Выступление на межрегиональной конференции «Русский мир в эпоху международной нестабильности. Идеология и пути национального и духовного возрождения современной России». г. Калязин, 19 марта 2015 г.
Сегодня, в Неделю Крестопоклонную, в Год 1000-летия преставления святого равноапостольного великого князя Владимира и Год Литературы в древнем городе преподобного Макария Калязинского мы говорим о Русском Слове и Русской Идеологии.
Некоторые современные теоретики СМИ пытаются утверждать, что «русская культура сегодня утратила свой литературоцентризм», и что ныне именно «тексты современных средств массовой информации представляют собой ядро современной русской культуры».
Вслед за французским структуралистом Роланом Бартом («Смерть автора», (1968) могильщики русской литературы объявляют о гибели писателя. Ему на смену они выводят даже не журналиста, а скриптора, копирайтера, интерпретатора, манипулятора, имеющих дело с готовыми смысловыми клише. Наше время объявляется неоэпохой культуры готового слова, и более того - интерпретации готового слова.[1]
Из готовых слов, допущенных в некий международный лингво-банк, структурируются якобы новые информационные сообщения, книги, спектакли, кинофильмы. Они уже не есть творения свободного художественного гения, познающего Бога и человека. А именно это всегда определяло русскую культуру и словесность. Начиная с первого произведения русской литературы - «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илариона, свет Христовой истины и свободы пронизывает творчество Пушкина, Гоголя, Достоевского, Шолохова, Валентина Григорьевича Распутина, вечная ему память! Этот свет есть в каждом, подчеркиваю - в каждом! - русском писателе, взыскующим, по слову Гоголя, Царствия Небесного и зовущего вслед за собой читателя.
Иное дело пропагандистские манипуляции с готовыми словами, начертанными избранными авгурами-идеологами на скрижалях антихристовой религии «ноахизма». Эта якобы новая квази-религия представляет собой интерпретацию и манипуляцию с усечением ветхозаветного Декалога, т.е. Десяти Заповедей Моисея. Ищется некий уравнитель, общий смысл жизни, могущий примирить все человечество. В массовое сознание он вводится с помощью СМИ и кино - «самого массового из искусств», центр которого находится в Голливуде, зато в российской сети кинотеатров американская продукция занимает 85 процентов. В 2014 году в международный прокат вышел фильм американского режиссёра Даррена Аронофски «Ной», в котором был полностью извращен смысл библейской истории. По интерпретации создателей фильма нынешняя цивилизация по вине праотца Ноя унаследовала грехи допотопного человечества.
Так выстраивается логическая цепь: от ложного толкования Священного Писания к хитроумным идеологемам Нового времени, и ныне к манипуляциям с европейской и русской христианской классикой. В этом ряду стоит и богохульная постановка в Новосибирске оперы безсмертного Р.Вагнера «Тангейзер», и фильм российского режиссера А. Звягинцева «Левиафан».
По святооческому толкованию, библейский Левиафан имеет несколько значений: в прямом смысле - чудовище (и не обязательно морское), символическое изображение египтян или ассирийского и вавилонского царства, в апокалипсическом и мессианском значении как сатана, змей-искуситель.
Отринувший, по словам К.Маркса, «теистические предрассудки бэконовского материализма», англичанин Томас Гоббс назвал свой самый знаменитый социально-политический трактат Нового времени - «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651), где утверждал ценность религии как орудия упрочения государственной власти и обуздания недовольства народа. В то же время, по мысли Т. Гоббса, религия должна быть подчинена государственной власти, интерпретируемой как «смертный Бог».
В 1868 году на русский язык «Левиафан» Т.Гоббса был переведён сыном священника и выпускником Санкт-Петербургской Духовной Академии Серафимом Автократовым. И с тех пор труд неоднократно переиздавался и изучался в вузах, в том числе и в последние четверть века.
В современное массовое западное сознание идеологическое клише «государства-чудовища Левиафана» (отнюдь не тождественное мысли Т. Гоббса) ввел американский писатель Дэн Симмонс в романе «Террор» (2007, перевод на русский - 2008). Роман получил восторженные отклики критики, вышел в аудио-версии, готовится его многосерийная экранизация. Если у Дэна Симмонса речь идет о прошлом, то в романе Дэниела Абрахама и Тая Френка рисуется будущее человечества и произведение называется «Пробуждение Левиафана» (издан в 2011 на англ., в 2013 - на русск. яз.)
В основу фильма режиссера А.Звягинцева «Левиафан» положен адаптированный к российской действительности американский сюжет. Сегодня это мировой тренд: общий готовый сюжет, готовый смысл внедряется через симулякры театральных и оперных постановок, книжных общемировых бестселлеров, международных кинопремьер в массовое сознание граждан разных стран с целью его нивелирования до уровня «ноахизма». Последний свежий пример - сериал режиссера П. Лунгина «Родина», снятый по израильско-американскому лекалу. И в первом, и во втором случае жульнический фокус заключается в подмене, или, толерантно выражаясь, - в режиссерской интерпретации. В звягинском «Левиафане» понятие западного чудовища-государства попытались применить к российской государственности. Сначала фильм вышел на русском матерном языке с английским дубляжом для иностранной публики и международных фестивалей. Его главная цель - увеличить отток русских людей из Отечества прямо в пасть западных государств-левиафанов. Запад, начиная с революции 1917 года и гражданской войны в России, живет за счет нашего народа, рассеянного по всей земле.
Через год после выхода в широкий прокат в 2014 году фильма «Левиафан», американцы выпускают сериал «Агент Картер» (2015), где в шестой серии «Левиафаном» прямо названа государственная советская спецслужба. Грубая поделка имеет своей главной целью «промывку мозгов» западному обывателю. Но через интернет, вместе с фильмом Звягинцева, может быть использована как еще одна операция Третьей мировой сетевой войны.
Как впрочем, и сериал П.Лунгина, в котором извращена сама суть, психология русского офицера, готового живот свой положить за Родину и боевых товарищей. Понятие «родины» у Лунгина скорее европейское, или общемировое, и сильно отличается от русского. Об этой вечной разнице прекрасно сказал еще Гоголь осенью 1850 года: «...Кроме свойства родины, есть в ней (в России - А.Х.) что-то еще выше родины, точно как бы это та земля, откуда ближе к родине небесной». А однажды, когда разговор зашел об англичанах, Гоголь добавил: «Странно, как у них всякий человек особо и хорош, и образован, и благороден, а вся нация - подлец. А все потому, что родину свою они выше всего ставят».
У могильщиков русской культуры и литературы ничего не получается потому, что мы - разные люди. Понятие Родины, государства в нашем народе заложил тысячу лет назад святой равноапостольный Великий Князь Владимир. Первый русский писатель Святитель Иларион, восхваляя Великого Князя Киевского, сказал, что он «не одного человека обратил от заблуждения идольской лжи, не десятерых, не город, но всю землю эту». И с тех пор для нас Отечество - это не чудовище-Левиафан, а Святая Русь, где просиял собор святых Великих Князей и Царей Русских.
Главная духовная победа преподобного Макария Калязинского, небесного покровителя города, заключается в том, что по его молитвам дал нам Господь всем вместе сегодня собраться. Было время, когда воды поглотили город и создание святого Макария - Троицкий монастырь, который посещали Цари и Императоры. Как память о том страшном времени и символ грядущего возрождения калязинцы сохраняют Колокольню Николаевского собора. Уверен, члены «Русского Собрания», все участники нашей конференции поддержат обращение общественности Калязинского района в Министерство Культуры РФ и к Святейшему Патриарху по сохранению Колокольни Николаевского собора.
Исполнятся сроки, и отступят воды безбожного потопа и унесут с собой остов сгнившего Левиафана. И на свет Божий выступят стены затопленных и порушенных монастырей и храмов. Восславим страну-монастырь великим Русским Словом![1] См.: Анненкова И.В. Медиадискурс XXI века. Лингвофилософский аспект языка СМИ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011. С.70, 85, 87.
.jpg)
