Событие это произошло по случаю дня памяти Иосафата Кунцевича и 50-летия перенесения его останков в собор Святого Петра в Риме. Папа обратился к паломникам с такими словами: Пусть вас всегда сопровождает да благословит Господь Бог, по заступничеству Пресвятой Девы Марии и святого Иосафата». «Память этого святого напоминает нам о сопричастности святых» (См. подробнее: Ольга Чеверикова.Большая ложь папы римского).
Ниже мы впервые переиздаем одну из статей русского православного мыслителя, церковного историка, публициста, писателя, журналиста, издателя, поэта, искусствоведа, церковного композитора и дирижера В.И. Аскоченского (1813-1879).
Публикацию (приближенную к современной орфографии) специально для Русской Народной Линии (по изданию: Аскоченский В.И. [Без подп.]По поводу канонизации Кунцевича // Домашняя беседа для народного чтения.- 1865.- Вып. 24.- С.746-748) подготовил профессор А. Д. Каплин. Название и примечания - составителя.
+ + +
И.Репин. Проповедь Кунцевича в Белоруссии. 1893
Рим сопричислил к лику своих святых или, как выражаются клерикальные газеты, «сподобил чести олтарей», униатского архиепископа Иосафата Кунцевича [1]. Этот акт почему-то задуман, как демонстрация против России, и ультрамонтанские газеты обращаются к ней с назидательным советом проникнуться чувством важности этого события и усмотреть в нем урок для себя [i].
В чем же урок? Всем известны обстоятельства смерти Кунцевича. Это был один из самых ревностных притеснителей русского народа в Польше; он насильственно распространял унию и прибегал к жестокостям, от которых содрагались даже единоверцы его и проклинали, как виновника великих бедствий, как сеятеля зла и пагубы. Он погиб не от людей, наступавших на него или на его верования, а от людей, измученных его насилиями и отчаянно оборонявших от него свое Православие. Не к нему врывались в храм, а он врывался в чужие храмы. Он погиб не на мирной, исполненной христианской любви, проповеди, а среди сцен насилий и буйства, причиненных им самим. Он действовал мечом власти против беззащитных и подавленных народонаселений, и пал от топора, занесенного отчаянием. Вслед за его умервщлением и задолго до его нынешней канонизации, римская церковь уже отпраздновала по нем свою тризну. Реки крови пролились для успокоения отшедшей души такого праведника; тысячи людей были принесены в жертву мрачной его тени; римская церковь, вопиявшая о кровавой мести, была удовлетворена по горло. За несколько лет пред сим Европа с ужасом читала об избиении христиан в Дамаске и других городах Сирии, проклинала мусульманское изуверство и снаряжала экспедицию в эти страны: но мусульманское изуверство из всей истории своих кровавых возмездий не представляет ничего разительнее этих истинно-мусульманских слов, которыми папа Урбан VIII побуждал короля польского Сигизмунда III карать русские народонаселения за смерть Кунцевича. Последователи Магомета по крайней мере не имели обычая совершать канонизаций после подобных тризн: в Риме же делается и то и другое, - и вот папа Пий IX [2] довершает дело своего давнего предместника, - говорим - давнего: но следует заметить, что папа Урбан VIII жил в XVII столетии, в эпоху смягчения нравов и возрождения наук, и потому кровожадные наказы его не могут быть объясняемы фанатизмом мрачного времени. Они характеризуют не столько время, сколько самое папство, верное себе во все времена; они характеризуют также и то государство, ту власть, которая была их исполнительницей; точно также, как нынешнее польское духовенство как нельзя лучше характеризуется той похвальбой, которая читается под изображением Кунцевича, которое оно распространяло во время недавнего мятежа, - с похвальбой, что в отмщение за смерть этого мнимого мученика, по повелению польского короля, было перебито пять тысяч православных русских людей, находившихся под его скипетром, - как будто это обстоятельство может окружить сиянием главу нового святого!...
Но какой же урок могла бы из всего этого извлечь для себя Россия? Ведь все это происходило не в русском, а в польском государстве, и опять в то время, когда половина кровного русского народа, половина исконной русской земли находилась под польским владычеством, когда наконец и самая Москва только что вырвалась из рук своих врагов. Чтó прославляется и чествуется, то, разумеется, поставляется чрез это самое в образец: так не хотят ли в Риме, чтобы Россия из истории Кунцевича научилась, как должна она сама действовать? Довольны ли были бы в Риме, если бы Россия в самом деле захотела пользоваться подобным уроком? Довольны ли были бы там, если бы кто-либо из православных иерархов стал, по примеру нового римского святого, запечатывать римские храмы в России и сгонять насильно людей, исповедующих римскую веру, в православные церкви? К тому ли побуждает римская курия Россию, чтоб она действовала в отношении к своим римско-католическим подданным точно также, как старая Польша действовала в отношении к православным народонаселениям, стенавшим под ее игом? Правда, мы согласны, совершенно согласны, что история Кунцевича, возобновленная польским мятежом и употребленная римскою курией в орудие демонстрации против России, и в поощрение государственной измене, полна для нас уроков и напоминаний. Действительно, ничто с такою силою не напоминает России ее священные обязанности относительно той части ее народа, которая наконец была возвращена ей, и которая так долго страдала по ее владычеством. Эта история должна с особенною силою напомнить России судьбы этих несчастных народонаселений, которые, быв оторваны от своего корня, под чуждою фанатическою властью, тяжко боролись за свою русскую народность, так долго отстаивали свою русскую веру, и которые, при всем том так успешно ополячивались, даже под владычеством России... России чужд фанатический дух старой Польши, точно также как православной Церкви чужды насилия и неправды римской пропаганды: но было бы делом недостойным и вместе пагубным, если бы русское государство оставалось равнодушным к своей русской национальности; было бы пагубно, если бы русское правительство изменяло своему национальному характеру и становилось в той или другой части подвластной ему территории не - русским; было бы пагубно, если бы и в настоящее время оставались в силе слова Ломоносова, вырванные у него современным ему положением русских дел:
О стыд, о странный оборот!
Слыхал ли кто из в свет рожденных,
Чтоб торжествующий народ
Предался в руки побежденных?...
Что касается до римской демонстрации, то Россия не может отказаться от веротерпимости, в возмездие Риму за его злоухищрение и козни против державы, где римское вероисповедание пользуется полным обеспечением. Веротерпимость есть великое благо в государстве: но терпимость, оказываемая римской церкви во владениях русской державы, не одно и то же с какими бы то ни было обязательствами русского правительства пред папским престолом. Россия может предоставлять вероисповедованиям свободу: но она не может терпеть у себя чуждой власти, злоумышляющей против господствующей в ней Церкви...
Примечания
[1] Иосафат Кунцевич (1580-1623) -униатский церковно-политический деятель, архиепископ Полоцкий, по прозвищу «кровавый епископ». Убит в Витебске. Канонизирован Пием IX в 1867 г., провозгласившим его патроном для Руси и Польши
[2] ПийIX (1792 -1878) - римский папа с 1846 по 1878. Вошёл в историю как папа, провозгласивший догмат о Непорочном Зачатии Пресвятой Девы Марии и созвавший I Ватиканский Собор, утвердивший догматически учение о безошибочности Римского первосвященника.
[i] Моск. Вед. 1865 г. № 101.
.jpg)
