого дней творения, когда были созданы, соответственно, водные и сухопутные животные, митр. Иоанн не использует термин «эволюция». И справедливо. Он пишет вполне в духе церковного предания про «восхищение верующего человека перед совершенством Божия творения» [2, с. 23]. С этой мыслью владыки легко согласиться.

Однако тут же высокопреосвященный автор направляет мысль читателя «к вершине эволюции», то есть «к сотворению человека» [2, с. 23].

«Готовится новый импульс эволюции. Готовится новое излияние Божественной любви на мiр, подготовленное предшествующей эволюцией к принятию этой любви» [2, с. 23].

В повествовании митр. Иоанна видится два противоречивых взгляда. Один - вполне в духе святоотеческого Предания: «Итак, по Библии, появление человека на земле есть результат особого творческого акта Бога» [2, с. 26].

Другой взгляд вызывает у непредвзятого читателя недоумение: «Библия, утверждая и естественные причины («вода», «земля», «прах»), основой эволюции считает исполненное любви и целеустремленное действие Божие» [2, с. 27]. Где, хотелось бы спросить, Библия свидетельствует о том, что она «считает основой эволюции»??

Вполне в духе учения Т. де Шардена, которого владыка Иоанн весьма почитает, он называет Христа очередной ступенью «библейской эволюции». «Все это «новое творение во Христе» и есть настоящая вершина библейской эволюции. И так как Христос есть Богочеловек, то и венцом библейской эволюции будет Б о г о ч е л о в е ч е с т в о» [2, с. 29].

«Христос, явивший в Себе нового человека, а также Богочеловека, не хочет один стоять на вершине эволюционной лестницы, но желает, чтобы и все мы вошли через Него в это высочайшее богочеловеческое состояние» [2, с. 31].

Итак, Христос «стоит на вершине эволюционной лестницы»!

«Мы, читая Библию, взошли по лестнице существ до человека, мужчины и женщины, которые суть образ и подобие Божии, а затем поднялись еще выше - до Богочеловека, Господа нашего Иисуса Христа» [2, с. 31].

Нам не известно, чтобы кто-то из церковных учителей - ревнителей благочестия, писал в таком духе о Христе Спасителе.

Можно сказать определенно: ни при толковании библейского Шестоднева, ни при описании «продолжающегося» поныне «дня седьмого» митр. Иоанн (Вендланд) не смог аргументировано доказать правомочность своей эволюционистской трактовки Священного Писания. Скорее наоборот. Православный читатель, составивший свое отрицательное отношение к эволюции на основании творений Святых Отцов, в книге владыки Иоанна найдет немало смутительных и недоуменных страниц.

Вторую главу «Жизнь, ее особенности и ее зарождение» митр. Иоанн предлагает «рассматривать как толкование третьего дня творения» [2, с. 33].

В этой главе автор приводит пространное суждение по вопросам биогеохимии и энтропии В. И. Вернадского, Ф. Ауэрбаха, А. И. Опарина, Т. де Шардена, М. Руттена и других. Упоминается даже о «термодинамическом значении закономерностей, установленных Карлом Марксом» [2, с. 38].

При этом митр. Иоанн пишет: «Не забудем, что древнейшие известные породы образовались 4,5 миллиарда лет тому назад» [2, с. 42]. А «определенные следы жизни в осадочных породах прослеживаются от возраста 3,7 миллиардов лет до нашего времени» [2, с. 43]. Так что o библейской хронологии речь не идет даже приближенно.

Давая оценку эволюционистскому учению В. И. Вернадского, владыка пишет: «Для каждого человека, верующего или неверующего, необычно радостны научные эмпирические обобщения В. И. Вернадского относительно жизни» [2, c. 46].

А вот как виртуозно примиряет митр. Иоанн со Словом Божиим его атеистическую теорию, которой он явно симпатизирует: «Гипотеза В. И. Вернадского об извечности жизни как будто не соответствует первой главе Бытия (в самом деле, не соответствует! - прот. К.Б.). Но В. И. Вернадский и не настаивает на извечности ее на земле. Он предполагает ее извечность в Космосе, как одно из свойств Космоса, - таких, как материя и энергия. А тогда гипотеза В. И. Вернадского очень близко подходит к другому библейскому Началу; именно к тому Началу, о котором говорит вступление в первую главу Евангелия св. апостола Иоанна: В начале было Слово... все через Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь... (Ин. 1, 1-4)» [2, c. 45].

На эти же евангельские стихи ссылается владыка Иоанн, когда дает похвальную оценку эволюционисту-пантеисту Тейяру де Шардену: «Жизнь космическая, берущая начало в вечноживущем Боге, конечно, с библейской точки зрения извечна. В этом отношении близок к вышеприведенным строкам Евангелия П. Тейяр де Шарден. А в книге Бытия извечность жизни еще не показана» [2, с. 45].

Выражение последней фразы «еще не показана» мы прокомментировать не в состоянии...

Но мы можем вполне определённо утверждать, что, согласно православному вероучению, жизнь во вселенной не «извечна», то есть не изначальна, не совечна Богу, а сотворена Им. При этом представленная митрополитом Иоанном точка зрения является не христианской, а вполне пантеистической.

 

3. Митрополит Иоанн о Дарвине

 

О Ч. Дарвине и его научной теории митрополит Иоанн (Вендланд) пишет с большим трепетом и благоговением: «Остановимся на великом имени Чарлза Роберта Дарвина (1809-1882) прах которого покоится в Вестминстерском аббатстве, рядом с останками И. Ньютона и Ч. Диккенса» [2, с. 53].

Митрополит Иоанн не скупится на обширные цитаты самого Ч. Дарвина. Приведем одну из них: «Главное заключение, к которому привело нас настоящее сочинение и которое разделяют теперь многие естествоиспытатели, вполне компетентные для того, чтобы серьезно судить о вопросе, состоит в том, что человек произошел от некоторой менее организованной формы. Основы, на которые опирается этот вывод, никогда не будут поколеблены, потому что близкое сходство между человеком и низшими животными в зародышевом развитии, равно как и в бесчисленных чертах сложения и строения - важных и самых ничтожных, далее, сохранившиеся рудиментарные органы и ненормальные реверсии, к которым всегда склонен человек, представляют такие факты, которые невозможно оспаривать. Они были известны уже давно, но до новейшего времени не открывали нам ничего относительно происхождения человека. Теперь, когда мы смотрим на них в свете наших современных знаний обо всем органическом мiре, в их значении нельзя ошибиться.

Великий принцип эволюции остается ясным и прочным, когда эти группы фактов рассматриваются в связи с другими, например, со взаимным сродством членов одной группы, их географическим распределением в прошлые и настоящие времена и их геологической последовательностью.

Нельзя думать, чтобы эти факты свидетельствовали ложно. Тот, кто не смотрит подобно дикарю на явления Природы как на нечто бессвязное, не может больше думать, чтобы человек был плодом отдельного акта творения. Он должен будет признаться, что близкое сходство между человеческим зародышем и зародышем, например, собаки - тождество в плане строения черепа, конечностей и всего тела у человека и других млекопитающих, независимо от их употребления, появление время от времени различных образований вновь и вновь, например, некоторых мышц, которых человек обыкновенно не имеет, но которые свойственны четвероруким, и множество других аналогичных актов - все это ведет весьма положительным образом к заключению, что человек и другие млекопитающие произошли от одного общего предка» [цит. по 2, сс. 55-56].

После приведения этих пространных рассуждений эволюциониста N1 митрополит Иоанн лаконично определяет свое собственное отношение к сказанному: «Система Дарвина приводит в восторг своей стройностью» [2, с. 56].

Владыка доводит свою оценку до восторга: «Эволюция - краеугольный камень теории Дарвина - Библии не противоречит. Согласный с Библией человек, если увидит в музее экспозицию эволюционного филогенетического древа, многоствольного и разветвленного, венчаемого приматами и человеком, скажет: - это великолепно!

Это более подробная демонстрация того, о чем первая глава библейской книги Бытия говорит вкратце» [2, сс. 68-69].

На эти утверждения высокопреосвященного автора следует возразить. Мы согласны с Библией, но мы никак не можем согласиться с восторгами митр. Иоанна по отношению к «эволюционному филогенетическому древу», а главное - к тому, что книга Бытия об этом говорит хотя бы «вкратце». Нет, и нет! Первая глава книги Бытия говорит как раз о противоположном: все виды сохраняются в своей неизменности по роду их (стихи 11, 12, 21, 24 и 25).

Ч. Дарвин верил, что «человек был плодом отдельного акта творения» [1, с. 645]. При этом он писал: «Я не вижу достаточного основания, почему бы воззрения, излагаемые в этой книге, могли задевать чье-либо религиозное чувство» [1, с. 433].

Митрополит Иоанн не полемизирует с Дарвиным, но вполне оправдывает его в глазах христиан и «примиряет» с Библией: «Итак, в чем же система Дарвина противоречит Библии? Она ничего не говорит о Боге» [2, с. 68].

«Если Дарвин пришел к выводам, противоречащим Библии, а именно, что «человек не был плодом отдельного акта творения», или, что у первых людей не было религии, а она явилась в результате эволюции, то сама система Дарвина к таким выводам совершенно не обязывает» [2, с. 69].

Последняя мысль владыки Иоанна весьма примечательна. Будучи сам убежденным эволюционистом, он всеми силами старается оправдать и Дарвина, и дарвинизм. В некоторых вопросах Дарвин оказывается в прямом противоречии с Библией. Но и тогда, несмотря на это, митр. Иоанн объявляет дарвинизм все равно серьёзной научной теорией. А из того факта, что «по Дарвину, и религия есть результат эволюции» [2, с. 64], митр. Иоанн делает поистине виртуозное умозаключение: «Из того, что он поставил ее (религию) на самую вершину эволюции, можно заключить, что он сам религиозен» [2, с. 64].

Между прочим, митрополит Иоанн (Вендланд) определяет веру Дарвина, как «д е и з м, то есть такое религиозное убеждение, когда верят во всесовершенного Бога, один раз создавшего мiр с его законами, по которым этот мiр развивается уже самостоятельно, не требуя Божественного вмешательства» [2, с. 67]. Нам остается непонятным, как после этого владыка умудряется признавать дарвинизм учением вполне согласным с Божественным Откровением.

Более правильно, по нашему мнению, было бы считать деистом Чарльза Дарвина лишь в юношеском возрасте. К концу своей жизни он «эволюционировал» в агностика и стал ещё дальше от апостольской веры в Живого Бога.

 

4. Митрополит Иоанн об эволюционистах после Дарвина

 

Митрополит Иоанн называет имена наиболее выдающихся неодарвинистов: Райта, Добжанского, Стеббина, Майера, Гексли, Дарлингтона, Четверикова. Он справедливо отмечает, что «с внесенными ими изменениями теория эволюции Дарвина осталась в своем существе такой же, но обогатилась достижениями генетики» [2, с. 73]

Однако эти неодарвинисты считали эволюцию процессом случайным, а владыка считал эволюцию процессом направленным, телеологическим: «По моему мнению, целенаправленность ясно видна во всем великом эволюционном процессе, взятом в целом: все идет от более простого к сложному, от инстинктивного к разумному, от индивидуального к общественному, от борьбы за существование к взаимной помощи и, как вершине этой взаимной помощи, - к любви» [2, с. 74].

Поэтому автор предпочтение отдает не названным ученым, а Л. С. Бергу, с его теорией номогенеза, изложенной в книге «Номогенез или эволюция на основе закономерности». Книгу эту владыка Иоанн подробно рассматривает и справедливо отмечает: «Л. С. Берг противопоставил случаю - закон, заключенный в свойствах самого организма. Впрочем, он этим не поколебал и не собирался поколебать самого главного в дарвинизме - глобального и исторического факта эволюции и тех филогенетических стволов и ветвей, которые возникли в течение геологической истории земли и дошли до настоящего времени» [2, сс. 75-76].

Особый восторг у митр. Иоанна вызывал Тейяр де Шарден, учение которого он практически целиком разделял и считал вполне истинным. Приведем характерные высказывания владыки Иоанна.

«Гигантом современной теории эволюции является, по нашему мнению, Пьер Тейяр де Шарден (1881-1955)» [2, с. 85].

«Тейяр де Шарден - эволюционист очень широкого масштаба. Своей теорией он охватывает весь Космос. Полностью признавая реальность тех факторов, которыми оперировали работавшие до него эволюционисты - борьбу за существование и естественный отбор (Ч. Дарвин), а также внезапное появление мутаций (неодарвинисты), Тейяр де Шарден усматривает в Природе еще одну и, по его мнению, самую существенную силу - это «within» - внутренняя сторона, «нутро» всех вещей» [2, с. 86]. «Для человека существование этого «внутреннего» представляется самоочевидной истиной. Оно, это внутреннее, называется душой» [там же].

«Душою» наделяются, согласно такому взгляду, и неодушевлённые объекты: «В неживой материи, вплоть до атома и электрона, Тейяр де Шарден предполагает также эту внутреннюю сторону, но в таком малом количестве, которое мы не в состоянии измерить» [2, с. 87].

«Так сознание, давшее высший расцвет в человеке, эмбрионально заключается и в атоме, и даже в электроне. И оно есть та сила, которая стремится возрасти в процессе эволюции и при все усложняющемся строении тел проявляет себя в животных и наконец в человеке» [2, с. 88].

Это учение Тейяра - чистый пантеизм. Трудно сказать, осознавал ли это митр. Иоанн, когда всецело принимал точку зрения Шардена и защищал ее.

А вот мнение о грядущем эволюционном будущем человечества.

«Как и Ч. Дарвин, П. Тейяр де Шарден считал прогресс (в науках и проч.) результатом дальнейшей эволюции. Будущее заключается в росте сознания, в том, что будет возрастать человечность в человеке» [2, с. 92].

«Он (человек) выйдет к светлому будущему, где будет процветать коллективизм, наука и устранится ее кажущееся противоречие с религией, а многие религии объединятся в одну, которая будет христианством» [2, сс. 92-93].

Эти мысли утопичны. В них, по нашему мнению, выражен неправославный дух хилиазма, экуменизма и гуманизма. Ничего даже близко напоминающего святоотеческое церковное учение в этих цитатах митрополита Иоанна не содержится. Ничего созвучного не содержится в них также со Священным Писанием.

Но сам владыка Иоанн так не считает.

«Если мы сравним эволюционное учение Тейяра де Шардена с Библией, то мы не найдем между ними противоречий. Его эволюционная теория соответствует Библии, согласуясь как с ее началом (Быт. 1, 1), так и с Новым Заветом (Христос).

Правда, Тейяр де Шарден не является толкователем шестоднева и, говоря об одном акте творения совершившемся, совершающемся и имеющим совершаться в будущем, как будто впадает в противоречие с библейским текстом, представляющим нам несколько актов творения. Однако это противоречие кажущееся» [2, сс. 95-96].

Мы убеждены в обратном. Теория Тейяра де Шардена никак не соответствует Библии, точнее - тому прочтению Библии, которое донесли до нас Святые отцы, церковные учителя. Известно, что все без исключения ереси (гностицизм, арианство, несторианство и другие) основывались на Священном Писании, так что эволюционизм здесь не исключение.

Поэтому было бы более верным духовное учение, для проверки его истинности, сравнивать не просто с Библией, но с догматическим учением Православной Церкви. И тогда окажется, что принять теорию эволюции в трактовке Ч. Дарвина или Тейяра де Шардена, оставаясь православным христианином - невозможно. Это явно недоучел митрополит Иоанн (Вендланд).

 

Литература:

1. Дарвин Ч. Происхождение видов. М.: Гос. изд-во с.-х. Лит., 1952.

2. Иоанн (Вендланд) митр. Библия и эволюция. Ярославль, 1988.