Источник: Труд
Фото: АГН Москва, globallookpress.com
Здание театра находится в самом сердце Москвы: 26 тысяч квадратных метров, огромные фойе и целых 14 сцен (а скоро откроется и 15-я). Ну и как распорядиться таким храмом искусств? Теперь культурно-просветительский кластер «Открытые сцены МХАТ» работает с 10.00 до 23.00. Чего тут только не увидишь и не услышишь — от лекций до занятий йогой и хореографией. А в скором будущем ожидаются поэтические перформансы, религиозные диспуты, чтение рэпа. На третьем этаже открылся магазин «МХАТ. Книги» с изданиями на любой, далеко не только театральный вкус. Есть и так называемые «авторские полки», т.е. подборки из 10 любимых книг известных людей — Евгения Водолазкина, Юрия Кублановского, Ольги Свибловой...
На презентации кластера я выбрала два мероприятия: лекцию-концерт «Неизвестный Дунаевский» и экскурсию по зданию «МХАТ. Гений места». Лекция озадачила. Она посвящена связи композитора со знаменитым театром, выражавшейся в том, что Исаак Дунаевский написал музыку к спектаклю 1939 года «Половчанские сады», довольно быстро сошедшему со сцены, несмотря на то что в нем играли Михаил Яншин и Софья Пилявская. А еще Дунаевский дружил с автором МХАТа Михаилом Булгаковым и актером Николаем Озеровым. Все это интересно, но на лекцию вряд ли тянет. Пусть даже Дунаевский — герой первой премьеры этого сезона «Красный Моцарт».
Отправляемся на экскурсию. Проводивший ее Олег Стребков оказался энтузиастом и вместо заявленных полутора часов отработал два, спел оду архитектору театра Владимиру Кубасову и Татьяне Дорониной (жаль, Татьяна Васильевна не слышала). Продемонстрировал «брежневскую ложу», снабженную пуленепробиваемой шторкой. А рядом в комнате отдыха висят портрет Брежнева и совместный (какая идиллия!) снимок Дорониной и Ефремова...
Дальше экскурсия переместилась в зрительское фойе третьего этажа, где в этот день проходила презентация книги Елены Черниковой «Олег Ефремов: человек-театр» из серии ЖЗЛ. В этом фойе теперь размещены и огромные стенды, посвященные первым спектаклям Художественного театра — очень удобные для рассказа о его истории, который не замедлил последовать. Молодежь слушала Стребкова затаив дыхание. А он трогательно повествовал: «В 1898 году мы открылись, в 1926 году поставили «Дни Турбиных»...
Слово «мы» при этом звучало странно — все-таки право на него в таком контексте есть лишь у тех, кто действительно был причастен к рождению легендарного театра и его знаменитого спектакля. Но, по-видимому, такова идеология нынешней команды Бояковаю. Все здесь — от экскурсий, лекций и презентаций и заканчивая стендами на стенах — кричит: «Мы истинные наследники Станиславского и Немировича-Данченко, Дорониной и Ефремова... Неважно, что эти люди когда-то конфликтовали друг с другом, мы горячо любим их всех». Будто и не было раскола 1987 года, разведшего «ефремовскую» и «доронинскую» ветви мхатовского наследия порой на противоположные идейные полюса. На такой поток назойливых заверений во всеобщей любви и «наследовании по прямой» так и хочется ответить знаменитым: «Не верю!».
Не честнее ли, если нынешнее руководство МХАТа имени Горького будет проводить инициативы — творческие, пиаровские и откровенно коммерческие — все-таки от своего лица, а не потому, что так якобы было бы угодно Станиславскому, Немировичу-Данченко и Дорониной с Ефремовым?
1. ...