Время женщины с маленькой буквы

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Итак, мы с вами подробно рассмотрели принципы внедрения в нашу обыденную жизнь пятой составляющей из формулы FM-2030 (имплантаты) и узнали, как именно трансгуманисты готовят появление «нового звена эволюции» - размножающегося искусственно, готового к тотальной киборгизации своего организма бесполого существа.

Как видим, для этого совсем не обязательно использовать дорогостоящие суперсовременные технологии, вполне достаточно и проверенных веками способов. Главное, придать им новый смысл, чуть-чуть, незаметно, сместив акценты в их восприятии. И вот уже «улучшение тела» при помощи древнейших методов татуирования и пирсинга, а также искажение человеческого облика до полной неузнаваемости, становятся креативными элементами контркультуры.

Кстати, о контркультуре. Согласитесь, все вышеперечисленное было бы просто невозможно без массированной обработки сознания огромного числа людей в русле антихристианской, да что там - античеловеческой идеологии. Боди-арт, который был выбран в качестве примера трансформации души и тела через эту трансформацию сознания - лишь один из многих видов современных контркультурных течений, торящих путь в трансгуманистическое «завтра». Мы достаточно поговорили о применении идей «бытового» трансгуманизма на практике. Теперь перейдем к его теории.

Итак, какие же направления включает в себя контркультура как идеологическое обоснование возникновения «нового человека» и в чем, собственно, ее смысл?

Напомню, это зародившиеся в конце 50-х - начале 60-х годов панк- и хиппи-культура, художественный авангардизм и постмодернизм, к которым принадлежит и боди-арт, а также такое явление как «сексуальная революция».

Последние три вида контркультуры объединяет наиболее агрессивное отторжение самого понятия человека как образа Божия. Что, в свою очередь, сближает их с сатанизмом, каким его исповедовал во все тех же 1960-х годах основатель Церкви сатаны ЛаВей (Антон Шандор ЛаВей; англ. Anton Szandor LaVey; 1930-1997 гг.).

В своей «Сатанинской Библии» ЛаВэй писал:

«Благословен тот, кто разбрасывает врагов своих, ибо они сделают из него героя. Проклят тот, кто творит благо глумящимся над ним, ибо будет презираем... Прокляты покорные и смиренные праведники, ибо они будут раздавлены парнокопытными. Как ни стучите в дверь - не отворится вам, поэтому выбивайте дверь сами...

«Возлюби врагов своих и твори благо тем, кто ненавидит и злоупотребляет тобою», - разве не есть сие презренная философия льстивого пса, который катается на спине, когда его бьют? Так ненавидь же врага своего от всей души и всего сердца, и если кто-нибудь ударит тебя по щеке - дай ему как следует по другой... Да будут прокляты кроткие, ибо они наследуют угнетение... Да будут блаженны сильные, ибо они будут владеть землей».

Но не только ненависть к христианским заповедям роднит сторонников контркультуры и сатанизма. И для первых, и для вторых характерны крайний индивидуализм, то есть пресловутая «зацикленность» на себе и своих потребностях, а также неприятие любых форм ограничения их личной свободы - в том числе когнитивной и морфологической. ЛаВей заявлял: сатанисты «страдают болезнью под названием независимость, которую следует признать так же, как признан алкоголизм».

По мнению специалистов, созданное ЛаВэем учение содержит элементы либертарианства (англ. libertarianism; от фр. libertaire - анархист), в отношении индивидуальных прав и свобод человека, и либертинизма (также употребляется термин либертинаж; фр. libertinisme, libertinage) - нигилистической философии, отрицающей моральные и другие общепринятые нормы. Между прочим, одним из самых известных либертинистов был маркиз де Сад, и мы с вами еще не раз столкнемся с ним при обсуждении мировоззрения проповедников контркультурных ценностей.

ЛаВэй утверждал, что общество не имеет права «регламентировать и ограничивать индивидуальные моральные ценности и сексуальные предпочтения: сатанисты являются сторонниками социального разнообразия, раскрытия и развития сексуальности (имеются в виду нетрадиционные виды сексуальной ориентации и получения удовольствия - Г.П.), личностного развития, нахождения (создания) собственного индивидуального смысла жизни и достижения своих жизненных целей».

Откровенно говоря, мне не хочется дальше углубляться в особенности сатанизма «по ЛаВэю». Тем более, что о его сути можно получить более наглядное представление, если просто внимательно проанализировать не только боди-арт, а подавляющее большинство современных контркультурных течений.

Контркультура сегодня, как сорняк, постепенно заполняет все поле истинной, традиционной, настоящей человеческой культуры. Но откуда все же взялся этот «сорняк»? Как он возник и каким образом столько лет ему не только позволяют расти и размножаться, но и трепетно оберегают от малейшей угрозы «прополки»? Это вовсе не риторические вопросы, именно в ответе на них скрыт и ответ на главный вопрос: как женщины дошли до той аберрации сознания, когда изуродованное тело воспринимается ими в качестве эталона красоты, а неприязнь к детям и самой способности к воспроизводству человеческого рода считается нормой?

По плодам их...

Одним из идеологов контркультуры является германо-американский философ и социолог, представитель Франкфуртской школы Герберт Маркузе (нем. Herbert Marcuse; 1898-1979 гг.). В своих трудах он заложил основы ее концепции. По его мнению, традиционная, или официальная государственная, культура (рассматриваемая им с позиции неофрейдизма и неомарксизма) является «средством тотального угнетения биологической и социальной сущности человека.

«Иначе говоря, прогресс культуры выступает как расширение и упрочение функции организованного господства, что приводит к росту общей агрессии, которая затем находит свой выход в мировых войнах, ужасах концлагерей и т.п. Для противостояния этому процессу необходим «Великий Отказ», то есть разрушение культуры и ее репрессивного поля. Соответственно, на смену репрессивной культуре придет нерепрессивная, то есть контркультура, поскольку она будет противостоять репрессивной» (О.И. Алимаева «Социокультурный феномен контркультуры: современные подходы к исследованию»).

По Г. Маркузе, главной задачей контркультуры является создание «нового типа личности с новыми формами сознания и действия. В задачи контркультуры входит также формирование новых типов межличностных отношений, формирование новой аксиологической системы, выработка новых этических и эстетических норм, правил, традиций» (там же).

Ученые так называемой Франкфуртской школы, в числе которых были такие немецкие философы и социологи как Фридрих Поллок (нем. Friedrich Pollock; 1894-1970 гг.), Макс Хоркхаймер (нем. Max Horkheimer; 1895-1973 гг.), социальный психолог, психоаналитик Эрих Фром м (Эрих Зелигманн Фромм; нем. Erich Seligmann Fromm; 1900-1980 гг.), теоретик истории, эстетик, историк фотографии, литературный критик, писатель и переводчик Вальтер Беньямин (нем. Walter Benjamin; 1892-1940 гг.), адвокат и политолог Франц Леопольд Нейман (нем. Franz Leopold Neumann; 1900-1954 гг.), композитор Теодор Адорно (Теодор Людвиг Визенгрунд Адорно; нем. Theodor Ludwig Wiesengrund Adorno; 1903-1969 гг.) и другие считали, что «буржуазное классовое общество превратилось в монолитную бесклассовую тоталитарную Систему, в которой революционная роль преобразования общества переходит к маргинальным интеллигентам и аутсайдерам. Современное общество технократично и существует за счет распространения ложного сознания посредством средств массовой информации, а также популярной культуры, и навязываемым культом потребления» (http://ru.wikipedia.org/wiki).

Для более точного понимания того, кому именно Маркузе и его соратники поручали ответственную роль «революционных преобразователей» буржуазной культуры, заглянем в «Словарь терминов», статью «Постмодернизм», и прочитаем значение такого понятия как «маргинальность»:

Маргинальность - фр. maroinalisme, англ. marginalism, - в буквальном смысле слова - периферийность, «пограничность» какого-либо (политического, нравственного, духовного, мыслительного, религиозного и проч.) явления социальной жизнедеятельности человека по отношению к доминирующей тенденции своего времени или общепринятой философской или этической традиции. <...>

В определенном смысле постструктурализм и постмодернизм могут быть охарактеризованы как проявление феномена маргинализма - специфического фактора именно «модернистско-современного» модуса мышления, скорее даже мироощущения, творческой интеллигенции XX в. Характерная для нее позиция нравственного протеста и неприятия окружающего мира, позиция «всеобщей контестации», «духовного изгойничества» и стала отличительной чертой именно модернистского художника, в свою очередь, получив специфическую трактовку в постмодернизме. Начиная с постструктурализма, маргинальность превратилась в уже осознанную теоретическую рефлексию, приобретя статус «центральной идеи» - выразительницы духа своего времени. Причем следует иметь в виду, что маргинализм как сознательная установка на «периферийность» по отношению к обществу в целом и его социальным и этическим ценностям, т. е. и по отношению к его морали, всегда порождала пристальный интерес к «пограничной нравственности». Феномен де Сада был заново осмыслен в постструктуралистской мысли, получив своеобразное «теоретическое оправдание».

Проблема не исчерпывается имморализмом; ее суть в том, что Томас Манн в «Волшебной горе» устами Сеттембрини определил как placet experiri - жажду эксперимента, искус любопытства и познания, часто любой ценой и в любой ранее считавшейся запретной, табуированной области. Артистически богемный маргинализм всегда привлекал внимание теоретиков искусства, но особую актуальность он приобрел для философов, эстетиков и литературоведов структуралистской и постструктуралистской ориентации. Здесь «инаковость», «другость» и «чуждость» художников миру обыденному с его эстетическими стандартами и социальными и этическими нормами стала приобретать экзистенциальный характер, превратившись практически в почти обязательный императив: «истинный художник» по самому своему положению неизбежно оказывается в роли бунтаря-маргинала, поскольку всегда оспаривает общепринятые представления и мыслительные стереотипы своего времени.

М. Фуко отождествил проблему «подрывного эстетического сознания» художника-маргинала, основанного на «работе бессознательного», с проблемой безумия.

Именно отношением к безумию французский ученый поверяет смысл человеческого существования, уровень цивилизованности человека, способность его к самопознанию и, тем самым, к познанию и пониманию своего места в культуре, к овладению господствующими структурами языка и, соответственно, к власти.

Иначе говоря, отношение человека к «безумцу» вне и внутри себя служит для Фуко мерой человеческой гуманности и уровнем его зрелости. И в этом плане вся история человечества выглядит у него как история безумия, поскольку Фуко пытался выявить в ней то, что исключает разум: безумие, случайность, феномен исторической непоследовательности - все то, что свидетельствует о существовании «инаковости», «другости» в человеке. Как и все постструктуралисты, он видел в художественной литературе наиболее яркое и последовательное проявление этой «инаковости», которой лишены тексты любого другого характера (философского, юридического и проч.). Естественно, на первый план при таком подходе выходила литература, нарушающая («подрывающая») узаконенные формы дискурса своим маркированным от них отличием, т. е. та литературная традиция, которая представлена именами де Сада, Нерваля, Ницше.

<...> Если Делез и Гваттари противопоставляли «больной цивилизации» капиталистического общества творчество «подлинного» художника, приобретающего в своем неприятии общества черты социального извращенца, то точно так же и Фуко противопоставляет любым властным структурам деятельность «социально отверженных» маргиналов: безумцев, больных, преступников и, прежде всего, художников и мыслителей типа де Сада, Гельдерлина, Ницше, Арто, Батая и Русселя. С этим связана и высказанная им в интервью 1977 г. мечта об «идеальном интеллектуале», который, являясь аутсайдером по отношению к современной ему эпистеме, осуществляет ее деконструкцию, указывая на слабые места, изъяны общепринятой аргументации, призванной укрепить власть господствующих авторитетов: «Я мечтаю об интеллектуале, который ниспровергает свидетельства и универсалии, замечает и выявляет в инерции и притязаниях современности слабые места, провалы и натяжки ее аргументации» (цит. по: Leitch:1983, с. 14).

(Постмодернизм. Словарь терминов. - М.: ИНИОН РАН (отдел литературоведения) - INTRADA. Ильин И. П.. 2001)

Соответственно, аутсайдер (от англ. outside - out + side - «внешний мир», «снаружи»; далее outsider - с 1800 г. переводится как «посторонний»), согласно первому значению этого термина в «Большой современной энциклопедии» (2000 г.), - «неспециалист, любитель; отстающий».

В «Словаре иностранных слов» понятие аутсайдер трактуется как «неудачник» (Словарь иностранных слов. Комлев Н.Г., 2006). А в социологии это, во-первых, «индивид или группа, которая либо в силу собственного выбора (цыгане, хиппи), либо в результате общественного давления оказывается вытесненной за рамки характерных для данного общества социальных институтов». Во-вторых, это «член группы, который имеет взгляды и модели поведения, отклоняющиеся от принятых групповых норм, в силу чего он оказывается исключенным из нормального хода межгрупповых взаимодействий» (В. Касьянов, В. Нечипуренко. Социология права словарь специальных терминов, 2001).

Есть интересная интерпретация этого понятия, вернее, душевного состояния такого человека, и создаваемой аутсайдерами культуры:

«После знакомства с историей открытия Искусства аутсайдеров невольно возникает искушение отождествления этой формы художественной экспрессии с творчеством людей, находящихся в аномальных психофизических состояниях - аутсайдеров нашего общества (ну как тут не вспомнить О. Кулика и прочих российских акционистов, а также многих зарубежных «знаменитостей», все «искусство» которых заключается в эпатаже и разрушении общественной морали - Г.П.).

Между тем, далеко не каждое произведение, созданное рукой душевнобольного, может быть причислено к Аутсайдер Арт, и далеко не каждый художник-аутсайдер обращает на себя внимание психиатров. <...> Помимо людей, находящихся "по ту сторону душевного здоровья", это могут быть медиумы (то бишь одержимые бесами - Г.П.) и так называемые "простаки", которые, не будучи признаны безумными, прослыли просто чудаками. Первые были насильно изолированы от общества под предлогом несоответствия ментальной "норме", другие же оставались существовать в реальном мире, признавая наличие альтернативной действительности, которую они отражали в своих произведениях с редкостной изощренностью и изобретательностью. И чем глубже было их погружение в собственное "Я", тем сильнее становились порождаемые ими образы, тем большую притягательность эти образы обретали. Именно состояние аутизма помогало "открытым" и неизвестным авторам оставаться outside, за пределами общественного муравейника если не физически, то духовно».

http://www.museum.ru/outsider/col_2_1.htm

Во что вылился «социальный протест» западной культуры, отданной на откуп безумным маргиналам и аутсайдерам, мы ясно видим сейчас. Воистину «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 20). Духовный и культурный кризис, возникший в результате постепенного отхода Европы от христианства на протяжении нескольких веков, высоколобые атеисты пытались «вылечить» еще большей бездуховностью и воинствующим антихристианством бесноватой интеллигенции. Но «как может сатана изгонять сатану? Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то́; и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот; и если сатана восстал на самого себя и разделился, не может устоять, но пришел конец его» (Мк. 3, 23-26).

Печальный опыт скатывающегося в культурную пропасть западного мира показывает: чем дальше от Бога - тем дальше и от человека, тем ближе к сатане и ко всему, противному человеческой природе. Третьего пути не существует. Отсюда, современная античеловеческая культура трансгуманизма представляет собой логическое завершение - можно даже сказать, апофеоз, - перехода Европы к сатанинской маргинальной контркультуре в середине прошлого века.

Если рассматривать историю авангарда, постмодернизма и прочих, подобных им, явлений с этой точки зрения, становится понятной неутолимая жажда «контрхудожников» осквернения или прямого уничтожения всего, что относится не просто к традиционной, а христианской культуре, ориентированной на человека - образ Божий. Понятна и их роль в формировании культуры «новых эволюционных существ», с их «новыми этическими и эстетическими нормами, правилами, традициями».

Грешница - «падший идеал» контркультуры

Контркультура, как мы уже убедились, идеально подходит для внедрения в массовое сознание и в обыденную жизнь идей трансгуманизма. Этому античеловеческому (выступающему против самой сущности человека) мировоззрению, претендующему на роль единственной философии «общемирового будущего», просто необходимо было создать свое, направленное против традиционной культуры, пространство, собственное поле, на котором происходила бы борьба с Богом за человеческие души - с надеждой на успех.

Первый, подготовительный этап, то есть посев тех самых «контркультурных сорняков», - это, в том числе, и подготовка философами и писателями-фантастами XIX-XX веков (маркиз Н. де Кондорсе, У. Годвин, М. Шелли, Г. Уэллс, К. Циолковский, О. Хаксли, М. Замятин и др.) сознания людей своими «пророческими» произведениями. Он, как известно, к началу века нынешнего был успешно завершен. Мы привыкли к мысли, что наше будущее должно происходить в рамках антиутопий Хаксли-Оруэлла-Замятина, с одной стороны, и в рамках технологического (технократического) расширения человеческого сознания, его возможностей, а также выхода человека за пределы Земли, освоения космоса, с другой. Практически все обсуждаемые ныне темы можно найти также и в творчестве классиков отечественной и зарубежной фантастики тех же 1950-60-70-х годов.

Перечислю произведения только некоторых, наиболее известных, авторов.

Генри Каттнер (англ. Henry Kuttner; 1914-1958 гг.): «Авессалом», «День не в счет», «Лучшее время года» и т.д. - его «провидческие» рассказы можно изучать в качестве «энциклопедии» трансгуманистического будущего.

Станислав Лем (польск. Stanisław Lem; 1921-2006 гг.): «Сказки роботов», «Звездные дневники Йона Тихого», ««Осмотр на месте», «Футурологический конгресс» («Съезд футурологов», год написания - 1971 г., - по моему глубокому убеждению, это самое гениальное из всех «пророческих» произведений, когда-либо написанных на эту тему).

Аркадий и Борис Стругацкие (1925-1991; 1933-2012 гг.) - раз уж я постоянно привожу их в качестве примера «влиятельных вирусоносителей» в нашем отечестве, позволю себе назвать поименно тех персонажей, которые являются проводниками трансгуманистических идей в творчестве братьев-фантастов:

• «Свечи перед пультом» - Окада - «интерфейс мозг-компьютер» («распределенная индивидуальность»);
• «Далекая радуга» - Камилл - бессмертие (иммортализм);
• «Обитаемый остров» - Максим Каммерер - расширение возможностей человеческого организма;
• «Малыш», «Волны гасят ветер» - Комов, Логвиненко - теория «вертикального прогресса», то есть художественное переложение идей ТГ от Дж. Хаксли, FM-2030 и их сподвижников.

Между прочим, у придуманного писателями прогрессора, немца по происхождению, имелся реальный однофамилец - австрийский ученый, биолог Пауль Каммерер, по некоторым данным, оккультист и масон, занимавшийся, в том числе, проблемами омоложения и бессмертия. Такое вот «случайное» совпадение...

Но запрограммировать человека на строго определенный вариант будущего и на неизбежность «трансчеловечности» мало. Борьба за души еще только начинается. Для того чтобы она была успешной, теперь надо вытравить из сознания людей сами человеческие качества, в том числе исказить понятия красоты, добра, психической нормы, уничтожить установленные Господом табу, подавить такие естественные реакции как брезгливость, потому что «постчеловек», который должен прийти на смену «трансчеловеку», это уже, как его назвали Стругацкие, люден, то есть нелюдь. Но не в том смысле, который пытаются вложить в это понятие трансгуманисты: «совершенное бессмертное существо, вероятно, даже лишенное тела».

Бессмертное существо, лишенное тела, обладающее огромными возможностями, такими, что, по слову преподобного Серафима Саровского, «одним когтем может перевернуть землю», уже существует. Это - бес, падший ангел. Именно его мы должны взять в качестве образца при продвижении к «люденности». И это не преувеличение.

Поле христианской культуры и в самом деле никак не могло устраивать последователей ТГ, прежде всего, своими базовыми ценностями, установленными Самим Господом. Им ближе даже не атеизм как таковой, а древние языческие культы, некоторые течения индуистской и буддийской культур, с их отрицанием Бога как Личности, как Спасителя, отрицанием самого понятия греха, но с особым отношением к телу (плоти) человека, его сознанию.

На основе некоторых положений этих вероучений, а также европейского сатанизма, в том числе «культурного», адаптированного ЛаВэем к современным социальным условиям Европы и Америки, трансгуманисты и создали современную контркультуру анти-христа. Во главу угла в ней они поставили женщину - в прообразе грешницы, в противовес прообразу Спасителя и Его Пречистой Матери в христианской культуре.

Но, что немаловажно, грешная, одержимая плотскими страстями, эгоистичная и претендующая на полное равенство с «сильным полом» женщина не возводится здесь на «культурный пьедестал» и не является объектом поклонения (как это было в той же Европе, начиная с гуманизма эпохи Возрождения). Наоборот, она низвергается в грязь, в бездну. Падшие духи не могут никого возвышать, и потому диктуют античеловеческой культуре свои, античеловеческие законы.

Дальше мы с вами увидим, как «контробраз грешницы» внедрялся в сознание людей, особенно в наше сознание, неузнаваемо изменяя его. Как мы, сами того не замечая, передали его своим дочерям, а те сегодня передают его нашим внучкам, постепенно формируя в их сознании «контробраз» бесполого «трансчеловека».

Но прежде чем окончательно перейти к обсуждению практических примеров использования различных техник манипуляции женским сознанием, нам следует окончательно разобраться с теоретической базой

контркультуры, а также попытаться найти ответ на самый насущный для нас вопрос: почему мы так неузнаваемо изменились всего за какие-то полвека, миг в историческом масштабе? Почему придуманный кем-то «контробраз» оказался столь удачным и привлекательным для женщин всего мира?

Механизм «женской революции»

Пробежимся мысленно по той информации, которую мы уже знаем.

Некогда (сейчас мы не станем уточнять, кем и где именно) был составлен глобальный план по уменьшению народонаселения Земли через снижение рождаемости. Согласно этому плану женщин необходимо было постепенно избавлять от их репродуктивной способности. В частности, в результате интенсивного воздействия на их сознание со временем у них должны были ослабнуть, а затем и вовсе исчезнуть врожденные инстинкты к размножению.

Кроме того, через вмешательство в их физиологию и анатомию - посредством пропаганды диет в подростковом и молодом возрасте, различные виды гимнастик, изменяющих формы тела, и т. д. - сам процесс рождения детей естественным путем должен стать невозможным. Это позволило бы перейти на строго контролируемые методы искусственного размножения (ЭКО и др.). Со временем женщины должны полностью (добровольно или вынужденно) отказаться от репродуктивной функции и стать бесполыми.

В трансгуманистической доктрине указано, что в обмен на бесполость (как женщин, так и мужчин) люди получат нечеловеческие способности и возможность обрести бессмертие.

Весь XX век прошел, можно сказать, под знаком борьбы с женской способностью воспроизводить потомство, которая, якобы, является главным препятствием для счастливой жизни будущих избранных землян в количестве, по прогнозам Фонда по проблемам народонаселения ООН за 2010-й год, не более 10 млрд. 100 млн. к 2100 году. В скобках заметим, что на декабрь 2013-го года в мире насчитывалось 7 млрд. 129 млн. человек.

Идем дальше.

Несомненно, такой грандиозный замысел невозможно было бы воплотить в жизнь, если бы в его основе не лежала хорошо продуманная концепция, с четко обозначенными стратегическими целями и задачами и, главное, с указанием исполнителей каждого из пунктов этого плана. Вместе с тем, он должен был также опираться на превосходное знание его авторами законов влияния на человеческое сознание - как массовое, так и индивидуальное, - а также на знание особенностей именно нашего мышления. Ведь, обратите внимание, мы сами «бьем» себя в свои наиболее уязвимые места, сами - сами! - очень последовательно разрушаем свое здоровье, лишаем себя возможности родить здорового ребенка (или вообще родить), неузнаваемо и неисправимо уродуем себя - свое лицо, свое тело - то, чем веками восторгались и что воспевали поэты...

Откуда же авторы этого плана почерпнули свои знания о том, как можно успешно «переформатировать» мышление миллионов и миллиардов людей, фактически, изменив весь ход истории развития человечества?

Мы не будем пока разбирать способы, применявшиеся противниками неконтролируемого роста населения планеты в XIX-м веке и в первой половине прошлого столетия. Ведь сейчас нас интересует влияние на женщин именно контркультурных явлений. Поэтому обратимся к не столь отдаленным временам.

Как мы помним, идеолог контркультуры Герберт Маркузе был неомарксистом, и он наверняка прекрасно знал работы своего идейного учителя А. Грамши, опубликованные в Италии как раз в 1948-1951 годах, во время создания им теории «Великого Отказа».

Антонио Грамши (итал. Antonio Gramsci; 1891-1937 гг.) считается основателем Коммунистической партии Италии, одним из основоположников неомарксизма, а также одним из наиболее выдающихся философов XX века, внесшим свой вклад в различные области знаний, в том числе антропологию, культурологию и др. Так вот, именно его труды и сыграли роль той самой концепции, с помощью которой было радикально изменено сознание женщин (да и не только их) во всем мире, начиная со второй половины XX века. Сам Грамши, скорее всего, и не предполагал возможности использования созданной в фашистском тюремном застенке теории о государстве и революции в современном ему обществе для подобной цели. Но изложенные в его трактатах мысли оказались весьма полезны тем, кто давно мечтал о практической реализации идеи ограничения рождаемости в мировом масштабе.

Чтобы не утомлять читателей длинным пересказом основ его теории, позволю себе привести несколько цитат из книги Сергея Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием», которые позволяют понять смысл учения Грамши и указанные им пути достижения поставленных целей:

«...государство, какой бы класс ни был господствующим, стоит на двух китах - силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия, Грамши называет гегемонией. <...> Если главная сила государства и основа власти господствующего класса - гегемония, то вопрос стабильности политического порядка и, напротив, условия его слома (революции) сводятся к вопросу о том, как достигается или подрывается гегемония. Кто в этом процессе является главным агентом? Каковы «технологии» процесса?

По Грамши, и установление, и подрыв гегемонии - «молекулярный» процесс. Он протекает не как столкновение классовых сил (Грамши отрицал такие механистические аналогии, которыми полон вульгарный исторический материализм), а как невидимое, малыми порциями, изменение мнений и настроений в сознании каждого человека.

Гегемония опирается на «культурное ядро» общества, которое включает в себя совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле, прекрасном и отвратительном, множество символов и образов, традиций и предрассудков, знаний и опыта многих веков. Пока это ядро стабильно, в обществе имеется «устойчивая коллективная воля», направленная на сохранение существующего порядка. Подрыв этого «культурного ядра» и разрушение этой коллективной воли - условие революции. Создание этого условия - «молекулярная» агрессия в культурное ядро. Это - не изречение некой истины, которая совершила бы переворот в сознании, какое-то озарение. Это «огромное количество книг, брошюр, журнальных и газетных статей, разговоров и споров, которые без конца повторяются и в своей гигантской совокупности образуют то длительное усилие, из которого рождается коллективная воля определенной степени однородности, той степени, которая необходима, чтобы получилось действие, координированное и одновременное во времени и географическом пространстве».

В сноске к этому абзацу С. Кара-Мурза пишет:

Когда «кризис гегемонии» созрел и возникает ситуация «войны», нужны уже, разумеется, не только «молекулярные» воздействия на сознание, но и быстрые целенаправленные операции, особенно такие, которые наносят сильный удар по сознанию, вызывают шок, заставляющий большие массы людей перейти от пассивности к активной позиции. Грамши считает это цепной реакцией («цепочка синтезов») и называет катарсисом - подобно очищающему и просветляющему коллективное сознание зрителей действию трагедии в театре. Переходя с философского языка на язык войны, Грамши пишет: «Под соотношением военных сил следует понимать не только лишь факт наличия оружия и военных отрядов, но и возможность для партии парализовать основные нервные узлы государственного аппарата».

Если приложить сказанное к разбираемой нами теме, то получим следующее.

До определенного времени сознание женщины находилось в согласии с ее природой. То есть между ними существовала гегемония, если не считать отдельных «революционных выступлений» женщин, которых не устраивала «скучная» участь жены и матери (историю этих выступлений мы подробно рассмотрим в следующий раз). Так продолжалось до тех пор, пока не началась постепенная «раскачка» «культурного ядра» нашего сознания. А началась она, как уже упоминалось ранее, задолго до появления самого термина «трансгуманизм» и теории итальянского философа, в конце Средневековья - начале эпохи Возрождения, с возникновением философии гуманизма. С того, что дамам вдруг захотелось «простого» равенства с мужчинами. Ну, а потом и чего-то большего...

Амплитуда этого «маятника» с каждым столетием все увеличивалась, пока, благодаря стечениям многих обстоятельств, важным историческим событиям, трудам «прогрессивных» философов и ученых с XV-го и вплоть до начала XIX века, не достигла критической величины. После этого процесс обрел уже известные нам формы.

С помощью самых разных методов, в том числе, естественно, и манипулятивных технологий, началось стремительное «самоосвобождение» женщин от своей сути (про человека как такового можно сказать «расчеловечивание», но как адекватно назвать этот процесс в отношении конкретно нас?..). Оно затронуло не только сознание как таковое, но и, как видим, женские анатомию и физиологию, увеличив число андрогинных и бесплодных женщин, а также тех, кто имеет проблемы с половой (гендерной) самоидентификацией, со всеми вытекающими последствиями.

Мощными спланированными «ударами» в этих необъявленных «военных действиях» стали так называемые «волны феминизма» (особенно вторая и третья), возникновение собственно гендерной идеологии в конце 1980-х - начале 90-х гг. и принятие соответствующих законов, о чем мы тоже подробно будем говорить позднее. Но продолжим цитирование книги С. Кара-Мурзы:

«На что в культурном ядре надо прежде всего воздействовать для установления (или подрыва) гегемонии? Вовсе не на теории противника, говорит Грамши. Надо воздействовать на обыденное сознание, повседневные, «маленькие» мысли

среднего человека». И самый эффективный способ воздействия - неустанное повторение одних и тех же утверждений, чтобы к ним привыкли и стали принимать не разумом, а на веру. «Массы как таковые, - пишет Грамши - не могут усваивать философию иначе, как веру». И он обращал внимание на церковь, которая поддерживает религиозные убеждения посредством непрестанного повторения молитв и обрядов.

Сам Грамши прекрасно отдавал себе отчет, что за обыденное сознание должны бороться как силы, защищающие свою гегемонию, так и революционные силы. И те, и другие имеют шанс на успех, ибо культурное ядро и обыденное сознание не только консервативны, но и изменчивы. Та часть обыденного сознания, которую Грамши назвал «здравый смысл» (стихийная философия трудящихся), открыта для восприятия коммунистических идей. Здесь - источник «освободительной гегемонии». Если же речь идет о буржуазии, стремящейся сохранить или установить свою гегемонию, то ей важно этот здравый смысл нейтрализовать или подавлять, внедряя в сознание фантастические мифы.

Кто же главное действующее лицо в установлении или подрыве гегемонии? Ответ Грамши однозначен: интеллигенция. И здесь он развивает целую главу о сути интеллигенции, ее зарождении, роли в обществе и отношении с властью. Главная общественная функция интеллигенции - не профессиональная (инженер, ученый, священник и т.д.). Как особая социальная группа, интеллигенция зародилась именно в современном обществе, когда возникла потребность в установлении гегемонии через идеологию. Именно создание и распространение идеологий, установление или подрыв гегемонии того или иного класса - главный смысл существования интеллигенции».

(Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. - М.: Издательство «Эксмо» - 2013.)

Герберт Маркузе не мог не знать о той особой роли, которую отводил Антонио Грамши интеллигенции в «молекулярной» перестройке общества.

Скорее всего, именно это утверждение лидера итальянских коммунистов и сподвигло его вложить в их руки оружие против буржуазной культуры, базировавшейся на христианских (католико-протестантских) традициях. Оно же легло и в основу плана «контркультурной переделки» женского сознания руками маргинальных представителей разных направлений современного искусства.