Источник: Сhronicles (США)
Фото: Getty Images
1 апреля Израиль разбомбил консульство Ирана в столице Сирии Дамаске, убив бригадного генерала Мохаммеда Резу и семерых других старших офицеров Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Эта атака была широко воспринята как переломный момент. Это был беспрецедентный акт, отличающийся от обычной схемы израильских ударов по базам "Хезболлы", маршрутам снабжения и складам оружия в Сирии. На этот раз Израиль атаковал не иранские филиалы, а суверенную территорию Ирана — его дипломатическую миссию — и непосредственно нацелился на ключевых иранских военнослужащих. Убийство иранского генерала Сайеда Рази Мусави в Дамаске 25 декабря прошлого года можно рассматривать в ретроспективе как начало нового этапа израильской оперативной стратегии.
Тем не менее, было бы наивно предполагать, что решение премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху отдать приказ о нападении было основано исключительно или даже в первую очередь на военных соображениях. Иранцам потребуется некоторое время, чтобы восстановить свою систему командования и контроля в Сирии и сделать ее ключевой персонал менее уязвимым для израильских атак, но это может быть сделано и будет сделано.
Военные операции всегда преследуют политические цели, и это особенно верно на Ближнем Востоке. Показательным примером является нападение ХАМАСА на Израиль 7 октября, которое — теперь кажется очевидным — имело целью втянуть Израиль в военную операцию в Газе, которая дорого обошлась ему в политическом и дипломатическом плане. Для организаторов этого жестокого нападения последующие огромные жертвы палестинских арабов была ценой, которую стоило заплатить.
Также очевидно, что израильское правительство отдало приказ о нападении 1 апреля в первую очередь для того, чтобы спровоцировать решительный ответ Тегерана и таким образом отвлечь внимание от продолжающейся операции в Газе. Другими словами, политической целью было бы побудить Иран нанести ответный удар по самому Израилю и, следовательно, вернуть некоторую симпатию к еврейскому государству во внешнем мире, который становится все более враждебным к операции ЦАХАЛА там. Все это время оптимальным исходом для Нетаньяху была бы открытая война, чтобы оправдать свое положение у власти и не попасть в тюрьму, но также и потому, что он и другие сторонники жесткой линии всегда хотели этой войны.
Иран столкнулся с дилеммой. Его лидеры могут руководствоваться мессианской, шиитской разновидностью ислама, в которой добровольное мученичество подчеркивается даже сильнее, чем ортодоксальный суннитский канон, но с точки зрения повседневного принятия решений они рациональные субъекты. Они пришли к выводу, что Иран должен дать решительный ответ на израильскую атаку, иначе рискует потерять доверие, в первую очередь в исламском мире, который он стремится отстаивать. На карту было поставлено ее положение, особенно среди ее союзников и клиентов в Ираке (различные шиитские радикальные группировки), в Сирии (само правительство), в Йемене (хуситы) и особенно в Ливане, где "Хезболла" фактически является государством в государстве.
С другой стороны, правительство в Тегеране не хочет провоцировать более широкую войну, которую правительство Нетаньяху приветствовало бы, особенно если в неё будут втянуты Соединенные Штаты. Даже если Израиль в одиночку ответит продолжительной воздушной и ракетной кампанией, Ирану, вероятно, будет нанесён серьёзный ущерб его военным активам, ядерным реакторам и общей инфраструктуре (особенно нефтеперерабатывающим заводам и терминалам). Источники государственной власти Ирана будут деградировать на долгие годы.
Похоже, что Иран тщательно выверил свой ответ (возможно, с предварительного одобрения США), чтобы создать впечатление смелой и решительной региональной державы, показывающей зубы. Было решено не запускать беспилотники и ракеты в таком количестве, чтобы подвергнуть риску превосходство ПВО Израиля (вклад Америки, Великобритании и Франции был в значительной степени символическим). Если верны сообщения о том, что было запущено до 300 беспилотных летательных аппаратов и дозвуковых ракет, но только горстка сверхзвуковых — и ни один гиперзвуковой планирующий аппарат "Хейбар Шекан" — не поразил свои цели, то ясно, что Иран не хочет эскалации. По той же причине иранские удары были объявлены заблаговременно.
Администрация хочет предотвратить дальнейшую эскалацию по геополитическим причинам глобального значения. В какой-то момент это может привести к тому, что Иран ответит закрытием Ормузского пролива минами и ракетами наземного базирования. Это то, что могут сделать персы: мы видели, что даже их бесконечно более слабые йеменские клиенты смогли эффективно перекрыть Красное море.
Закрытие прохода из Персидского залива в Индийский океан будет иметь катастрофические последствия для мировой экономики, поскольку нет альтернативного маршрута для саудовской, эмиратской, иракской и кувейтской нефти. Это также может нанести ущерб кампании Байдена, поскольку до президентских выборов нас отделяет чуть более шести месяцев. Линия Вашингтона заключается в том, что Израиль успешно отразил нападение и что мнимая неспособность <Ирана> нанести серьёзный ущерб само по себе достаточно для того, чтобы заявить о победе.
Со временем Израиль, вероятно, нанесёт ответный удар в какой-то ограниченной форме, но под давлением Америки он скорректирует свой ответ таким образом, чтобы не спровоцировать неконтролируемую спираль эскалации. Можно держать пари, что Нетаньяху неохотно согласится сдерживать свой ответ: удовлетворить общественное мнение у себя дома, возможно, уничтожив несколько мест запуска ракет, и в то же время не ставить Иран перед новым вызовом, который заставил бы мулл повысить ставку. Похоже, что наступит пауза, поскольку напряжённость вернётся к своему (ab) нормальному состоянию, прежде чем снова ужесточиться через несколько месяцев.
Это может закончиться не очень хорошо, и финал, скорее всего, будет игрой с минусом для всех сторон. Когда я был в Израиле в 2020 году, некоторые информированные наблюдатели выражали обеспокоенность тем, что в крайнем случае иранские "спящие ячейки" могут взорвать грязные бомбы — бочки с радиоактивными отходами, приводимые в действие обычными взрывчатыми веществами, — в городских центрах Израиля, что сделает их непригодными для жизни.
Это предварительный вывод на основе открытых источников, доступных нам на момент написания статьи. В конце концов, Ближний Восток — это, если соответствовать описанию России Черчиллем — “загадка, окутанная мистерией внутри тайны”.
