Продолжаем публикацию книги Андрея Дмитриева, посвященной церкви Всех Святых Приозерска (Кексгольма). Напоминаем, что сейчас решается судьба храмов Приозерского подворья Валаамского монастыря:
Начало соборного обсуждения судьбы Приозерского подворья и приписных храмов Валаамского монастыря,
История создания Приозерского подворья Валаамского монастыря,
Этот конфликт нанесет ущерб авторитету Русской Православной Церкви.
***
ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ ВЕРУЮЩИХ
Но как же в этот период жили люди, как могли они удовлетворять свои духовные потребности, связанные не с сиюминутными политическими идеями, а с вечными идеалами?
Старожилка Зинаида Павловна Николаева вспоминает, что в голодные послевоенные годы многие держали скот. И у неё была корова. Большое стадо - голов сто - пасли на аэродроме, там же в полдень устраивали стойло; хозяйки собирались доить своих пеструшек. В 1948-1949 годах к женщинам приходил пожилой священник, по подписному листу сдавали ему деньги (по рублю) на открытие церкви, подписывались и под прошением к начальству.
Жил этот дедушка на улице Пушкина в доме N 12, то есть недалеко от Всехсвятского храма. Если б тогда отдали верующим эту бесхозную церковь, сколько бы приозерцев получили возможность не выезжать по воскресеньям чуть свет к обедне в Выборг или Ленинград, где были действующие храмы! Во Всехсвятской церкви, несмотря на то что в ней 10 лет не служили литургии, тогда, в конце 40-х годов, можно было хоть на другой день после разрешения властей совершать малое освящение и проводить службы. Устроить это требовала сама жизнь: как районный центр, Приозерск вполне имел право хотя бы на одну действующую церковь.
Однако местные власти решили иначе. Город в октябре 1948 года получил новое, неисторическое имя. Потеряв в пожарах войны 93 процента своего жилого фонда, Кексгольм-Приозерск представал перед мысленным взором энтузиастов-партийцев как некая экспериментальная площадка, на которой сегодня - пожарища и завалы, а завтра - «будет город-сад». В этих планах, конечно, не находилось места для храмов Божиих.
Как вспоминает Зинаида Павловна, обращение верующих с просьбой открыть церковь, было остановлено уже в самом начале. В частности, резко отрицательно отнёсся к прошению земляков председатель завкома целлюлозного завода С. Г. Титов, уважаемый в городе человек. Ещё на долгих четыре десятка лет (срок библейского блуждания в пустыне!) было отодвинуто воскрешение в Приозерске церковной жизни.
Кто же был этот дедушка с улицы Пушкина? Пожелтевший от времени номер районки за 1960 год приоткрывает завесу над этой новейшей исторической тайной нашего города. Тогда в Приозерском районе побывала бригада обкома партии вместе с «сатирическим коллективом» так называемого «Боевого карандаша». Начиналась хрущёвская кампания по «борьбе с тунеядством», гости из Ленинграда опубликовали в приозерской «Красной звезде» несколько «дружеских шаржей и карикатур».
Одна из них изображала паука с человеческой головой (злобные глазки, чёрная окладистая борода), который в четырёх лапах держал плакатики с надписями «Дураков работа любит» и т. п. Под карикатурой можно было прочесть следующее «обвинение»:
«М. Кудрявцев проживает на улице Пушкина, 12, не работает, вовлекает людей в религиозные секты, занимается спекуляцией на рынке.
Паучок-крестовичок
То псалмы поёт протяжно,
То торгуется сутяжно.
Утром дивится народ:
И куда же он бредёт -
Богу ль истово молиться,
На базар ли поживиться?»97.
Сейчас-то мы понимаем, что эти скверные стишки были для исповедника Христова тем терновым венком, который Господь претворяет в венец посмертной славы. Посмотрите: в вину этому благочестивому пожилому человеку было поставлено всё: и то, что, не имея средств к существованию, он питался трудами рук своих - выращивая на огородике какую-то зелень, и то, что Богу истово молился, в трудные годы укрепляя духовные силы своих ближних.
К сожалению, об этом замечательном человеке нам больше ничего узнать не удалось. Есть у Приозерска православного немало и других тайн, раскрыть которые, может быть, нам так вообще никогда и не придётся. Одна из них связана с захоронением безвестного иерея у самой паперти Всехсвятского храма. Обнаружили его гроб совершенно случайно в 1989 году, когда прокопали неглубокую траншею, подводившую к церкви газ. Справа от входа, на расстоянии полутора метров от ступенек, наткнулись на останки человека в священническом облачении, но без наперсного креста. Быть похороненным в таком «бойком», натоптанном месте, согласно православной традиции, особый подвиг. Крест снят, чтоб он не попирался ногами прохожих, и усопший раб Божий уповает лишь на милость Господню.
Рассказывают, что в Приозерск наезжали тайно священники (видимо, из Ленинграда), жили по нескольку дней в семьях верующих, крестили новорождённых, венчали супружеские пары, служили панихиды по отошедшим в лучший мир. Совершала обряд крещения и местная жительница Александра Савельевна Фоменко (19 -1999), проживавшая по адресу: улица Набережная, 13. С малолетства воспитывавшаяся у монахинь, она научилась и излечивать многие болезни - силой церковных, «книжных» молитв. Иногда известный приозерский хирург Михаил Павлович Журавский (19 -1986; сам внук и сын петербургских священников) в безнадёжных, с точки зрения медицинской науки, случаях направлял пациентов к матушке Александре.
Да и такая в людях вдруг открывалась подспудная жажда веры, что, бывало, не наученные никем приводили детей в «святое место» - не к захламлённым церквам, а на гражданское кладбище, к памятнику воинам-освободителям. Там неумело шептали слова молитвы, осеняли младенцев крестным знамением и - хоть немного успокаивались: ребёнка вроде бы теперь нехристем не назовёшь, он как бы уже крещёный.
Чтобы картина религиозной жизни Приозерска в послевоенные полвека была более объективна, следует сказать, что в тот период весьма бурно проявляли себя сектанты, главным образом баптисты. Их время от времени гоняла милиция. В годы перестройки, впрочем, деятельность сект была легализована. Жили на территории района и лютеране, например Альберт Егорович Суомалайнен (род. 1923) - кузнечненский житель, много помогавший нам с переводами финских текстов в процессе работы над этой книгой.
ПОЛИТИКА АТЕИСТИЧЕСКОГО «ПРОСВЕЩЕНИЯ» МАСС В ПРИОЗЕРСКЕ (1944-1988)
Идеологическая машина советского периода всячески пыталась заглушить эти ростки веры, оболгать внутреннюю тягу людей к Божественному.
Полистаем страницы районной газеты «Красная звезда», в названии которой, кстати, фигурирует излюбленный масонский символ - пентаграмма средневековых колдунов и нынешних сатанистов.
Особенно плодородной на антирелигиозные публикации оказалась вторая половина 1954 года (когда, по некоторым данным, пропали иконы из Всехсвятского храма). В августе сообщалось, что в городской библиотеке была оформлена «научно-атеистическая плакат-выставка», которую потом возили по району98. Между прочим, как извещает газета, 2 октября произошёл любопытный инцидент в колхозе имени Антикайнена (ныне кузнечненский совхоз «Коминтерн»). В клубе во время киносеанса шофёр Лютиков и киномеханик Зубрейчук, привёзшие картину, якобы устроили пьянку. «Будучи в нетрезвом состоянии, - сообщается далее, - Зубрейчук и Лютиков сорвали с выставки «Научно-атеистическая литература» несколько брошюрок, причём две из них сожгли в печке, одну порвали»99. Ещё любопытней реакция районного отдела культуры: Зубрейчук был полностью оправдан, а Лютикову объявили выговор «за появление на работе в пьяном виде»100.
В сентябре в городском Доме культуры (то есть в кирхе) были прочитаны две лекции: «Противоположность науки и религии» и «Марксизм-ленинизм о реакционной сущности религии»101. Вероятно, слушателей оказалось маловато, поэтому следующее подобное мероприятие было организовано, что называется, «с умом». В конце ноября в городском агитпункте лекцию «О вреде религиозных предрассудков» прочёл учитель А. Г. Егоров, по её окончании был устроен концерт художественной самодеятельности городского Дома культуры102, привлёкший, само собой разумеется, многочисленных родственников и друзей «артистов», а также других приозерцев, пожелавших хорошо провести вечер.
Кроме того, только за две недели - с 10 по 24 сентября - «Красная звезда» поместила 4(!) обстоятельные атеистические статьи, написанные столичными кандидатами философских, исторических и даже биологических наук103 и не имеющие никакого отношения к жизни района (возможно, их публикация объяснялась обкомовской «разнарядкой»). Это были не оригинальные статьи, а перепечатки или даже «выжимки» из изданий типа «Блокнота агитатора»104. Научные же регалии их авторов выполняли роль некоей «тяжёлой артиллерии» в деле одурманивания народных масс.
Далее вдруг на антирелигиозном фронте наступает затишье: за все 1955-1957 годы нами было зафиксировано лишь две заметки - перепечатки из ленинградских газет. Следует отметить их спокойный тон - никакой истерики, всё очень академично и «наукообразно»105.
Однако «затишье» это предвещало бурю. Как известно, в 1958- 1964 годах развернулось хрущёвское гонение на веру. (Думается, и лишился Никита Сергеевич всех государственных и партийных постов, в конце концов, именно потому, что, возгордившись сверх меры, подобно древнему Аггелу-Сатанаилу, был низвергнут с высоты своей временной с лавы.) Тогда монастыри и церкви закрывали и взрывали с таким неистовством, что за короткий срок число приходов сократилось с 13,5 до 8,5 тысячи106. К сожалению, нам оказались недоступны документы этого периода, связанные с гонениями на верующих и духовенство в Приозерском районе. Но несомненно, что эти бесчинства не обошли стороной наши края: свидетельство тому - история М. Кудрявцева. (Не исключено, что этот достойный человек был выселен за пределы района в судебном порядке «за тунеядство». Подобная практика в то время процветала107.)
В «Красной» же «звезде» в эти годы, помимо «научных» статей о вреде религии, перепечатываются исповеди священников- «расстриг», неплохо зарабатывавших на своём вероотступничестве, если учесть, что их заказные опусы в тот период обязывали помещать сплошь во всех районных и областных периодическихизданиях необъятного Советского Союза108.
Из 13 больших «бесед на антирелигиозные темы», опубликованных в «Красной звезде» в 1958-1961 годах, есть статьи, что называется, на любой вкус: от широковещательных типа «Существовал ли Иисус Христос?»109 до саркастических «разоблачений» конкретных евангельских событий и христианских догматов110. Были публикации,рассчитанные на любителей исторической статистики111, классической литературы112 и даже -открытий в области естествознания113. Для впечатлительных подписчиков предназначались заметки «на темы морали»114.
Но не будем больше утомлять читателя перечислением этих образчиков псевдонаучной казуистики, да и засорять сознание абсурдными лозунгами минувших дней, нередко выносившимися в название статей115.
Заканчивается хрущёвская «оттепель», а с нею и последний период воинствующего богоборчества. В вялотекущие 70-е годы Церкви было позволено даже канонизировать троих Святителей: Николая (Касаткина) в 1970 году и Иннокентия (Вениаминова) и Мелетия (Леонтовича) в 1977 году. Позже государство возвращает Московской патриархии Свято-Данилов монастырь в самой столице (1983 год) и Оптину пустынь в Калужской области (1987 год). В преддверии празднования 1000-летия Крещения Руси страна, кажется, стряхнула с себя остатки мучительного, кошмарного сна, длившегося семь десятков лет. В обществе вспыхивает неподдельный интерес к религии, да и ко всему сакральному и мистическому. Тысячи людей идут и в Церковь, и во всевозможные секты.
ВСЕХСВЯТСКИЙ ХРАМ: НАКАНУНЕ ВОССТАНОВЛЕНИЯ
(1986-1987)
Пожар, случившийся в 1985 году и изуродовавший кладбищенскую церковь, видимо, был попущен Господом неспроста. В сознании многих жителей района начали происходить благотворные перемены. Приозерцы - верующие, и, казалось бы, равнодушные к религии - вдруг увидели в заброшенной церквушке на краю города чуть ли не главную его достопримечательность. Впрочем, и разрушаться она стала у всех на глазах: ещё в середине 70-х годов, - вспоминает бывший директор Приозерского экскурсионного бюро Лариса Ильинична Гончар, - «приводила я сюда туристов, показывала этот замечательный памятник. И пела здесь "Аве, Мария", чтобы могли они почувствовать чудесную акустику церкви»116.
Теперь же, спустя 10 лет, жительница Приозерска В. Николаева прислала в редакцию районной газеты письмо, где поднимала вопрос о том, почему, в отличие от крепости, не восстанавливаются городские храмы. В особенно плачевном состоянии, отмечала читательница, находится кладбищенская церковь. И далее вопрошала: «Но обратили ли вы внимание, какая у неё сложная архитектура и как красива она по своему замыслу? Строительный материал - красный кирпич - прост, а выглядит церковь сама по себе так, будто бы её построили вчера. <...> Когда, по чьёму замыслу построена церковь, кем?»117. В конце письма проскользнул упрёк в адрес сотрудников местного музея: «Можно ли нам ожидать, что когда-нибудь мы примкнём к группе туристов, посещающих музей, с тем, чтобы узнать о происхождении этих прекрасных по архитектурному замыслу церквей?»118.
Реакция старшего научного сотрудника музея Людмилы Дмитриевны Пашкиной была, можно сказать молниеносной. Дело в том, что, наткнувшись в своё время в Выборге в областном архиве на интересные исторические документы, она ещё в конце ноября 1981 года подготовила статью о кладбищенской церкви. Но тогда опубликовать её не удалось. Теперь же в «Красной звезде» появляется небольшая заметка «Памятник архитектуры», напечатанная почему-то под легковесной рубрикой «В час досуга» и спрятанная внутрь газетного разворота. Благодаря этой публикации, однако, приозерцы впервые и узнали подробности о «ценности постройки в районе городской котельной». Людмила Дмитриевна кратко описала мытарства, связанные с воплощением в жизнь завещания Е. В. Андреевой, опубликовала один из документов (письмо 1886 года), обнаруженных ею в архиве.
Значение этой заметки трудно переоценить, несмотря на некоторые неточности, в ней допущенные. Так, церковь была построена не в 1894 году, когда её торжественно освящал архиепископ Антоний (Вадковский), а уже в 1892 году; автором проекта её является не «петербургский архитектор Сестрёмин119, а финский швед Якоб Аренберг (шведский же зодчий Ф. А. Шёстрём, как упоминалось выше, готовил первоначальный проект Всехсвятского храма, не утверждённый Священным Синодом).
В завершение Людмила Дмитриевна сообщала: «Долгое время эту Андреевскую церковь (так её называли в простонародье) не признавали памятником архитектуры, поскольку в ней смешение разных стилей. Но в настоящее время она признана памятником архитектуры, поставлена на учёт в Обществе охраны памятников»120.
Можно подумать, что истинная красота обязалась соответствовать какому-то там «стилевому единству»! Любопытно, что по той же надуманной причине не так давно в Ленинграде не признавали архитектурным памятником шедевр русского зодчества - собор Воскресения Христова (Спас на крови) - и даже намеревались снести его. К слову сказать, этот - младший современник нашего (его освятили только в 1907 году), но ему после недавней реставрации не удалось избежать печальной участи - быть музеем, а не «домом молитвы»121.
Такая же судьба, согласно первоначальным планам, ожидала и наш Всехсвятский храм (обратите внимание: кому именно был он посвящен, пока ни в одной публикации не говорилось - это представлялось незначительной подробностью). Л. Д. Пашкина пишет о церкви: «Хочется надеяться, что её приведут в порядок и в недалёком будущем (хотя бы к её столетию) откроют в этом помещении музей старинной утвари и народного быта»122. Кстати, следует сказать, что во многом благодаря хлопотам Людмилы Дмитриевны обе городские церкви всё же были зарегистрированы как «памятники местного значения» актом постановки на учёт от 21 декабря 1982 года. Позднее удалось такого же статуса добиться и для кирхи (акт постановки на учёт от 27 июля 1987 года).
СБОР СРЕДСТВ НА РЕСТАВРАЦИЮ ВСЕХСВЯТСКОГО ХРАМА (1987-1989)
Проходит ещё полтора года, и в газете помещают статью Марины Михайловской, ответственного секретаря районного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК). Это, с одной стороны, своеобразный отчёт о том, что делается Обществом по спасению кладбищенской церкви, которая «в результате безответственности» чуть не сгорела (впервые указывается, кстати, её посвящение: «Всех Святых» - и статус: «была приписана к собору, находящемуся на площади»). С другой стороны, это и крик о помощи, обращение «ко всем жителям города и района».
По словам М. Михайловской, «после пожара государственная инспекция по охране памятников истории и культуры обязала трест «Приозерскмежрайгаз» в качестве неотложных спасательных работ соорудить временную кровлю, чтобы предотвратить попадание внутрь атмосферных осадков. Однако руководство треста, ссылаясь на отсутствие средств, не предпринимает никаких мер для спасения здания, и церковь продолжает разрушаться»123.
Члены ВООПИК, в том числе и сотрудники музея, устав от бесплодной борьбы с администрацией «Приозерскмежрайгаза», обращались к приозерцам с предложениям: «создать оргкомитет для реставрации памятника, открыть специальный счёт в Госбанке в фонд помощи реставрации»124.
О подоплёке этих событий позднее в беседе с корреспондентом районной газеты Татьяной Янис рассказал Виталий Максимович Степанько, который, будучи в то время председателем горисполкома, принял горячее участие в судьбе храма. Оказывается, Андреевская церковь, как только её официально признали памятником XIX века, была закреплена решением Леноблисполкома за пользователем - трестом «Приозерскмежрайгаз». Предприятие постаралось извлечь из «подсобного помещения» возможную пользу, устроив в нём склад отработанных газовых баллонов. «Но от ремонта, поддержания здания в нормальном состоянии отказалось, - отметил Виталий Максимович, - так как дело это очень хлопотное, требует солидных затрат. Вскоре предприятие решило от здания отказаться...»125.
Не захотело взять под свою опеку церковь ни одно другое состоятельное предприятие города: ни целлюлозный завод, ни трест N 67, ни ДОЗ «Ладога». Тогда В. М. Степанько обратился в Областную дирекцию музеев Управления культуры при Леноблисполкоме с просьбой изыскать средства, чтобы заказать проекты и провести консервацию и реставрацию здания, в котором впоследствии предполагалось открыть музей.
Конечно, памятник 1892 года областных чиновников заинтересовать не мог: в полученном ответе говорилось, что «на попечении Управления культуры находится очень много объектов, которые имеют большую историческую ценность и находятся в худшем состоянии»126.
Тогда-то и решено было обратиться к общественности города и района (см. упоминавшуюся выше статью М. Михайловской) и организовать акцию по сбору денежных средств на восстановление Всехсвятского храма. В апреле 1988 года был открыт счёт N 140007000560 в Дзержинскомотделении Жилсоцбанка г.Ленинграда, а в Сосновской типографии отпечатали бланки особых «подписных листов».
Основным графам (имя жертвователя, сумма взноса, подпись) предпосылался небольшой текст-воззвание, где, в частности, говорилось: «Сегодня церковь нуждается в реставрации, которая будет стоить около 120 тыс. руб. Призываем всех истинных патриотов нашего края не словом, а делом помочь возрождениюпамятника»127. Внизу следовали подписи руководителя предприятия, секретаря парторганизации и председателя профкома - то есть акция проводилась в общерайонном масштабе и имела официальный статус. Следует сказать, что, по признанию В. М. Степанько, в подписном листе была заявлена минимальная сумма(120 тысяч). Он предполагал: «...по-хорошему на все работыпонадобится порядка 200 тысяч рублей»128.
Сбор средств пришёлся на юбилейный год - 1000-летие Крещения Руси. В «Красной звезде» было опубликовано, пожалуй, рекордное количество материалов по религиозной тематике - по нашим подсчётам, 22 статьи. Все они были ещё очень робкими, их авторы главным образом призывали читателей не бояться «религиозных пережитков» и видеть в церкви «серьёзного конкурента», честное соревнование с которым поможет коммунистам и комсомольцам совершать новые прорывы в области нравственно-культурного воспитания масс.
Отметим научно-популярные статьи JI. Д. Пашкиной и Т. Ф. Ильиной на темы, так сказать, религиозного краеведения129. Особый интерес представляют три публикации, подготовленные приозерским учителем А. И. Лихим и ленинградским учёным Е. С. Лукашевским специально «к 1000-летию принятия христианства на Руси» (так называлась рубрика). Авторы, избрав форму непринуждённой беседы, всё же пытались выступить в защиту тех положений советского религиоведения, которые в то время подвергались резкой критике в столичной печати (о «реакционной роли» церкви в истории, о так называемом «двоеверии» и т. д.)130.
Однако приозерцев в первую очередь волновали не столько теоретические проблемы религии, сколько практические. Шёл повсеместный сбор денежных средств на реставрацию здания церкви. В газете, подобно информсводкам с полей сражений, регулярно помещались сообщения о ходе этой акции.
Поначалу, правда, она не вызвала особого отклика у населения: к 16 апреля 1988 года на счёте было всего 404 рубля 40 копеек, и этот факт обеспокоил руководителей районного отделения ВООПИК. Они взывали со страниц газеты: «...ещё раз обращаемся корганизациям и гражданам с просьбой: не будьте равнодушными кпамятникам нашей истории, истории края131». Однако к 28 апреляудалось собрать только около 600 рублей. «Первые итоги сборасредств <...> неутешительны», - констатировала жительницаПриозерска И. Селезнёва, сообщившая эту цифру. И пеняла:»Видимо, плохо дорожат приозерцы своим прошлым, историейкрая, если так мала собранная сумма и если учесть 50-тысячноенаселение района»132.
Чтобы подвигнуть земляков на дела благотворительности, И. Селезнёва ещё раз напомнила, какой, по воспоминаниям старожилов, «чудесной, совсем почти не разрушенной была церковь в 40-е годы. А сейчас, - продолжала читательница, - «на глаза наворачиваются слёзы. <...> Разрушенная взрывами газовых баллонов крыша, обвалившаяся штукатурка, обгорелые участки стен... И стоит сиротинушка на виду города, в который ежегодноприезжают не менее 40 тысяч туристов со всего Союза133».
Эти прочувствованные укоризны, видимо, возымели действие - уже через месяц, к 24 мая, на церковном счёте было 2010 рублей134. Думается, сыграло свою роль и то, что И. Селезнёва перечислила фамилии тех, кто первыми отдали свои сбережения на благое дело. Среди них оказались самые уважаемые люди Приозерья: Букаты, Кудрявцева, Рябчикова, Пушкарёва, Жижины, Бойкова, Шихалов, Тищенко, Алтухов и другие. Указаны были и организации, перечислившие деньги на реставрацию: трест N 67, РАПО (Районное агропромышленное объединение), горком ВЛКСМ, гостиница135.
Марина Михайловская в очередном газетном отчёте горсовета ВООПИК о ходе акции сообщала, что с пользователя церкви, треста «Приозерскмежрайгаз», удалось взыскать 4 тысячи рублей штрафа «за ущерб, причинённый памятнику». Эти деньги, по её словам, предполагалось использовать «при оплате проектно-сметной документации».
От имени президиума Совета ВООПИК в статье выражалась благодарность «сотрудникам РАПО В. И. Войткову, Р. А. Кузьменковой, А. Н. Горелику, С. А. Бондаренко, И. С. Григорьеву, Е. И. Фоменковой, внёсшим по 5 рублей». «Всего сотрудники РАПО, - подытоживала М. Михайловская, - собрали 86 рублей от 27 человек. Сотрудники гостиницы «Корела» передали 44 рубля от 22 человек. В городском комитете комсомола собрано от 14 человек 16 рублей. Большое спасибо также рабочим ПМДК - Михаилу Андреевичу Требину, который перечислил 50 рублей, и В. П. Козлову - 10 рублей. По 10 рублей внесли И. Селезнёва и Тумовский, 5 рублей перечислила пенсионерка Е. К. Богданова. Рабочие ДОЗа собрали 980 рублей»136.
Тут же, впрочем, М. Михайловская упомянула и об одном потрясающем факте совсем иного характера. С 16 апреля по 16 мая в городе и районе проходил «месячник по охране и благоустройствупамятников и памятных мест»137. Уже в первый день на старом православном кладбище был организован «коммунистический субботник». М. Михайловская отмечает: «Здесь работали сотрудники СЭС, исполкома, горфинотдела. Восемь прицепов мусора было вывезено отсюда. Но прошёл месяц, и территория вокруг памятника опять превращена в свалку!»138.
Мы далеки от того, чтобы упрекать жителей окрестных домов в этом кощунстве. Они за многие десятилетия так привыкли считать кладбище помойкой, что, наверное, простодушно решили, будто службы ПО ЖКХ освободили место для новых мусорных куч! А М. Михайловской осталось лишь горестно восклицать: «Ведь превратили в бросовую яму фамильные склепы семьи Лисицыных. Надеются, что опять уберут?»139. Отметим, что даже заботящиеся о чистоте на кладбище в то время уже не обращали внимания на его запустение: многие могилы были раскопаны и разорены, а несколько чудом сохранившихся надгробных плит разбросаны где попало.
Минул ещё один месяц, и в июньской публикации горсовета ВООПИК появилось сообщение о работниках реставрационного участка и горсовета, собравших соответственно 25 и 18 рублей, а также о работниках ТЭС ПМДК, перечисливших, как отмечалось, «немалую сумму на восстановление церкви». Некоторые жертвователи назывались и поимённо: «Внесли свой посильный вклад и А. П. Горбикова, 3. М. Абрамова, М. П. Ловчагина, С. П. Вдовина и многие другие приозерцы». Особо был отмечен взнос заслуженного врача РСФСР, почётного гражданина Приозерска М. П. Журавского, - 50 рублей140.
Всего лишь через 20 дней горсовет ВООПИК помещает последнюю свою сводку о ходе церковной акции, - это не значило, что люди перестали перечислять деньги на восстановление храма: просто его было решено передать митрополии, а такой поворот событий не входил в планы ВООПИК. Согласно официальным сведениям, к 12 июля на заветном счёте было уже «около 4 тысяч рублей». Уже тогда специалисты по охране памятников беспокоились о будущей судьбе отреставрированной церкви: «В дальнейшем <...> здесь хотелось бы видеть музей»141.
А сбор средств, действительно, приобрёл воистину всенародный размах. Это видно по длинному списку граждан и организаций, которым выражалась благодарность:
-пенсионерам, что «сдают свои средства: Е. Л. Репиной, Клеванским, Е.
И. Великайнен и другим <...>;
- школе N 5, перечислившей 115 рублей;
- школе N 4, внесшей 50 рублей (спасибо параллели 6-х классов, которые собрали 36 рублей);
- ДОЗу «Ладога», сдавшему 108 рублей;
- детской музыкальной школе - 13 рублей;
- детскому дому-интернату - 52 рубля;
- цеху N 6 ЛПШО «Салют» - 257 рублей;
- ГПЗ «Петровский» - 300 рублей;
- заводоуправлению ПМДК - 95 рублей;
- предприятию теплосетей - 39 рублей;
- кинотеатру «Октябрь» - 20 рублей;
- училищу N 205 - 79 рублей;
- гормолокозаводу- 51 рубль;
- детскому комбинату N 6 - 29 рублей;
- жителям дома N 13 по ул. Первомайской п. Сосново - 61 рубль;
- станции по борьбе с болезнями животных - 39 рублей;
- сотрудникам краеведческого музея - 48 рублей;
- магазину N 155-7 рублей;
- совхозу «Судаково» - 99 рублей;
- совхозу «Джатиево» - 320 рублей;
- ДРСУ-261 рубль;
- ДЭП-2-123 рубля».
Завершали этот перечень слова признательности в адрес благотворительницы, проживавшей в одном из самых отдалённых от Приозерска мест района, а внесшей сумму, превышавшую вклад иного крупного хозяйства или организации: «Мы очень благодарны Зое Николаевне Валовой, жительнице посёлка Мичуринское, сдавшей 100 рублей»142.
Материалом, завершавшим эти ежемесячные сводки, оказалась заметка М. Михайловской. Она с горечью отметила, что всё же сумма в 120 тысяч никак не набирается. А кажется - требуется лепта, вполне посильная любому приозерцу: «надо в среднем собрать по 4 рубля с каждого жителя района»143. В. М. Степанько высказался о ходе церковной акции и вовсе пессимистично: «Мы подсчитали, что если собирать средства такими темпами, то нам понадобится около 50 лет»144.
ПЕРЕДАЧА ВСЕХСВЯТСКОГО ХРАМА В ВЕДЕНИЕ МИТРОПОЛИИ
В разгар акции по сбору средств на реставрацию кладбищенской церкви состоялась любопытная беседа между работниками гостиницы «Корела» и сотрудником музея JI. Д. Пашкиной. Она прочла лекцию по истории города, а по её окончании выслушала несколько пожеланий земляков, в том числе и по будущему использованию отреставрированного Всехсвятского храма.
Действительно - если устраивать в здании музей, то какой у него должен быть профиль? Сама JI. Д. Пашкина, напомним, предлагала разместить в церкви «музей старинной утвари и народного быта»145. Работники гостиницы имели на этот счёт иное мнение - они предложили церковь «восстановить такой, какой она была освящена 2 июня 1894 года, с фресками, мозаикой, иконостасом». По их мнению, «в церкви не должно быть ни предметов старинной утвари, ни бытовых вещей. Пусть это будет музей духовной культуры конца XIX века. В этом музее можно пропагандировать и музыку, и живопись, и хоровое пение» того периода. «Это тоже часть нашей культуры, - простодушно высказывалось в некотором смысле «революционное» суждение для Приозерска той поры, - и от искусства, использованного религией, не надо отрекаться, не надо бояться, что все сразу станут верующими»146.
Тогда же, в июне или июле 1988 года, одновременно в исполком и к митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Алексию (Ридигеру) обратилась группа верующих приозерцев, которые тоже внесли свою лепту в сбор денег на восстановление церкви. В письмах-ходатайствах содержалась просьба зарегистрировать в городе православную общину и отдать ей Всехсвятский храм.
В. М. Степанько проконсультировался с уполномоченным по делам религии Леноблисполкома и другими ответственными руководителями. Все в один голос советовали приозерскому градоначальнику передать храм верующим, если те возьмут на себя обязательство его восстановить.
Тем же летом в связи с 1000-летием Крещения Руси правительство решило вернуть один из валаамских скитов Церкви. Поэтому в июле митрополит Алексий отправился на Валаам, а по дороге заехал в Приозерск и поинтересовался у руководства города, можно ли будет организовать здесь монастырское подворье. При этом владыка заверил, что все работы по восстановлению храма (если его передадут православной общине) «будут выполнены в течение двух-трёх лет»147. Предполагалось, что отреставрированная церковь «станет базой для паломников, едущих на Валаам». «Митрополит Алексий, - по словам В. М. Степанько, - поинтересовался, можно ли будет им построить 2-3-квартирный дом для обслуживающего персонала», и заручился принципиальнымсогласием148.
Конечно, Рождественский собор был бы замечательным подворьем для Валаамской обители, но в нём ещё стояли станки горбыткомбината; к тому же он был в лучшем состоянии, нежели полуразрушенный Всехсвятский храм: его передать Церкви представлялось тогда более проблематичным. В сопровождении градоначальника высокие гости: сам митрополит, ректор Духовной академии, игуменья Кохтла-Ярвеского монастыря с сёстрами - осмотрели Андреевскую церковь. Виктор Максимович и спустя два месяца вспоминал об этом посещении храма с внутренним содроганием: «Я готов был сквозь землю провалиться <...>: на стенах написана похабщина, всё загажено, стены разбиты. Неужели же не осталось в нас ничего святого?»149.
Сразу скажем, что решение вернуть церковь верующим, принятое тогда исполкомом, не было ни спонтанным, ни внезапным. Дело в том, что этот вопрос, как заметили в своей статье «Мы - за подворье» приозерцы супруги Баландины, «поднимался и ранее», и только «В. М. Степанько, в отличие от своих предшественников, нашёл в себе силы и смелость решиться на передачу церкви в пользование митрополии»150.
Так или иначе, но 11 августа 1988 года горисполкомом было принято соответствующее постановление, и, таким образом, руководители города ознаменовали год 1000-летия Крещения Руси тем, что восстановили историческую справедливость - вернули Богу Богово. В Москву в Комитет по делам религии было отправлено.
Тогда только начинался «период гласности», провозглашённый «прорабами перестройки». По городу поползли слухи, нашлись люди, недовольные горсиполкомовским решением и требовавшие его отмены. Отголоски различных кривотолков попали на страницы местной газеты. Сотрудница редакции Татьяна Янис интересовалась, каким «будет тот идеологический заряд, который обрушат на нас и местные верующие, и паломники»151. Приозерец А. Уваров возмущался, почему не было предварительного обсуждения вопроса об «очаге культа» с населением района и эта тема даже не рассматривалась Советом народных депутатов. Причём демагогически противопоставлял решению о возвратецеркви верующим, якобы принятому келейно, героическую оборонукрепости Корела в начале XVII века152.
Вскоре, однако, выяснилось, что жители города в подавляющем своём большинстве - за открытие церкви. Уже упоминавшиеся Ф. Ф. и А. К. Баландины провели любопытный опрос среди «неверующих (!) людей различного возраста, социального положения и партийной принадлежности"« предлагая всем им поставить свою подпись под фразой: «Мы - за передачу Андреевской церкви в пользование митрополии». Результаты опроса, опубликованные в «Красной звезде» от 25 октября, говорили сами за себя: из 281 опрошенного дали положительный ответ 257 человек, воздержались от подписи 6 человек и высказались против 18 человек153.
Чуть позднее газета напечатала коллективное письмо, под которым стояло 111 подписей. В нём выражалась полная солидарность с мнением Баландиных и несогласие с позицией А. Уварова. Жители Приозерска выступали «за подворье» и выражали надежду, что храм «будет восстановлен в своей прежней красоте»154.
В октябре 1988 года Его Святейшество Патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков) благословил передачу Всехсвятской церкви верующим и включил её в состав Валаамского монастыря в качестве подворья. «По ходатайству будущих прихожан была создана церковная двадцатка и избран староста»155. Им стала бывший бухгалтер Елена Михайловна Исайченко.
29 ноября в исполкоме состоялось расширенное совещание партийного и советского руководства города. В нём приняли участие важные столичные чиновники, двое из которых - Г. А. Михайлов и В. Е. Аргентов - являлись соответственно заведующим отделом Православной Церкви в Совете по делам религии и управляющим делами по вопросам религии при Совете Министров СССР. Кроме того, в обсуждении приозерских церковных проблем участвовали уполномоченный по делам религии по Ленинграду и Ленинградской области И. М. Выщенок и представители митрополита Алексия.
Руководители города были проинформированы о том, что «уже подготовлены проекты распоряжений Совета Министров СССР по Валаамскому монастырю с организацией подворий в Ленинграде и Приозерске»156. При Всехсвятском храме предполагалось возвести дом-гостиницу, организовать небольшое производство. Городские власти, по просьбе митрополичьего секретаря, приняли решение выделить для этих нужд земельный участок. Были затронуты и вопросы строительства причала, подъездных путей к нему, а также питания и размещения в городе на ночлег паломников, туристов. На том же совещании решили открыть «счёт, на который все желающиесмогут перечислять средства»157.
Казалось бы, зачем нужен дублетный счёт, сосредотачивающий деньги на реставрацию одной и той же церкви? В это время продолжался сбор средств, объявленный горсоветом ВООПИК. Во многих организациях, в совхозах, на предприятиях района прошли собрания, на которых были приняты решения о взимании с каждого работника по 10 рублей из зарплаты в фонд восстановления храма158.
И тут президиум горсовета ВООПИК, не заинтересованный в передаче церкви митрополии, информирует приозерцев, что на «реставрационном» счёте к 27 декабря 1988 года находится 6553 рубля 99 копеек, и, ничтоже сумняшеся предлагает «использовать эти деньги на создание нового памятника к 700-летию города»159.
Конечно, это заявление внесло сумятицу в умы жертвователей. Профсоюзы ряда предприятий (в том числе и такого крупного, как ДОЗ «Ладога») стали «отзывать» свои деньги. В этих условиях группе будущих прихожан пришлось прибегнуть к выступлению по радио, чтобы разъяснить людям ситуацию и попросить их всё же направить собранные всем миром деньги на восстановление храма.
В результате к середине следующего, 1989 года горсовет ВООПИК перечислил церковному приходу 4800 рублей. Сообщая эту цифру, первый настоятель Всехсвятского храма игумен Сергий, видимо в связи с распространившимися клеветами и недобрыми слухами, отмечал, что все деньги «полностью пойдут на восстановление церкви. И ни копейки из них - на содержание её служителей»160.
ИГУМЕН СЕРГИЙ (БУЛАТНИКОВ) (1989-1991)
12 декабря 1988 года Всехсвятский храм, наконец, был безвозмездно передан верующим161. 13 декабря в епархии получили все необходимые документы. У здания не было ни крыши, ни оконных рам. Среди суровой зимы несколько пожилых прихожанок начали разбирать завалы, выносить мусор и обгорелые балки, скалывать наросты льда. Вскоре эти работы уже велись под руководством игумена отца Сергия, получившего благословение правящего архиерея возглавить Приозерский приход (вопрос об организации подворья всё ещё находился «в стадии решения»).
Известие о том, что митрополит Алексий назначил в Приозерск опытного священноинока с псаломщиком и послушниками специально для восстановления Всехсвятского храма, пришло в город уже в январе 1989 года. А 18 февраля игумен Сергий прибылна приозерскую землю162, встречала его на вокзале староста Е. М. Исайченко. С ним тогда приехал послушник Александр (ныне - иеромонах Макарий, подвизается в Пскове). На следующий день, 19февраля, состоялся первый молебен и церковь освятили вновь163. (Как вспоминают прихожане, во время службы было холодно: - 26°С, а в другие дни и того хуже - морозы доходили до - 35°С.)
Началось возрождение храма, тем более успешное, что о. Сергий не был новичком в деле восстановления церквей: его трудами в Сибири уже воскресли к литургийной жизни три храма. Конечно, священники должны прежде всего содействовать спасению наших душ, служить литургию. Но точно сказал недавно один подвижник благочестия: «Так уж подстроил враг рода человеческого, что сегодня иереям приходится первым делом заниматься хозяйственными делами».
Игумен Сергий (в миру Владимир Леонтьевич Булатников) родился в 1950 году в Омске в крестьянской семье. «Я не могу сказать, чтобы она была религиозной, - говорил о. Сергий о своей семье, отвечая на вопросы корреспондента местной газеты, - в церковь родители не ходили. Но и атеистами не были». Отец Сергий вспоминал и о начале своего духовного пути: «Я считаю, что обращение к Богу - это призвание свыше. Так было и со мной. В семь лет я впервые попал в церковь. Было малолюдно, шло вечернее богослужение. Церковное пение, благолепие, строгие лики святых... Я вышел из церкви, но понял, что сердце моё осталось там навсегда164».
Родители не препятствовали сыну посещать церковь, но на поступление в монастырь поначалу не благословили, так как хотели, чтобы он имел «какую-нибудь профессию». Владимир, несмотря на влечение к церкви, не мог ослушаться родителей и закончил медицинское училище, получил диплом фельдшера, но от мысли поступить в обитель не отказался. «Вот так в 1970 году, - пишет в статье об о. Сергии финский журналист Иоуни Постари, - в Псково-Печерский монастырь прибыл медицинский работник брат Владимир»165.
В обители о. Сергий провёл по одним сведениям четыре, по другим - три года166. «Пас коров, землю копал - всем приходилось заниматься, - вспоминал отец игумен. - И навсегда благодарен святой обители - воспитывает она хорошо. Для мирского человека может она показаться тюрьмой. Строжайшее послушание. Труд и молитвы»167. В монастыре послушник Владимир приобрёл навыки строительной профессии. В 1979 году принял постриг, вскоре был рукоположен во иеродиакона, а затем и в священноинока.
Иеромонах Сергий получил основательное богословское образование: окончил семинарию при Московской Духовной академии в Троице-Сергиевой Лавре, потом заочно учился и в самой Академии, но после пожара в ней перешёл в Ленинградскую Духовную академию. При этом он исходил Россию, что называется от края и до края, служил священником во многих приходах. Во второй половине 80-х годов, как уже упоминалось, восстановил в Сибири три храма. В тот год, когда о. Сергий получил назначение в Приозерск, он защищал в Ленинграде дипломное сочинение натему: «Храмы Ладожской земли»168.
На экзаменационной сессии в Академии произошла знаменательная встреча: игумен Сергий познакомился с финским священником Стефаном Холма. В ходе приятельской беседы родилась на первый взгляд, казалось бы, безрассудная идея - привезти в Приозерск группу финских специалистов-строителей, организовать при храме летний лагерь169. В одной Ленинградской области в тот период государство возвратило Церкви два десятка храмов - не хватало ни сил, ни средств на их быстрое восстановление. Поэтому понятно: выход, найденный о. Сергием, был из тех, что имеют промыслительный характер...
В Приозерске отец Сергий поселился на квартире - недалеко от церкви, - на втором этаже деревянного дома. В одной из трёх комнат были складированы стройматериалы и инструменты, в двух других батюшка принимал посетителей. Когда финский корреспондент спросил о. Сергия, много ли гостей у него бывает,тот ответил, что «не много, но без конца»170. Вечерами навещали прихожане, обсуждали церковные вопросы. «Знаний у людей мало, - признавался отец игумен, - а вот сердечной веры хватает». С местным журналистом он поделился тем, что особенно заботило: «У меня нет своего угла. Мама у меня очень старенькая, и я за неё волнуюсь. Очень хочу забрать к себе, но, видите, пока такой возможности нет»171. Некоторое время спустя он всё же привёз свою маму, Елену Фёдоровну, и покоил её старость. Её было за восемьдесят, но она трудилась при церкви вместе со своей подругой Анной Александровной. Обе уже почили о Господе.
Финский корреспондент несколькими штрихами набрасывает портрет о. Сергия: «На первый взгляд он кажется мягким, снисходительным. Невысокий, очень спокойный, в светло-коричневом свитере большого размера. На широком лице - дружелюбное выражение. Но ничто не укроется от его внимательных глаз»172. Это мнение человека со стороны. Первые прихожане Всехсвятского храма могли бы в дополнение много порассказать о необычайном мягкосердечии, кротости и отзывчивости своего батюшки. Уж кому, как не ему, больше и подходит евангельское определение «пастырь добрый». Непритязательный в быту, и день свой строил безыскусно и богоугодно. На желание корреспонденте узнать распорядок дня священника о. Сергий отвечал: «Просыпаюсь рано, около 5 утра. Молюсь. Потом могу немного отдохнуть, и снова молитва. Иду в храм, работаю. Дел сейчас много. Делаю, что могу. <...> Послеобеда - читаю духовные книги, <....> Вечерами - молюсь, проповеди читаю, работаю - по-разному, твёрдого режима у меня нет»173.
А приход быстро рос. В ещё недостроенной церкви крестили до 50 человек ежемесячно. Вопросы церковно-культурного просвещения тоже заботили отца игумена. Приозерцы помнят переполненный зал Дома культуры ПМДК, когда там был организован вечер вопросов и ответов с приглашением отца Сергия и других церковнослужителей. Ему, делателю уединённой сосредоточенной молитвы, человеку миролюбивому и открытому, было, конечно, нравственно тяжело в сгущённой атмосфере, где к наивному любопытству и искренней жажде духовных познаний примешивался яд недоброжелательства, а то и откровенной ненависти (атеисты и баптисты шли на такие собрания, как в бой).
Хватало и других врагов. Так, на территории кладбища, уже считавшейся церковной, всё ещё находились павильон, где принимали бутылки, какие-то ларьки. Их владельцы были, мягко говоря, недовольны самим фактом существования о. Сергия и его прихода, недвусмысленно угрожали расправой.
Отец игумен не опускал рук. Сделал попытку создать при храме настоящий мужской церковный хор174. Взял на своё духовное попечение детский дом, куда приезжал с задушевными словами и подарками. В преддверии больших праздников помещал в газетенебольшие проповеди175.
Особенно интересна одна из них, изложенная в записи журналиста А. Владимирова. Здесь, убедительно развенчивая атеистический миф о том, что наука якобы опровергает религию, о. Сергий говорил: «Но если атеизм утверждает, что религия есть уход от реальной жизни, то религия уводит человека от греха (воровство, пьянство, прелюбодеяние...), приобщая к таким бессмертным ценностям, как честный труд, как искусство, литература, природа, мир...». Словно бы испугавшись непреложной силы пастырского слова, редактор газеты сделал примечание: «Отдавая дань уважения убеждениям отца Сергия в существовании Всевышнего, мы остаёмся на твёрдых атеистических позициях»176.
Упомянем ещё о двух публикациях «Красной звезды». Первая из них - большое интервью с приозерским старшеклассником, мечтавшим стать монахом177. Даже если этот случай выглядел нетипичным, единичным, он уже свидетельствовал о начале благотворных сдвигов в общественном сознании, произошедших под влиянием о. Сергия и братии подворья. (Ныне тот молодой человек, как нам стало известно, является экономом древнего Свято- Троицкого Зеленецкого монастыря, что в Волховском районе Ленинградской области.)
В другой публикации того же журналиста речь шла о выпускнике Мичуринской средней школы, рано проявившем свой талант актёра, композитора и певца и вдруг ушедшем в псаломщики Никольского собора в Петербурге, а весной 1991 года ставшем настоятелем храма праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы, который в то время только возвратили верующим178...
Возобновление духовного окормления паствы и литургийной жизни в городе, в течение долгих 45 лет находившемся в атеистическом плену, - всё это несомненные заслуги отца Сергия. Однако в сознании приозерцев его имя ассоциируется прежде всего с восстановлением храма Всех Святых. Ведь ясно, что во многом благодаря именно о. Сергию эта церковь в короткий срок возродилась во всей своей красе и даже стала, по мнению некоторых бывших кексгольмцев, ещё благолепнее. Более подробно мы расскажем об этом отдельно.
В августе 1989 года отец игумен признался финскому журналисту, что он бы, будь его воля, остался жить в Приозерске. Тогда готовилась окончательная передача Валаамского монастыря Церкви. И, по слухам, дошедшим до финнов, одним из двух претендентов на должность наместника являлся в то время как раз отец Сергий179.
В мае 1991 года он испросил разрешение у духовного начальства и вскоре переселился в Иоанновский женский ставропигиальный монастырь, расположенный на набережной реки Карповки в Петербурге. Игумения обители, матушка Серафима, давно знала о. Сергия и рада была такому опытному духовнику для сестричества. В северной столице он также восстанавливает свой очередной - уже пятый по счёту - храм. Точнее, не храм, который в годы богоборчества был полностью уничтожен, а удивительную по красоте часовню Скорбященской церкви в стиле XVII века (проспект Обуховской Обороны, 24), возведённую в 1907-1909 годах специально для чудотворной иконы Божией Матери всех скорбящих Радость. Ныне здесь находится подворье мужского Свято-Троицкого Зеленецкого монастыря180.
Открыть эту обитель под Волховом и было суждено отцу Сергию через некоторое время. Ныне он уже в течение нескольких лет подвизается на родине своей матери, в Брянской области. В сане архимандрита управляет Площанской пустынью.
Андрей Петрович Дмитриев, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник ИРЛИ РАН (Пушкинский дом)
Примечания:
97 Ленинградский «Боевой карандаш» в Приозерске: Окно сатиры // Там же. - 2 окт. (N196)-1960.- С. 4.
98[Без подписи]. Научно-атеистическая литература // Там же. - 1954. - 18 авг. (N 99). -
С. 2.
99Александрова А. Безобразный поступок // Там же. - 1954. - 15 окт. (N 124). - С. 4.
100Там же. - 1954. - 17 нояб. (N 138). - С. 4.
101[Без подписи]. Антирелигиозные лекции // Там же. - 1954. - 29 сент. (N 117). - С. 4.
102См.: [Без подписи]. Лекция на антирелигиозную тему // Там же. - 1954. - 28 нояб. (N143).-С. 3.
103См.: Селезнёв М. Реакционная сущность религиозной морали // Там же. - 1954. - 10 сент. (N 109). - С. 2-3; Бутинова М. Музей истории религии и атеизма // Там же. - 1954. - 12 сент. (N 110). - С. 2; Астафьев Г. Дело «отца» Александра // Там же. - 1954. - 22 сент. (N 114). - С. 2-3; Дебец Г. О происхождении человека // Там же. - 1954. - 24 сент. (N 115). - С. 2.
104См., например: Туляк Н. Как создавались церковные «святыни» // Там же. - 1954. - 13 окт. (N 123). - С. 2-3.
105Губанов Н. О многообразии религиозных верований // Там же. - 1955. - 9 окт. (N 122). - С. 2; Кубанова Н. Как возник праздник «Рождества Христова» // Там же. - 1956. - 8 янв. (N 4). - С. 4.
106Лазарева Н. Ю., Михайлов П. Е. Русская Православная Церковь в 20 веке: Хронологическая таблица // Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 т. - М.: Бол. Рос. энциклопедия, 1995. - Т. 3. - С. 462.
107См., например: Потёмкин Л. Ещё один тунеядец выселен из района: Из зала суда // Красная звезда. - 1961. - 29 нояб. (N 236). - СЛ.
108См.: Дарманский П. Почему я порвал с религией: Рассказ бывшего священника, кандидата богословия / Пер. с укр. // Там же. - 1958. - 26 марта (N 61). - С. 2-3; Пивоварчук А. Почему я порываю с церковью: Открытое письмо архиепископу Ставропольскому и Бакинскому Антонию // Там же. - 1959. - 18 авг. (N 162). - С. 2-3; Осипов А. Унижая женское достоинство // Там же. - 1961. - 17 мая (N 97). - С. 2; Устиновский А. Отрекаюсь от веры в Бога // Гам же. - 1961.-20 сент. (N 187). - С. 2-3.
109Там же. - 1958. - 8 дек. (N 239). - С. 2-3. - Статья не подписана. См. также: Друянов Л. О «бытии Божьем» // Там же. - 1960. - 1 июля (N 129). - С. 2-3; Судариков А. Молитва и жизнь //Тамже.-1961.-6 янв. (N4).-С. 2.
110См., например: Шишаков В. Было ли «воскресение Христово?» // Там же. - 1960. - 5 апр. (N 68). - С. 4; Узкое И. Легенда о «Троице» // Там же. - 1960. - 27 мая (N 104). - С. 4.
111Латтик Н., Сердобольская Л. Преодоление религиозных пережитков в СССР // Там же. - 1960. - 6 сент. (N 177). - С. 2.
112Сумарев П. А. М. Горький о религии // Там же. - 1959. - 17 июня (N 118). - С. 2-3.
113Базыкин В. Искусственные спутники и религиозные сказания о небе // Там же. - 1958. - 4 апр. (N 67). - С. 2-3; Давыдовская И. Научный прогресс и религия // Там же. - 1961. - 26 марта (N 61). - С. 4.
114Беляев К. Религия и семья // Там же. - 1959. - 9 июня (N 112). - С. 2-3; Сумарев П. О «нравственных» поучениях религии // Там же. - 1960. - 31 авг. (N 173). - С. 2-3.
115См., например: Сумарев П. Религия - пережиток прошлого // Там же. - 1959. - 27 июня (N 125).-С. 2-3.
116Шешин С. Возвращение: Настоятель церкви Всех Святых игумен Сергий отвечает на вопросы нашего корреспондента // Там же. - 1989. - 13 июля (N 84). - С. 3.
117 Николаева В. Прикоснуться к истории // Там же. - 1986. - 7 июня (N 68). - С. 2.
118 Там же,-С. 3.
119 Позднее, в 1989 году, в одной из корреспонденций местной газеты прозвучит и вовсе искажённый вариант имени Шёстрёма - Ф. А. Сироткин (видимо, недослышал автор статьи) (см.: Шешин С. Возвращение. - С. 3).
120Пашкина JI. Памятник архитектуры // Там же. - 1986. - 14 июня (N 72). - С. 3. - (В час досуга).
121См.: Кириков Б. М. Храм Воскресения Христова: (К истории «русского стиля» в Петербурге) // Невский архив: Историко-краеведческий сборник / С.-Петерб. фонд культуры. - М.-СПб.: Atheneum; Феникс, 1993. - С. 204-245.
122Пашкина Л. Памятник культуры. - С. 3.
123 Михайловская М. С вниманием и заботой // Красная звезда. - 1987. - 28 нояб. (N 142). - С. 3. - (Мы и наша история).
124 Там же.
125 Янис Т. Подворье Валаамского монастыря в Приозерске: Есть тема для размышления // Там же. - 1988. - 29 сент. (N 117). - С. 3.
126 Там же.
127Подписной лист по сбору средств на реставрацию Андреевской церкви // МКК. - Ф. 5. - Д. 17.-N23.
128Янис Т. Подворье Валаамского монастыря... - С. 3.
129Пашкина Л. Борьба культов и религий // Красная звезда. - 1987. - 17 дек. (N 150). - С. 4. - (Мы и история); Ильина Т. Ф. 1) Древние монастыри на Валааме // Там же. - 1988. - 5 июля (N 80). - С. 4; 2) Расцвет и упадок Валаамского монастыря // Там же. - 1988. - 23 авг. (N 100). -С. 4.
130Лукашевский Е. С. 1) Христианство на Руси // Там же. - 1988. - 29 марта (N 38). - С. 3; 2) Разговор на важную тему // Там же. - 1988. - 26 апр. (N 50). - С. 3; 3) На почве реальной жизни // Там же. - 1988. - 19 мая (N 59). - С. 3. - В двух последних статьях в роли интервьюера выступает А. И. Лихой.
131[Без подписи]. Не будьте равнодушными // Там же. - 1988. - 16 апр. (N 46). - С. 2.
132Селезнёва И. Оживёт красота // Там же. - 1988. - 28 апр. (N 51). - С. 3. - (Мнение читателя).
133Там же.
134Михайловская М. От слов к делу // Там же. - 1988. - 24 мая (N 61/62). - С. 5.
135См.: Селезнёва И. Указ. соч. - С. 3.
136Михайловская М. От слов к делу. - С. 5. - Надеемся, читатели простят нас за эту пространную цитату: мы не решились прервать её.
137[Без подписи]. Общими усилиями // Красная звезда. - 1988. - 16 апр. (N 46). - С. 2.
138Михайловская М. От слов к делу. - С. 5.
139Там же.
140[Без подписи]. Андреевская церковь // Красная звезда. - 1988. - 21 июня (N 74). - С. 3. - (Память; Вып. 3).
141Андреевская церковь // Там же. - 1988.- 12 июля (N 83). - С. 2. - В конце текста: Горсовет ВООПиК.
142Там же. - Факт этот ещё более удивителен, если учесть, что 3. Н. Валова - ветеран труда, пенсионерка, продолжавшая в то время работать в библиотеке профкома ПМК-4 (см.: Валова 3. Дом со всеми неудобствами // Там же. - 1988. - 29 сент. (N 117). - С. 3).
143Михайловская М. Куда уходят деньги // Там же. - 1988. - 6 сент. (N 107). - С. 4.
144Янис Т. Подворье Валаамского монастыря... - С. 3.
145Пашкина Л. Памятник архитектуры. - С. 3.
146Пашкина Л. Нужен памятник городу // Красная звезда. - 1988. - 23 июня (N 75). - С. 4. - (Резонанс).
147Цит. по: Янис Т. Подворье Валаамского монастыря... - С. 3.
148Там же.
149Там же.
150Баландин Ф., Баландина А. Мы - за подворье // Красная звезда. - 1988. - 25 окт. (N 127). - С. 4. - (Дискуссионный клуб).
ходатайство Леноблисполкома о регистрации православной общины в Приозерске.
151Янис Т. Подворье Валаамского монастыря... - С. 4.
152См.: Уваров А. Где же народовластие? // Красная звезда. - 1988. - 25 окт. (N 127). - С. 4. - (Дискуссионный клуб).
153Баландин Ф., Баландина А. Указ. соч. - С. 4.
154Бузинова Н. и др. «Мы - за храм» // Красная звезда. - 1988. - 19 нояб. (N 138). - С. 4. - (Дискуссионный клуб).
155Симонова С. «Как Феникс, возрождённая из пепла...»: [Реферат / Под ред. Т. С. Гирдюк]. - Приозерск, 1997. - Л. 5-6. - (Рукопись).
156 Янис Т. Спасти и сохранить // Красная звезда. - 1988. - 3 дек. (N 144). - С. 4. - (В исполкоме горсовета).
137 Там же.
158См.: Симонова С. Указ. соч. - Л. 6.
159[Без подписи]. Быть ли памятнику? // Красная звезда. - 1988. - 27 дек. (N 154). - С. 2. - (Память; Вып. 7).
160 Цит. по: Шешин С. Возвращение. - С. 3.
161Симонова С. Указ. соч. - Л. 6.
162Там же.-Л. 8.
163См.: Варик Г., Пашкина JI. Национальное достояние // Красная звезда. - 1989. - 18 апр. (N 47). - С. 3. - (Память; Вып. 10).
164Шешин С. Возвращение. - С. 3,
165Postari J. Kirkon kunnostaja // Aamun koitto. - 1989. - N 17 (11.IX). - S. 275. - Перевод осуществлён кузнечненским жителем А. Е. Суомалайненом.
166Ibid.; ср.: Шешин С. Возвращение. - С. 3.
167Там же.
168Номер по каталогу библиотеки С.-Петербургской Духовной академии и семинарии: Д-681/148878.
169См.: PostariJ. Op. cit. - S. 275.
170Ibid.
171Шешин С. Возвращение. - С. 3.
172 Postari J. Op. cit. - S. 275.
173Шешин С. Возвращение. - С. 4.
174См. объявление о наборе в хор «желающих изучать духовное песнопение и имеющих к тому соответствующие данные» // Красная звезда. - 1990. - 13 янв. (N 5). - С. 4.
175См.: Сергий, игумен; Павел, иподиакон. С праздником Крещения! // Там же. - 1990. - 18 янв. (N 7). - С. 4; Шешин С. «И явилась на небе звезда...» // Там же. - 1991. - 5 янв. (N 3). - С. 3; [Без подписи]. «Христос Воскрес» // Там же. - 1991. - 6 апр. (N 42). - С. 4.
176Владимиров А. «Христос Воскресе» // Там же. - 1990. - 14 апр. (N 45). - С. 4.
177Шешин С. «Я ухожу в монастырь»: Исповедь юноши,
который решил посвятить свою жизнь служению Церкви // Там же. - 1991. - 12
марта (N 31). - С. 3.
178Шешин С. Подающий надежды актёр, автор и исполнитель песен, ключарь Казанского собора // Там же. - 1991. 1 июня (N 66). - С. 3.
179 PostariJ. Op. cit. - S. 275.
180См.: Антонов В. В., Кобак А. В. Указ. соч. - Т. I. - С. 155-156.
(Продолжение следует)
1. Благодарен автору за такое путешествие в мир добрых дел...