А действительно, кто виноват в том, что Российская Империя - мощное православное государство, самое, казалось бы, незыблемое на тот момент в мире, вдруг взорвалось и лопнуло как воздушный шарик? Ведь не горстка же революционеров в одночасье расколола такую глыбу. Но тогда кто? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте обратимся к самым надёжным документальным источникам той эпохи - к литературе русских классиков XIX века. Гении всегда говорят правду.
Я беру на себя смелость утверждать, что главные художественные произведения наших великих писателей, начиная с Грибоедова, Пушкина, Лермонтова и заканчивая Чеховым, - это история столетней подготовки русского народа к революции. И одновременно это пророческие предупреждения своим современникам о той опасности, которая всётаки настигла Россию.
При тщательном анализе грибоедовского «Горя от ума», пушкинского «Евгения Онегина», лермонтовского «Героя нашего времени» становится понятным, что первыми инициаторами революционного процесса в России стали именно те, кто по положению своему обязаны были защищать её от любых революционных потрясений, то есть русские аристократы, представители столичной знати. Это они, отравленные материалистическими идеями Запада, принесёнными из заграничного похода против Наполеона их отцами на Родину, впитали в себя дух свободомыслия и дух нигилизма. Вслед за ними духовно развратилось низовое дворянство. Речь, конечно, идёт о сословии в целом, а не об отдельных его представителях, среди которых было много достойных людей. Но именно это элитное сословие упорно и методично на протяжении столетия готовило русский народ к предательству Бога и Царя.
Три вышеперечисленных произведения являют собой единый духовнокультурный и исторический монолит. Их объединяет то, что их главные герои - это представители высшего аристократического общества, так называемый цвет нации. И Чацкий, и Онегин, и Печорин от рождения получили родовое право жить в полном достатке, не думать о куске хлеба и получать все возможные удовольствия от жизни. Но прав не бывает без обязанностей. Значит, у Чацкого - Онегина - Печорина, которые явились олицетворением всей высшей аристократии первой половины XIX столетия, эти обязанности были. В чём же они заключались? В служении! В служении Богу, Царю и Отечеству.
Высшая аристократия Российского государства, будучи самой образованной и мыслящей его частью, призвана была хранить прежде всего веру отцов - Веру Православную как духовную основу нации. Хранить в её догматах, преданиях и обрядах; являть простому народу своими делами благочестия и благотворительности образ истинного христианина. В древности так оно и было. Бояре, а впоследствии и первые дворяне в отправлениях церковной жизни не отрывались от народа. Они постились, молились, выстаивали длиннющие службы так же, как их крестьяне, и вместе с ними, значит, являлись живым примером для подражания.
Хранить Веру Православную не только в своей душе, но и в среде крестьянства - вот в чём была первая обязанность русских аристократов.
Второй их обязанностью являлась служба Царю. Русская знать выступала как представитель Помазанника Божьего перед всем русским народом. Она должна была Царскую волю воплощать в жизнь; Царское слово переплавлять в дело. Аристократии от Бога изначально предназначалась роль «золотого» проводника между Верховной властью и народом. Царь делегировал всем аристократам, первым своим подданным, свои Божественные права, полностью сосредоточенные только на нем самом. Эти права в той или иной мере распределялись между всеми представителями знати. И пока русская аристократия действительно за совесть служила Помазаннику Божьему, являясь связующим звеном между ним и народом, самодержавие в России стояло незыблемо, век от века превращая страну во всё более сильное и процветающее государство.
Третьей обязанностью русской аристократии было служение Отечеству. Все дворяне считались служивым сословием, и в случае войны каждый мужчинадворянин становился воином, если он не состоял на какойлибо важной государственной гражданской должности. Недаром в аристократической среде личная храбрость, отвага и бесстрашие перед лицом смерти считались высшими нравственными качествами и ценились наравне с честью. Струсить на поле боя или отказаться от участия в нём означало опозорить навсегда не только себя, но и весь свой род. А достойная смерть в сражении за Отечество воспринималась как Божья награда, которая и в земном, материальном выражении через милости Царя сказывалась на потомках погибшего смертью героя.
Итак, три обязанности, изначально возложенные на аристократию, суть следующие: служение Богу, Царю и Отечеству.
Но так ли это было в ту эпоху, когда Грибоедов, Пушкин, Лермонтов создавали свои бессмертные произведения? Тщательно проанализировав их все, легко можно прийти к выводу, что русская аристократия в массе своей стала забывать о своих обязанностях, и после войны с Наполеоном это была уже не русская аристократия. Не служение Богу, Царю и Отечеству, а служение собственным прихотям, удовольствиям и потребностям стало её прерогативой.
Почему же так получилось? Почему герои Отечественной войны, бесстрашно шедшие впереди своих полков и переломившие вместе с русскими крестьянами хребет непобедимой Наполеоновской армии, столь мгновенно развратились до того, что дерзнули даже восстать против собственного Самодержавия, которое и породило, и вскормило, и взлелеяло их? Почему их дети стали превращаться в бесполезных для общества прихлебателей, а впоследствии и во вредных бактерий, заразивших весь организм Российской государственности? (Вспомните, Чацкий и Онегин нигде не служили, служить не собирались и имениями своими не занимались; Печорин служил так, как будто играл для себя в азартную игру, а после и вовсе ушёл в отставку, уехал в Америку, где и погиб, участвуя в чужой гражданской войне.)
Победители на поле боя оказались побеждёнными на поле духовной брани. Идеология Европы окончательно сломила русский дух в сердцах и умах двадцатипятилетних полковников и генералов, русских офицеров, на кончиках штыков принёсших освобождение всему цивилизованному миру.
Свободуто они ему принесли, да сами потом попали к нему в рабство, причём в добровольное рабство. Чем же прельстила молодых русских аристократов западная цивилизация, к тому времени уже погрязшая в трясине революций и свержения традиционных устоев?
Образ жизни в Европе и до этого резко отличался от русского жизнеустроения. Если на Руси испокон века доминировал принцип соборности, когда личное отступает на задний план перед общественным, государственным, то на Западе первенствовал индивидуализм, когда личное становится первостепенным по отношению к общественному. И если в русском варианте богатство, звания, чины и привилегии - это были лишь приложения к общественному служению, и вне его они не имели нравственной ценности, то в европейской интерпретации положение и деньги играли главенствующую роль, так как именно они придавали человеку социальную значимость и давали ему возможность открыто и свободно наслаждаться всеми благами жизни, при этом не совершая никакого служения.
Быть свободным и независимым в достижении всех доступных наслаждений - как такая идея могла не понравиться молодым, знатным и богатым русским аристократам? И они задали себе вопрос: живут же так люди за границей, почему и нам нельзя? А тут ещё и революционные идеи, свободомыслие, возможность почувствовать себя, именно себя, а не Царя, делателем истории, вершителем народной судьбы. Есть от чего закружиться голове. Вот она и закружилась у русской аристократии. Ктото бросился в передел власти, ктото - в прожигание жизни.
Грибоедов, Пушкин, Лермонтов в своих произведениях не показали ту часть русской элиты, которая была заражена революционными идеями. На самом деле таких было немного, и на первых порах Российское Самодержавие довольно легко смогло с ними справиться, подавив восстание декабристов. Но опаснее оказалась та аристократическая прослойка, которая тупо и бездумно переняла европейский образ жизни - крайний эгоцентризм, оправданный лишь высоким социальным положением и богатством.
С этого момента золотая спайка между Царём и народом начала неуклонно рваться во многих местах. Жизнь на западный манер и по западным лекалам привела русскую аристократию к тому, что она перестала выполнять возложенную на неё Богом функцию. Богатые землевладельцы, а вслед за ними и более мелкие помещики напрочь оторвались от вверенной им земли и от своих крепостных, за которых должны были нести ответственность пред Господом и Царём, то есть государством.
А кроме того, нахватавшись от Европы атеистических идей и заразившись нигилизмом и вольнодумством, русские дворяне перестали верить в Бога. Вера для них стала не модной. Они посчитали, что поститься и молиться - это удел черни: мол, Бог ей нужен, чтобы легче было терпеть тяготы подневольной жизни, а нам, избранным, для чего Он? Может быть, русские аристократы так и не думали, но они так жили.
Грибоедов, Пушкин, Лермонтов именно на это и обращали внимание мыслящей части российского общества: аристократия перестала выполнять главную свою задачу, ради которой она и была создана, то есть служить Богу, Царю и Отечеству. Великие наши писатели провидели, чем это чревато, и они не ошиблись. Гниль, охватившая мозг нации, постепенно разъела и всю плоть её.
Правда, защита Отечества еще оставалась для дворянства священной обязанностью. Но это, видимо, сохранялось на генном уровне. Это чувство и сейчас просыпается в душе каждого русского человека, когда враг посягает на русскую землю.
Итак, Россия вошла в XIX век и прошла по нему, отравленная ядом Европы.
Революция стала неизбежной, потому что целое столетие осознанно или неосознанно её готовили те, кто по рождению и положению своему призваны были противостоять её натиску. Революцию потому и попустил Господь, чтобы начисто была сметена русская аристократия. Не любит Бог предателей. Даже к явным своим врагам Он благоволит больше. Вот и дал Он власть тем, кто открыто с Ним боролся.
В России появилась новая элита, кровавая, но верная своим идеалам, пусть и дьявольским. Онато и явила пример самоотверженного служения. Мгновенно - по историческим меркам - на месте ею же разрушенной Империи, она (эта новая элита) создала мощное и цельное государство. Грибоедов, Пушкин, Лермонтов предупреждали своих современников о грядущей опасности. Они правильно поставили диагноз той социальной болезни, которой заболела Россия в первой половине XIX века и которая в результате привела Российскую Империю к летальному исходу - к революции. Последующие наши великие писатели - Гоголь, Островский, Достоевский, Тургенев, Чехов показали эту болезнь в развитии. К сожалению, современники их не услышали, и случилось то, что случилось. Дай Бог, чтобы услышали мы, их потомки, и смогли бы исправить ошибки, совершённые нашими предками.
