Христианское (и, в первую очередь, православное) присутствие на территории Волжской Булгарии («Волжской Болгарии»), булгарских («болгарских», «волжско-болгарских») землях в составе Золотой Орды и Казанского ханства является историческим фактом, подкреплённым письменными свидетельствами и археологическими находками. Однако данные о нём до сих пор в достаточной мере не изучены, не обобщены, не систематизированы, и отдельных научных трудов на сей счёт не существует. На это обстоятельство обращал, в частности, внимание и известный кряшенский историк М.С.Глухов (1937 - 2003) в своей последней, незавершённой, статье «Христианство в тюркском мире»,(1) являющейся одной из наиболее существенных попыток продвинуться в указанном направлении.
Вместе с тем, в последние десятилетия - с началом возрождения в лоне православия религиозной жизни народов Среднего Поволжья - возникла насущная потребность в более чётком определении исторической роли и места христианства в их этногенезе и дальнейшем национально-культурном развитии.
Это тем более важно, что в данном регионе (особенно в Татарстане) традиционно православие очень тесно соприкасается с исламом, который с недавнего времени всё больше позиционируется как «татарский ислам». В то же время, «носителями» как ислама, так и православия (помимо славян и, в первую очередь, русских) здесь выступают представители этнически близких групп населения, имеющих много общих корней и говорящих на родственных языках.
В социальной сети «ВКонтакте» с 18 марта 2010 г. существует довольно интересная группа «Православная Булгария: возрождение...», в описании которой, в частности, говорится: «Есть много теорий о происхождении наших народов, но наша группа придерживается мнения, что кряшены, казанские «татары» и чуваши - это три народа с одним корнем, которые являются потомками древних булгар и, соответственно, имеют равные права на булгарское наследие. Эта группа об их несправедливо игнорируемой христианской истории»!(2)
Казанский филолог и историк А.М.Ахунов в опубликованной в 2005 г. статье «Распространение христианства в Поволжье» отмечал, в частности, что: «На самом деле "тюркское" христианство имеет достаточно глубокие и древние корни. Хазарский каганат, Волжская Булгария, Золотая Орда, Казанское ханство - во всех этих средневековых государствах христианство играло более важную роль, чем было принято считать до сих пор».(3)
С момента своего проникновения на Русь православие естественным образом «эволюционировало» в этноконфессиональном отношении, исторически сложившись именно как «русское православие». Аналогичные «эволюционные» процессы происходили и в ходе укоренения православия на иной национальной почве, в результате чего появилось, в частности, «болгарское православие» (термин, применяющийся в отношении славянского народа - болгар или «дунайских болгар», перенявшего этноним своих тюркских правителей).
Очевидно, что в этих понятиях присутствуют как этническая, так и территориальная составляющие. В данной связи возникает закономерный вопрос о правомерности употребления и такого термина как «булгарское православие» (в более широком толковании - «тюркское православие») в отношении современных тюркоязычных народов булгарского («болгарского», «волжско-болгарского») «корня», и, в первую очередь, чуваш и кряшен, богослужение у которых с девятнадцатого века совершается на чувашском и «церковно-кряшенском» языках.
Подобный подход, на мой взгляд, достаточно обоснован, и, учитывая процессы, которые происходят в настоящее время в религиозной жизни поволжских народов, имеющих булгарские («болгарские») корни, достаточно актуален. В данной связи следует уделять приоритетное внимание сбору и обобщению фактического материала о христианском присутствии в крае (и, в том числе, рассмотрению через призму распространения православия истории формирования кряшенского народа).
Известно, что булгары (болгары) были знакомы с христианством, по крайней мере, с VII в. Первый хан племенной конфедерации «Великая Болгария» Кубрат (Кробат, Курт) (ок. 605 - ок. 665), по свидетельству коптского епископа города Никиу (Пашати), хроникёра Иоанна Никиусского, в юности был крещён и воспитывался в Константинополе «в недрах христианства» и вырос в императорском дворце.(4)
Христианином являлся и его дядя Органа (бывший
регентом при малолетнем племяннике), фигурировавший в «Бревиарии»
Константинопольского патриарха Никифора I Исповедника
(ок. 760 - 828) - в записях за 619
г. - в качестве «государя гуннского народа», который вместе
со своими старейшинами и оруженосцами прибыл в Константинополь с просьбой к
императору об обращении в христианство. Тот охотно принял болгар («гуннов»), окрестив
всех «в Божественной купели»: византийские (ромейские) архонты стали
восприемниками болгарских («гуннских») старейшин, а супруги архонтов - их жён.
Помимо этого, представители болгарской («гуннской») знати были одарены
императорскими дарами и наделены почётными званиями. Самого же «государя гуннского
народа» император удостоил сана патрикия и «благосклонно отпустил в гуннскую
страну». (5)
Показательно при этом, что Кубрат («племянник Органы, государь гуннов»), одержавший в середине 630-х гг. победу над аварами и создавший дружественную Византийской Империи «Великую Болгарию», который также был удостоен благоволившим ему Императором Ираклием I (правившим в 610 - 641 гг.) сана патрикия, выступал уже в качестве христианского государя. «В силу святого и животворящего крещения, им полученного, - писал Иоанн Никиусский, - он побеждал всех варваров и язычников». (6)
В составе знаменитого «Перещепинского клада», обнаруженного в 1912 г. у деревни Малое Перещепино (недалеко от Полтавы), были найдены два патрицианских именных перстня с крестообразными монограммами, один из которых, как считают исследователи, принадлежал хану Кубрату, а другой - его дяде Органу. (7)
Таким образом, в VII в. имело место официальное принятие верховным правителем болгар и племенной знатью христианства, что по меркам того времени должно было распространяться и на многочисленных подданных Кубрата. Примечательно, что исторически это произошло до ухода части болгар на Среднюю Волгу, создания здесь конфедерации племён, известной в качестве Волжской Булгарии («Волжской Болгарии»), и принятия в 922 г. булгарским («волжско-болгарским») правителем (ильтебером) Алмушем (Альмасом) (8) ислама.
В настоящее время 21 мая 922 г. отмечается в Татарстане как «День официального принятия Ислама Волжской Булгарией». В данной связи было бы логичным установить и отмечать - по крайней мере, из уважения к христианским народам «булгарского (болгарского) корня» - также праздник принятия православия Великой Булгарией.
Из «Истории Агван» («Истории страны Агванк» или «Истории страны Алуанк») средневекового армянского историка Мовсеса Каганкатваци (VII или X вв.) известно также о принятии в 682 г. в Варачане христианства «Великим князем Гуннов» Илитвером (Алп-Илитвером) - правителем родственных булгарам (болгарам) кавказских «гуннов» (савиров), находившихся под протекторатом Хазарского каганата, а также поставлении, по его просьбе, епископом «гуннов» Исраиля (Исраэла, Исраела) - епископа местности Мец-Когманц. (9)
Конечно, можно в целом согласиться с утверждением казанского исследователя С.В.Головина о том, что «не стоит фантазировать насчёт того, насколько долго сохранилось христианство, принятое в своё время ханом Великой Булгарии Кубратом, в булгарской элите, как делают некоторые исследователи, потому как такие данные полностью отсутствуют». (10) Но и игнорировать это в прямом смысле «знаковое» событие также нельзя, ибо оно не только служит историческим свидетельством тесного - ещё «доисламского» - знакомства болгар с «византийской традицией», но и указывает на наличие в их среде мощного мировоззренческого и политического «актора», влияние которого в настоящее время просто не изучено.
Столь же значимым обстоятельством является и факт учреждения в 860 - 870 гг. в Хазарском каганате (под владычество которого после распада «Великой Болгарии» попали и земли, заселённые булгарскими /»болгарскими»/ племенами) епархии, подчинённой Константинопольскому Патриархату, установленный в начале 2000-х гг. профессором И.С.Чичуровым по хранящемуся в Париже рукописному сборнику «Литургического устава Саввы Освященного».(11) Учитывая «пиковую» миссионерскую активность Византийской Империи, главной составляющей которой являлась так называемая «хазарская миссия» известного проповедника, святого равноапостольного Кирилла (Константина) (827 - 869), следует думать, что обращение в христианство подданных хазарского кагана, в том числе, и булгар («волжских болгар»), несмотря на официальное насаждение здесь впоследствии иудаизма, также не прошло бесследно.
В дальнейшем к этому добавился крайне важный «внешний» фактор - принятие православия «дунайскими болгарами», восточнославянскими и постепенно ассимилируемыми ими финно-угорскими племенами, с которыми булгары («болгары»), в том числе, и «волжские», находились в тесном контакте. В 865 г. сын хана Болгарии Пресиана, святой равноапостольный князь Борис I (Михаил) (1-я половина IX в. - 907) принял крещение и ввёл в стране в качестве государственной религии христианство. Примерно с того же времени - с 860-х гг. - началось насаждение «восточного христианства» в Киеве, апофеозом которого стало «Крещение Руси» в 988 г. Великим князем Киевским, святым равноапостольным Владимиром I (Василием) Святославичем (ок. 960 - 1015).
Попытки булгарской («волжско-болгарской») элиты, принявшей в 922 г. ислам, повлиять на выбор государственной религии в Киевской Руси, как сообщается в «Повести временных лет», успеха не возымели. Летописец рассказал о том, что в 986 (6494) г. «придоша Болъгары веры Бохъмиче» к Владимиру I Святославичу и убеждали его принять ислам.(12) Однако понимания у князя они, как известно, по целому ряду причин не нашли. Весьма любопытно также, что эта «миссия» была предпринята после удачного похода 985 г. русских на «серебряных» («волжских») болгар и заключения с ними мира, скреплённого, по мнению ряда исследований, женитьбой Владимира I Святославича на «булгарской княжне». Немецкий историк Л.Мюллер, в частности, был убеждён, что булгарка («волжская болгарка») была матерью первых русских святых Бориса и Глеба (Романа и Давида), убитых в 1015 г.(13)
В следующем 987 (6495) г. уже сам князь направил «в Болгары» своих «мужей», чтобы «испытать» их веру, после чего «они же реша яко ходихом в Болгары смотрихом како ся покланяют в храме рекше ропати стояще бес пояс поклонився сядет и глядит семо и онамо яко бешен и не веселья в них но печаль и смрад велик нес добро закон их».(14)
Вместе с тем, несмотря на то, что булгарская племенная элита во главе с ильтебером приняла в качестве государственной религии ислам, христианство продолжало оставаться для неё хорошо «знакомой» религией, что с точки зрения предыдущей истории булгарских («болгарских») племён было вполне понятно и объяснимо.
В пользу этого свидетельствует, в частности, приведённый в «Никоновской летописи» факт - миссия «философа» Марка Македонянина, которого Владимир I Святославич послал в 990 (6498) г. «в Болгары», «глаголя: "яко приходиша ко мне прежде, егда еще не просвещен бех верою православною, хваляще свою веру скверную, и мене ю нудяще приати; аз же уведех истинно о ней, яко гнусна есть, и не приах ю; ты же иди к ним, и проповежь им слово Божие, яко да веруют в Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, и да крестятся божественным его крещением, и с нами единоверни и единосъветни будут, и небесных благых получат. Аще ли же не восхотят просветитися божественым крещением, да не брань сотворят о сем, ибо и сами мне преже сего сотвориша о своей вере, не ведяще ю хваляще, аз же не сътворих им брани никоея же, да сице и они такоже не сотворят"».
«Философ же, - сообщает о результатах миссии Марка Македонянина летописец, - иде в Болгары, и много глаголав им слово Божие; они же безумием своим обьюродеша. Он же възратися к Володимеру в Киев, и много чествован бысть от него и от всех похвален. Того же лета придоша из Болгар к Володимеру в Киев четыре князи, и просветишася божественным крещением; Володимер же чествова их и много удовольствова».(15)
К сожалению по этой записи невозможно судить о том, какое место в булгарской («волжско-булгарской») государственной и племенной иерархии занимали эти «князья», однако очевидно, что явились они в Киев и крестились не одни, а, по крайней мере, с семьями, или даже с «родами». Помимо прочего, данный факт свидетельствует о религиозной «мобильности» булгарской знати, которая в дальнейшем в ещё большей мере наблюдалась у представителей золотоордынской знати, аристократии Казанского и прочих ханств, активно переходивших на службу к русским князьям и принимавших православие.
Христианское присутствие в Среднем Поволжье, таким образом, начало ощущаться достаточно рано. С.В.Головин в своей статье «Христиане в северном Поволжье в IX - начале X века», указывая, в частности, на обнаруженные на территории бывшей Волжской Булгарии в районе Верхнего Прикамья крестики и крестовидные привески X - XII вв. и найденный там же «на Городищенском городище на реке Усолке» двусторонний крест-тельник «с весьма разношенным ушком» (которые, по мнению, археологов А.М.Белавина и В.А.Оборина, скорее всего, были завезены сюда булгарскими купцами), а также на ряд других данных, делает вывод, что «археологические материалы подтверждают тезис о начале проникновения христианства в район Верхней и Средней Волги в IX веке».(16)
В атласе «Bulgarica. Время и пространство Болгарской цивилизации», например, приводятся изображения нескольких нательных «крестов древнерусского происхождения» из раскопок булгарских («волжско-болгарских») городищ, а также амулета-змеевика («малопургинская находка»).(17)
Проникновению христианства в Волжскую Булгарию, безусловно, в значительной мере способствовал многонациональный состав её населения. В связи с этим обращает на себя, в частности, внимание игнорируемая в настоящее время научная версия о том, что булгары («волжские болгары») представляли собой тюркско-славянский племенной союз. Её придерживались, например, выдающийся востоковед и нумизмат академик Х.Д.Френ (1782 - 1851) и археолог П.А.Пономарёв (1847 - 1919), которого его ученик - известный историк М.Г.Худяков (1894 - 1936) называл «лучшим знатоком древностей Волжско-Камского края, внёсшим своими исследованиями и открытиями крупный вклад не только в русскую, но и общую археологию» (18).
Так, выступая 8 декабря 1911 г. на общем собрании Казанского отделения (отдела) «Императорского Русского Военно-Исторического общества» с сообщением «о Камско-Волжской Болгарии в X - XV столетиях по Рождестве Христове», П.А.Пономарёв обратил внимание на то, что «обычаи встречи и угощения послов» у булгар («волжских болгар») были «весьма сходны с славянскими», а «сами болгары именовали себя иногда болгарами, иногда славянами». (19)
М.С.Глухов писал в своей книге «Судьба гвардейцев Сеюмбеки», изданной в 1993 г.: «Вряд ли в Булгарии, которая в начале X века только что входила в мир ислама, было единое самосознание народа. Ведь даже значительно позже Фадлана, арабские путешественники, побывавшие там, отмечали: "внутренние болгары-христиане" (Эль-Балхи), "между внутренними болгарами есть христиане и мусульмане" (Ибн-Хаукаль), "они сперва были евреями и потом сделались мусульманами" (Макадеси); а Демешки - космограф XIV века свидетельствовал: "Когда их (хаджей из Булгара. - М.Г.) спросили, что они за народ, ответили: "Мы народ, родившийся между тюрками и славянами"».(20)
Не лишним было бы отметить, что похожие взгляды бытуют и в современной европейской исторической науке. Так, например, в переводном научном издании «Викинги: набеги с севера», вышедшем в 1996 г. в серии «Энциклопедия "Исчезнувшие цивилизации"», сообщалось о том, что, «направляясь на восток или на юг», викинги «спускались караванами по Волге и Днепру к богатым рынкам Булгара - стольного града энергичного славянского племени, заправлявшего в Среднем Поволжье, - после чего продолжали свой путь в Константинополь».(21)
С теорией смешанного тюркско-славянского племенного союза вполне сочетается и научная версия о славянском (протославянском) происхождении так называемых «именьковских» племён, обитавших в Среднем Поволжье до прихода сюда булгар («болгар») и, вероятнее всего, «растворившихся» в них. До сих пор в Татарстане не стихают дискуссии по поводу «этнической» принадлежности «именьковцев», которые, что характерно, носят не столько научный, сколько политический характер (наиболее острое противостояние на сей счёт наблюдалось в 2009 г. между казанскими историками А.В.Овчинниковым и И.Л.Измайловым)(22). Однако даже в изданном в 2012 г. атласе «Bulgarica. Время и пространство Болгарской цивилизации», главным редактором которой является «татарист» Р.С.Хакимов - директор Института истории им. Ш.Марджани Академии наук Республики Татарстан, «именьковская культура» маркирована как культура «балтов и славяно-балтов».(23)
На мой взгляд, теория о смешанном славяно-тюркском составе племён, которые сегодня принято называть булгарами («волжскими болгарами») может в известной степени объяснить не только существующие «неувязки» в части самоидентификации булгар и идентификации их современниками, но и послужить одной из отправных точек в изучении кряшенской истории.
Характерно также, что с фактом принятия правителем Болгара и его окружением ислама в чувашской историографии связывается окончательное обособление предков современных чуваш, отказавшихся подчиниться воле ильтебера Алмуша (Альмаса) и пожелавших остаться в язычестве (в дальнейшем, уже в «русский период» истории, большинство чуваш были крещены в православии).
Так, например, известный чувашский историк, профессор В.Д.Димитриев (1924 - 2013) по сути утверждал, что принятие ислама в Волжской Булгарии носило «верхушечный» характер и не затрагивало большинства населения. Так, например, в исследовании «Чувашские исторические предания: Очерки истории чувашского народа с древних времён до середины XIX века» он писал, что: «В 922 году во время прибытия в город Болгар посольства из Багдада часть болгар - феодалы, торговцы, состоятельные ремесленники, в основном городское население - принимает ислам. Мусульмане-болгары позднее, в XIII - XIV веках, слились с кыпчаками-татарами. Сельское население оставалось в язычестве. Сувазы в 922 году отказались принять ислам и откочевали в другое место».(24)
Подобные же утверждения, со ссылкой на сообщения секретаря посольства багдадского халифа Ибн Фадлана (Ахмада ибн Фадлана ибн ал-Аббаса ибн Рашида ибн Хаммада), посетившего Волжскую Булгарию в 921 - 922 гг., содержатся, в частности, в изданном в 2009 г. в Чебоксарах под редакцией доктора исторических наук В.П.Иванова историко-этнографическом исследовании «Чуваши: история и культура».(25)
«Ещё до недавних пор, - отмечал в связи с этим М.С.Глухов, - среди чувашей бытовала поговорка: "У чувашей книгу корова съела". Не восходит ли её появление к тем временам, когда предки чувашей (гунно-савиры и болгаро-хазары), которые были скотоводами, сделали предпочтение "корове" (основе существования) нежели "книге" (новой религии - исламу)»?(26)
В том же исследовании «Чуваши: история и культура» утверждается, что «основная масса чувашей не восприняла ислам, сохранив надолго (до XVIII в.) свою языческую веру и обычаи, и лишь племенная верхушка, принимая мусульманство, в последующем отатарилась». «Та часть булгар, которая впоследствии легла в основу чувашского народа, - сообщается далее, - в то время обитала на правобережье Волги и, разумеется, никогда не имела дела с исламом. Знакомство предков чувашей с исламом началось частично в золотоордынскую эпоху, а в основном - в период Казанского ханства и даже намного позднее - в результате непосредственных контактов с татарами в XVII - XIX вв. В начале XIX в. сами татары ещё были полуязычниками».(27)
Логично было бы также предположить, что в Волжской Булгарии продолжали существовать и группы не «откочевавших» противников принятия ислама, которые остались в язычестве, либо, в силу ранее состоявшегося крещения или этнической близости к русским, тяготели к христианству, но не имели возможности открыто «фиксировать» свой особый религиозный статус в исламском государстве.
Как отмечал в 2005 г. в своей статье «Москва - Казань: тысячелетие спустя» исследователь Сергей Снежко, «процесс выбора веры в Волжской Булгарии (и её наследниках) был долог, извилист и непрост». При этом кряшен, нагайбаков, «часть касимовских, калужских татар и пр[очих]» он предложил рассматривать «как часть татаробулгарского общего этноса», выбравших «другой путь».
«Корни такого выбора уходят отнюдь не во времена внутренних смут казанского ханства начала 16 в. и не только к реформе хана Узбека (хотя она и стала, наверное, главной причиной), - указывал С.Снежко, - а несколько ранее».(28) По его мнению, «принятие монотеистической религии» в Волжской Булгарии «происходило трудно - гораздо труднее, чем в Киеве», при этом «православие и ислам как минимум одновременно сделали попытку укрепиться на берегах Волги, а, возможно, православие было и первым».
Особо остро это противостояние стало ощущаться в период усиления Владимиро-Суздальской Руси, отмеченного расширением торговых связей и частыми военными конфликтами между булгарами («волжскими болгарами») и русскими. Последней женой правившего в 1157 - 1174 гг. Великого князя Владимирского Андрея Юрьевича Боголюбского (который, помимо прочего, был известен тем, что предпринял неудачную попытку учредить на подвластных ему землях автокефальную Владимирскую митрополию), по сообщению «Тверской летописи», была «болгарка» (в других источниках - «ясыня»). Летописец при этом утверждал, что именно она являлась идейной вдохновительницей заговора и убийства князя: «Бе бо Болгарка родом, и дрьжаще к нему злую мысль, не про едино зло, но и просто, иже князь великий много воева с ним Болгарскую землю, и сына посыла, и много зла учини Болгаром [...]».(29)
Рязанский историк И.А.Гагин, поддерживающий версию санкт-петербургского исследователя Р.Х.Бариева о том, что летописные «ясы» тех лет - это одно из названий булгар («болгар»),(30) утверждает, что булгаркой являлась и бабушка святого благоверного князя Александра Ярославича Невского (1221 - 1263) - мать Великого князя Владимирского Ярослава (Феодора) Всеволодовича (1191 - 1246) княжна Мария Шварновна.(31)
Известный интерес в связи с этим представляют выдвинутые современными историками версии о религиозном («идеологическом») характере некоторых походов русских на булгар («волжских болгар»). Как отмечал, в частности, в статье «Владимиро-Суздальская Русь и Волжская Булгария при Андрее Боголюбском» тот же И.А.Гагин, во время «грандиозной военной кампании 1164 года» в поход «была взята реликвия - знаменитая икона Божьей Матери, привезённая Андреем Боголюбским из Вышгорода», что «сразу подчёркивает идеологический характер самого события».
«Победа, - пишет он, - совершилась благодаря заступничеству Богородицы - вот идеологическая подоплёка похода, который задумывался для установления и укрепления культа Владимирской Божьей Матери. Несомненно, Андрей Юрьевич мыслил шире, но первоначально по возвращении во Владимир он совершает ряд действий, имеющих символическое значение: освещение надвратной церкви Положения Ризы Богоматери на вновь построенных Золотых воротах города Владимира и установление нового церковно-государственного праздника Владимиро-Суздальской Руси - Всемилостивого Спаса и Богоматери, отмечающегося 1 августа. Патриарх цареградский, по желанию Андрея, утвердил этот праздник тем охотнее, что русское торжество совпало с торжеством греческого императора Мануила, одержавшего победу над Сарацинами, которую приписывали действию Животворящего Креста и хоругви с изображением Христа Спасителя.
В 1165 г. в полутора километрах от Боголюбова при впадении Нерли в Клязьму была построена церковь Покрова Богородицы, ставшая шедевром русского зодчества. По преданию, она была возведена в память о старшем сыне Андрея Юрьевича, Изяславе, умершем, по всей видимости, от полученных ран в октябре 1165 г. Церковь построена в рекордные сроки из белого известняка, доставленного булгарами и добывавшегося в каменоломнях на правом берегу Волги, практически напротив г. Болгара».(32)
Существует также версия о том, что религиозное («идеологическое») обоснование имел и большой поход 1183 г. на Волжскую Булгарию Великого князя Владимирского Всеволода III Юрьевича Большое Гнездо (правившего в 1176 - 1212 гг.).(33) Учитывая тесное пограничное соприкосновение и территориальное «взаимопроникновение» Владимиро-Суздальской Руси и Волжской Булгарии, а также племенное «переплетение» русских и булгар, можно предположить, что религиозная составляющая данных походов имела целью склонить последних к принятию православия, для чего, следует думать, имелись и определённые внутренние предпосылки, в том числе, и в виде христианизированных «коренных» групп населения.
Косвенным подтверждением существования таковых могут служить известные «миссии» Авраамия Болгарского (? - 1229) и Феодора Философа Болгарского (Камского) (Феодора Иерусалимлянина) (? - 1323), которые были убиты мусульманами за проповедь христианства, а затем прославлены в лике святых. И тот, и другой не были русскими. В «Суздальской летописи по Лаврентьевскому списку» сообщалось о том, что Авраамий Болгарский был «иного языка, не Руска» и, вероятно, происходил из булгар («волжских болгар»), ведя христианскую проповедь на родном языке. Прозвище Феодора - «Иерусалимлянин» - даёт возможность предположить, что он был выходцем из Святой Земли или Византии. Другое прозвище - «Философ» - свидетельствует о том, что Феодор являлся очень образованным человеком, ревностным христианином, хорошо знавшим Священное Писание.(34)
Лаврентьевская летопись повествует о том, что Авраамий Болгарский, торговавший в столице Волжской Булгарии «Великом граде», был 1 апреля 1229 (6737) г. убит («оусечен») мусульманами после того, как отказался по их долгому настоянию отречься от христианства (затем его тело «вземше» русские христиане и «положиша в гробе»). Причём, летописец достаточно подробно остановился на последствиях этого убийства, указав на то, что за кровь мученика Христова «погоре оу него болшая половина города Великаго», а потом пожар несколько раз распространялся и на другую его часть. (35)
Как известно, «Великим городом» в русских летописях именовался Биляр, предположительно являвшийся с XII в. столицей Волжской Булгарии. По другой версии, таковой был город Булгар (Болгар), в котором также могли разворачиваться эти трагические события. Как, например, сообщалось в «Степенной книге» («Книге Степенной царского родословия») XVI в. об Авраамии Болгарском: «Тело же его тогда в Болгарех погребено бысть верными и богобоязнивыми мужи. Бог же вскоре сотвори отмьщение святыя его крови. Великий град их огнем потребися и все богатество их и имением же куплю деяху, вся пепел быша».(36)
На следующий 1230 (6738) г. мощи святого страстотерпца Авраамия Болгарского были торжественно перенесены «из Болгарьское земли в славныи град Володимер», где их встретили Великий князь Владимирский Юрий (Георгиевич) Всеволодович и епископ Владимирский Митрофан с игуменами, и положены во Владимирский Успенский Княгинин монастырь (здесь вокруг них начали происходить чудеса).(37) Вряд ли «обычному» купцу, убитому совсем недавно, могли быть оказаны столь высокие почести. Память Авраамия Болгарского, канонизированного в лике святых мучеников, по сей день совершается в Соборе Владимирских святых и в Соборе Казанских святых.
В связи со всем этим можно предположить, что речь шла не о рядовом «инциденте», вызванном «случайно вспыхнувшим» религиозным спором между купцом-христианином и местными ревнителями магометанства, а об имевшем весьма серьёзные последствия столкновении между представителями мусульманской и православной общин (в который проживавшие там русские, вероятно, по политическим соображениям вовлечены не были). «Заметные христианские общины, - утверждает ведущий сотрудник Государственного Эрмитажа, известный специалист по истории Золотой Орды (Улуса Джучи) М.Г.Крамаровский, - существовали на Северном Кавказе и в городах Поволжья. Из Никоновской летописи по эпизоду о казни в 1229 г.(38) в Биляре купца - христианина Авраамия, вероятно, тюрка по происхождению, проживавшего во Владимире, можно понять, что в мусульманском Биляре существовала христианская община [...]. На эту деталь обратила внимание М.Д.Полубояринова, полагающая, что билярская православная община состояла в основном из русских».(39)
Следует заметить при этом, что зафиксированные летописцем события происходили в период, когда противостояние булгар («волжских болгар») с монголами перешло в критическую стадию (в том же 1229 г. булгарские и половецкие войска были разбиты последними у реки Яик /Урал/), в связи с чем «усмирение» христиан из числа соплеменников и превентивное устрашение русских «гостей» могло рассматриваться как часть мобилизационных мероприятий по нейтрализации потенциального «внутреннего врага».
Упомянутый выше С.Снежко отмечает, что «последователи и ученики Авраамия и есть первая волна старокряшен (в отличие от новокряшен, появившихся лишь в 16 в.)».(40) Вместе с тем, учитывая вышеизложенное, в данном контексте, на мой взгляд, логично было бы говорить не только о «последователях и учениках» Авраамия Болгарского, но также и о его предшественниках, образовавших вместе эту «первую волну». Причём, означенная теория отнюдь не противоречит «иноэтническим» (не булгарским) гипотезам происхождения кряшен (точнее - «протокряшен»), ибо само собирательное «поименование» булгарами разноплемённого населения Волжской Булгарии с научной точки зрения представляется весьма условным (как - впоследствии - и отнесение всего тюркоязычного населения Золотой Орды к «татарам»).
Так, М.С.Глухов отстаивал точку зрения о том, что
кряшены ведут своё происхождение от племенного союза кераитов (кереитов) (состоявшего,
предположительно, из представителей монголоязычных и тюркоязычных племён), которых
он отождествлял с «ногаями», связывая с кераитами (кереитами) и саму этимологию
слова «кряшены».(41) Ещё в начале XI в.
этот, по выражению Л.Н.Гумилёва, «самый крупный и самый культурный из
монголоязычных народов Центральной Азии» принял несторианство: «Согласно
легенде, - писал он, - обращение кераитов произошло вследствие того, что
кераитскому хану, заблудившемуся в пустыне, явился св[ятой] Сергий и указал
путь домой. Хан крестился со всем своим народом и получил имя Маргуз (Марк)».(42)
Впоследствии хан кераитов (кереитов) Тоорил (Тогорил, Тогрул), более известный под титулом «Ван-хан», являлся союзником Чингисхана (Темуджина), но затем поссорился с ним, в результате чего кераиты (кереиты) потеряли самостоятельность, были разделены и вошли в состав монголоязычных и тюркоязычных народов. Тем не менее, кераиты-несториане в дальнейшем играли весьма заметную роль при дворах монгольских правителей.
«Как известно, - отмечает А.М.Ахунов, - христианство распространилось среди монголов ещё во времена Чингиз-хана. Христиане были в семье самого правителя и его наследников - чингизидов. Так, христианкой несторианского толка была, например, сноха Чингиз-хана - Соркуктани-беги, кереитка по своей национальности. Эта старшая и самая влиятельная жена Толуя, любимого четвёртого сына Чингиз-хана, стала матерью будущих великих монгольских ханов - Мункэ и Хубилая. Старшая жена ещё одного её сына - будущего хана Хулагу, Докуз-хатун также была христианкой-несторианкой и пользовалась невероятным уважением мужа. Персидский историк Рашид ад-Дин писал о ней: "Она [...] была очень властной. Так как народ кереит [...] в основном исповедует христианство, то она постоянно поддерживала христиан, и эти люди в её пору стали могущественными. Хулагу-хан уважал её волю и оказывал тем людям покровительство и благоволение до того, что во всех владениях построил церкви, а при ставке Докуз-хатун постоянно разбивал [походную] церковь..."«.(43)
По мнению же исследователя из Санкт-Петербурга Е.В.Баркаря, предками современных кряшен (по большей части, выходцев из так называемых «старокрещёных татар», оставшихся в православии после массовых «отпадений» в ислам XIX - начала XX вв.) могли быть ещё одни участники племенного «булгарского» союза - группа тюрок-кипчаков, «не подвергшихся ассимиляции с булгарами и другими народами, принявшими ислам», одна часть которых оставалась в язычестве, а другая, возможно, исповедовала несторианство (допускавшее, в отличие от ислама, «двоеверие»).(44)
Помимо этого, основываясь на свидетельствах о том, что считающиеся в настоящее время субэтносом татар мишари («нижегородские татары») исламизировались достаточно поздно - в XVI - XVII вв., диалект же, на котором они говорят, «практически идентичен диалекту молькеевских кряшен», а также на антропологических данных, Е.В.Баркарь сделал следующий вывод: «Получается, что нынешние татары-мишари, в основном исповедующие ислам, ранее были язычниками или несторианами, как и их предки кипчаки, а возможно, какое-то время они были и православными. В то время как молькеевские кряшены из того же состояния, но пришли не к исламу, а к православию».(45)
Анализируя «концептуальные версии» этногенеза кряшен в статье «Этногенез кряшен как научная проблема и объективная реальность», казанский историк А.В.Фокин перечисляет несколько из них: «кряшены являются старожилами древнего болгарского царства (Кондратовский); кряшены - потомки болгарских племён, главным образом вотяков, черемисов, отатаренных чувашей-буртасов ([Н.А.]Спасский); кряшены - одна из групп с общей этнической основой, уходящей корнями в период формирования булгарской народности ([Е.П.]Бусыгин); незаконченная в процессе формирования группа из одного общего болгарского корня ([Н.И.]Воробьёв)».(46)
Тот же исследователь указывает на то, что выдающиеся татарские просветители Шигабутдин Марджани (1818 - 1889) и Каюм Насыри (Г.Г.Насыров) (1825 - 1902) «допускали вероятность того, что кряшены по сути своей являются отатарившимися угро-финнами и, следовательно, генетически не идентичны татарам».(47)
Так или иначе, но в любом случае получается, что существенное влияние на этногенез кряшен («протокряшен») оказал «альтернативный» религиозный фактор - языческий, христианский или «двоеверческий», который не позволил им раствориться в исламской среде (что, в свою очередь, очевидным образом отразилось на языке, материальной культуре, обычаях и «остаточных» религиозных верованиях кряшен). Аналогичные процессы привели в итоге и к окончательному оформлению чуваш как самостоятельного народа, избравшего между исламом и своей традиционной религией (язычеством) последнюю.
Завоевание Волжской Булгарии и включение её земель (впоследствии - так называемого «Булгарского улуса») в состав Золотой Орды (Улуса Джучи), судя по всему, на первых порах - до перехода её хана Узбека (правившего в 1313 - 1341 гг.) в мусульманство и начала активного насаждения этой религии - привело, как и в целом в государстве, к ослаблению здесь «монопольных» позиций ислама. И.Л.Измайлов отмечает, в частности, что «в условиях ослабления ислама в период монгольского завоевания и становления Улуса Джучи» строгие нормы «булгарской ортодоксии» были «во многом размыты и сглажены», следствием чего стал «кризис прежней исламской идентификации и её постепенная модернизация».(48)
«Следует отметить, - пишет в опубликованной в 2013 г. статье "Христиане и христианство в среде золотоордынской аристократии" саратовский историк А.Б.Малышев, - что в большинстве случаев монгольские правители были не только веротерпимыми, но активно покровительствовали и поддерживали различные конфессии, в том числе христианские».(49) По мнению исследователя, «активное христианское миссионерство среди подчинённых монголам этносов с традиционным (языческим) мировоззрением (у восточноевропейских кочевников, в отдалённых районах Западной Сибири и в Башкирии)» даже «было специально разрешено правителями Золотой Орды с целью вовлечь население в "цивилизованную" культурную среду, а также политическую и экономическую жизнь государства».
«Большинство золотоордынской аристократии XIII - XIV вв., - констатирует А.Б.Малышев, - не придерживалось христианской веры, однако влияние христианства на политическую и культурную жизнь Золотой Орды было весьма значительным». (50)
«Согласно Чингисхановой Ясе, - пишет археолог и историк М.Д.Полубояринова, - татаро-монголы приняли русскую церковь под своё покровительство». (51) Вместе с тем, исследователь подчёркивает, что «неприкосновенность церкви, гарантированная ярлыками, относилась, конечно, к спокойным периодам», однако, «совершая грабительские походы, войска татар разрушали и церкви, и монастыри», убивали представителей духовенства. (52)
Ещё до своего вторжения на Русь и в Волжскую Булгарию монголы были хорошо знакомы с несторианским учением. В позднем - начала XIV в. - сочинении «История Вассафа», принадлежащем перу персидского историка Вассафа аль-Хазрата (Шихаб ад-Дина Абдаллаха ибн Фазлаллаха Ширази), христианином был назван второй правитель Золотой Орды (Улуса Джучи) Бату (в русской традиции - Батый) (правивший в 1227 - 1255/56 гг.). Однако тот же А.Б.Малышев, соглашаясь с другим персидским историком XIII в. Ала ад-дином Ата Маликом ибн Мухаммедом Джувейни, считает, что из-за неоднозначности исторических свидетельств, нужно вести речь не о христианстве, а о «языческом отношении (своеобразном "просвещённом религиозном космополитизме" по-монгольски) Бату к иным конфессиям», хотя последний «однозначно был знаком с христианством». (53)
Продолжение следует
Игорь Евгеньевич Алексеев, кандидат исторических наук (г. Казань)
(1) См.: Глухов М.С. Христианство в тюркском мире// Национальное самоопределение кряшен: история и современность: материалы третьих публичных чтений памяти учёного-кряшеноведа М.С.Глухова, посвящённых его 75-летию (23 ноября 2012 г.)/ Под ред. А.В.Фокина и Р.Р.Сулейманова. - Казань: Типография ООО «Авента», 2013. - С. 114. - (Совет ветеранов кряшенского движения г. Казани)
(2) См.: Православная Булгария: возрождение... [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://vk.com/pravoslavenbulgar
(3) Ахунов А.М. Распространение христианства в Поволжье// Современное кряшеноведение: состояние, перспективы. Материалы научной конференции, состоявшейся 23 апреля 2005 года в г. Казани. - Казань, 2005. - С. 40. - (Кряшенский приход г. Казани, Общественная организация народности кряшен г. Казани)
(4) См., например: Bulgarica. Время и пространство Болгарской цивилизации: Атлас/ Гл. ред. Р.С.Хакимов, науч. ред. и сост. Ф.Ш.Хузин. - Москва - Казань: Издательство «Феория», 2012. - С. 152.
(5) См.: Залесская В.Н. Византийские дары// Кубрат хан хәзинәләре. Сокровища хана Кубрата. The treasures of khan Kubrat. Каталог выставки (на татарском, русском и английском языках)/ Коллектив авторов; под общей науч. ред. М.Б.Пиотровского. - Санкт-Петербург: АО «Славия», 1997. - С. 74.
(6) Цит. по: Bulgarica. Время и пространство Болгарской цивилизации: Атлас. - С. 152.
(7) См.: Залесская В.Н. Указ. соч. - С.с. 74 - 75.
(8) С именем Джагфар. - И.А.
(9) См.: История Агван Мойсея Каганкатваци, писателя X века/ Перевод с армянского. - Санкт-Петербург: «В типографии Императорской Академии Наук», 1861. - С.с. 207 - 213.
(10) См.: Головин С.В. Христиане в северном Поволжье в IX - начале X века/ Referat911.ру [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://referat911.ru/Istoriya/hristiane-v-severnom-povolzhe-v/31292-1270228-place1.html
(11) См., например: Чапнин С. История Христианства на Волге и Урале/ Церковный Вестник. - 2002. - № 12 - 13 (241 - 242) (июнь). [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://www.tserkov.info/numbers/shrines/?ID=54
(12) См.: Полное Собрание Русских Летописей, издаваемое Постоянною историко-археографической Комиссиею Академии Наук СССР. - Том 1: Лаврентьевская летопись. - Выпуск 1: Повесть временных лет. - Издание второе. - Ленинград: Государственная Академическая Типография, 1926. - Стб. 83.; Повесть временных лет/ Пер. с древнерусского Д.С.Лихачёва, О.В.Творогова. - Санкт-Петербург: Издательство «Вита Нова», 2012. - С.с. 57, 313.
(13) См.: Гагин И.А. Русь, Булгария и Половецкая степь (о значении брачных союзов при заключении политических договоров в эпоху раннего средневековья)// Известия Самарского научного центра Российской академии наук. - 2009. - Т. 11. - № 6 (Отечественная история). - С. 9.
(14) См.: Полное Собрание Русских Летописей, издаваемое Постоянною историко-археографической Комиссиею Академии Наук СССР. - Том 1: Лаврентьевская летопись. - Выпуск 1: Повесть временных лет. - Стб. 108.
(15) Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Археографическою Комиссиею. - Том 9. - VIII. Летописный Сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою Летописью. - Санкт-Петербург: «В типографии Эдуарда Праца», 1862. - С. 59.
(16) См.: Головин С.В. Христиане в северном Поволжье в IX - начале X века/ Православный Собеседник: Альманах Казанской Духовной Семинарии. - 2012. - Вып. 1 (22). - С.с. 111 - 112.
(17) См.: Bulgarica. Время и пространство Болгарской цивилизации: Атлас. - С.с. 319, 320.
(18) См.: Худяков М. Пётр Алексеевич Пономарёв (1847 - 1919). - Б.м., б.г. - С. (245).
(19) См.: Общее собрание Казанского отдела Императорского военно-исторического общества// Казанский Телеграф. - 1911. - № 5592 (11 декабря). - С. 4.
(20) Глухов-Ногайбек М.С. Судьба гвардейцев Сеюмбеки (Неформальный подход к ещё неписаным страницам истории). - Казань: Издательство «Ватан», 1993. - С.с. 182 - 183. - (Татарское ожерелье)
(21) См.: Викинги: набеги с севера/ Пер. с англ. Л.Флорентьева. - Москва: Издательский центр «ТЕРРА» - «TERRA», 1996. - С. 65. - (Энциклопедия «Исчезнувшие цивилизации»)
(22) См., например: Овчинников А.В. Славянское присутствие// Звезда Поволжья (Казань). - 2009. - № 19 (21 - 27 мая).; Он же. Дешёвая историография (ответ И.Л.Измайлову)// Там же. - №№ 26 (9 - 15 июля) - 27 (16 - 22 июля), 28 (23 - 29 июля) - 31 (20 - 26 июля), 37 (1 - 7 октября) - 40 (22 - 28 октября).; Измайлов И.Л. Политизация археологии// Там же. - №№ 22 (11 - 17 июня) - 25 (2 - 8 июля).
(23) См.: Bulgarica. Время и пространство Болгарской цивилизации: Атлас. - С. 155.
(24) См.: Димитриев В.Д. Чувашские исторические предания: Очерки истории чувашского народа с древних времён до середины XIX века/ Второе, дополненное издание. - Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1993. - С. 21.
(25) См.: Чуваши: история и культура/ Отв. ред. В.П.Иванов. - Т. 1. - Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2009. - С.с. 46 - 47. - (Чувашский государственный институт гуманитарных наук)
(26) Глухов-Ногайбек М.С. Судьба гвардейцев Сеюмбеки (Неформальный подход к ещё неписаным страницам истории). - С. 200.
(27) Чуваши: история и культура. - С. 47.
(28) Снежко С. Москва - Казань: тысячелетие спустя// Русский порядок/ Правая.ru [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://pravaya.ru/look/4520
(29) Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Археографическою Комиссиею. - Том 15. Летописный Сборник, именуемый Тверскою Летописью. - Санкт-Петербург: «В типографии Леонида Демиса», 1863. - Стб.стб. 250 - 251.
(30) См.: Бариев Р.Х. Волжские булгары: история и культура. - Санкт-Петербург: «Агат», 2005. - С. 125.
(31) См.: Гагин И.А. Владимиро-Суздальская Русь и Волжская Булгария при Андрее Боголюбском// Официальный сайт историка Игоря Анатольевича Гагина [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://www.i-gagin.ru/content_art-29.html
(32) Там же.
(33) См.: Bulgarica. Время и пространство Болгарской цивилизации: Атлас. - С. 320.
(34) Принимая во внимание, что ранее в «Свободной энциклопедии "Википедия"« мною были подготовлены статьи «Авраамий Болгарский» и «Феодор Философ Болгарский (Камский)», считаю допустимыми встречающиеся здесь и далее текстовые совпадения. (См.: Авраамий Болгарский// Википедия [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://ru.wikipedia.org/wiki/Авраамий_Болгарский; Феодор Философ Болгарский (Камский)// Википедия [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://ru.wikipedia.org/wiki/Феодор_Философ_Болгарский_(Камский))
(35) См.: Полное Собрание Русских Летописей, издаваемое Постоянною историко-археографической Комиссиею Академии Наук СССР. - Том 1: Лаврентьевская летопись. - Выпуск 2: Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку. - Издание второе. - Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1927. - Стб.стб. 452 - 453.
(36) Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. - Том 21 (первая половина). - Книга Степенная царского родословия. - Часть первая. - Санкт-Петербург: Типография М.А. Александрова, 1908. - С. 261.
(37) См.: Полное Собрание Русских Летописей, издаваемое Постоянною историко-археографической Комиссиею Академии Наук СССР. - Том 1: Лаврентьевская летопись. - Выпуск 2: Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку. - Стб. 453.
(38) В оригинале опечатка - «в 1299 г.». - И.А.
(39) Крамаровский М.Г. Золотая Орда как цивилизация// Золотая Орда. История и культура. Каталог выставки «Золотая Орда. История и культура» (г. Казань, Казанский Кремль, музейный центр «Эрмитаж. Казань». 23 августа 2005 года - 10 мая 2006 года) (на русском, татарском и английском языках). - Санкт-Петербург: АО «Славия», 2005. - С.с. 125 - 126.
(40) Снежко С. Указ. соч.
(41) См.: Глухов-Ногайбек М.С. Судьба гвардейцев Сеюмбеки (Неформальный подход к ещё неписаным страницам истории). - С.с. 56 - 59, (135), 191 - 200.
(42) Гумилёв Л.Н. Поиски вымышленного царства. - Москва: ООО «Издательство АСТ», 2002. - С. 111. - (Историческая библиотека).
(43) Ахунов А.М. Указ. соч. - С. 44.
(44) См.: Баркарь Е.В. Кипчакско-несторианское происхождение кряшен// Современное кряшеноведение: состояние, перспективы. Материалы научной конференции, состоявшейся 23 апреля 2005 года в г. Казани. - Казань, 2005. - С.с. 61 - 62. - (Кряшенский приход г. Казани, Общественная организация народности кряшен г. Казани)
(45) Там же. - С. 64.
(46) См.: Фокин А.В. Этногенез кряшен как научная проблема и объективная реальность// Этноконфессиональное состояние кряшен: история, теория, практика. Материалы вторых публичных чтений памяти учёного-кряшеноведа М.С.Глухова, посвящённых его 70-летию. Казань, 28 марта 2008 года. - Казань: ООО «Астория и Кº», 2011. - С. 49. - (Общественная организация кряшен Республики Татарстан, Общественная организация народности кряшен г. Казань, Кряшенский приход г. Казани)
(47) См.: Там же. - С. 48.
(48) См.: Измайлов И.Л. Волжская Булгария в IX - первой трети XIII века: становление социальной, религиозной и этнополитической структуры общества: Автореф. дис. ... докт. ист. наук: 07.00.06. - Казань, 2013. - С. 58.
(49) Малышев А.Б. «Христиане и христианство в среде золотоордынской аристократии// От Онона к Темзе. Чингисиды и их западные соседи = From the river Onon to Thames. Chingizids and Their Western Neighbors: к 70-летию Марка Григорьевича Крамаровского: [сборник]/ [ред.-сост.: В.П.Степаненко, А.Г.Юрченко]. - Москва: Издательский дом Марджани, 2013. - С. 142.
(50) Там же. - С. 160.
(51) Полубояринова М.Д. Русские люди в Золотой Орде// Русский разлив/ Альманах «Арабески истории». - Серия II. - Свод «Bibliotheca Gumilevica». - Выпуск 3 - 4 в составе Универсального Международного альманаха. - Т. I. - Москва: Издательство «ДИ - ДИК», 1996. - С. 322. - (Фонд «Мир Л.Н.Гумилёва»)
(52) См.: Там же. - С. 323.
(53) См.: Малышев А.Б. «Христиане и христианство в среде золотоордынской аристократии// От Онона к Темзе. Чингисиды и их западные соседи = From the river Onon to Thames. Chingizids and Their Western Neighbors: к 70-летию Марка Григорьевича Крамаровского: [сборник]/ [ред.-сост.: В.П.Степаненко, А.Г.Юрченко]. - Москва: Издательский дом Марджани, 2013. - С. 144.
Иллюстрации:
1. Перстень хана Кубрата (См.: Кубрат хан хәзинәләре. Сокровища хана Кубрата. The treasures of khan Kubrat. Каталог выставки (на татарском, русском и английском языках)/ Коллектив авторов; под общей науч. ред. М.Б.Пиотровского. - Санкт-Петербург: АО «Славия», 1997. - С. 75.).
2. Фрагменты энколпионов (Золотая Орда, XIII - XIV вв.) (См.: Золотая Орда. История и культура. Каталог выставки «Золотая Орда. История и культура» /г. Казань, Казанский Кремль, музейный центр «Эрмитаж. Казань». 23 августа 2005 года - 10 мая 2006 года/ /на русском, татарском и английском языках/. - Санкт-Петербург: АО «Славия», 2005. - С. 74.).
3. Иконка с изображением пешего Святого Георгия в доспехах, с копьём и щитом (Золотая Орда, XIV в.) (См.: Там же. - С. 75.).
4. Икона святого мученика Авраамия Болгарского и ковчежец с его мощами (Владимирский Успенский Княгинин монастырь) (См.: Святые мощи мученика Авраамия Болгарского// [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://www.vidania.ru/bookknyaginin9.html).
