Геннадий
Иванович Невельской - человек, чьим подвигом Русь открыла и обрела
великие приамурские и уссурийские просторы. Наш славный адмирал
Невельской, ведомый рукой Божией, осознавал, какое значение для России
будут иметь его решительные и мужественные действия...
Помнят
благодарные потомки русских богатырей. Помнят подвиги своих дедов и
прадедов, утвердивших Русь у Океана Великого. И пусть помнят об этом
наши моряки. И тот матрос из Благовещенска, что несет вахту на палубе
парусного фрегата у причала в бухте Золотой Рог. И пусть из этого
мальчишки и его сверстников, влюбленных в море и нашу великую Родину,
вырастут новые Невельские, новые герои, которые возродят и прославят
Русь. Нашу великую морскую Державу! Наше Отечество православное!
Русское Приморье у зеленых волн Океана. Июнь теплый, в туманах,
пропитанных морем и ароматами трав. Туманы тихие топят сопки в соленой
влаге. Ночь и бутоны пионов в саду у волн Амурского залива. Владивосток в
большом облаке. Волны слабо накатывают на мокрую гальку. Огни уличных
фонарей и кораблей в заливе как цветные акварельные пятна на картине
ночного тумана. Фрегат кормой у причала. Спущенные паруса пропитаны
влагой. Скучает дежурный матрос. Сон и туман уносят его на родные
амурские берега. Мы видели этого матроса несколько дней назад. Тогда он
тоже нес вахту. Днем мы посещали этот корабль и спросили матроса -
молодого курсанта морского училища, откуда он приехал во Владивосток.
- Из Благовещенска, с Амура, - ответил юноша в белой безкозырке, - всегда мечтал о море, мечтал стать моряком...
Так искренне, как будто по-детски, ответил юноша-курсант. Сейчас он опять несет вахту. Ему выпало стоять в ночь...
«Ой вы ночи, матросские ночи, только небо да море вокруг...» - эта песня
звучала с кораблей у причалов Владивостока в былые времена, лет сорок
тому назад. От одного из причалов отходил катер на Диомид. Катер шел
среди волн, и эти волны вспенивались за иллюминатором нижней палубы...
Далекие обрывки из детских воспоминаний. И Владивосток с детских лет
запомнился как город Русских моряков, город - морская крепость.
Названия бухтам и заливам, островам и мысам, окружающим Владивосток
давали русские моряки. И все здесь связано с героической историей нашего
Флота, с подвигами воинов и великих первооткрывателей.
...Улица
Светланская - она несет свое имя в честь фрегата «Светлана», заходившего
во Владивосток. По улице, вдоль берега Золотого Рога, минуя Успенский
храм, выходим к небольшому скверу. Это место хорошо видно на старых
дореволюционных фото. Тогда не было многих зданий и как один из символов
Владивостока виднелся над бухтой изящный памятник великому русскому
адмиралу, исследователю Дальнего Востока - Геннадию Ивановичу
Невельскому. Памятник в форме шпиля, увенчанный Двуглавым орлом,
распахнувшим крылья над земным шаром. В нише этого монумента - бронзовый
бюст адмиралу Геннадию Ивановичу Невельскому.
Закладку
памятника произвел сам Царь Николай Александрович Романов, когда будучи
юным Цесаревичем, Наследником Престола, он посещал Владивосток. После
длительной и нелегкой морской экспедиции, путешествуя на восток,
Государь Наследник ступил на русский берег Тихого океана. И здесь во
Владивостоке совершил много славных дел. Закладка монумента в честь
адмирала Невельского - одно из тех памятных событий. Этот памятник
адмиралу Невельскому во Владивостоке стал первым из всех, сооруженных в
дальнейшем в России. В 1897 году был закончен и открыт.
Геннадий Иванович Невельской - человек, чьим подвигом Русь открыла и
обрела великие приамурские и уссурийские просторы. Геннадий Иванович
родом из Костромской губернии, из Солигаличского уезда. Там 5 декабря
(н.с.) 1813 года в усадьбе Дракино в дворянской семье он появился на
свет.
В пятнадцать лет поступил в Морской кадетский корпус в
Санкт-Петербурге, руководил которым адмирал Крузенштерн. После окончания
кадетского корпуса принят в Офицерские классы. Получил прекрасное
морское образование. На Балтике и северных морях обрел свой начальный
морской опыт. С юности мечтал о Тихом океане, об исследованиях устья
Амура. Дальний Восток стал местом подвига морского офицера Невельского.
Многие помнят, что адмирал Невельской открыл устье Амура, исследовал
Сахалин, доказав, что это остров, и тем прославился в истории. Но ведь
не только...
Великая река Амур судоходна до самого впадения в
Охотское море - это известие, полученное рискованной морской экспедицией
под командованием Невельского, стало началом масштабного утверждения
России на всем амурском левобережье, на берегах Уссури, озера Ханка и до
Корейского полуострова.
Вот как пишет в своей замечательной
работе «Книга об адмирале Невельском» Сергей Алексеевич Пономарев:
«Примечательно, что генерал-губернатор восточной Сибири, генерал Н.Н.
Муравьёв, желая скорее получить данные экспедиции, сам вышел на баркасе
навстречу младшему по чину и должности - капитан-лейтенанту Г.И.
Невельскому. Под бортом «Байкала» он услышал усиленные рупором
исторические слова Невельского: «Сахалин - остров, вход в лиман и реку
Амур возможен для мореходных судов с севера и юга. Вековое заблуждение
положительно развеяно, истина обнаружилась!». Для того, чтобы услышать
эти слова, Н.Н. Муравьёву - первому из правителей Сибири - пришлось из
Иркутска добраться до Якутска, а оттуда по 1120-километровому
Якутско-Аянскому тракту, построенному в 1844 году Российско-Американской
компанией, - до побережья Охотского моря.»
И одно это
героическое обследование низовий Амура, сделанное Невельским с огромным
риском для собственной жизни и карьеры морского офицера, должно было
увековечить память о нем в веках. Но не для увековечивания собственной
памяти служили Отечеству русские люди. Они вообще мало думали о себе.
Они целиком отдавали себя Родине, всей своей жизнью прославляя великую
нашу страну.
Несмотря на опасения высоких чиновников в
Санкт-Петербурге, Геннадий Невельской установил русский пост в устье
Амура, впоследствии ставшим городом Николаевском-на-Амуре. Водрузил
Невельской Русский флаг над великими просторами Приамурья и Приморья. А
министр иностранных дел Нессельроде очень опасался тогда, что подобным
действием будут возмущены китайцы и даже западные державы. Однако
Нессельроде, похоже, больше переживал о спокойствии иностранных граждан,
нежели заботился о национальных интересах России. Китаю вообще не было
дела до низовий Амура, поскольку китайцы слабо представляли себе эти
места, которые фактически и даже формально не принадлежали им. Никаких
китайских поселений в низовьях Амура не обнаружилось и опасения министра
иностранных дел не оправдались.
«Оставив здесь военный пост
(будущий Николаевск-на-Амуре), а именно Петрова с матросами,
малокалиберной пушкой (фальконетом) и шлюпкой, Невельской пешком
вернулся через горы в Петровское, а затем - пришедшим транспортом - в
Аян. Оттуда он сделал доклад Н. Муравьёву, указав, что действия его лишь
в пределах данного ему повеления могли привести к возможной потере для
России Приамурского края. «Поэтому вся моральная ответственность перед
Отечеством пала бы справедливо на меня, если бы ввиду этих фактов я не
принимал всевозможных мер к отстранению этого».
Сам Геннадий
Иванович Невельской впоследствии вспоминал в своих записках о том, как
встречался с Государем Николаем I по вопросу занятия русскими устья
Амура: «В особой аудиенции государь Николай Павлович, выслушав со
вниманием объяснение генерал-губернатора о важных причинах, побудивших
меня к таким решительным действиям, изволил отозваться, что поступок мой
он находит молодецким, благородным и патриотическим {Передано мне Н.Н.
Муравьёвым и Л.А. Перовским.}, и изволил пожаловать мне орден св.
Владимира 4 ст., а на журнале Комитета написал: «Комитету собраться
вновь под председательством наследника великого князя Александра
Николаевича {Впоследствии императора Александра II.}, - и сказал: где
раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен».» (Г.И.
Невельской. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России
(1849-1855 г.)
Наш славный адмирал Невельской, ведомый рукой
Божией, осознавал, какое значение для России будут иметь его решительные
и мужественные действия. Вот как еще пишет Геннадий Иванович в своих
трудах: «...Если бы я, несмотря на ответственность, не решился бы по
собственному усмотрению, без прямого на то повеления идти из
Петропавловска прямо в Амурский залив, чтобы раскрыть истину, то мы,
русские <...> под давлением распространившегося тогда <...>
мнения о положительной недоступности <...> устья Амура, могли бы не
обратить на этот край должного и энергичного внимания. Тогда бы в
минувшую войну доблестные защитники Петропавловска, имущество этого
порта со всеми судами, а равно и экипаж японской экспедиции были бы в
самом критическом положении и могли бы, возможно, составить трофей в
несколько раз более сильного, чем мы, неприятеля. Кроме того, плававшие
около этих мест иностранные суда могли бы занять берега Татарского
пролива и даже устье самой реки, и тогда суда неприятельской эскадры не
имели бы повода блокировать эти места, а вследствие этого не имели бы
повода фактически признать их принадлежащими России, а не Китаю. На это
обстоятельство, при заключении трактата с Китаем, сослались как на один
из главных аргументов. Из этого ясно, что без своевременных исследований
и занятия устья реки и неразрывно связанных с ней берегов Татарского
пролива, эти места могли бы быть навсегда потерянными для России».
...Подымаясь по одной из улиц Владивостока, ведущей от Светланской вверх,
мы заглянули в книжную лавку. Найти что-то вдохновляющее, связанное с
подвигом нашего народа на берегу Тихого океана, не удалось. Немного
краеведческой литературы, где описание каких-то местных исторических
деталей без связи с величественной картиной многовекового
государственного, церковного, народного, миссионерского движения Руси на
восток. В основном пошлая современная литература околобульварного
происхождения. Претензии на создание какой-то «особой тихоокеанской
литературы» тоже мало оправданы. Несколько приморских авторов,
воспевающих советское прошлое и космополитское настоящее Дальнего
Востока с «правыми рулями», американскими актерами и японскими
разведчицами.
Но где же величественный образ России, крепко
вставшей на берегу Океана Великого благодаря подвигу Невельского,
Муравьева-Амурского, святителя Иннокентия (Вениаминова), Завойко,
Путятина?.. Где чувство почвы родимой под ногами и любви к Отечеству,
Богом данному?
Где же тот русский дух богатырский, которым был
преисполнен адмирал Невельской и его сподвижники?! Да помним ли мы, ради
чего жертвовали собой наши славные предки?
«Цель, которую
решился преследовать я с моими сотрудниками, собравшимися к 1852 году в
Петровское, состояла в том, чтобы указать правительству на важное
значение для России Амурского бассейна с его прибрежьями и тем положить
твердое основание к признанию навсегда за Россией этого края.
Мнение Николая I о моём поступке по занятию устья реки Амура, как о
поступке благородном и патриотическом, несмотря на то, что это действие
мое было несоответственно его повелению, сочувствие, оказанное этому
делу наследником Александром Николаевичем и великим князем
генерал-адмиралом Константином Николаевичем, патриотическая преданность и
рвение к этому делу генерал-губернатора Н.Н. Муравьёва и, наконец,
полное наше убеждение в важном значении этого края для блага отечества -
одушевляли меня и моих сотрудников. Мы все до единого, как бы одна
родная семья, несмотря ни на какие опасности и ничтожество имевшихся в
нашем распоряжении средств, твердо решились идти к предположенной цели и
достичь её.
Такова была миссия, выпавшая на нашу долю, и мы
встретили 1852 год с твердой решимостью, не отступая ни перед какими
преградами, исполнить долг свой перед Отечеством!» (Г.И. Невельской)
...Вдруг пожилая продавщица в книжной лавке, обратив внимание, что мы
ищем книги о пути России к Океану, говорит восторженно: «Знаете, какие
люди строили Владивосток! А какие люди Дальний Восток открыли! Я очень
сильно почитаю Невельского. Он столько здесь сделал, столько сделал...
Если бы не он, нас бы и не было здесь...»
Оказалось, что женщина-продавщица из старожилов, предки ее еще до революции поселились во Владивостоке.
Помнят благодарные потомки русских богатырей. Помнят подвиги своих
дедов и прадедов, утвердивших Русь у Океана Великого. И пусть помнят об
этом наши моряки. И тот матрос из Благовещенска, что несет вахту на
палубе парусного фрегата у причала в бухте Золотой Рог. И пусть из этого
мальчишки и его сверстников, влюбленных в море и нашу великую Родину,
вырастут новые Невельские, новые герои, которые возродят и прославят
Русь. Нашу великую морскую Державу! Наше Отечество православное!
...Пахнущая липой и морем тишина на берегу. И слабые волны Океана. Волны,
словно из далеких дней великих открытий, подвигов и свершений Русского
народа и его выдающихся сынов... Эти волны - они такие же, как в те
славные годы зарождения нашей Дальней России. Великий Океан, Амурский
залив, полуостров Муравьева-Амурского и строки великого русского поэта
Ивана Саввича Никитина, написанные в 1850 году.
В зеркало влаги холодной
Месяц спокойно глядит
И над землёю безмолвной
Тихо плывёт и горит.
Лёгкою дымкой тумана
Ясный одет небосклон;
Светлая грудь океана
Дышит как будто сквозь сон.
Медленно, ровно качаясь,
В гавани спят корабли;
Берег, в воде отражаясь,
Смутно мелькает вдали.
Смолкла дневная тревога...
Полный торжественных дум,
Видит присутствие Бога
В этом молчании ум.
Романов Игорь Анатольевич,
Центр церковно-государственных
отношений «Берег Рус»
