О причинах отступления в Харьковской области и болячках российской армии

Источник: Ваши Новости
Военный обозреватель Илья Крамник в интервью Анне Долгаревой для «ВН» о причинах отступления в Харьковской области и болячках российской армии

О проблемах с разведкой и лагом между обнаружением и ликвидацией:

Поражение комплексное. Мне трудно сказать, что происходило непосредственно на фронте. Поэтому будем о том, что можно сказать по собственным впечатлениям. К большому сожалению, наша армия находится сейчас не в лучшем состоянии. И прошедшие полгода войны демонстрируют, что это состояние хуже, чем предполагалось до ее начала. В армии серьезно не хватает ряда вещей, которые современным вооруженным силам необходимы. Это разведывательное оборудование, это системы связи, это системы управления этого оборудования. Это есть, но применяется не всегда эффективно. Учитывая уже навязшие в зубах проблемы с запаздыванием, точнее с большим разрывом между обнаружением цели и открытием по ней огня, который иногда достигает нескольких суток. То есть цель обнаружена, но командная цепочка управления такова, что быстро открыть по ней огонь не получается. Соответственно, мы регулярно упускаем цели, несмотря на нашу большую огневую мощь. У нас действительно много артиллерии, у нас есть авиация. Можно было бы поражать цели более эффективно. Но вот проблемы с разведкой и системой управления не всегда дают это делать. 

О бюрократии и боевой подготовке:

Можно долго говорить о кадровых проблемах армии. О том, что офицеры очень часто, к сожалению, занимаются не тем, чем надо. Они слишком загружены бюрократическими обязанностями, бесконечными отчетами, заполнением журналов и прочими вещами, не имеющими прямого отношения к боевой подготовке. 

В мирное время это ухудшает качество подготовки, а в военное – с этой некачественной подготовкой приходится идти в бой. У нас, в принципе, не самый лучший высший командный состав. Доставшийся нам в наследство от 90-х. Это не вина нашего высшего командного состава, это его беда. Многие бежали из армии, многие были выдавлены из армии. А те, что остались, – это не всегда самые лучшие кадры, которые у нас были. 

Я думаю, что кадровые проблемы в сочетании с нехваткой современного разведывательного оборудования и систем управления и связи, в сочетании с организацией управления и связи дают то, что армия не показывает того потенциала, который должна была бы показать по своим возможностям «табличным», так сказать. По тому количеству оружия, которое у нас есть, по той огневой мощи, которой мы располагаем.

О целеполагании:

Но всё названное – это не главная проблема. Главная проблема – я не вижу в текущей войне ключевого замысла. То говорили о демилитаризации и денацификации Украины. Значит, это цель какая должна быть? Уничтожение украинских вооруженных сил, ликвидация, капитуляция с тем, чтобы потом демобилизовать и чтобы их больше, соответственно, не было. Все разошлись по домам, промышленность ликвидировали, технику военную взяли… Для этого нужно для начала их победить. 

Денацификация – соответственно, устранение власти националистического режима, который там русофобию разводит. И решение дальнейшей судьбы украинских земель через референдумы. Я это так понимаю. Но внезапно демилитаризация и денацификация превратились в войну за освобождение Донбасса. Потом опять как-то заговорили о демилитаризации и денацификации. Потом опять про освобождение Донбасса. Я не в курсе, какая там сейчас у нас актуальная цель в заголовках, но она меняется.

О стратегической воздушнй операции:

Дальше. В рамках этой войны мы не только на поле боя сражаемся, мы как бы пытаемся наносить удары по украинским тылам. Мы их обстреливаем в основном ракетами, иногда самолеты показывают. Суть этих ударов? 

По идее, стратегические воздушная операция должна иметь целью лишить противника способности вести войну. То есть для этого должна быть ликвидирована его инфраструктура. Транспортная, энергетическая. По ней должны наноситься удары, пока противник либо не потеряет способность вести войну и не капитулирует, либо пока не запросит мира, то есть тоже капитулирует. Это можно делать. В принципе, то количество ракет, которое уже было затрачено – это огромное количество. И если бы они все были применены именно по инфраструктуре целевым образом, то сейчас Украина бы уже не могла вести войну. Ей было бы гораздо сложнее это сделать. И мы, вполне вероятно, были бы уже на Днепре. Просто потому, что лишившись подвода по железной дороге, лишившись энергетики, трудно снабжать вооруженные силы и поддерживать их на фронте. 

Тем не менее мы сделали из этих ударов всё что угодно, кроме целенаправленных атак по украинской инфраструктуре. Мы не лишили Украину способности вести войну. А с учетом того, что Украину поддерживает Запад, это способность только усиливалась. Вчерашние удары по электростанциям, если они продолжатся, то, вполне возможно, какой-то хороший результат дадут. Но пока нельзя сказать, продолжатся они или нет. Будем смотреть. 

Такие удары могут иметь смысл, они могут нанести огромный ущерб при относительно небольших расходах. Гораздо проще атаковать, скажем, электростанцию, чем войска в поле. Просто потому, что она никуда не уйдет. Ее координаты известны точно до сантиметра. Но эти удары имеют смысл только при их системности и продолжительности. А в противном случае – мы можем просто выстреливать огромное количество боеприпасов в никуда, без всякого смысла. Пока что я не вижу стратегического замысла, стратегической цели в нашей воздушной операции. Много кто не видит этой цели. Точнее сказать, никто из мною опрошенных не видит. Какой-то системы не видно. 

Выводы:

И вот это отсутствие системного подхода к войне в сочетании с общим недостатком вооруженных сил приводят к тому, что мы терпим неудачи на поле боя. Для того чтобы это исправить, в первую очередь нужно озаботиться системным подходом к войне. Мы хотим военного поражения Украины? Значит, мы должны лишить Украину способности вести войну. Если мы этого не хотим, то, может быть, надо всё-таки как-то свернуть эту операцию. Или как-то на переговоры выйти. Но переговоров не хочет противник. Значит, его надо заставить вести переговоры на наших условиях. Чтобы это сделать, надо опять же лишить его способности вести войну. Но нужно внушить ему понимание, что если он будет продолжать войну, то он проиграет. Для этого нужен, повторюсь, системный подход к уничтожению инфраструктуры, которое позволяет эту войну вести. Других вариантов нет.