Недавно прошел незамеченным (как обычно) день памяти Анны Михайловны Гальперсон (1856 - 27 октября (9 ноября) 1902), замечательной сотрудницы Никиты Петровича Гилярова-Платонова (1824-1887).
Ниже мы помещаем некролог, написанный известным публицистом, общественным деятелем Сергеем Федоровичем Шараповым (1855-1911).
Публикацию, специально для Русской Народной Линии (по изд.: Сочинения Сергея Шарапова. Т. VIII. М., 1902.- С. 176-179) подготовил доктор исторических наук, профессор Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина Александр Дмитриевич Каплин.
Общее название дано составителем.
+ + +
А.М.Гальперсон, сотрудница Н.П.Гилярова
27 октября нынешнего года скончалась в Петербурге скромная труженица печатного слова Анна Михайловна Гальперсон, имя которой тесно связано с личностью и делом Никиты Петровича Гилярова.
Девятнадцати лет, почти прямо со школьной скамьи, поступила покойная в 1875 году в редакцию «Современных Известий» простой корректоршей. В момент кончины Н. П. Гилярова на ее руках лежала вся работа по изданию. Она рассматривала и исправляла поступавшие рукописи, вела политический отдел, писала театральные рецензии, после Флеровских в «Московских Ведомостях», считавшиеся первыми в русской печати, выпускала номера «Современных Известий» в отсутствие или во время болезни Никиты Петровича, словом, была все время его правою рукой и помощницей, а во время кризиса в деле, когда газета едва дышала, когда в кассе не было ни гроша денег и шел вопрос о выпуске или невыпуске номера,- единственною сотрудницею и душою газеты.
Эта необычайная и глубоко безкорыстная преданность и личности, и делу обусловливалась сознанием Анны Михайловны, что перед нею не простой газетный издатель, а великий неопознанный гений, совершенно одинокий не только среди толпы, но и в кругу своих ближних, своей семьи. Она одна поняла это своим чутким сердцем и ясным умом и решила стать около этого гения и чернорабочим, и другом, и сестрою милосердия.
Со своей стороны Гиляров сразу и безошибочно оценил в Анне Михайловне не только преданного друга и поклонницу, но именно сестру милосердия своего огромного таланта, неумолимого критика своих недостатков, помощницу в труде тем более требовательную, чем выше ценила она безсмертные труды Никиты Петровича.
Трудно себе представить, как страдала покойная Гальперсон при мысли, что, вследствие многосложности занятий Никиты Петровича и безпорядочности его литературного хозяйства, не только не будут закончены начатые им обширные труды по лингвистике, экономии и философии, но рискуют пропасть и те лоскутки в конвертиках, куда раскладывал Гиляров свои наброски и заметки.
Единственным в мире человеком, действительно знавшим Гилярова во всем его умственном богатстве, была Анна Михайловна Гальперсон. Ей русская литература обязана таким перлом творчества, как «Экскурсии в русскую грамматику», написанные в виде писем к ней по ее неотступным требованиям. Ей обязана русская экономика изданием «Основ Экономии». Я видел этот старенький конвертик с порыжелыми листочками, большею частью четвертушками бумаги от чужих писем, мелко исписанными заметками Никиты Петровича. Подобрать эти листки в некоторую систему и подготовить к печати было делом невероятной трудности, ибо это были просто клочки бумаги, обрывки мыслей, без нумерации, без начала и конца. Анна Михайловна сделала эту работу в два месяца и восстановила «Основы экономии» в возможно цельном и верном виде. Я горжусь тем, что этот безсмертный труд появился впервые в свет у меня, в «Русском Деле».
Никита Петрович умер скоропостижно в Петербурге, в гостинице Бель-Вю, не сделав никаких распоряжений и оставив все свои дела в самом хаотическом виде. У Анны Михайловны не было никаких официальных прав идти спасать его литературное наследство от варварства близких. Великолепная библиотека Гилярова почти с места пошла «в развал», купленная за грош кулаком-букинистом. Переписка и рукописи были каким-то чудом спасены Анною Михайловною вместе с единственным в мире переплетенным экземпляром «Современных Известий» за все годы, дубликатов которого полных нет ни в Московской Румянцевской, ни в Императорской Публичной Библиотеках. Но ведь это была своего рода узурпация, похищение. Нужды нет, что без Анны Михайловны все это наверно было бы выброшено в сор.
Было необходимо оформить и укрепить за А.М.Гальперсон литературное наследство Гилярова. Это было тем большее ее право, что она одна среди всех современников Гилярова точно знала, что из напечатанного принадлежите ему и что другим, она уже давно извлекла из Гилярова все литературные «показания» в этом смысле и успела их записать.
К счастью, у Гилярова осталось много долгов и взысканий. Право литературной собственности, с согласия родственников, было продано с аукциона, и я был счастлив, устроив при помощи покойного ныне Д.И.Морозова приобретение этого права Анной Михайловной. Теперь она могла законным образом исполнить свой долг перед почившим Учителем - обработать, привести в систему и издать его труды.
Но ее материальное положение не позволяло и думать об издательстве. Мать многочисленной семьи и главный ее работник, Анна Михайловна не только не могла приступить к выпуску «Сочинений» Н.П.Гилярова, но вся, ради заработка, поглощенная текущими журнальными работами и два раза в день занятая переводом телеграмм Северного Агентства, не могла даже продолжать начатых работ по систематизации и сводке печатных и рукописных произведений Гилярова. Она работала у меня в «Русском Деле», писала в «Семье» и в некоторых других изданиях.
В 1896 году А. М. с семьею переселилась в Петербург, где заняла место переводчицы в новообразованном Русском Телеграфном Агентстве и стала сотрудничать в «СПБ. Ведомостях» кн. Э.Э.Ухтомского и у меня в «Русском Труде». К этому же времени относится и издание двух томов «Сборника сочинений» Н.П.Гилярова, сделанное К.П.Победоносцевым. По причинам, о которых в свое время расскажет «Русская Старина», или «Исторический Вестник», непосредственного участия в этом издании, А.М.Гальперсон не принимала, и самое издание сделано по совершенно другому плану, чем первоначальный. Изданы только некоторые произведения Гилярова, преимущественно старые или те, которые были уже Анною Михайловною обработаны и напечатаны в журналах ранее. Между тем, верная ученица покойного Гилярова предполагала сделать издание всего Гилярова в хронологическом порядке.
Анна Михайловна Гальперсон была одною из образованнейших женщин, которую мне довелось знать. Она владела в совершенстве французским, немецким и английским языком, читала свободно по-польски и по-итальянски, была хорошо подготовлена по философии и богословию и знала политическую историю истекшего XIX века, как редко кто из дипломатов. Только благодаря этому знанию, и могла она справляться с политическими телеграммами, иногда перевранными до полной неузнаваемости. Она знала биографии чуть не всех общественных и политических деятелей Европы и Америки, отлично разбиралась по памяти во множестве международных трактатов, конвенций и договоров и сбить ее на какой-нибудь дате не было никакой возможности. Кроме того, она знала всех классиков литературы и, внимательно следя за литературой текущей, давала чрезвычайно дельные и талантливые обзоры и рецензии.
Мое «Русское Дело» обязано ей рядом прекрасных статей о театре и многими политическими обозрениями.
Но самое дорогое в покойной Анне Михайловне было ее чуткое, доброе и нежное сердце и ее ясный, светлый, чисто женский ум, сочетавшийся с сердцем в удивительную гармонию. О ней трудно было сказать, умнее она, или добрее? В противоположность многим женщинам, нахватавшимся верхушек образования и жонглирующим без смысла учеными словами и понятиями, Анна Михайловна представляла образец такой глубокой скромности, что ее огромные познания раскрывались только после близкого знакомства. Прибавьте сюда величайший такт и крайнюю деликатность в обращении, и перед вами будет легкой абрис чудного человека и труженицы, которую умел найти и оценить Гиляров.
Мир ее праху.
