О калининградском следе в истории запрета «соросовских» книг высказался историк Владимир Шульгин
История о сыктывкарских «мракобесах», сжигающих книги, изданные при поддержке Фонда Сороса, докатилась и до самого западного региона России. Учебное пособие «Практический курс логики для гуманитариев», автором которого является калининградский кантовед, заведовавший кафедрой философии БФУ им. Канта Владимир Брюшинкин, также вошло в «чёрной список» книг нацбиблиотеки Республики Коми, которые «популяризируют чуждые российской идеологии установки» (цитата из письма замполпреда президента в Северо-Западном федеральном округе Андрея Травникова на имя заместителя председателя правительства Коми Тамары Николаевой).
Что ж такого крамольного писал профессор-кантовед? Информационно-аналитический портал «НьюсБалт» обратился за комментарием к доктору исторических наук, лауреату премии А. Дельвига «Литературной газеты» за вклад в историческую науку Владимиру Шульгину, работавшему с Брюшинкиным в одном университете. Слово эксперту:
В эти дни спрашивают, что это за история с изъятием пособия по логике В.Н. Брюшинкина (1953-2012) и работ других авторов из библиотек Республики Коми. Все они были изданы на деньги Фонда Сороса, который наряду с другими западными радетелями «открытого общества» признан антироссийским и его деятельность «нежелательна» в России.
Интересуются, права ли официальный представитель БФУ, сказавшая, что происшедшее «вызывает глубочайшее сожаление», так как покойный Брюшинкин был одним «из самых видных учёных в истории нашего университета», основоположником философской школы, главой единственной кафедры философии, создателем Института Канта (добавлю, что одно время он занимал и должность проректора по науке).
Пособие по логике, о котором идёт речь, было издано впервые на средства Фонда Сороса в 1996 г. Брюшинкин, как специалист по формальной логике, принадлежал к школе противников гегелевской «диалектической логики». Он получил хорошее базовое образование в МГУ, был знаток своего предмета. Логика, как наука о принципах выводного знания, не является, строго говоря, философией, поэтому Брюшинкин не мог быть «главой философской школы». Однако в своём предмете он, по отзыву компетентных специалистов, «стоял на передовых позициях».
Что же касается труда Брюшинкина, о котором идёт речь, это как раз учебное пособие по логике. Правда, мне по душе другой учебник, которым я пользовался в студенческие годы (был весьма увлечён аристотелевой логикой и решением задач). К сожалению, Брюшинкин не избежал в своём труде совершенно недопустимой идеологизированности по своему специальному предмету, всегда стоявшему вне идеологий. Во введении ему зачем-то понадобилось осудить славянофилов XIX в. - русских мыслителей-самобытников, попутно сделав несколько грубых ошибок. Обращу внимание на одно ложное или недобросовестное высказывание, показывающее объективно, что автор-логик Русской мысли не понял или сознательно её исказил, отнесясь к ней предвзято. Это свидетельствует либо о недостатках собственно философской подготовки Брюшинкина, из которой он исключил изучение самобытного философствования наших классиков, либо о сознательном наведении «тени на плетень».
Вот свидетельство ошибки Брюшинкина. Читаем на стр. 9:
«Славянофилы... боролись с традициями правового общества и рационального мышления, которые, по их мнению, были характерны только для западного типа развития».
Это клеветническое измышление. Такого себе не позволяли добросовестные идейные противники этих представителей русского воззрения, как западники А.И. Герцен, К.Д. Кавелин и другие. Общеизвестно стремление славянофилов к эволюционному развитию в России гражданской свободы, которая является основной подлинного русского либерализма, с чем и свободные консерваторы-карамзинисты соглашались. То есть славянофилы выступали за развитие русского правового общества на своей собственной цивилизационной основе, предполагающей существование христианской государственности, исторического самодержавия (суверенной верховной власти, независимой как от татар, так и от немцев). Главное право русских по славянофилам - это иметь национально-ориентированную природную царскую власть, опирающуюся на твёрдые неизменные гражданские права народа по принципу свобода власти царю, свобода мнения, к которому обязана прислушиваться власть, - народу.
С отношением славянофилов к «правовому обществу» мы кратко разобрались, теперь по поводу якобы отсутствовавшего у них рационального мышления. Известно высказывание Герцена: «Мы, как двуликий Янус, смотрели в разные стороны, но сердце у нас билось одно». Славянофилы и западники исходили из разных воззрений, отправных начал: русофилы считали Россию самобытной цивилизацией, западники - составной частью единой общечеловеческой цивилизации, только «отставшей» от «передовиков». Эти два воззрения до сих пор сталкиваются, но никому из честных представителей противоположных лагерей русской мысли и в голову не могло прийти оскорблять оппонентов, обвиняя их в презрении к логическому мышлению. Другими словами, идейные противники, какими были западники и славянофилы, мыслили строго логически (все они были замечательно образованными людьми), только славянофилы были христианскими мыслителями, а западники - секулярными, склонными к атеизму, для которых духовность была вчерашним днём единого человечества. Чтобы убедиться в строгой логичности мышления славянофилов достаточно прочесть любую из богословских статей А.С. Хомякова или работу И.В. Киреевского об особенностях «русского просвещения» в отличие от западного.
Встаёт вопрос, зачем Брюшинкину понадобилось «лягать» русаков-славянофилов в учебном пособии по весьма специальному предмету, вообще не предусматривающему того или иного градуса идеологизма, ведь вершить правильное выводное знание обязаны все добросовестные мыслители, какими бы отправными началами они не руководствовались. Думается, наш автор «за уши притянул» славянофилов к повествованию, чтобы показать «смотрящим» с Запада: «Видите, вы мне не зря дали деньги-гонорары, я так же не люблю русских, как и вы».
Может, я усложняю и причину надо искать в предрассудках, которые есть у каждого из нас, только одни из них полезные, когда человек не отворачивается от собственной народности, а другие вредные, когда, наоборот, страдают чужебесием. Пушкин, например, как русский, любил русскую веру, мысль, инстинкты и ухватки, а Брюшинкин отвращался от русизма по какому-то мне не ведомому инстинкту, потому и роднился с «сумрачным германским гением», как о классической немецкой мысли выразился Александр Блок. А немцы, как известно, «русских не довольно любят», как говаривала матушка Екатерина.
В.Н. Брюшинкин, к моему сожалению, был человеком западнической ориентации, которая в наши дни должна наименоваться западнистской по верному определению А.А. Зиновьева. Добросовестных западников сейчас нет в отличие от дореволюционных времён, поэтому произошло такое изменение термина. Сегодня всем ясно - Запад стремится к расчленению России, которую в свои ряды никогда и не собирался принимать. Старые западники Грановский, Кавелин и др. были людьми честными, желая величия Отечества, ради чего одобряли заимствование западных политических форм, не понимая ни вредности, ни невозможности подобной подражательности для России, которая не обычная страна, а целая вселенная (тоже верная мысль Екатерины), с совершенно иным духовно-пространственным масштабом, которого отродясь не было у Запада. Современные западнисты уже не желают великодержавия России, они стоят за величие США и Запада в целом за наш счёт (они, например, и Новороссию считают частью «чужой страны», и за наш Крым каются перед Западом).
Представителем именно этого круга был Брюшинкин. Своё внимание он направлял на западноевропейскую мысль, даром, что это оборачивалось щедрыми пособиями с Запада, причём на ту её часть, которая чуралась России. В Русской мысли он был профаном, как это мы уже увидели. Добавлю ещё один пример. Хорошо помню его провальное пленарное выступление на одной из научных конференций в БФУ, в котором он противопоставлял «хорошего» В.С. Соловьёва и «плохого» А.С. Хомякова. Не желая видеть принципиальной христоцентричности двух великих представителей отечественной мысли XIX в. (в её рамках у них были расхождения), он силился противопоставить одного классика другому. Брюшинкин ополчился против центральной категории Хомякова - соборности, хотя наша коренная традиция мысли и чувствования признала верность этого определения корневой сути русской жизни в её духовном, идеальном устремлении. Любой образованный и честный человек может в этом убедиться, прочитав цикл знаменитых богословских статей Хомякова.
Естественно, как человек, презиравший всё коренное русское, Брюшинкин попал в западный «ментальный плен». Судить его за это глупо, потому, что любовь зла. Правда, это самозакабаление западнизмом обернулось и повышенными доходами. К тому же в Калининградском госуниверситете, теперь БФУ им. И. Канта, в течение последних двадцати пяти лет возрастали влиянием и главными должностями исключительно люди круга Брюшинкина, западнисты, ярые поборники переформатирования сознания русского юношества в духе, выгодном нашему геополитическому противнику - США и многим его союзникам. Люди русского национального настроения в КГУ-РГУ-БФУ всё это время затирались, преследовались и отстранялись от должностей. Никто из представителей русского воззрения не стал ни заведующим кафедрой, ни главой научного подразделения, ни деканом факультета, ни главой института, ни проректором.
Под водительством ректора А.П. Клемешева, специалиста по Истории КПСС и политолога, университет был тотально захвачен вполне однородным кругом лиц «с соросовским уклоном», отсюда и полное отсутствие дозволения на хвалёный плюрализм. Русским по настроению профессорам и доцентам просто дали понять: «либо залезьте под плинтус и не высовывайтесь, довольствуясь 5000-15000 рублей в месяц, либо пойдите вон, получать будем мы».
Брюшинкин был в числе самых посвящённых в тайны этой целенаправленной «мобилизации элит» в масштабе вуза, за которой стояли американские, немецкие фонды и «смотрящие», решившие купить за гранты, командировки, приглашения на Запад и т.п. блага целый ряд обществоведов-руководителей. Получилось. Однако сейчас вектор внутренней политики страны меняется. В.В. Путин недавно прямо заявил: «У нас у всех были иллюзии... казалось, что с уходом идеологической составляющей... "оковы пали и свобода нас встретит радостно у входа"». Но «партнёры» почли, что «Россия прекращает своё существование...» . Это признание напрасных упований многих и многих в нашем политическом классе 1990-х - 2000-х гг. Запад русскую покладистость принял за слабость и стал вести себя как победитель. Слова главы государства объясняют, почему началось, хоть пока и робкое, но наступление на агентуру влияния Запада. Словом, «запахло жареным». В эти годы представители господствующего клана в руководстве БФУ всеми силами принялись имитировать патриотизм, приглашая, например, повыступать центровых патриотов, ничего не ведающих о местных раскладах.
Впрочем, внутри правящей группировки вуза всё остаётся по-прежнему. Именно поэтому сейчас раздаются официальные голоса «за Брюшинкина». Отдадим должное спайке «властного социума», но следует понимать, что руководящие лица защищают прежде всего себя и должности, занимаемые не по праву. Памятно выступление одной журналистки-патриотки на встрече с В. Крашенинниковой. Она сказала, что БФУ превратился в «коллективного агента влияния» Запада. Полностью с ней согласен, воочию наблюдая в течение двадцати лет превращение русского университета в «Альбертину» и «Кантиану» как его именует руководство, добровольно онемечившись. Надеюсь, до «гитлерины», дело не дойдёт.
Этот ментально-нравственный переворот в ведущем университета края - плод сознательных «трудов» Брюшинкина и его «верхних» коллег, прежде всего ректора, несущего прямую ответственность за уничтожение философской кафедры, специализировавшейся на Русской мысли, за ликвидацию кафедры российской истории, за захват исторической специализации грантократами, давно сидящими на «немецкой подкормке», за изначально прозападный и русофобский крен представителей социологии и политологии. Много данных о том, что проф. Брюшинкин играл одну из главных ролей в этом общем процессе нравственно-национальной деградации КГУ-РГУ-БФУ.
Сужу и по программной статье Брюшинкина 2005 г. В ней философ-западник выступил за вымышленную им «региональную культуру» в союзе с глобализмом. Философ выбрасывал на свалку Русскую культуру, противопоставив ей некую местную «культуру своей "малой родины"», одному ему сотоварищи ведомую . Во всей России господствует, как это общеизвестно, родная культура, созданная многими миллионами наших предков, отлившаяся в гений Пушкина, Глинки, Тютчева, Мусоргского, Достоевского, Римского-Корсакова, Блока, Есенина и т. д. вплоть до более поздних Шолохова и Прокофьева, Булгакова, Твардовского и Свиридова. Имён представителей русской святости и русской науки не упоминаю за очевидностью эпохального вклада таких созидателей русизма, как Сергий Радонежский, Михайло Ломоносов и т.д. Национальные гении не расчленяли единую культуру на калининградскую и тамбовскую, как это, по-сути, сделал Брюшинкин... ради воспевания «земшарного» глобализма (не удивляйтесь, крайности сходятся).
Брюшинкин решил бороться с «национальными
ограничениями», взяв на вооружение ветхую политическую философию давно
устаревшего и ошибавшегося (в этой части) Канта. Цитирую:
«Кант стремился решать проблемы жизни человека и общества не с точки зрения
определённой национальности или существующей религии, но с точки зрения
человечества».
Поразительно, отечественная мысль и литература давно доказали и показали идеологизированную лживость глобалистских обобщений «общечеловеческая культура» и «общечеловеческая цивилизация», но для Брюшинкина неприемлемы доводы национального величия, от Пушкина и Достоевского до П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева, И.Р. Шафаревича, стоявших за дух народности, не принимавших кантовского космополитизма. Человечество - это не вымышленная общность; оно состоит не из индивидуумов, а из народов, являющихся соборными или симфоническими личностями (А.С. Хомяков и Л.П. Карсавин это классически определили). После чудовищных мировых войн, варварских бомбардировок Югославии, приближения блока НАТО к добровольно «ужавшейся» России во имя дружбы с Западом наш «кёнигсбержец» Брюшинкин, будто он оказался в наивном XVIII веке, породнился с ошибочной точкой зрения Канта, который, по его мнению, «развивал всемирно-гражданскую точку зрения на исторический процесс, предлагал проект межгосударственного союза для достижения вечного мира...».
Видим недобросовестность учёного, который, конечно, хотя бы на эмпирическом уровне должен был признать извечность и постоянство таких явлений как вражда по грехам человеческим и войны. Это агностик Кант наивно рассчитывал на силу «категорического императива», то есть врождённую человеческую мораль. Посмотрел бы он на насилия в сегодняшнем Кёльне, демонстрирующие полное испарение этого императива, что у мигрантов, ненавидящих Европу, что у разложившихся европеек, шастающих нагишом перед публикой. Вот тебе и распрекрасное «общечеловечество» Канта, достигшее «вечного мира». Насколько же прав наш поэт-гений, сказавший: «И вечный бой, покой нам только снится». К сожалению, Кант потерял в своём отвлеченном умствовании здоровые инстинкты: он не любил ни музыки, ни женщин, ни «живой жизни». Брюшинкин пошёл путём Канта, хотя прошедшие со смерти кёнигсбергского затворника века начисто отвергли утопизм его воззрений.
Для Брюшинкина понятие «русский» применительно к культуре, науке и философии вообще отсутствовало. Верующий по-своему был человек, только такая вера носит название национал-нигилизма. Я не знаю, кто по народному самоощущению был Брюшинкин, но Русским он себя точно не ощущал. Конечно, это не преступление, даже и не зазорное дело, будь тем, кто ты есть. Однако его устремление лишить нас, Русских, то есть огромное большинство Россиян, нашей природной и славной народности, конечно и недобросовестно, и мерзко. Кстати говоря, таких людей и близко к начальственным местам допускать нельзя. Мы же подобного рода руководителей видим в БФУ во множественном числе.
Не смущайся, читатель, я знаю, что говорю. Кроме цитированных работ Брюшинкина, поделюсь и с одним личным впечатлением от сказанного этим учёным-начальником в ходе заседания Диссертационного совета несколько лет тому назад. После защиты одной из кандидатских диссертаций по истории один рядовой профессор-патриот обратил внимание аудитории на недопустимо-русофобский характер одной из защищавшихся работ. И что вы думаете? Глава диссертационного совета Брюшинкин «успокоил» выступавшего таким замечанием: «Нации приходят и уходят». То есть не надо беспокоиться о русских, когда их уже нет, они «ушли». Вот, господа-товарищи, куда мы «приплыли». Брюшинкин, этот сторонник западного либерализма, всяческих прав и свобод на деле оказался «восточным деспотам сродни», как замечательно о явлении «либерального террора» написал в стихотворении-памфлете мыслитель и поэт кн. П.А. Вяземский, друг Пушкина.
Насколько же гуманнее был Сталин, хотя его костерит вся «либеральная» рать! Это он сказал знаменитую фразу, русофобскую кальку с которой сделал Брюшинкин. Сталин, по-интернационалистски, в духе своей веры сказал: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся». Не буду здесь обсуждать частичную неправоту и Сталина, который не вполне понял укоренённость Гитлера в западной и немецкой традиции. Речь о том, что поливаемый «либеральной» грязью «красный Август» был просто благородным мужем в сравнении с Брюшинкиным, с удовольствием «похоронившим» Русский народ. Сегодня этот человеконенавистнический настрой стал модным у «креативного класса», ценимого Западом.
Попытаюсь сформулировать закон кадрового возвышения, принятый в БФУ им. И. Канта. Он, по-моему, гласит: «Начальственные должности получают лица, кандидатуры которых одобрила заграница» и/или «...которым помогла заграница». Наш герой - Брюшинкин - с начала 1990-х гг. сдружился с Западом, который принялся насаждать «агентов перемен», пользуясь наивностью нашего нового политкласса, о чём упомянуто выше. Брюшинкин стал получать гранты (в переводе - подкуп) от разных западных фондов и быстро оказался на высоких должностях. Да и смену себе приготовил. Ещё до уничтожения кафедры, специализировавшейся на русской философии, он стал «поднимать» В.А. Чалого, который был взят в философскую аспирантуру, хотя закончил экономический факультет, на котором ни русской, ни западной философской мысли систематически не учат.
Поскольку Брюшинкин вошел в международную «соросовскую номенклатуру», он добыл для своего выдвиженца американский грант на обучение в США. Ну как же после этого Чалому не стать заведующим кафедрой? Он им и стал, хотя молоко на губах ещё не обсохло. То, что имелись достойные доктора наук, имевшие базовое философское образование и большое число опубликованных трудов, не изменило положения. Патриотически ориентированные учёные у Сороса сотоварищи не кормились, значит заграница и не могла к их кандидатурам благоволить. Начальники же БФУ понимали, что за нарушение западных видов на кадры нашего университетского образования заграница могла и наказать лишением очередного гранта, тем более, что все тамошние фонды друг с дружкой связаны, как головы Змея-горыныча, и политику в отношении нас промеж себя согласовывают...
Словом, «царь» БФУ Клемешев и его ближайший сановник Брюшинкин порешили: быть по сему. Чалый стал заведующим кафедрой с ничтожным числом опубликованных работ, зато он «соросовец» и русофоб, чего достаточно. Сейчас властная прозападная сеть готовит очередной, теперь уже «докторский» взлёт Чалого с выделением ему мегагранта, но это отдельный разговор. Пример со служебным возвышением Чалого показывает, как работает названный закон кадрового роста БФУ, навязанный западными «агентами перемен».
Вынужден оборвать повествование. Сказано достаточно, чтобы читатель мог сделать вывод, верно или неверно поступил полпред Президента в Республике Коми с книгами, изданными на средства спекулянта и русофоба Сороса. Считаю, что правильно. Учёным и деятелям культуры вредно припадать к опасному источнику, отравиться можно и других заразить. Напрашивается и вывод о необходимости кадровых перемен в федеральном университете.
Можно для иллюстрации привести сведения о полученных грантах от подрывного фонда Сороса, данных руководству КГУ-РГУ-БФУ, которое в главных своих лицах неизменно чуть ли не четверть века. Только за один год из постперестроечных двадцати пяти, когда «пустили козла в огород» (Сороса в Россию) видим выделенные его Фондом:
o 35.000 долларов США ректору А.П. Клемешеву;
o 4.976 $ - В.Н. Брюшинкину;
o 5.000 $ - И.С. Куксе (она уже давно первый проректор);
o 19.933 $ - Л.А. Калинникову (который, кстати говоря, публично заявил, что перестал быть русским, а в «Шпигеле» ругал всех, кто допустил строительство Храма Христа Спасителя в Калининграде, потому что Канту было бы не любо).
Этот список можно продолжить. Если учесть, что средства выделялись постоянно и не из одного этого подрывного фонда, да ещё учесть «руководящие возможности» по внутрибюджетному финансированию любимых западнических тем, то вывод о необходимости перемен только усилится.
Ждём изъявления воли Государства, ибо вуз государственный, а самоуправление в вузе на деле отсутствует.
