Анализ Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года позволяет выявить следующие существенные недостатки данного документа:
1) полное отрицание и, как следствие, игнорирование каких бы то ни было нравственно-этических, в том числе биомедицинских, ограничений «инноваций» и критически высокая семантическая размытость понятия «инновации»;
2) отсутствие дóлжных механизмов целеполагания и аудита в государственной поддержке инноваций и инновационного развития;
3) ошибочность и неадекватность базовых критериев качества науки, научной деятельности и научных достижений;
4) существенные недостатки Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года в части подходов в отношении инноваций в сфере образования.
1. Полное отрицание и, как следствие, игнорирование каких бы то ни было нравственно-этических, в том числе биомедицинских, ограничений «инноваций» и критически высокая семантическая размытость понятия «инновации»
Основным недостатком данного документа обоснованно оценить отсутствие в нем нравственно-этических ограничений «инноваций».
В принципе, невозможно признать удовлетворительным подход, основанный на презюмировании абсолютно позитивной ценности инноваций - каких бы то ни было, всяких, поскольку в человеческой истории каждый новый год является инновационно насыщенным в сравнении с предыдущим, а многие инновации вступают или могут вступать в противоречие с нормами нравственности и морали, с нормами биоэтики.
Для России безусловными «новациями» явились бы легализация педерастических «браков» и «усыновлений»[3], осуществление ничем не ограниченных экспериментов над человеческой генетикой, включая легализацию производства человеческих эмбрионов из генетического материала от 3 «родителей»[4], производство и поставка в Россию «человеческих химер» (существ, явившихся результатом смешения генетического материала человека и другого, совершенно иного, биологического вида)[5], введение правовой возможности неограниченного патентования биотехнологических изобретений, связанных с генетикой человеческого организма.
Уже являются сегодня безусловными «новациями» для России достаточно массовый, хотя и латентный «секспросвет» в школах (по существу - совершение с несовершеннолетними школьниками развратных действий в интеллектуальных формах)[6], русофобская направленность пропаганды в школах через учебники т.к. «поликультурного образования»[7], целая индустрия т.н. «фетотерапии» и «фетокосметологии», основанная на переработке тел, частей тел и тканей умерщвлённых при абортах младенцев[8], импорт не прошедших должных испытаний и даже запрещенных за рубежом вакцин и иных медицинских препаратов, угрожающих жизни и здоровью больных, многие другие совершенно неприемлемые вещи, вступающие в жесткое противоречие с публичным порядком, цивилизационными традициями и публичными интересами России.
Буквально недавно несколько десятков тысяч крупных IT-специалистов, ученых и экспертов в сферах юриспруденции, физики, медицины, философии, а также по другим направлениям в своём открытом письме выразили обоснованные опасения, что разработка «автономного наступательного оружия» и «гонка вооружений с искусственным интеллектом» сопряжены со значительными угрозами будущему человечества и могут повлечь за собой катастрофические последствия для человечества[9].
Но в исследуемом документе эти угрозы совершенно проигнорированы.
В контексте сказанного выше, в частности, обращает на себя внимание отсутствие в тексте рассматриваемого документа лексем и лексических конструкций: «не допускается», «запрещается», «не разрешается», и т.п., в каких бы то ни было вариациях.
Также обращает на себя внимание полное отсутствие в исследуемом документе слов «мораль» или «моральный», за исключением одного случая его употребления в выражении «моральный стимул» (раздел IV.2).
Нет и слова «нравственность» и «этика», а равно каких бы то ни было их производных («нравственный», «этичный» и пр.) - как ограничений внедрения в общественные отношения, в индустрию, культуру, образование или медицину каких бы то ни было субверсивных, тератогенных или вообще представляющих прямую и явную опасность для всего человечества «инноваций» - как ради самих инноваций, так и ради формирования и развития аморального бизнеса.
Из ограничений в разделе VIII.3 обнаруживается обещание: «Федеральными органами исполнительной власти в сфере своей компетенции будут сформированы перечни... технологий и продуктов, запрещенных к использованию для создания продуктов и выполнения услуг». Очевидно, таких содержательно размытых формулировок явно недостаточно.
Напротив, в Стратегии говорится о том, что «реализация Стратегии предусматривает решение задач в рамках следующих направлений социально-экономической политики:... техническая политика - в части формирования системой технического регулирования стимулов... к снятию барьеров и ограничений на внедрение новых технологий» (раздел IV.3 «Место инновационной политики в социально-экономической политике»); «для успешной реализации мер, направленных на поддержку и стимулирование инноваций в общественном секторе, инфраструктурных отраслях и социальной сфере, будет проведена работа по снятию регуляторных ограничений на распространение инноваций...» (раздел VIII.2).
В раздел X.1 рассматриваемого документа сказано, что «необходимым условием создания и развития инновационных компаний в России является устранение ограничений... по созданию высокотехнологичной продукции... В целях поддержки российского высокотехнологичного экспорта планируется... устранить иные ограничения при экспорте высокотехнологичной продукции... Активная интеграция в мировое инновационное пространство и облегчение выхода российских компаний на мировые рынки предусматривают радикальное упрощение... и иных административных ограничений при экспорте высокотехнологичной продукции».
Вот так, без каких-либо уточнений относительно природы, значения, законности и обоснованности ограничений, предлагаемых к исключению. Предусматривается не просто упрощение, а «радикальное упрощение»!
Более того, в качестве одной из частных задач предусматривается «повышение восприимчивости населения к инновациям - инновационным продуктам и технологиям» - в рамках «задачи развития кадрового потенциала в сфере науки, образования, технологий и инноваций» (раздел IV.2).
Подобного рода содержательный акцент рефреном проходит через всю Стратегию.
Еще чуть далее указывается: «Выявление других ограничений на пути доступа высокотехнологичных товаров на зарубежные рынки будет обеспечено путем регулярного взаимодействия с российскими экспортно ориентированными высокотехнологичными компаниями и их ассоциациями» (раздел X.1).
Каких именно высокотехнологичных товаров, вообще любых? Оружие, наркотические вещества, средства производства биологического оружия - всё это, вне всяких сомнений, представляет собой высокотехнологические продукты и/или оборудование (товары).
Ну, положим, вышеуказанные объекты можно ограничить в обороте, исходя из норм действующего законодательства.
Но нормы, распространяющие детализированные ограничения на биотехнологические изобретения, связанные с генетикой человеческого организма, на средства обслуживания незаконного («чёрного») рынка человеческих трансплантов, средства проведения опасных генетических экспериментов над людьми, в том числе производства человеческих химер, иные противоречащие нормам биоэтики объекты (включая технологии) и еще многие другие объекты, в законодательстве Российской Федерации практически отсутствуют.
И это не пустые опасения, поскольку рассматриваемая Стратегия акцентирует внимание на «биомедицинских технологиях жизнеобеспечения и защиты человека и животных» (раздел IV.4), «биотехнологиях» (разделы II.1 и VI.4), «биоиндустрии» (раздел VI.4), «биотехнологиях, которые изменят не только традиционный аграрный сектор, но и станут основой развития высокотехнологичных методов профилактики заболеваний, диагностики и лечения» (раздел VII.4).
2. Отсутствие в Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года дóлжных механизмов целеполагания и аудита в государственной поддержке инноваций и инновационного развития
Еще одним весьма существенным недостатком Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года является отсутствие в ней даже в виде просто упоминания (даже на чисто понятийном, концептуальном уровне) механизмов прагматически релевантного и соответствующего публичным интересам целеполагания выстраиваемой системы государственной финансовой, налоговой и иной поддержки инноваций и инновационного развития, а также механизмов пруденциального (внутреннего превентивного) аудита такой государственной поддержки.
Возбужденные уголовные дела и проводимые ныне проверки фактов совершения других преступлений в одной из организаций с именем «Сколково» (всего их несколько), проверки в «Роснано» подтверждают и без того обоснованные опасения, что реализация исследуемой Стратегии может вылиться в банальное разворовывание государственных бюджетных средств, в превращение «инновационных проектов и площадок» в средства неправомерного личного обогащения.
Колоссальное количество явного и латентного плагиата (парафразного рерайта) в научно-публикационной массе, огромные масштабы коррупции в области науки, замещение в немалом числе должностей заведующих кафедрами и замдеканов по науке, директоров научных организаций откровенными «пустышками» уже привели к деградации российскую науку. Что касается назначения случайных людей, имеющих весьма посредственное отношение к науке, руководить целыми научными организациями, то примеров тут можно привести длинный перечень. Ограничимся лишь ссылкой на бывшего директора ИНИОН, академика (!) Ю.С. Пивоварова[10].
Поэтому вполне обоснованны предположения, что данный документ не только будет использоваться исключительно в качестве правовой и доктринальной основы для нецелевого расходования (распределения) бюджетных средств в коррупционных и мошеннических целях, но для того и создавался его разработчиками при грубом игнорировании действительных целей создания такого документа, ставившихся руководством России.
Подтверждает сказанное такое заявленное мероприятие первого этапа реализации Стратегии (2011-2013 годы): «расширение поддержки недавно образованных инновационных компаний институтами развития» (раздел IV.5). По смыслу этой формулировки выходит, что государство обязано поддерживать любую и каждую инновационную компанию, недавно образованную, безотносительно ее ценности для науки, бизнеса, образования в России, ее стратегического значения и подтверждения ее заявляемых устремлений, просто по факту ее создания, и всё. Очевидно, что с точки зрения публичных интересов такой подход не выдерживает критики. Впрочем, писалось это, надо полагать, не в публичных, а в частных интересах тех, кто разграбив и наворовав, затем под либеральным лозунгом «надо валить» бежит из страны.
3. Ошибочность и неадекватность базовых критериев качества науки, научной деятельности и научных достижений
Существенным недостатком Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года является ошибочность и неадекватность базовых критериев оценки качества науки, научной деятельности и научных достижений, что предопределяет не только заведомую неэффективность исследуемого документа, но и дисфункциональность (вплоть до несостоятельности) государственного управления и государственной политики в сфере науки, увод таковых в бесплодные направления.
Так, в Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года утверждается: «Несмотря на выдающиеся успехи отдельных российских ученых, в 2010 году на Россию приходилось всего 2,08 процента научных статей, публикуемых в научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (Web of Science), тогда как на Францию - 4,67 процента, Германию - 6,47 процента и Китай - 15,08 процента... Сохраняется и достаточно низкий уровень цитирования работ российских ученых. В соответствии с базой данных «Сеть науки» (Web of Science) за 2006-2010 годы в среднем на 1 статью, опубликованную российскими авторами (или с их участием), приходилось лишь 2,4 ссылки со стороны ученых всего мира» (раздел II.2).
Соответственно, в числе одной из целей Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года заявлено «увеличение количества цитирований в расчете на 1 публикацию российских исследователей в научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (Web of Science), до 4 ссылок к 2020 году (в 2010 году - 2,4 ссылки на статью)» (раздел IV.1);
В действительности, наукометрические и цитатные базы данных Web of Science (принадлежащая компании Thomson Reuters Corporation) и Scopus (принадлежащая компании Elsevier) крайне фрагментарно и избирательно охватывают научно-статейные материалы.
Согласно обоснованному утверждению А.А. Гусейнова и А.В. Рубцова, «что же касается наиболее известных зарубежных баз данных, таких как, например, Web of Science, Scopus и др., то отечественная гуманитаристика по целому ряду объективных и субъективных обстоятельств представлена там не то что не полно, а убогими несколькими процентами от того, что на самом деле имеет место в нашем корпусе публикаций и ссылок»[11].
Основными причинами неадекватности избрания наукометрических и цитатных баз данных Web of Science и Scopus (впрочем, не отрицая их определённого значения) и подобных им для репрезентативного отображения качества и степени признания научных работ является следующие:
1. Навязываемый британо-американо-центризм, абсолютное доминирование в этих базах англоязычных публикаций (а среди них - публикаций в изданиях Великобритании и США), с принижением ценности или откровенным игнорированием научных работ на французском, испанском, китайском, японском, итальянском и многих других языках, тем более - на русском языке.
Определяется это основанным на банальной фанаберии превозношением американской и британской систем науки с необоснованно и необъективно уничижительным отношением ко всем прочим национальным системам науки.
Как следствие, многие французские, итальянские, испанские и др. научные журналы (владельцы и редакции журналов) принципиально не признают указанные базы данных, по крайней мере - в части обязательности для себя стремиться к включению в эти базы. Их вполне устраивают национальные наукометрические базы данных или наднациональные своего языка (франкофонные[12], испаноязычные[13]), пусть даже, таковые и меньше, нежели вышеуказанные.
2. Наличие в ряде журналов требований, обеспечивающих искусственный «нагон» цитирований из нужных журналов (например, в качестве одного из условий опубликования статьи требуется дать в статье ссылки на журналы из определённого списка научных журналов).
3. Доминирование естественнонаучных, технических и медицинских журналов, охватываемых этими базами данных, с существенным редуцированием значения юридических журналов, журналов по многим другим научным направлениям.
4. Игнорирование (по крайней мере, в очень значительной мере) публикаций, выходящих в сборниках научных статей, игнорирование колоссальных объемов выходящих в свет научных монографий.
5. Не редкость идеологически и политически мотивированных отказов «ведущих научных журналов» в принятии статей к публикации, исходя из политической конъюнктуры. Владельцы таких «научно-журнальных холдингов» так же, как и любые другие люди, является носителями определенных идеологий и/или религий, политических убеждений.
6. Превращение дела издания научных журналов в бизнес[14]. При этом 5-10 редакторов могут обслуживать сотню журналов. При таких условиях, очевидно, говорить о качестве научного издания не приходится. Но в силу определённых организационных усилий такие журналы представляются как «самые авторитетные» и «ведущие».
Это же предопределяет фактическую платность размещения научных статей в целой линейке зарубежных журналов, входящих в базы Web of Science и Scopus.
7. Инструмент «импакт-фактор», применяемый сегодня для оценки качества научных журналов и параметров публикационной активности (как раз с подачи крупных иностранных научно-журнальных бизнес-холдингов, их «агентов» и бизнес-партнёров в России), страдает множество весьма существенных недостатков, в числе которых:
- высокие размытость и невнятность смысла инструмента «импакт-фактор», в принципе;
- применение инструмента «импакт-фактор» без применения одновременно и ряда других наукометрических инструментариев вообще лишено смысла;
- некорректность применения инструмента «импакт-фактор» для сравнения научных журналов из разных научных областей и даже научных дисциплин, более того - статей разных типов;
- инструмент «импакт-фактор» в большинстве случаев основывается на нерепрезентативно малом объеме ссылочной активности, что предопределяет его изначальную некорректность и неадекватность.
В принципе, сама идея оценки качества научного исследования на основе подсчета случаев его цитирования является крайне спорной, неадекватной, в том числе по следующим причинам:
1. Принципиальная необоснованность позиционирования наличия цитат в научной статье как обязательного условия признания ее научности и значения.
Если в медицинских и биологических науках принято массированное цитирование работ других авторов, а также многочисленное соавторство в одной публикации (число соавторов может доходить до нескольких десятков), то, к примеру, в юридических науках по ряду позиций это совершенно не обязательно должно быть условием качества научной публикации. Так, автор может сосредоточиться на формально-юридическом анализе норм права, актов, в том числе судебных.
Как известно, в работе И. Канта «Критика чистого разума» почти нет цитат (в устоявшемся понимании таковых и в формализованном их оформлении).
При этом, как отмечает Н.В. Мотрошилова, И. Кант «активно использует идеи Платона. Аристотеля, Хр. Вольфа, Лейбница, Юма и других выдающихся философов, но не прибегает к прямым ссылкам на их работы»[15].
2. Сравнение по индексу цитирования качества работы научных и/или организаций корректно в рамках одной страны и одного научного направления, причем с учетом статуса организации, численности ее профессорско-преподавательского и/или научного персонала, объёмов государственного или частного грантового целевого финансирования, обеспечивающего прирост публикационной научной массы.
3. Возможности привлечения цитатного материала к работе над статьями во многом определяются возможностями доступа к цитатному материалу, то есть к научным статьям на тех или иных языках. В силу искусственной, маркетологически и идеологически мотивированной акцентированности основных (навязываемых отечественной науке через Минобрнауки России) наукометрических баз данных на англоязычных публикациях, доступность отечественных научных публикаций редуцирована. А бизнес на научных журналах делает затратным и, в силу этого, весьма затруднительным доступ отечественных авторов к иностранным научным журнальным статьям.
4. Многие наукометрические базы данных, фиксирующие научные цитирования, просто «не видят» основной массы научных публикаций (к примеру, отечественная система РИНЦ (http://elibrary.ru) не учитывает многие номера даже ВАКовских журналов за те или иные годы, что уж говорить про журналы без такого статуса).
5. Превращение услуг в области наукометрии и создания наукометрических баз данных в бизнес[16] таким образом, что любые попытки валидации и верификации объективности и репрезентативности наукометрических индексов, рейтингов, линеек цитирований, предлагаемых фирмами - владельцами и операторами наукометрических баз данных, или полностью исключены, или существенно затруднены.
Но главное, что явно чрезмерная коммерциализация научно-публикационной деятельности, в принципе, превращает в фикцию любые научные рейтинги, индексы и т.п.
Сказанное также определяет весьма высокую затратность попадания журнала в ту или иную наукометрическую базу данных (хотя отметим, что есть и бесплатные наукометрические базы данных для журналов). Многие научные журналы предпочитают просто игнорировать такие избыточные и ненужные для них затраты.
6. Наличие определённой объективно обусловленной линии временнóй задержки признания научным сообществом значения тех или иных научных работ, что объективно предопределяет отставание цитирования на несколько лет или даже десятилетий (если речь не идет о «придворных научных организациях»).
7. Нередко чересчур навязчивое требование цитирований в статье влечет профанацию действительной экспектативной нагрузки цитирования, когда ссылки на других авторов производятся как форма «признания великих заслуг» лица, как форма выражения диссертантом ожидаемого «должного» отношения к членам диссертационного совета и официальным оппонентам и т.д.
Все эти объективно существующие проблемы совершенно не учитываются в Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года.
Впрочем, разработчиками исследуемой Стратегии всё это и не воспринималось как проблемы, поскольку, в частности, в качестве одного из принципов, заложенных в основу исследуемой Стратегии был заложен следующий: «ориентация при оценке эффективности организаций науки..., инновационного бизнеса и инфраструктуры инноваций на международные стандарты» (раздел IV.2). Компрадорское и субверсивной отношение разработчиков Стратегии к отечественной науке очевидно просматривается из текста этого документа.
4. Существенные недостатки Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года в части подходов в отношении инноваций в сфере образования
В исследуемом документе чётко просматриваются в корне неверные основания понимания инноваций в образовании, что продолжает парадигму, заложенную в основу либерально-идеологически мотивированных и бесконечно лихорадящих систему образования «реформ», влекущих отнюдь не повышение качества российского образования (во всяком случае, совершенно точно - системы общего (то есть школьного) образования).
В числе целого ряда ярких примеров - формулировка одного из принципов, заложенных в основу исследуемой Стратегии: «ориентация при оценке эффективности организаций... образования... на международные стандарты» (раздел IV.2). Вопрос, с чего бы это суверенному государству ориентироваться в проведении государственной образовательной политики на чужие и чуждые стандарты, явно избыточен и риторичен, а ответ на него не очевиден только для тех, кто называет Россию «этой страной».
Но проблема в том, что именно последняя группа лиц и руководит отечественным образованием с 1991 года по сей день, проводя откровенно субверсивную политику в этой сфере. Отсюда - и все критические проблемы российского образования[17].
Содержащиеся в документе оценки в адрес российской системы образования являются весьма критичными и, в целом, вполне соответствуют либерально-идеологически мотивированным инвективам и (вытекающим из них) оправданиям бесконечных реформ образования, и без того уже доведших до разрушения некогда одну из лучших в мире систем образования. В обоснование такой явно неконструктивной позиции приводятся ссылки на (очевидно необъективные и представляющие собой банальные маркетинговые инструменты) зарубежные рейтинги и ссылки на «в целом невысокую» «оценку качества образования, которую дают российские работодатели» (какие работодатели?), прочие голословные заявления в стиле перманентных реформаторов из ГУ - ВШЭ (раздел II.2). Но на основе этого подхода ничего путного создать невозможно, что уже убедительно подтверждено двумя с половиной десятилетиями разрушительных либеральных реформ в сфере образования в России.
Неадекватность подхода рождает неадекватные целеполагание и формулирование задач (прямое или косвенное).
В числе таких задач задача формирования «склонности к предпринимательству и принятию риска» (раздел II.2). Но далеко не всё население повально должно заниматься бизнесом, для многих такие склонности являются ненужными, избыточными, совершенно не обязательно сводить всё образование к формированию психологии лавочников, торговцев.
Столь же ущербна и задача «адаптации системы образования с целью формирования у населения с детства необходимых для инновационного общества и инновационной экономики знаний, компетенций, навыков и моделей поведения» (раздел IV.2). Без внятного истолкования содержания понятия «инновационное общество» (и сегодняшнее общество является инновационным в сравнении не только с прошлый веком, но даже с прошлым десятилетием) эти задачи являются фиктивными; кроме того утверждение о мнимой повальной надобности навыков лавочников всему населению с детства мы уже сказали выше.
Вызывают вопросы такая задача, как формирование «способности и готовности к разумному риску, креативности...» (раздел V.1), а также тезис: «В целях обеспечения раннего раскрытия способностей детей к творчеству, развития навыков по критическому восприятию информации, способности к нестандартным решениям, креативности» (раздел V.1).
Разъяснение значения, закладываемого в использованное понятие «креативность», в данном случае совершенно необходимо (но, увы, не обнаруживается в исследуемом документе), поскольку сегодняшняя отечественная фантомная социальная псевдо-группа, самоименующая себя «креативным классом», но состоящая в абсолютном большинстве из совершенно нетворческих людей, не способных на создание чего-то путного, в основном, в лице своих отдельных представителей и потребляет наибольшие объемы государственных грантов, растрачиваемых на выходе впустую.
Не выдерживает критики требование исследуемой Стратегии: «Система образования на всех этапах, начиная с дошкольного, в части содержания и в части методов и технологий обучения (преподавания) должна быть ориентирована на формирование и развитие навыков и компетенций, необходимых для инновационной деятельности» (раздел V.1). Государство должно готовить, помимо лавочников, еще и государственных деятелей, деятелей культуры, учителей, врачей. Не все должны заниматься инвестициями в инновации. И не всем дошкольникам и школьникам это может быть интересно (безотносительно рефлексий на это со стороны чиновников Минобрнауки России). А дошкольникам и младшим школьникам забивать этим головы - это, помимо того, ещё и просто бред, написанный человеком, который просто ничего не соображает в школьном и дошкольном образовании.
Вывод: Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года характеризуется целым рядом критических недостатков, предопределяющих низкую эффективность данного документа в целом, субверсивность и противоречие национальным интересам России целого ряда положений этого документа.
Игорь Владиславович Понкин, доктор юридических наук, профессор
04.08.2015
[1] Распоряжение Правительства Российской Федерации от 08.12.2011 № 2227-р «Об утверждении Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 02.01.2012. - № 1. - Ст. 216.
[2] Распоряжение Правительства Российской Федерации от 06.03.2015 № 373-р «Об утверждении плана реализации в 2015-2016 годах Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 16.03.2015. - № 11. - Ст. 1648.
[3] См.: Понкин И.В., Михалева Н.А., Кузнецов М.Н. О нарушениях прав детей при их «усыновлении» гомосексуальными союзами (однополыми партнерствами). Доклад // <http://www.strasbourg-reor.org/?topicid=1068>.
[4] См.: Понкин И.В., Понкина А.А. Технологии производства ребёнка из генетического материала трёх «родителей»: юридический и биоэтический аспекты // Нравственные императивы в праве. - 2015. - № 2.
[5] См.: Понкин И.В., Понкина А.А. К вопросу о содержании понятия «человек» с позиций медицинского права и биоэтики // ГлавВрач. - 2015. - № 3. - С. 16-23.
[6] См.: Понкин И.В. Половое воспитание школьников в России. Материалы к оценке ситуации // Гражданско-правовая, конституционно-правовая и уголовно-правовая охрана нравственности: Сб. / Отв. ред. и сост. М.Н. Кузнецов, И.В. Понкин. - М.: Институт государственно-конфессиональных отношений и права, 2009. - 704 с. - С. 230-334.
[7] См.: Понкин И.В. Заключение по содержанию и направленности учебного пособия «Диалог культур. 7-8 классы» (Иркутск: Репроцентр А1, 2014) // <http://ruskline.ru/analitika/2015/03/25/napravlennost_na_razmyvanie_i_razrushenie_nacionalnokulturnoj_identichnosti_obuchayuwihsya/>.
[8] См., например, не получивший продления правовой охраны Патент RU (11) 2139717 (13) C1 от 28.04.1998. Извлечение из описания «изобретения»: «Ограничивающие условия определены нами опытным путем в результате анализа жизнеспособности клеток от 112 плодов. В работу принимаются плоды без генетических аномалий и без нарушений целостности кожных покровов. Плод тщательно обрабатывают раствором детергента и отмывают дистиллированной водой. Пуповину отделяют. Затем забирают следующие органы: тимус, сердце, легкие, печень, селезенка, поджелудочную железу, надпочечники, почки, гонады, желудок, тонкий кишечник, брыжейка, спинной мозг, щитовидную железу, глаза. Кроме того, выделяют хрящи из всех суставов плода и снимается кожа с живота и спины» (<http://www.ntpo.com/patents_medicine/medicine_6/medicine_1215.shtml>).
[9] Autonomous Weapons: an Open Letter from AI & Robotics Researchers // <http://futureoflife.org/AI/open_letter_autonomous_weapons>.
[10] Мысина В. «Мы в МГИМО создавали подпольные кружки, готовили убийство Брежнева» // <http://vera-mysina.livejournal.com/37058.html>. - 06.02.2015.
[11] Гусейнов А.А., Рубцов А.В. Наука и власть: взаимодействие и оценка результативности // Измерение философии: Об основаниях и критериях оценки результативности философских и социогуманитарных исследований / Под ред. А.В. Рубцова. - М.: ИФРАН, 2012. - С. 136-143. - С. 140.
[12] Например: «AERES».
[13] Например: «CIRC: Clasificación Integrada de Revistas Científicas» или «Red de Bibliotecas Universitarias».
[14] См., например: Сердечнова Е. Кому принадлежит российская наука // <http://rusplt.ru/society/komu-prinadlejit-rossiyskaya-nauka-17518.html>. - 18.06.2015.
[15] Мотрошилова Н.В. О реальных факторах, объясняющих неоправданность истолкования показателей цитирования как точных инструментов оценки эффективности научно-исследовательского труда // Измерение философии: Об основаниях и критериях оценки результативности философских и социогуманитарных исследований / Под ред. А.В. Рубцова. - М.: ИФ РАН, 2012. - С. 118-135. - С. 121.
[16] См., например: Монбио Д. Помещики в науке. Как научные издания получили феодальные права? // <http://scepsis.net/library/id_3110.html>.
[17] См., например, работы В.Ю.Троицкого, где таковые детализированно и масштабно описаны.
2. Re: «Анализ выявляет существенные недостатки данного документа...»
1. Re: «Анализ выявляет существенные недостатки данного документа...»