Источник: Православная жизнь
Не секрет, что писатели и поэты крайне заботятся об издании своих сочинений и ощущают себя несчастными, если таковое не удаётся. Они готовы на многое, лишь бы книга вышла в свет. Но есть среди них редкие люди, кого это не заботит…
Вспомним известного греческого старца Иоиля (1901–1966).
Если кто из критиков христианства говорит, что верующие не имеют глубоких знаний, то эти спорщики просто не знают жизни древних отцов и современных подвижников и старцев. Таких, как Иоиль.
Старец Иоиль каждый день читал Писание и творения святых отцов. Но этим круг чтения подвижника не ограничивался. «Он много внимания уделял сочинением Паскаля и Кьеркегора, которые невероятно его увлекали», – пишет о нём митрополит Мелетий Никопольский. Старец много лет работал над книгами, толкующими Ветхий Завет, и, чтобы проверить свои толкования, оттенки толкований святых отцов и верность своих догадок в этом направлении, он в 65 лет выучил древнееврейский язык, освоив его в совершенстве за довольно короткий срок.
Митрополит Мелетий пишет: «Старец никогда не брал в руки прессу, а привычку к газетам, журналам и лёгкому чтиву считал духовным алкоголизмом. А для расширения кругозора изучал наиболее авторитетные труды по главным разделам знания. Подобные труды он штудировал сотнями, и так прилежно, будто всякий раз готовился к экзаменам. Результатом этих занятий стала широчайшая эрудиция во многих научных областях.
Старец советовал: ‟Не клюйте помаленьку-понемножку, словно куры! Не позволяйте себе тратить время на газеты, журналы и пустые книжонки! Изучайте только самое главное, и как можно тщательнее”».
Старец Иоиль очень много работал над книгами и постоянно занимался научными изысканиями, не только для научных трудов, но и из чистого наслаждения, ведь в мудрости наук он видел Бога.
В последние 20 лет жизни ему помогала разбирать бумаги и печатать написанное инокиня Мария. Эта помощь была весьма кстати, потому что, хотя старец писал очень много и трудился постоянно, издавая все свои книги и не ожидая прибыли, его почерк не мог подчас разобрать даже он сам.
Пришло время, и ученые высоко ценили его труды. В 65 лет, окончив огромный корпус толкований Ветхого Завета, старец сказал: «Я напишу книгу о Паскале. То был мощный ум! Его суждения превосходны. Они ставят столько проблем, а между тем дошли до нас в таком разрозненном виде! Подумайте, что могло бы выйти, приведи он их в законченную систему!»
Слушатели зачастую не понимали старца Иоиля, не могли оценить его стремление к науке, не внимали опыту святых отцов, для которых всякое знание было продолжением славы Господней.
Они говорили старцу: «Оставь Паскаля!» – и требовали, чтобы он занимался лишь Писанием (которое тот и без того читал и знал лучше всех своих критиков и обвинителей).
Старец отвечал им так: «Но Паскаль меня всегда привлекал! Займусь-ка я им, раз я жив и здоровье позволяет. Напишу книгу, где рассмотрю всё относящееся к его личности, приведу в порядок его ‟Мысли” (главный философский труд Паскаля)».
Старец с величайшим почтением относился к слову и замечал: «Слово, и в шутку сказанное, сохраняет свой смысл».
Выступая против легкого чтива и в новостных газет, он хотел, чтобы человек рос всецело совершенным, каким задуман Богом. Мало кто понимал тогда этого святого мудреца. Мало кто обратил внимание и на другого современника старца – святого Николая Сербского, писавшего: «Мозг кормится тем, что вы даёте ему из миски».
И лишь современные ученые, исследователи мозга, подтвердили, что круг чтения меняет нас кардинально.
Чарльз Моузли в переписке с Джоном Толкином так рассуждает об этом феномене влияния литературного идеала на жизнь: «Разумеется, прочитанные книги на всех накладывают отпечаток. Если вы день за днём будете читать романы и поэмы, в мире которых женщин возводят на пьедестал, чтут и едва ли ни обожествляют, а главными достоинствами мужчин признаются отвага и честность, щедрость и честь, то в конце концов вы станете мыслить в тех же категориях».
Коротко: пустое чтение, пустая музыка, пустые фильмы, пустые видеоигры изменяют нас и наше восприятие. И это лишь неопытным людям кажется, что мысли – пустячное дело. В действительности же, как писал один современный монах из учеников старца Дионисия Каламбокаса: «Расстояние между адом и раем – один помысел».
А сербский старец Фаддей Витовницкий пишет: «Каковы наши мысли, такова наша жизнь».
Современная наука вновь подтвердила то, что было известно ещё святым аскетам Египта и Палестины IV–VI веков. То, о чём так удивительно говорит Христос.
Неслучайно и Паисий Афонский пишет: «Первое лекарство – добрый помысел».
Но откуда взять добрый помысел в таких книгах и фильмах, где его просто нет?
Потому так современно и актуально звучат слова старца Иоиля о том, что невнимание и небрежение к тому, что мы читаем и смотрим, недопустимо, более того – разрушительно.
Старец всю жизнь читал книги и писал их. Его труды в конечном итоге высоко оценила греческая наука. Но он совсем не заботился, чтобы его издавали, как сейчас бы сказали, он не заботился о пиаре своего наследия.
Люди удивлялись, не понимали этого и спрашивали, как в таком случае он собирается распространять свои труды?
Старец отвечал: «Как Богу угодно. Я пишу во славу Божию и предаю написанное в руки Его, а Он пусть продвигает как хочет».
И такое поразительное доверие к Богу было вознаграждено. Как оно было вознаграждено и у английского классика по имени Джерард Мэнли Хопкинс (1844–1889), поэта-монаха, любившего Христа и перед смертью в дневниковой записи завещавшего Богу издать его труды, если они вправду чего-то стоят и нужны людям.
Хопкинс – единственный классический автор в мировой литературе, поступивший таким образом. Но причины поступка были те же, что и у старца Иоиля, – доверие.
И вот как была услышана и реализована его молитва.
Друг Хопкинса, Бриджерс, опубликовал первый сборник поэта спустя тридцать лет после его смерти. И это промедление сыграло удивительную и важную роль. В конце XIX века очень сложные символичные религиозные стихи Хопкинса просто никто бы не понял. А в 1918 году (год первого издания) модными становились как раз поэты метафизики, и Хопкинс был воспринят, а вскоре и признан классиком английской и мировой литературы.
Хопкинс вручил судьбу своих стихов Богу. Результат этого невероятного в литературе обращения и решения мы видим в истории мира: ничем, кроме Промысла, необъяснимым образом стихи были напечатаны тогда, когда их смогли понять и принять все читатели.
Хопкинс не заботился о славе, как не заботился о ней и старец Иоиль.
И потому на них (это мы тоже видим в истории) сбылись слова, обещанные Богом: «…Я прославлю прославляющих меня!» (1 Цар 2:30) .
Артём Перлик
Источник: Православная жизнь
