Почему Владимир Путин так неубедительно говорил на религиозные темы?

Все прекрасно понимают, что это интервью давалось не для российской публики, а для западного человека. (Которого да, обрабатывали эмоционально перегруженной информацией, которая встраивалась совсем в иные контексты. И в задачу Путина входило попытаться показать, что имеется и иное объяснение причин происходящего).

Подчеркнём: для нас главное, что проповедь адресована была в основном электорату Трампа. Консервативным баптистам.

Поэтому когда кто-то говорит, что, дескать, «мы не обязаны всем нравиться», я полностью соглашусь с этим мнением.

Пытаться понравиться всем глупо и бесполезно, нужно понравиться тем, кого избрали целевой аудиторией.

Но если целевая аудитория – это американские баптисты, которые исповедуют вполне конкретное мировоззрение, которое – смею предположить – известно американистам из Администрации Президента, тогда не вполне корректно звучат слова типа: «пусть тамошние неопротестанты сами разбираются со своими ЛГБТ-шниками». Сами-сами. Да сами и разберутся, но, слушая передачу, им ведь важно было уяснить для себя: а в чём проявляется христианское мировоззрение мистера Путина? Только ли в том, что св.князь Владимир когда-то крестил Русь? Или Президент мотивирован этими убеждениями в личной жизни? Или, может быть, он в воскресенье верует во Христа, а в понедельник – в фондовую биржу?

Не ответил Президент. Ушёл от ответа. Ни про Промысл Божий, ни про реальную власть «закулисы», хотя Карлсон недвусмысленные пасы давал.

Почему – мы уже предположили.

Скорее всего, он был предупреждён о западне, которую ему готовили пропагандисты, которые трудятся на содержании супостата: преподнести Президента РФ не просто «диктатором», но ещё и «фанатиком». Логично.

Но как же тогда с «мессиджем», адресованным американцам?

(Если всё так политкорректно и мультикультурно, то почему бы не дать интервью не Такеру Карлсону, а обыкновенным глобалистам из «Нью-Йорк Таймс»? Понятно, тогда бы не получилось проповеди, а была бы пикировка. Поэтому глобалисты не подходят).

«Надо не обидеть своим христианским исповеданием Глобальный Юг!» – подсказывают специалисты по психологии В.В.Путина.

А вот тут я не соглашусь.

У меня одного возникло напряжение, когда Президент вспоминал про тщетное желание Ельцина влиться в стройные ряды операторов глобального ПРО? Направленного, как мы помним, против Ирана. Или нет? Я вот в те минуты начал смотреть беседу глазами перса, и мне это не очень нравилось.

А ведь должно нравиться. Ведь задача Путина – как нам объяснили – заключалась не в том, чтобы понравиться еретикам-неопротестантам и не в том, чтобы удовлетворить «хотелки неофевралистов», а в том, чтобы дать некие сигналы «Глобальному Югу».

Подождите, но ведь интервью адресовано «пастве Трампа», а не Глобальному Югу?

Или я что-то перепутал?

Павел Вячеславович Тихомиров, помощник главного редактора «Русской Народной Линии»

Послесловие. Думаю, попытки выразить недовольство тем, что Владимир Путин оказался неудачным христианским проповедником – не ответил на чаяния американских консервативных баптистов, не порассуждал о действии Промысла Божия в русской истории, не сказал о сатанизме западной цивилизации и т.п. – контрпродуктивны.

Скажу несколько слов в защиту Путина, хотя Владимир Владимирович в моей защите и не нуждается.

Мне сдаётся, что то, что мой коллега Павел Тихомиров трактует, как ошибки или недостатки интервью, на деле являются как раз достоинствами или, по крайней мере, вполне объяснимыми элементами.

Во-первых, надо понимать, что интервью проходит не в русле логики только одного собеседника. Карлсон пытался навязать свою логику, спрашивая о том, что важно для него, Путин – свою, обращая внимание на то, что он считал важным. И если Карлсон заглядывал в конспект, то у Путина конспекта не было, он вынужден был держать нить разговора в голове. В итоге вышло что-то среднее: Путин, возможно не сказал всего, что хотел, а Карлсон не получил нужные ответы на волновавшие его вопросы.

Во-вторых, богословские и околобогословские вопросы никогда не были коньком Путина, в отличие от американцев. И это очень русская и очень православная позиция. Русский православный человек опасается всуе поминать имя Бога и богословствовать – в силу своего богобоязненнго характера. А вот у американских протестантов каждый второй или даже первый – богослов, готовый с серьёзным видом обсуждать самые таинственные вопросы духовной жизни. Слава Богу, что наш Президент чувствует эту грань. Зрители-то у интервью не только протестанты, но и православные, которые чутко реагируют на фальшь в таком вопросе как Божия правда.

В-третьих, конечно были и естественные тормоза у Президента – а как на это отреагируют союзники (Китай, мусульмане, Глобальный Юг). Ответственный политик, каковым является наш Президент, не может об этом не думать. Отсюда и его реверансы в сторону союзников.

И, наконец, последнее. Наша пропаганда в своём восхвалении Президента, на мой взгляд, перегнула палку. Интервью Путина Карлсону преподносится нередко как самое главное политическое событие года, где даны ответы на все вопросы. А это явно не так. Вот Послание Владимира Путина Федеральному Собранию, с которым он скоро обратится, будет таким текстом. Оно и готовится серьёзно, выверяется. В нём Президент не будет связан условностями формата беседы, правилами приличия и интересами собеседника и многим другим. А интервью Карлсону важно как прорыв информационной блокады и как посыл тем элитам на Западе, которые еще сохраняют трезвомыслие и готовы договариваться с Россией, а также тем гражданам стран Запада, которые устали от противостояния с Россией, от отупляющей пропаганды западных СМИ. И в этом смысле Путин, думаю, достиг того, чего хотел. Ну, если не полностью, то в значительной степени.

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии», председатель Русского Собрания, историк, член Союза писателей России