Стратегический план И.В.Сталина и Перл-Харбор

Эта статья является продолжением публикации «В чем ошибся Сталин», в которой говорилось о стратегическом плане И.В.Сталина на случай вовлечения СССР во вторую мировую войну. Помнится, на форуме сей статьи мне пеняли, что я якобы возвеличиваю «неудачного» Главнокомандующего, который «сдал врагу полстраны», а я его за это прославляю. В ответ на это замечу, что Сталин-то как раз пол страны врагу не только не сдавал, но сделал все возможное, чтобы этого не допустить. Все лето и осень 41-го Красная Армия по приказу своего Главнокомандующего пыталась контрактовать противника с целью остановить его наступление и отбросить назад. Немцы дошли до Москвы не потому, что этого хотел или допустил Сталин, а потому что немецкая армия образца 41-го качественно была значительно сильнее советской того же образца, поэтому в том году и побеждала. Что уже достаточно давно признано всеми объективными историками.

Все, что пожертвовал противнику И.В.Сталин, состояло в тактической внезапности немецкого нападения. Которая действительно в значительной степени была следствием сталинских директив, запрещающих советским войскам на границе предпринимать какие-либо действия, могущие спровоцировать немцев. Конечно, если бы нападение врага не было бы внезапным, то он в результате своего первого удара, возможно, осенью 41-го не дошел бы до Москвы, и, может быть, был бы остановлен где-нибудь в районе Смоленска. Но... как правильно рассуждает В.Коновалов, и я также придерживаюсь этого мнения, затяжные бои в районе границы и тем паче диктующаяся в этих условиях военной логикой необходимость перехода границы и атаки врага на его территории, немедленно были бы истолкованы геббельсовской пропагандой как начало коммунистической агрессии против Европы. Что автоматически означало создание антикоммунистического военного союза ряда капиталистических стран против Советского Союза и его неминуемое стратегическое поражение. Да, не пожертвуй Сталин врагу тактическую внезапность нападения, осенью 41-го немцы, возможно, стояли бы лишь под Смоленском, а не под Москвой. Но зато в это же время основными противниками СССР были бы не только они, но и ряд других ведущих стран Запада.

На форуме прошлой моей статьи мне возражали: мол, о каких странах идет речь? Ведь Франция уже была оккупирована Гитлером, Англия едва держалась, а США сохраняли нейтралитет. А вот военные специалисты, причем, участники той войны считают иначе. К примеру, немецкий адмирал Ф.Руге пишет о такой упущенной немцами возможности после поражения Франции втянуть ее в войну на своей стороне. По условиям перемирия «в целом Франция была сознательно пощажена; (ее) общественное мнение широких кругов и особенно на флоте было настроено против Англии, но не против сотрудничества с Германией... Нужно было предоставить вполне патриотически мыслящим французам, которые хотели идти вместе с Германией, преимущества для их собственной страны в обмен на участие их в морской и воздушной войне против Англии» (1).

А вот что он же говорит об известном историческом факте, когда после поражения Франции в 1940 году, англичане, опасаясь использования гитлеровцами против них мощного французского военно-морского флота, атаковали военные корабли своего бывшего союзника в его портах, кстати сказать, отнюдь, не контролировавшихся немцами. Эта вероломная акция привела к гибели нескольких крупных французских кораблей и значительным потерям среди их экипажей (2). Так вот, комментируя это событие, Руге, между прочим, сухо замечает: «Нападения на французские корабли и владения усилили отрицательное отношение к Англии, особенно во французском флоте. Германская политика упустила и эту возможность» (3). Таким образом, как видим, немецкий адмирал считал вполне возможным политический и военный союз Германии и Франции и участие последней, в той или иной форме, в военных действиях на стороне первой даже по вышеуказанному, прямо скажем, относительно не очень значительному поводу. Если же Гитлеру и Геббельсу, используя затяжные приграничные бои летом-осенью 41-го, удалось бы изобразить это, как начало коммунистической агрессии против Европы, вне всякого сомнения, весьма буржуазная Франция не осталась бы в стороне, но стала бы на сторону фашистов и достаточно активно участвовала бы в военных действиях. Особенно учитывая особенности геббельсовской пропаганды, вовсю кричащей и расписывающей, как «полчища красно-коммунистических русских варваров и пархатых казаков, вторгшихся в Европу, готовы всю ее оккупировать, попутно отобрав у культурных европейцев всю их собственность и изнасиловав (или обобществив) всех их женщин, от грудных младенцев до 90-летних старух».

Учитывая, что до этого Франция в ходе второй мировой войны понесла лишь незначительные людские потери, она одна вполне могла выставить против СССР не менее 100 дивизий, т.е. значительно больше, чем реально выставили в 41-м все другие, традиционные союзники фашистской Германии!!! Другой потенциальный, хотя и более слабый союзник последней, - Испания. Тот же Руге пишет, как генерал Франко хотел вступить в войну, но успехи английского флота на Средиземном море его от этого опрометчивого шага удержали (4). Совершенно очевидно, что если бы существовала реальная (или пропагандистская) угроза прорыва советских войск к Ла-Маншу и выхода к франко-испанской границе, Франко не ограничился бы лишь одной «Голубой дивизией», но полноценно участвовал бы в войне, а это еще с десяткок-полтора испанских дивизий, воюющих с СССР на стороне Германии.

Далее, в условиях расписанной Геббельсом «коммунистической агрессии» наверняка увенчалась бы успехом и известная миссия Гесса, т.е. Англия бы заключила мир с Германией, обеспечив, таким образом, тыл немцам, что на долгое время избавило бы их от их извечного кошмара воевать на два фронта. А вот действительно воевать на два фронта пришлось бы уже Советскому Союзу, поскольку «нейтральные» США спровоцировали бы на войну с СССР Японию, которая, между прочим, и без этого была самым настоящим союзником Германии - одной из стран Оси и потенциальным противником СССР. Японские самураи, мечтающие взять реванш за Хасан и Халхин-Гол, наверняка бы не упустили такую возможность, превратив весь советский Дальний Восток в зону сплошных боевых действий. Армия у них, правда, была слабовата против советской, что и констатировали сии два конфликта. Но зато имелся мощный военно-морской флот, прекрасно умеющий, как показала во второй мировой его тихоокеанская компания, высаживать десанты морской пехоты в самых разных местах океанского побережья, коим как раз и являются все самые восточные оконечности советского Дальнего Востока. Вот и попробуй все это оборонять силами одной лишь армии, поскольку советская дальневосточная эскадра на голову уступала японцам, не имея в своем составе ни одного крупного корабля, не говоря уже о такой для нас экзотике, как, например, авианосцы, которых у японцев было более десяти! Добавим к этому и то, что в такой ситуации СССР мог и не мечтать о каком-то ленд-лизе. Нет, конечно, последний бы имел место, но он массами шел бы не в Советский Союз, а, преимущественно, в фашистскую Германию, как главную движущую силу антикоммунистической коалиции и главного участника «священного крестового» похода против мирового коммунизма.

Естественно, что в таких крайне неблагоприятных стратегических условиях СССР, с громадным трудом справившийся во время Великой Отечественной с одной Германией, против такой коалиции потерпел бы полное и сокрушительное поражение. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: расчленения страны, ее полной колонизации и уничтожении последних остатков исторической России, а также геноцидом русского народа и других народов России, дружественных ему. От всего этого нас и избавил гениальный стратегический план И.В.Сталина, пожертвовавшего врагу тактическую внезапность нападения в обмен на то, что всему миру было показано: настоящий агрессор не СССР, а фашистская Германия. Что потом дало ему, по крайней мере, два стратегических преимущества: а) позволило Сталину сказать своему народу: «Наше дело правое», - превратив, таким образом, войну в Отечественную; б) позволило создать антигитлеровскую коалицию, что означало стратегическое поражение фашистской Германии.

Теперь остановлюсь особо на том, почему союзник Германии Япония не вступила в войну с СССР в тот благоприятный для нее момент, когда немецкие войска стояли под Москвой и, казалось бы, СССР вот-вот рухнет? Но вместо этого 7 декабря 1941 года, в самый разгар битвы за Москву, их авианосцы нанесли удар по Перл-Харбору, начав, таким образом, войну с мощнейшими США и Великобританией. Кстати сказать, через несколько дней будет 71-я годовщина этого исторического события, тем более, казалось бы, алогичного, если учесть специфику японских вооруженных сил. Как пишет об этом военный аналитик: у японцев «отношения между армией и флотом напоминали скорее отношения между союзными государствами, нежели между родами войск одной страны» (5). Причем, «хотя очевидная стратегическая уязвимость страны должна была побудить японских стратегов действовать разумно, они... создали себе дополнительные трудности, разделив свое внимание между Югом (США и Великобритания) и Севером (Советский Союз). В сущности, все тридцатые годы флот готовился к одной войне, а армия - к другой» (6). Т.е. флот готовился воевать на просторах Тихого океана с США и Англией, а армия - с СССР. Если учесть, что военным министром, а затем и премьер-министром Японии в это время был воинственный генерал Хидеки Тодзио, типичный представитель армии (7), совершенно непонятно, почему же он не начал войну с СССР, к которой его армия именно и готовилась? Не начал ее в декабре 41-го, когда Геббельс беспрерывно завывал о том, что Москва вот-вот будет взята, и Советский Союз уже почти разбит, поэтому, мол, японцы на советском Дальнем Востоке встретят лишь минимальное сопротивление?

А эта непонятная медлительность японцев было следствием хитрой, прямо таки иезуитской политики президента США Ф.Рузвельта, который, однако, при всей своей хитрости явно действовал в рамках стратегического плана И.В.Сталина, поэтому в данном случае обычные американские иезуитские хитрости, как это ни странно, пошли на пользу СССР. Рузвельт стремился спровоцировать Японию на войну с США со стратегическими целями: а) преодоления американской политики изоляционизма; б) последующего сокрушительного разгрома своего традиционного противника (т.е. Японии) в тихоокеанском регионе; в) и, главное, объявления войны фашистской Германии. Для этого надо было спровоцировать японцев на первый удар, причем, как можно более разрушительный и кровопролитный для американцев. И эта провокация была проведена мастерски.

У нас многие и много говорят, что такой провокацией было размещение американского линейного флота в Перл-Харборе. Отчасти это и верно, поскольку если бы США собирались лишь обороняться, то им следовали разместить эти корабли на своем Западном побережье; и «напротив, базирование флота в Перл-Харборе было необходимо для ведения активных наступательных действий (в том числе и превентивных)» (8). Однако, основной частью американской провокации было не это, а соответствующие дипломатические усилия и, фактически, экономическая блокада Японии. Чтобы понять, как искусно это было устроено, сделаю небольшое предисловие.

К 1941 году японцы ведет войну в Китае, имея там достаточно солидные завоевания, например, Маньчжурию, которую «они рассматривали как необходимое условие выживания страны» (9). В это время в Европе фашистская Германия оккупировала ряд стран, в частности, Францию и Голландию, колонии которых оказались, так сказать, «бесхозными». Вскоре после этого «администрация Индокитая, контролируемая из Виши, разрешила Японии оккупировать северную часть своей страны» (10), и японские войска вошли в Индокитай. А теперь, читатель, нам, чтобы понять здесь обычные американские провокационно-дипломатически штучки, следует вспомнить и четко уяснить себе пару элементарных географических понятий. Французский Индокитай - это нынешние Вьетнам, Лаос и Камбоджа. А Китай - это большая и всем известная страна на Дальнем Востоке. Возмущенный вторжением японцев в Индокитай, Рузвельт в ответ ультимативно потребовал от них очистить... что вы думаете? Индокитай, что совершенно естественно и логично? Нет, именно весь Китай, прекрасно понимая, что для японцев это совершенно неприемлемо и невыполнимо хотя бы потому, что, как уже упоминалось выше, тогда одну лишь провинцию Китая - Маньчжурию «они рассматривали как необходимое условие выживания страны» (11). Позже американский «госсекретарь клялся и божился, что под «Китаем» в этом документе (т.е. в рузвельтовском ультиматуме японцам) понимался в сущности Индокитай, и что Маньчжурия ни в коем случае не имелась в виду» (12). Но как справедливо замечает по этому поводу А.Поляков: «На наш взгляд, человек, занимающий высокое положение, способен откровенно признать свой непрофессионализм, только если это необходимо, чтобы скрыть нечто более предосудительное» (13), т.е. провокационную деятельность собственного президента по разжиганию войны на Тихом океане.

При этом, чтобы придать силу своему, казалось бы, нелепому ультиматуму, Рузвельт наложил эмбарго на торговлю с Японией, главным стратегическим следствием которого была невозможность для японцев получать нефть и нефтепродукты сначала из США, а затем и из Голландской Индии (в основном - нынешняя Индонезия). После чего бедная нефтью Япония вынуждена были начать расходовать свои скромные стратегические запасы нефтепродуктов. Между тем, «Японии обязательно нужна была нефть. Недостаток ее угрожал остановить всю японскую военную машину» (14). Это и решило выбор войны в пользу конфронтации с США и Великобританией, а не с СССР, несмотря на то, что к декабрю 41-го он, казалось бы, готов был пасть, поэтому японцы, по их мнению, сравнительно легко могли бы захватить значительную часть советского Дальнего Востока. Но уже элементарного знания экономической географии достаточно, чтобы понять: даже если они, что крайне маловероятно, захватили при этом и всю Сибирь, горючего от этого у них бы не прибавилось, поскольку эти регионы в то время были бедны нефтью (грандиозные месторождения Западной Сибири были разведаны и, главное, начали разрабатываться лишь после войны). Поэтому даже, повторяю, захватив всю Сибирь, японские армия и флот в итоге оказались бы вообще без горючего, собственные стратегические запасы которого пришлось бы полностью потратить на сию, так сказать, «непродуктивную» агрессию. Короче говоря, по русской пословице - овчинка выделки не стоила.

А в то же время, на Юге, относительно недалеко от японских владений, находилась упомянутая «бесхозная» Голландская Индия с большими месторождениями нефти (мирового значения), сетью нефтепромыслов и крупными нефтеперерабатывающими заводами. Однако, несмотря на то, что Голландия, непосредственный владелец этой колонии, была оккупирована Гитлером, ее (т.е. эту колонию) собирались защищать США и Великобритания. Поэтому японцам, рвущимся к ее нефтяным сокровищам, надо было воевать с ними. В первую очередь, следовало вывести из строя наиболее мощный, американский флот, базирующийся на Перл-Харбор. Вот откуда он (как символ разгрома американцев) непосредственно и появился - из дипломатическо-военной хитрости Рузвельта, спровоцировавшего Японию на «неожиданный» удар по этой военно-морской базе США с целью вовлечения последних в войну.

Уже после войны военные историки задались сложным вопросом: как это, несмотря на многочисленные предупреждения и, главное, на тот известный факт, что Военному и Военно-морскому министерству США удалось расшифровать японский дипломатический код, и соответствующие американские государственные мужи запросто читали все секретные дипломатические депеши своего потенциального противника (в частности, так еще 6 декабря американцами была прочитана японская нота с объявлением войны), 7 декабря его удар по Перл-Харбору оказался для них «полной неожиданность»? (15; 16). Более того, из-за этой трагедии, как пишет Ф.Шерман, «потрясение, пережитое американским народом, заставило Конгресс создать после войны комиссию по расследованию, чтобы установить ответственность за ту полную неподготовленность наших оборонительных сил, которая привела к тяжелым потерям в нашем флоте и авиации. В основном отчет комиссии по расследованию реабилитировал президента, государственного секретаря, военного и военно-морского министров и снял обвинение в том, что они «обманом, провокациями, подстрекательством, лестью или принуждением склоняли Японию к нападению на США» (17). То есть, как видим, такая версия причины и начала войны на Тихом океане была и у некоторых членов американского Конгресса, но по вполне понятным причинам исконного американского лицемерия и фарисейства, желающего замять ее, она, вопреки всякой логике и вышеизложенным в этой статье фактам, была отброшена. В преступной халатности обвинили «стрелочников» - несколько крупных чинов американских армии и флота, в частности, Гавайское командование (18). На самом деле, как видим, в начале войны и конкретно в операции против Перл-Харбора Ф.Рузвельт сознательно пожертвовал противнику тактическую внезапность нападения, смирившись с неминуемыми при этом значительными потерями, ради достижения ряда стратегических целей...

...Постой, читатель, а не напоминают ли нам эти действия американского президента что-то другое и очень знакомое?! Ба, да это же элементарный плагиат со стратегического плана ведения войны И.В.Сталина, который также пожертвовал немцам эту самую тактическую внезапность и пошел на значительные потери в первом эшелоне советских войск ради достижения стратегической Победы. При этом надо заметить, что, по-видимому, Рузвельт, начиная войну, исходил из более неверных, чем Сталин, данных о слабости противника, особенно насчет японской авиации, ложное мнение о неполноценности которой господствовало среди американского и британского руководства (19). Что, в конечном счете, в значительной степени и привело американцев и англичан к серии поражений в первый период войны на Тихом океане (первые ее полгода).

Вообще говоря, и выиграли-то они эту войну, да еще при этом сокрушительно разгромив японцев, лишь потому, что последние в ходе ее сделали столько стратегических и тактических ошибок, которых хватило бы на десять проигранных войн. В частности, я уже упоминал о насущной необходимости для Японии захвата Голландской Индии с ее крупными нефтяными месторождениями, промыслами и нефтеперерабатывающими предприятиями, что она успешно и сделала за короткий срок (уже в первой половине 42-го года). Но... захватив все это добро, японцы ничего толком не сделали, чтобы бесперебойно доставлять нефть и нефтепродукты в метрополию, которая, как известно, является группой островов, как, впрочем, и сама Голландская Индия. Следовательно, для бесперебойного снабжения первой необходимы успешные действия торгового флота. Однако, японцы «относились к своему торговому флоту с безумной расточительностью» (20). Они «заботились об охране своих торговых судов столь же мало, как и о судостроении» (21), вследствие чего американские подводные лодки и самолеты почти безнаказанно топили их пачками. В результате поставки в Японию нефти и нефтепродуктов, как и ряда других стратегических материалов, постоянно сокращались, а с апреля 1945 года (т.е. за полгода до окончания войны) поставки нефти совершенно прекратились (22). Так стоило ли начинать войну с целью захвата важных стратегических ресурсов (в первую очередь, нефти), если затем их доставка в метрополию была так бездарно и преступно загублена самим японским руководством, не желающим учитывать даже элементарные географические факторы, известные любому школьнику?!

Но вернусь к основной теме сей статьи, заметив, что влияние сталинского стратегического плана ведения войны на «организацию» американским руководством Перл-Харбора и вообще вовлечение Японии в войну с США гораздо шире американского плагиата с этого плана. Была еще одна объективная причина (наряду с недооценкой японской военной мощи) ряда поражений США в воздухе, на море и на суше в начальный период войны. Дело в том, что «соотношение сил на море (примерно 4:5) являлось более благоприятным (для японцев, следовательно, худшим для американцев), чем когда-либо, а в ближайшие годы должно было быстро ухудшиться» (23). Более того, по основному классу кораблей войны на Тихом океане, т.е. по авианосцам Япония имела тройной перевес над США (24; 25). Интересно отметить, что даже после чрезвычайно удачного для американцев сражения у о.Мидуэй в июне 1942 года, когда они потопили 4 японских авианосца, потеряв при этом всего лишь 1 свой, на тихоокеанском театре военных действий еще целый год (до середины 43-го) сохранялось равенство сил между Японией и США. И лишь со второй половины 43-го, когда мощнейшая американская промышленность начала поточным образом изготовлять, а флот вводить в строй авианосцы и другие военные корабли, баланс сил решительно изменился в пользу американцев. Почему же Рузвельт не подождал хотя бы до этой даты, а начал войну слишком рано, когда американские военно-морские и военно-воздушные силы еще не были полностью к ней готовы?

По моему мнению, это было связано с внешнеполитической обстановкой, точнее, с действием все того же стратегического сталинского плана ведения войны. Когда немцы к зиме 41-го стояли у стен Москвы, а геббельсовская пропаганда неоднократно заявляла, что она вот-вот будет взята, и Советский Союз падет, у американского руководства под влиянием этих немецких головокружительных побед и этой их пропаганды сложилось впечатление, что это действительно так. В отличие от И.В.Сталина, который знал, что, как он и заранее планировал, немецкий наступательный потенциал под Москвой уже исчерпан. Поэтому Сталин и не покинул в ноябре-декабре столицу, как ему предлагали. Однако для американцев и лично Ф.Рузвельта распропагандированная немцами их мнимая «победа» и «полное поражение» СССР означали колоссальное усиление за счет него фашистской Германии, которая в этом случае, по мнению американских стратегов, становилась бы непобедимой. Что, в конечном счете, означало стратегическое поражение США и ее основного союзника - Великобритании; а также, между прочим, что очень немаловажно, и «окончательное решение еврейского вопроса». В такой ситуации Америка, даже не будучи вполне готовой, была вынуждена поспешно вступить в войну против Германии, попутно спровоцировав на это дело и ее основного союзника на Дальнем Востоке - Японию; объективно, становясь, таким образом, союзником СССР.

То есть, как и предполагал Сталин, успехи немецкого оружия в войне против Советского Союза неминуемо приводили к созданию мощной антигитлеровской коалиции; причем, чем больше были эти успехи, тем больше была вероятность создания такой коалиции. Повторю еще раз, как в прошлой статье на эту тему: забавно, что гитлеровские генералы, проводя в 41-м блестящие операции по разгрому советских войск, объективно работали на... этот стратегический сталинский план. А как прокололись Гитлер и Геббельс, наивно считавшие, что головокружительные успехи немцев в войне против СССР (в 41-м) приведут к нападению на него Японии, поэтому вовсю пропагандирующие оные успехи! Видать, плохо они изучали экономическую географию в школе. Хитрый дипломатический маневр американцев, организовавших экономическую блокаду Японии, как мы видели выше, блокировал для нее всякую возможность начать войну против СССР. А ведь руководство США сделало это в значительной степени под влиянием немецкой пропаганды, на полную катушку утверждающую, что исход войны протии Советского Союза «уже предрешен». Так что и здесь Гитлер с Геббельсом работали на сталинский план ведения войны.

А теперь представим себе, что этого плана не было бы. Нападение немцев 22 июня не было бы внезапным, оно было бы отражено советскими войсками первого эшелона, которые затем при поддержке резервов перешли в контрнаступление, кое-где перейдя границу и атаковав противника на его территории. Как уже неоднократно говорилось ранее, геббельсовской пропагандой это было бы объявлено «началом коммунистического вторжения в Европу». Что, вероятно, произошло бы в такой ситуации в ней самой, я уже выше сказал. А на Дальнем Востоке оплоту капитализма - США, стремящимся не допустить «усиления мировой усиления коммунистической угрозы», не надо было предпринимать какие-то хитроумные дипломатические и экономические маневры, да еще и подставлять под удар свой флот в Перл-Харборе. Достаточно было продлить экономический договор с Японией, гарантировав ей поставки важных стратегических материалов, в первую очередь, нефти и нефтепродуктов. А также намекнуть ей, что США ничего не имеют против того, если она, в силу своих союзнических отношений с Германией, начнет столь для нее желанную войну с СССР, чтобы заставить последний воевать на два фронта со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вот и весь сказ про немаловажное дальневосточное приложение стратегического плана ведения войны И.В.Сталина.

P.S. На форуме прошлой моей статьи на эту тему с особо резкой и как всегда особо эмоциональной ее критикой выступил священник Алексий Бачурин. Который задал мне, как ему кажется, риторический вопрос (п.292): «Скажите, Ваше Высокопреподобие, смогли бы Вы, перед лицом опасности от грабителей, решиться на хитрый маневр, имеющий целью отдать Вашу жену насильникам на позор, а половину ваших деток бандитам на заклание, чтобы в конце концов сохранить в своем владении Вашу квартиру и оставшуюся половину детей? И позволили бы Вы после этого Вашим внукам хвалить и славить Вас за проявленную Вами мудрость и мужество?».

Странно, что этот вопрос задает священник, который, вроде бы, должен знать Св.Писание?! Поэтому я пойду навстречу о.Алексию, и задам ему и себе еще более сложный вопрос: а может ли святой человек пойти на такое дело, о котором говорит о.Алексий, и будет ли этому святому за это похвала у Бога и у людей?

Для ответа на этот вопрос откроем Библию и прочитаем так следующее: когда праотец Авраам (тогда еще Аврам) был в Египте, «то сказал Саре, жене своей: вот, я знаю, что ты женщина, прекрасная видом; и когда Египтяне увидят тебя, то скажут: это жена его; и убьют меня, а тебя оставят в живых; скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя, и дабы жива была душа моя чрез тебя... И взята была она (Сара) в дом фараонов. И Аврааму хорошо было ради ее» (Быт.12,11-13. 15-16). Точно такой же случай с Авраамом и Саррой произошел позже (Быт.20,1-2). Сара же не была осквернена лишь по особому действию Промысла Божия, о чем говорится далее в этих главах Библии (Быт.12,17-20; Быт.20,3-18).

Теперь насчет «жертвы половины своих детей бандитам на заклание». Когда праотец Иаков возвращался от Лавана в свою страну, и ему сообщили, что брат его Исав, имеющий основание его ненавидеть за обманом отобранное первородство, идет ему навстречу, и с ним четыреста человек, то «Иаков очень испугался и смутился; и разделил людей, бывших с ним... на два стана. И сказал (Иаков): если Исав нападет на один стан и побьет его, то остальной стан может спастись» (Быт.32,6.7-8). Позднее Иаков, руководствуясь этими же соображениями, разделил «детей Лии, Рахили и двух служанок. И поставил (двух) служанок и детей их впереди, Лию и детей ее за ними, а Рахиль и Иосифа позади» (Быт.33,1.2), очевидно, готовясь пожертвовать большей частью своих жен и детей ради сохранения жизни Рахили и Иосифа.

Почему же эти святые люди (Авраам и Иаков) так поступали? Ради исполнения обетования Божия о том, что от них и от их потомства произойдет великий народ. Поэтому и готовы были ради этого пожертвовать меньшим (хотя эмоционально и очень чувствительным) ради сохранения большего, т.е. исполнения сего обетования. Что было весьма похвально в глазах Божиих, Который, как уже и было сказано выше, каждый раз не только не допускал совершиться беззаконию по отношению к этим праведникам, но паче чаяния умножал их и их потомство. Естественно, и мы, православные христиане прославляем за это сих самоотверженных праведников, готовых ради Бога пожертвовать весьма многим. Авраам, как известно, и сына своего Исаака не пожалел, но готов был принести его в жертву Богу!

Что поделаешь,. о.Алексий, таков уж принцип жертвы: жертвовать меньшим, ради сохранения или достижения большего. И не надо утрировать, в 41-м речь шла не о квартире и детях, а о самом существовании России и русского народа! И хотя Вам очень не нравится сравнение И.В.Сталина с Государем Императором Николаем II, которое проводит в своей прекрасной статье В.Саулкин, но в данном случае сталинский стратегический план ведения войны, предполагающий крупные жертвы ради спасения России, в точности соответствовал словам Царя-мученика: «Нет такой жертвы, которую бы я не принес ради России».

Примечания

1. Ф.Руге. Война на море. СПб. Москва, 1998, с.103
2. Там же, с.103-106
3. Там же, с.106
4. Там же, с.139
5. А.Н.Поляков. Приложение I к книге: Ф.Шерман. Война на Тихом океане. М., 1999, с.454
6. Там же
7. Ф.Руге. Цит.соч. с.222
8. А.Поляков. Цит.соч., с.458
9. Там же, с.454
10. Ч.Нимиц, Э.Поттер. Война на море. Смоленск, 1999, с.302
11. А.Поляков. Цит.соч. с.454
12. Там же, с.458
13. Там же
14. Ч.Нимиц. Цит.соч. с.304
15. Ф.Шерман. Война на Тихом океане. М., 1999, с.24-27
16. Ч.Нимиц. Цит.соч. с.307-308
17. Ф.Шерман. Цит.соч. с.27
18. Там же
19. Д.Хорикоши, М.Окумия. Японская авиация во второй мировой войне. М., 2000, с.68-69
20. С.У.Роскилл. Флаг святого Георгия. М., 2000, с.540
21. Ф.Руге. Цит.соч. с.353
22. Там же
23. Ф.Руге. Цит.соч. с.222
24. Ф.Шерман. Цит.соч. с.481
25. Ф.Руге. Цит.соч. с.223