Достоевский – Тайна, а не объект для препарирования!

Прочитал статью Александра Буздалова «Доктрина "русского социализма" Ф.М.Достоевского». При первом беглом прочтении эта статья может показаться серьезной, претендующей на научную фундаментальность. Там множество цитат, язык, насыщенный церковной и научной терминологией. И объем статьи весьма велик. Человек, недостаточно знакомый с творчеством Достоевского, может принять выводы Буздалова за истину. Действительно, вырванные из творческого массива Достоевского цитаты, как будто подтверждают правоту автора о том, что Федор Михайлович сформулировал некую «доктрину русского социализма», которой поклонялся всю свою жизнь. Собственно, больше ничего, кроме этой доктрины, в величайшем русском писателе Буздалов видеть не желает. Более того, он всячески пытается доказывать отрицательную роль писателя в русской мысли и русской жизни. Буздалов, кстати, не первый и не последний, кто клевещет на Достоевского. Но участь всех клеветников - забвение. А Федор Михайлович лишь возрастает в своем значении от эпохи к эпохе.

Автор утверждает, что Достоевский и Хомяков заразили русскую мысль философией всеединства (то есть социализма), унаследованной от западного идеализма. То есть Федор Михайлович привнес в русскую мысль страшную заразу!

А вот самое главное обвинение Буздалова, предъявленное Достоевскому: «Считается, что в дальнейшем писатель преодолел все эти заблуждения своего «петрашевского периода» и пришел к Православию. На самом же деле, имело место лишь перенесение всего этого «величайшего» западного богословского романтизма на «русскую почву» ради того же «обновления христианства» (то есть уже Православия) путем его социализации, то есть обмирщения... Религиозно-философское вольнодумство фурьеризма, сен-симонизма, жоржсандовщины, шиллеровщины и т.д. облачались в овечью шкуру «православия». Такого рода романтизацией (профанацией, переживаемой как «развитие» христианства) и занимался Федор Михайлович до последних своих дней...».

Таким образом, Достоевский оказывается не величайшим русским писателем, который отстаивал Православие и Церковь, а волком в овечьей шкуре, профанатором и врагом Православной Церкви. Иного вывода из слов Буздалова сделать невозможно.

Статья Буздалова - провокация. Он ждет, что кто-то ответит ему в его же духе и стиле, то есть начнет приводить множество противоположных цитат и вступит с ним в тягучую полемику, начнет, также как и он, препарировать Достоевского. Но самая большая глупость и состоит в попытке препарирования личности Федора Михайловича и его творчества.

Достоевский - это Тайна. А Тайну невозможно распредметить, ее можно лишь созерцать. Федор Михайлович предлагает нам созерцать вместе с ним непостижимую живую жизнь. Достоевский - поэт живой жизни, которая не укладывается ни в какие доктрины. Поэтому нет ничего нелепее утверждения, что Достоевский находился в плену «доктрины русского социализма». Федор Михайлович - вне всяких схем. Именно в этом следует искать ключ к разгадке его тайны. Достоевский ускользает от всех схем. Причем делает он это не нарочито. Так устроена его личность.

Достоевский и его творчество - полифоничны. Голоса героев в его художественных произведениях самостоятельны. И авторский голос писателя далеко не всегда с ними созвучен. И редко совпадает полностью. Эти различные голоса, в том числе и авторский голос, находятся в постоянном диалогическом общении. В полифонии голосов заключается сущность творчества Достоевского.

Этот феномен Федора Михайловича блестяще и глубоко проанализирован в книге выдающегося филолога и мыслителя Михаила Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского». Вот основная мысль Бахтина: «Множественность самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний, подлинная полифония полноценных голосов действительно является основною особенностью романов Достоевского». Поэтому грубейшей ошибкой (или злонамеренным искажением) является утверждение Буздалова, что богословско-романтический нигилизм Ивана Карамазова - это нигилизм самого Достоевского. В отождествлении главного героя романа, бунтовщика и богоборца Ивана Карамазова, с Достоевским заключается основная идея статьи Александра Буздалова.

Почему господин Буздалов не приводит в своей статье известный монолог князя Льва Николаевича Мышкина из романа «Идиот», где в прах разбивается и социализм, и католицизм, являющийся стержнем «богословско-романтического нигилизма», в котором Буздалов пытается обвинить Достоевского? Вот часть монолога князя Мышкина: «Католичество - все равно что вера нехристианская! ... Это во-первых, а во-вторых, католичество римское даже хуже самого атеизма... Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идет дальше: он искаженного Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположенного! Он антихриста проповедует, клянусь вам, уверяю вас! ... Ведь и социализм - порождение католичества и католической сущности! ... Откройте русскому человеку русский Свет, дайте отыскать ему это золото, это сокровище, сокрытое от него в земле! Покажите ему в будущем обновление всего человечества и воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским Богом и Христом, и увидите, какой исполин могучий и правдивый, мудрый и кроткий вырастет пред изумленным миром...» В этом монологе Льва Мышкина мы слышим и авторский голос Достоевского. Неужели и после этого Буздалов будет продолжать упорствовать в утверждении, что Достоевский - «богословско-романтический нигилист»?!

Буздалов высокомерно заявляет, что Достоевский - прилежный ученик Шеллинга и Гегеля. И не понимает, насколько же он смешон в своем высокомерии. Назвать Достоевского прилежным учеником Гегеля - это все равно что назвать Пушкина прилежным учеником Байрона. Да, русские гении заимствовали многие культурные формы и идеи, выработанные Западом, но всегда их преображали и качественно меняли, после чего на голову начинали превосходить своих учителей!

Не нравится, видите ли, Буздалову, что Достоевский любит употреблять понятие «организм». Не нравится потому, что «организм» - это «стабильный термин западной романтической философии...». Ну и что из этого?! Что плохого в самом слове « организм»? Я не понимаю. Слово «организм» означает нерасторжимую цельность и живую жизнь, в отличие от механизма. И Достоевский именно в этом смысле его употребляет. В чем здесь криминал? Напротив, понятие «организм» теснейшим образом связано с важнейшими для Достоевского понятиями «всеединство» и «всечеловечность».

Вот против всеединства и всечеловечности Достоевского особенно ополчается Александр Буздалов. Он утверждает, что все почвенники и, в первую очередь, Достоевский, являются «эпигонами немецкой философии всеединства». Но ведь это - ложь! Всеединство и всечеловечность изначально были присущи самосознанию русского народа. Особенно эти свойства раскрылись после Крещения Руси. Всеединство и всечеловечность - это, как принято сейчас говорить, мейнстрим всей русской истории.

Святой Владимир, благоверный князь Александр Невский, преподобный Сергий Радонежский, первый русский Царь Иоанн Грозный, первый российский Император Петр Великий - все они были движимы идеей всечеловечности и всеединства. А идеология «Москва - Третий Рим»? Она, с одной стороны, изоляционистская (в смысле сохранения чистоты Православной веры), а с другой стороны, всемiрная и всечеловечная, предполагающая, что все царства мiра окажутся под покровительством Православной Церкви и Русского Царя. В этой антиномии - вся сила идеологии «Москва - Третий Рим». Именно эту антиномию и проповедовал Достоевский.

И при чем здесь «немецкая философия всеединства», о которой постоянно твердит в своей статье Буздалов?! Да, у немцев тоже была философия всеединства, но она имеет качественное принципиальное отличие от русской философии всеединства. Это качественное различие двух философий всеединства потрясающе точно и глубоко выразил еще один наш гений - Федор Тютчев:

«Единство, - возвестил оракул наших дней, -

Быть может спаяно железом лишь и кровью...»

Но мы попробуем спаять его любовью, -

А там увидим, что прочней...

«Оракул наших дней» - это железный канцлер Германии Отто фон Бисмарк. Может быть и Тютчева господин Буздалов запишет в «эпигоны немецкой философии всеединства»?

И «русский социализм» у Достоевского - это никакая не социальная доктрина, а лишь метафора всеединства во Христе, всечеловечности во Христе, единства, скрепляемого Христовой любовью. И понимание всеединства Достоевским, конечно, совершенно новозаветное. В Откровении Иоанна Богослова читаем: «Ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена, и языка, и народа, и племени» (Откр. 5:9). А великий святой последнего времени преподобный Паисий Святогорец писал: «Со всеми людьми мы братья по плоти. Все люди - это дети Бога».

Главный вывод статьи Буздалова следующий: Достоевского нельзя считать истинно православным и церковным человеком, его мiровоззрение - это доморощенный богословско-религиозный западный романтизм, ничего нового собою не представляющий; Достоевский находился в прелести и всю жизнь проповедовал русский социализм.

Как же так получается, что нецерковный и неправославный Достоевский, пребывавший в прелести и проповедовавший «русский социализм», своими произведениями привел ко Христу и к Православной Церкви сотни и сотни тысяч людей, особенно из среды русской интеллигенции? Одним из таких интеллигентов является автор этих строк. Я не знаю ни одного случая, чтобы человек через Достоевского ушел из Церкви!

Хочется задать Александру Буздалову еще несколько вопросов. Почему никто из врагов Православия не предпринял ни единой попытки использовать «неправославное лжеучение» Достоевского в борьбе с Церковью и государственной царской властью? Почему на основе лжеучения Льва Толстого возникло целое всероссийское сектантское движение, направленное против Церкви и государства? И почему не было ни одной секты, связанной с именем Достоевского? Почему самый лютый большевик и безбожник Владимир Ленин назвал Толстого «зеркалом русской революции» и «матерым человечищем», а Достоевского - «архискверным»? (Роман «Бесы» вождь мiрового пролетариата назвал «реакционной гадостью и бесполезной дрянью»).

Буздалов в своей статье, касаясь романа «Бесы», назвал старца Тихона, разоблачившего бесноватого Ставрогина, лжесвятителем. Уже заканчивая свою статью, я рассказал о ее содержании своему близкому другу, который очень хорошо знает творчество Достоевского. В частности, я выразил свое возмущение по поводу оценки Буздаловым старца Тихона. И бывают же промыслительные совпадения! Мой удивленный друг поведал следующую непридуманную историю. Буквально за пару недель до нашего разговора одна из подруг его жены, дочь священника, пожаловалась, что ее муж, крупный бизнесмен и интеллектуальный человек, называет себя абсолютным атеистом, не желает принимать Православную веру и ходить в Церковь, хотя и крещен. Тогда мой друг посоветовал почитать ее мужу Достоевского и, особенно, главу из романа «Бесы» «У Тихона». Через два дня позвонила дочь священника и взволнованно рассказала: «С мужем произошло чудо, он прочитал именно главу «У Тихона», и с его глаз словно спала чешуя. Теперь только о Православии и говорит. В воскресенье всей семьей пойдем в храм!».

Приписывать Достоевскому создание и отстаивание «доктрины русского социализма» - нелепость. Я уже неоднократно в своих статьях приводил цитату из «Бесов», которая красноречиво свидетельствует, что Достоевский предчувствовал опасность появления именно «православного социализма». Эта цитата - диалог двух главных нигилистов, Петра Верховенского и Николая Ставрогина: «Мы провозгласим разрушение... Мы пустим легенды... Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой мiр еще не видал... Затуманится Русь, заплачет по старым богам... Ну-с, тут-то мы и пустим...

- Кого?

- Ивана Царевича...

- Кого-о?

- Ивана-царевича; вас, вас!

Ставрогин подумал с минуту.

- Самозванца? - вдруг спросил он, в глубоком изумлении смотря на исступленного».

По-существу Верховенский предлагает Ставрогину возглавить «православную революцию». Это и понятно. Ведь если Ставрогин становится Иваном-царевичем, то есть «царем», то необходима будет и вся православная атрибутика - «затуманится Русь, заплачет по старым богам...». То есть Достоевский предвидит появление «православного» нигилизма («Бог есть - значит все позволено!»).

В заключении хочу подчеркнуть, что самые высокие слова о Достоевском говорил наш великий старец архимандрит Кирилл (Павлов). А насельник Святой Горы Афон иеромонах Феоклитос (ныне покойный) всю жизнь занимался Достоевским и неизменно повторял: «Все русские - дети Достоевского». А вот что писал о Федоре Михайловиче выдающийся подвижник благочестия преподобный Иустин (Попович) в своей книге «Философские пропасти» в главе «Достоевский как пророк и апостол православного реализма»: «Пламенный пророческий идеализм Достоевский своим апостольством претворил в православный реализм. То, что Достоевский провидел как пророк, он осуществлял как апостол. Многие из его пророчеств осуществляются на наших глазах. Существуют психологические и онтологические предпосылки к тому, что и все остальные его пророчества сбудутся. Ведь все они проникнуты евангельским духом. А и небо, и земля не перейдут до тех пор, пока не исполнится сказанное в Евангелии и прореченное на его основании.

Как духовные потомки пророка православного реализма мы, славяне, пророческий род. Наша миссия - всею своею душою, всем своим сердцем, всею своею мыслью, всею своею силою исполнять Евангелие Христово. Если мы будем так трудиться, то исполним завет нашего славянского пророка Достоевского и явимся достойными православного Образа Христова, этого величайшего сокровища во всех мирах, видимых и невидимых».

Тайна Достоевского - это незавершенность, это океанский духовный простор, это подлинная красота свободы во Христе!