Киевский режим 18 мая 2017 года сам закроет последнюю форточку возможностей для продления своего существования. В этот день в Верховной раде будет рассмотрен законопроект об ограничении деятельности Украинской православной церкви Московского патриархата. Он подразумевает полное вмешательство государства в жизнь религиозных организаций. Всё это делается для того, чтобы в перспективе полностью уничтожить русское православие на Украине. К чему это приведет?
Любому, даже начинающему политику известно, что самыми кровавыми, непримиримыми и разрушительными бывают войны за веру. В ходе обычных межнациональных и гражданских конфликтов человек борется за собственное будущее, за будущее своих детей и более отдаленных потомков. Но жизнь человеческая конечна, и с проигрышем политической борьбы он так или иначе смиряется. Смирился американский Юг, проигравший гражданскую войну Северу. Смирились русские белые, проигравшие гражданскую войну красным. Смирились испанские республиканцы, подавленные войсками Франко.
В войне за веру сражение идет за жизнь вечную, за Царство Божие. Даже самое сокрушительное поражение не ведет к смирению, поскольку речь о спасении души.
Поэтому христианство устояло против самых жестоких репрессий первых веков нашей эры, переформатировало под себя Римскую империю, а потом и пережило ее. Поэтому малочисленные первоначально сторонники пророка Магомета покорили вначале Саудовскую Аравию, а затем половину Евразии и Африки. Поэтому иудаизм сохранился в рассеянных и зачастую преследуемых общинах в течение двух тысячелетий без государственного существования еврейского народа.
Потомки украинских коллаборационистов, захватившие сегодня власть в Киеве, три года в меру своего провинциального разумения строили некую государственную конструкцию, которая получилась весьма сомнительной в военно-политическом и финансово-экономическом плане и оказалась способна выживать только за счет постоянной внешней подпитки.
Теоретически, однако, если бы «звезды благоприятствовали», это образование могло бы просуществовать и пять, и десять, и пятьдесят лет. Мало ли кому могло пригодиться дешевое орудие, готовое «за еду» отрабатывать любой политический заказ.
Что касается закона, который теперь будет рассматриваться в Раде, то есть три возможных варианта развития событий. Законопроект будет отклонен. Законопроект будет принят и подписан президентом, обретя силу закона. Законопроект будет принят, но президент его не подпишет, применив вето на основании противоречия конституции, а 300 голосов для преодоления вето Рада не наберет.
Еще месяц назад я бы сказал, что именно последний вариант, когда и овцы целы, и волки сыты, наиболее вероятен. К тому же он находится в русле украинской политической традиции - ничего не доводить до конца. После законодательного запрета на Украине георгиевской символики, «ВКонтакте», «Одноклассников» и сервисов «Яндекса» уверенности в том, что украинские политики попробуют вовремя остановиться, у меня нет.
Впрочем, это уже и не важно. Сам факт вынесения данного законопроекта в сессионный зал знаменует начало нового этапа гражданской войны на Украине - постепенного превращения ее в войну религиозную.
Точно так же, как первый («мирный») майдан, самим фактом своего проведения он дал старт холодной гражданской войне с практически неизбежным перерастанием ее в горячую. Одно лишь публичное обсуждение закона о запрете УПЦ МП в сессионном зале делает его фактором политической борьбы, снимает формально существовавшее табу на религиозное противостояние.
Храмы УПЦ МП захватывались и раньше, священников избивали, убивали, вынуждали эмигрировать с Украины. Однако раньше это трактовалось как «противозаконные эксцессы». Голосование депутатов по законопроекту легализует антиправославных погромщиков. Мало ли что закон не прошел (даже если не прошел), но ведь мог пройти. Теперь это «законные требования» части общества, поддерживаемые существенной частью законодателей.
Майданы поначалу также поддерживались лишь меньшинством населения и политиков. Но стоило объявить их законной формой борьбы части общества за свои права, и вот уже налицо разрушенные города, десятки тысяч погибших, и конца этому не видно.
