О великом писателе нельзя
просто сказать: «Мы его вспомнили или помним». Нет, его книги всегда
живут в нас и делают с нами что-то такое, что давно ушедший писатель
становится участником в том свете и красоте, которые мы приносим в мир
спустя годы или столетия после его отшествия в вечность.
Великая книга велика тем, что ведёт читателя по тому пути, на котором великим становится его сердце. Таков Толкин.
Всё великое велико по-разному, хотя сияет в нём один и тот же Дух Святой. И эта разница в подлинности, в настоящести настолько ошеломляет, что человек и сам должен быть настоящим, чтобы её принять. Потому всё подлинное вызывает ненависть у ложности.
Если писатель посредственный обратится к сказочному сюжету, то он будет стараться продемонстрировать свою эрудицию, ум, и в конечном итоге его книга будет отражением игры его страстей. А Толкин пишет историю людских сердец, но не саму по себе, а сквозь смотрящую на них вечность, и потому всё в таком взгляде вечности (который ещё можно назвать взглядом подлинности, или взглядом сказки) предстаёт таким, каково оно есть на самом деле, в своей подлинной цене и значении. Сказка омывает зрение благодатью.
Когда-то Нектарий
Эгинский в ответ тем, кто поздравлял его с обретённой им высокой
должностью, говорил: «Сан не возвышает человека. Одна только добродетель
обладает силой возвышения». Но в нашем мире формы, наоборот, важны
внешние заслуги и ранги, дипломы и звания. А сказка даёт возможность
увидеть людей взглядом Господним, когда король оказывается голым потому,
что он пуст внутри, а свинопас предстаёт в достоинстве короля оттого,
что он светел сердцем.
Сказка - ещё и возможность научиться
по-настоящему различать добро и зло и стремиться к тому, чтобы зло
никогда не действовало через нас. Сказка открывает нам наше
предназначение как творческое умножение света в нас самих и вокруг нас,
для чего мы и пришли в этот мир. Сказка вдохновляет нас звучащей в ней
благодатью видеть мир как хороший и светлый, ликовать о том, что мы тут
живём, и желать ещё больше умножить свет и дарить его всем вокруг.
- 2 сентября - день смерти великого английского писателя Джона Толкина, известного во всем мире как автора «Властелина колец». Вы являетесь поклонником его творчества. Расскажите нашим читателям о том, как на Вас повлияли произведения этого писателя и как это отразилось на Вашем творчестве?
- С его книгами я познакомился ещё в школе. Они оказались глубоко созвучны моему восприятию мира. Всё вокруг было хорошим и светлым, и, хотя я сам много страдал, это не могло изменить бытийную светоносность мира, сама суть которого являлась хорошей. Таков и мир Толкина - он чист, несмотря на всю боль, которую терпят его лучшие персонажи. Толкин открывает читателю глаза на то, что Средиземье - это и есть наш мир, что именно тут - родина любой настоящей сказки, и что всё вокруг - это и есть сказка, рассказанная нам Творцом. Когда жизнь открывается тебе так, когда мир оказывается пронизанным благодатью, то сердце не требует других подтверждений тому, что ты видишь. Но всё же встречая человека, который всё это видит с тобой одинаково, ты укрепляешься. Таким человеком для меня и был Толкин.
Гертруда Стайн, наставница Хемингуэя, когда-то сказала, что ни один писатель не проводит бессонные ночи в попытке определить, кто на него влиял. Ведь подлинное влияние происходит не на уровне стиля, но на уровне жизни. И Толкин влиял на то, что я делал больше, чем на то, что я писал. Так, например, окончив школу я должен был выбрать, в какой университет поступить. Это были девяностые годы, начало культа наживы, столь отвратительного для меня. Все вокруг говорили, что нужно выбрать профессию доходную, где можно больше заработать. Но я вопреки здравой логике здравых людей стал филологом. И целью поступления было не заработать денег, но прочитать как можно больше книг и найти смысл жизни. И то и другое мне удалось. Толкин был для меня одним из проводников к вере. До сих пор помню, какое потрясение я испытал, когда прочитал постраничный православный комментарий к «Властелину колец», составленный Марией Каменкович. Именно такой взгляд показался мне самым разумным и до конца объясняющим все загадки мироздания.
Толкин также учил смелости. Помню, как на курсе современной литературы, где мы проходили разных Пелевиных, я, чтоб не осквернить душу, не стал ничего читать из предложенного списка. Когда преподаватель спросил «Почему?», я честно ответил, что всё это «чушь собачья». А на вопрос, какой мой любимый писатель, сказал, что Толкин.
Был в моей жизни и другой случай, когда я, уже будучи человеком Церкви, должен был принять на себя очень сложное и тяжелое послушание, связанное с тяжким мучением души. И тогда я решился на это только потому, что Фродо взялся донести кольцо до Мордора. Это и есть влияние книги - в момент нравственного выбора, в момент испытания и искушения великие книги, как и великие люди, помогают поступить правильно и умножить свет.
- Какое достижение в области литературы Вы считаете самым значительным?
- Саму данную Богом автору возможность в акте творческий синергии прозреть суть бытия и выразить ее в словах. Не задумывались ли Вы, например, над тем, почему страдающий человек пишет стихи? И почему после написания стиха к нему приходит облегчение? Это происходит потому, что в творческом акте он коснулся сути бытия и ощутил, что у Бога для всех приготовлены только любовь и радость. Ощутил это онтологически, сущностно, всем своим существом. А такое знание не может тебя не утешить.
- Творчество Толкина - это своеобразная проповедь или просто сказка?
- Создавая новую красоту автор не ставит себе сознательной цели научить жить так-то и так-то. Скорее, он пытается приобщить нас к дару новой жизни вообще. Дару христианства. Это совсем не похоже на чтение морали, хотя и близко проповеди вот в каком аспекте. В подлинной проповеди автор указует человеку истинную красоту и смысл. Как говорил об этом Экзюпери, автор пробуждает жажду в пустыне и показывает путь к колодцу. Но это совсем не похоже на то, как если бы человек ходил и говорил всем моральные истины. Ведь подлинное искусство всегда действует глубже морализаторства. Оно являет, что на земле можно жить только для Неба. При этом Небу можно приобщить и такое внешне заурядное место, как сад хоббита Сэма. После того, конечно, как его благословила леди эльфов.
- Меня интересуют подробности детства Толкина: семья, окружение, школа, увлечения, становление личности.
- Решающее значение на жизнь Толкина оказала его мама - Мейбл Толкин (Саффилд). Именно она разглядела в нём невероятную способность к языкам. Толкин чувствовал языки так, как другие чувствуют классическую музыку. Она же разглядела в нём способность к творчеству. Некоторые ошибочно называют его фантастом, но он сказочник. Его сказки о Средиземье - это выражение истины о нашем мире языком мифа. Даже о христианстве он, сходно с А. Лосевым, говорил, что оно - миф, совершившийся на самом деле, сказка, которая сбылась и дала смысл Вселенной.
Мама Толкина перешла из протестантизма в католицизм, потому что её душа стала тосковать о церковных Таинствах, которых в протестантизме нет. Она же вдохнула крепкую исповедническую веру в своих детей. Переход в католицизм привёл к тому, что родственники англикане перестали её содержать в отместку за такое решение. Но она не сдалась и всё сделала для того, чтобы дать своим детям Бога. Она умерла очень рано, и Толкин остался сиротой на попечении священника - духовника его матери. Юный Джон отличался редким послушанием наставнику. Вся его жизнь благодаря матери стала основываться только на вере. Он и в семье, и в науке, и в дружбе, и в преподавании - прежде всего христианин, который через христианство смотрит на всё остальное. За это он был благодарен маме, говоря о ней, что она мученица, через которую Господь дал ему столь лёгкий путь к Своим дарам.
- Толкин и войны. Его высказывания, переживания, надежды.
- Во время Первой мировой он воевал и был радистом, во Второй воевали уже его дети. На войне Толкин серьёзно обратился к сказке, так как понял, что противостоять наваливающейся на душу тяжести могут только три вещи: вера, дружба и творчество. Быть может, именно на Первой мировой к нему впервые приходит чувство хорошего конца, о котором он пишет своему сыну так: «Вся мощь зла и его постоянный успех пропадают впустую - оно только готовит почву для того, чтобы из неё всегда неожиданно проросло добро».
- Толкин и его друзья. Как они друг друга нашли вообще, эти гении?
- Как говорил один из оптинских старцев: «Свой своего всегда найдёт». Если в древности люди искусства спешили во дворцы правителей потому, что там собирались такие же творческие люди, то позднее они начинают тянуться в университеты. Очень многие классические поэты и писатели на Западе были заняты преподаванием. Это давало им работу, сообразную устроению души. Рёскин, Бродский, Уолкотт, Льюис, Толкин, Элиот и многие другие. Каждый из них делился в преподавании своими открытиями. Студенты Толкина вспоминали, что он мог превратить лекцию в вечер средневековой поэзии, приобщить слушателей к самому духу древней героики, эпоса, сделать всё это важной частью жизни слушателей. Такими же были и его друзья. Они легко находили друг друга по общности духа, по единству мировидения, наконец.
- Толкин и христианство. Как писатель обрел веру, какие книги читал, какие храмы посещал?
- Веру он обрёл благодаря матери. Посещал ближайшие с домом храмы. Очень любил, когда жена ходит с ним на исповедь и причастие, хотя она не отличалась таким религиозным рвением, как её муж... Больше всего на свете он ценил причастие и старался причащаться как можно чаще. Неплохо знал древних церковных отцов. В вопросе о язычестве и красоте, рождённой вне Церкви, обращался к опыту древнего православного святого Иустина мученика, сказавшего: «Всё, что добро, - всё наше».
Вообще, в творчестве Толкина глубокое православное мировидение. Это свойство западноевропейской литературной сказки - находясь в русле западной церковной традиции видеть и описывать мир в духе православия, в духе отцов «Добротолюбия». Подобно как и Клайв Льюис исходя из западных предпосылок приходил к православным выводам о бытии и вере.
-
Я не понимаю движение толкинистов. Лес, костюмы, диалоги, песни...
Зачем? В чем смысл этого явления? Любите его произведения - хорошо,
любите, читайте, обсуждайте. В лес-то зачем?
- Когда в начале
девяностых годов XX века книги Толкина попали в Россию, люди, их
читавшие, инстинктивно ощущали свет, который льётся из них. Но призыв
Толкина, что источник света - в Боге, был услышан не всеми. В мире
Средиземья хотелось жить, но мало кто смог увидеть, что Средиземье - это
образ нашего мира. Толкин хотел, чтобы мы заново взглянули на нашу с
вами землю, удивились, раскаялись и вернулись к свету. Он стремился
отворить для людей темницу повседневности, а не устроить побег из
реальности.
Впрочем, если человек серьёзно увлекался Толкином, то его путь к вере был более быстрым, чем у человека, этих книг не читавшего. Я и сам видел некоторых толкинистов, для которых книги Толкина стали вратами в православие.
- Эльфы, гномы, хоббиты... Для чего?
- Создавая народы, населяющие Средиземье, Толкин имел в виду людей и разные грани отношения человека к миру и своему месту в нём. Он упоминал в письмах, что говоря о волшебных народах на самом деле пишет о людях, которые могут быть так же непохожи между собой, как гномы и эльфы, но и в тех и в других красота живится Духом Святым и умножается личным подвигом доброты.
Толкин говорил, что, будучи образом Божиим, мы сочиняем иные миры, как Господь сочинил наш мир. Но при этом, если мы только сочиняем в Духе, эти иные миры красивы красотой нашего мира, красотой благодати, даже если в них вся эта высота и суть названы другими словами.
По Толкину, сказка позволяет нам быть несовременными, в высоком смысле этого слова. Ведь, как писал Честертон, всё современное уже старо и мертво, потому что подлинно живо лишь то, что вечно.
И сказка - это всегда уход ото лжи своего века в подлинность и настоящесть Духа и красоты, в реальность Божьего взгляда и жизни, пронизанной и исцеляемой Им. «Толкин говорил, что сказка освобождает человека от культа современности» (С. Шешунова). Сказка открывает, что зло - не более чем лужа рядом с океаном подлинности и добра. Хотя для жаб эта лужа кажется целой Вселенной, но это не так. И сказка освобождает человека от повседневности, которая есть жизнь без прикосновения Духа Святого, без измерения света и ликования. Сказка даёт дышать воздухом Духа, которым и предназначен дышать каждый из нас. Потому она позволяет нам знать, что «Тьма не вечна и не так уж много места занимает она в мире. А свет и высшая красота за её пределами пребудет вечно» (Толкин).
Артём Перлик
Православная жизнь
